Вата

Елена Тимохина, 2022

Лиза – студентка престижного вуза, уехавшая покорять столицу из своего родного микрогородка, жители которого лишены надежды на большое будущее. Марк – один из тех, чья жизнь крутится вокруг тусовок, красивых девочек, работы и дома. Поверхностная симпатия внезапно для него самого перерастает в реальное чувство, первое и самое важное. Ради Лизы он бросает все: ссорится с друзьями, уезжает от семьи, меняет работу. Однако постепенно их роман выходит из-под контроля: Лиза так сильно привязывается к молодому человеку, что уже начинает чувствовать, как теряет себя и собственную личность. Однажды, не посоветовавшись с Марком, девушка решает уехать на стажировку в Сорбонну. Это становится отправной точкой их конфликта. Злость и обида толкают Марка на необдуманные решения: вечером в баре он целует свою новую начальницу, которая твердо решает закрутить с ним роман. Час их последнего объяснения выливается в страшный скандал, после чего Марк спонтанно уезжает на Шантарские острова – побыть наедине с собой и понять, что делать дальше. Они расстаются, кажется, навсегда. Но спустя три с половиной года вдруг встречаются вновь. Комментарий Редакции: Тяжелый и эмоциональный, буквально изматывающий роман, вскрывающий старые раны у тех, чьи сердца до сих пор хранят пепел болезненных чувств. Но это точно того стоит – чтобы в перспективе взглянуть на былое, сделать вывод и больше никогда туда не возвращаться.

Главная любовь

— Я в темной комнате, знаю, что он вот-вот выйдет из-за поворота, и вижу, что здесь, в этом последнем помещении длинного лабиринта, нет ничего. Здесь только мы. Только я и его эти сумасшедшие, влюбленные, пожирающие мою душу глаза. Я отступаю, мне все время кажется, что где-то там я обязательно найду запасной выход, безопасный выход из этих отношений. Но его нет. Я чувствую спиной холодный бетон стены, дальше идти мне некуда, а он подходит все ближе ко мне. Я ощущаю его руки, они крепко держат меня. Мне страшно, что я так тотально принадлежу ему. Он заполняет собой все это пространство, все мои мысли, всю меня. Я ищу дверь, чтобы знать, что она там есть. Что для меня есть еще выход. Но правда в том, что здесь ничего нет. Он просто… забрал… мою… жизнь… себе!

— Элизабет, Стивен попросил меня лично вести вас, он сказал, что у вас проблемы с адаптацией. Вы не так давно переехали в Англию и еще не привыкли к жизни в эмиграции. Но, если честно, я вижу, что вы здесь не строите, вы убегаете. Я права?

Она сидит в очень дорогом кабинете очень дорогого психолога, к которому по очень большому блату и знакомству определил ее Стивен. Это решение обоим им далось непросто, но медлить было нельзя. Не помогало ничего — ни таблетки, ни спорт, ни спа, никакие практики. Стивен был уверен, что виной всему сложная адаптация в новой для нее стране, он делал все, что было в его силах: оберегал ее, заботился, не давил, он все ждал, и ждал, и ждал, когда, наконец, Лиза будет готова к их совместному счастливому будущему. Он этого очень уже хотел, он устал уже ждать, ведь он так много вложил в нее, в них.

Стивен привез ее сюда, в Лондон, два года назад. Он не знал, почему Лиза вдруг так внезапно решилась поехать с ним, да это было и неважно. Она давно бередила его воображение этой своей игривой улыбкой и опасным блеском бархатных глаз. Иногда ему даже мерещилось, что