Случайных встреч не бывает…

Елена Тихонова

Стук в окно глубокой ночью разбудил Веру. Женщина прислушалась: за стеной шуршал дождь, который начался с вечера.– Кого это принесла нелёгкая? – буркнув про себя, Вера встала с кровати. В темноте она не сразу нашла стоптанные шлепки, накинув на плечи пуховую шаль, подошла к окну. За стеклом маячил неясный силуэт, он шевельнулся и снова постучал в окно. Вера включила свет и пошла в коридор, отпереть дверь.– Кто это там полуночничает? – спросила она сердито.– Бабушка, открой…

ГЛАВА 2

Словно испугавшись, Настя обернулась, увидев, что Вера стоит рядом, попыталась улыбнуться, но снова заплакала. Захлебываясь слезами, девушка хотела рассказать что-то Вере, но у неё ничего не получалось. Женщина шагнула к кровати, присела на ее край, прижала внучку к своей груди и стала её успокаивать.

— Что так плакать-то? Мальчишка не успокаивается, видно понимает, что тебе тяжело. Не надо, не плачь, девочка моя, я здесь, с тобой, и не дам тебя в обиду, а ребёнка мы поднимем. Наш воздух деревенский, свежий, не то, что у вас в городе. Помнишь, как в детстве, вы ко мне приезжали, за лето поправлялись, щеки, будто клюквой мазаны были, глаза блестели. Братья твои, Санька с Толькой, как любили на рыбалку с дедом ходить, а ты, за ними хвостиком бегала, да в лодке пряталась. Помнишь?

Настя всхлипывала, кивала головой, трясь о грудь Веры, слезы перестали течь потоком, она только всхлипывала, а ребенок, пригревшись между их телами, заснул. Вера продолжала говорить:

— Малыш подрастет, мы с тобой внученька сходим к соседу нашему Ваньке, попросим, чтобы на рыбалку мальчишку с собой брал. А мы с тобой будем рыбку чистить, да жарить. Ты, девочка моя, поспи ещё, а я пойду во двор кур покормлю, да козу Машку подою, и на пастбище выведу. Хорошо, что не продала ее. Как просила меня Ленка Мохова, чуть не на коленях стояла, продай, упрашивала, а я уперлась, хотя и трудно Машку-то на веревке водить туда — сюда, а все же своё молоко. Да и мамка твоя приезжает, с собой молочко да творожок берет. А Мише, тому не навяжешь, он говорит, что Валентина все равно ничего делать с молоком не будет. В магазине покупают, молоко-то, гребует козьим. И чего они там купят? Магазинное молоко, с деревенским не сравнить.

Почувствовав, что девушка расслабилась у нее на груди, Вера, забрала у Насти ребёнка, уложила его на подушки, предварительно положив кусок клеенки под попку, накрывала заснувшую внучку и правнука одеялом, пошла на улицу.

На улице было сыро, на траве и деревьях блестели капли воды, ночной дождь оставил обильную росу.

Выйдя на крыльцо, Вера едва не споткнулась о две большие сумки.

— Настины, — догадалась женщина, схватила их за ручки, занесла по одной в дом. Поставила сумки у стены, нагнувшись, раскрыла одну из них: там были внучкины вещи. Открыв другую сумку, Вера улыбнулась и стала перебирать одежду малыша: пеленки, чепчики, распашонки. В сумки были бутылочка, соска, несколько упаковок с детской смесью, на картинке коробок которых был нарисован улыбающийся карапуз. Разбирая вещи ребенка, она наткнулась на пакет с документами. В пакете были: Настин паспорт, ее студенческий билет, пропуск в общежитие и свидетельство о рождении ребёнка.

— Осипов Петр, — прочитала Вера, отчества не было, — 22 мая 20… года рождения. Правильно, сейчас июль, два месяца почти. Мать — Осипова Наталья Петровна, отец — прочерк. — Вера, не веря своим глазам, еще раз перечитала… — Странно, а почему Осипова, да ещё Наталья? А моя Настя здесь причём, это же ее ребенок? Если это свидетельство мальчика, то выходит, что Петя не Настин ребенок?

Вера бросила взгляд на кровать, внучка спала, одной рукой обнимая малыша. Женщина присела на диван и задумалась.

— Чей у Насти ребёнок? Откуда он мог у неё появиться, и как девушка оказалась в деревне? Ночью, в дождь, не могла Настя дотащить эти две сумки, когда на руках был маленький ребёнок. Выходит ее кто-то подвез до двора на машине, потому что, самостоятельно, она вряд ли донесла такую тяжесть от остановки?

Положив детские вещи и документы обратно в сумку, женщина метнулась во двор и добежав до калитки, вышла за ворота: там был виден размытый след от машины.

— Вот и ответ на мой вопрос, что ее кто-то подвез. А кто, попробуй-ка, догадайся. Во что Настя влипла, если ее по ночам подвозят, а на руках у нее чужой ребёнок? И сама она выглядит так, будто долго голодала, так похудела, что почти прозрачной стала. Стану надеется она то, что когда проснется, то все мне сама объяснит.

Разговаривая сама с собой, женщина пошла за ведром: нужно подоить козу, Машку, отвести ее на пастбище и покормить кур. Пока Вера делала привычные дела, разные мысли метались в голове, но они все были об одном и том же: « Чей ребенок сейчас лежит на кровати, рядом с внучкой? Почему Настя его привезла сюда, а не поехала в город, к Людмиле? Она же мать родная, разве не поняла, не приняла дочь с ребенком на руках, что ли? Никогда бы Людмила не выгнала дочь, потому что ребенка родила без мужа. Да о чем я это думаю? Это же не Настин ребёнок, а может быть все же ее? Нет, Вера, тебе нужно успокоиться, скоро Настя проснется, и все объяснит».

Когда Вера все сделала во дворе и зашла в дом, было около 8 часов утра. Настя уже проснулась и хлопотала на кухне. Закипал чайник, и что-то булькало в кастрюльке. На столе стола тарелка с нарезанным хлебом, бокалы и заварочный чайник.

— Да ты ж моя, хозяюшка, — воскликнула Вера.

Настя, услышав голос бабушки, резко обернулась к женщине лицом и ложка, которую она держала, упала на пол. Всхлипнув, девушка подбежала к Вере, обхватила ее руками и уткнулась в грудь.

— Бб-ба-бушка, не ругайся, пожалуйста, просто я больше не знаю, куда мне идти. Он меня ищет.

— Кто ищет?

— Ии Игорь…

— Какой еще Игорь? Зачем ему тебя искать? Не плачь, хватит реветь. Садись, чаю попьем, успокоимся и ты расскажешь по — порядку, что случилось.

Настя, всхлипнув несколько раз, вытерла слезы и улыбнулась. Вера сняла с плиты кастрюлю с картошкой, слила воду, укутала ее полотенцем. Налив из чайника кипятку в стоящие на столе бокалы, она привстала на цыпочки, из шкафа достала вазочку с конфетами и пакет с мятными пряниками, которые любила внучка.

Пока Вера ставила на стол конфеты и пересыпала на тарелку пряники, успокоившаяся Настя подлила в бокалы заварку. Схватив с тарелки пряник, Настя приступила к чаепитию, но сделав глоток чая, вскочила.

— Ой, баб, подожди. Я же блюдце забыла.

Вера очень любила пить чай с блюдца, хотя Петр смеялся над этим, называл причудой.

— Ты моя Причуда. Опять чай с блюдца пьешь.

Причуда, так ласково он называл Веру.

Настя ела пряники и запивала из бокала чаем, а Вера соблюдала свой ритуал. Она наливала чай на блюдце, подносила его ко рту и с наслаждением, вдыхая запах душистых трав, закрывая от удовольствия глаза, пила чай мелкими глотками.

Допив чай, Настя отставила в сторону бокал, искоса посмотрела на Веру, и тяжело вздохнув, произнесла:

— Бабушка, ты меня извини, что я к тебе приехала с Петей, но мне больше некуда было идти. Степка меня две недели у себя скрывал, а до этого я жила у Светы, но там он меня быстро нашёл…

— Настя, объясни мне все попорядку: кто тебя нашёл и от кого ты бежишь? Нет, подожди, чей это ребёнок? Если твой, то почему у него фамилия Осипов, если ты Веселова?

— Бабушка, это не мой ребёнок, а моей подруги Наташи. Она родила Петю, но сама лежит в больнице. У нее после родов осложнения, она раньше срока Петю родила. Какой-то идиот ее сбил машиной, когда она дорогу переходила. Потом ей операцию сделали, я точно не знаю, но кажется ей ещё месяц в больнице лежать. А ребенком быть некому, поэтому я согласилась за ним присматривать. Он такой маленький еще и милый. Наташа назвала его Петей. Ты помнишь, как я тебе обещала внука родить и что Петей его назову…

— Помню, внученька, все помню, но, объясни тогда, какой Игорь тебя ищет?

Настя дернулась и испуганно сжалась, слёзы снова потекли по щекам. Вера открыла рот, чтобы приказать ей успокоиться, но разговор прервал, громкий плач.

Внучка вскочила, подбежала к кровати.

— Ой, а у нас потоп, мы такие мокрые. Баб Вер, давай мы его вымоем, а то я вчера вечером его не купала, а наш Петенька так любит купаться. Мой маленький, мой хорошенький мальчик, сейчас, сейчас тётя Настя тебя искупает, потом накормит, и ты опять будешь сухим и сытым. И будешь спать, будешь спать и расти.

Приговаривая, Настя с ребенком на руках подошла к тазику с водой, поудобнее прижав его к себе, она опустила острый локоток в воду, поморщилась и глазами показала Вере, чтобы та подлила холодной воды. Купая малыша, Настя гладила ему животик, щекотала пяточки, ласково что-то шептала.

— Вот мы и чистенькие, вот мы и чистенькие и сейчас покушаем. Ой, а сумки наши где? Я их ночью на крыльце оставила, они такие тяжелые. Степка не стал во двор заходить, сама тащила их. Подержи Петю, я сейчас занесу.

— Да постой ты, Суета, не спеши, вон ваши вещи. Утром нашла на крыльце, по-моему там все сухое. Давай малыша одену, а ты смесь разведи. Или ее варить нужно? Может быть, мы Петю молоком покормим, Настя? Я ночью его молоком козьим кормила, ел с удовольствием.

Настя обернулась.

— Как молоком? А разве ему можно?

— А почему нельзя — то? Ты какая деваха была в детстве, что Людмила чуть грыжу не заработала. В восемь месяцев 15 килограмм весила.

Настя сдавленно спросила:

— Я была такой толстой?

— Какой толстой? Упитанной ты была. Молоко козье пила, пряниками мятными закусывала.

— Ну, ты, бабушка, скажешь тоже. Не могла я в то время пряники есть, потому что маленькие пряники не едят.

Вера весело рассмеялась

— Настя, извини, я пошутила, не было в тебе 15 килограмм. У тебя аллергия на коровье молоко, а козу я завела как раз в тот год, когда ты родилась. Людмила, мама твоя, на работу вышла, когда тебе 4 месяца исполнилось. Ей должность предложили, завуча, а ты маленькая была, вот и кормили тебя молоком.

Настя с сомнением посмотрела на Веру, подумала и сказала:

— Давай попробуем. А то у Пети прыщики какие-то на попке появились, может они от смеси.

В четыре руки, Вера с внучкой быстро накормили мальчика. Ребёнок с удовольствием потягивал молоко, а наевшись, заснул.

— Скоро он не будет так много спать, — сказала Вера.

— Почему?

— Вырастет и станет меньше спать. Настя, давай уберем воду и пеленки нужно сполоснуть. Ты повесь их рядом с баней, там веревка есть. А потом договорим.

Настя быстро постирала детские вещи, выполоскала и побежала вешать их на улицу. Вера убрала со стола, вымыла посуду.

Хлопнула дверь, внучка зашла в комнату.

— Настя, объясни мне самое главное. Почему тебя все прячут? От какого Игоря и кто он?

Настя набрала в грудь побольше воздуха, и начала свой рассказ:

— Игорь, он отец Пети. Сейчас Петя стал ему нужен, а когда Наташка забеременела, он сказал, что ребёнок ему не нужен. Кинул ей деньги на стол, чтобы она аборт сделала. Наташка тогда целую неделю ревела, а потом слёзы вытерла и сказала, что у ребёнка, отца не будет. А Игорь, когда узнал, что Наташа родила, лежит в больнице, и что Петя у меня, пришёл. Он мне сказал, что если он отец, то станет сам воспитывать своего сына. Если бы Наташа была в общежитии, она бы его остановила. У неё дед генерал, которого Игорь очень боится. Правда дед Наташин ещё не знает, что она в больнице, он в Сибири сейчас, на каких-то испытаниях, а когда вернётся, быстро Игоря на место поставит и покажет ему, где раки зимуют…

— А ты почему от него бегаешь, от Игоря? И прячешься? Там в свидетельстве нет записи, что он отец.

— Свидетельство можно переписать, а у Игоря мать в ЗАГСе работает и у неё связи.

— Что же нам с этим всем делать? Будем думать. Ты сходи за хлебом, а я за Петей присмотрю.

— Баб, а мне нельзя на улицу выходить.

— Это ещё почему, пусть только сунется сюда этот Игорь. Ему Ванька все ребра пересчитает.

— Баб, меня милиция ищет.

— Господи, Настя, ты ещё что натворила? — Вера тяжело села на стул.

У Насти снова по щекам покатились слёзы.

— Я Игоря по голове ударила. Когда он Петю пытался забрать. Вазой… с цветами…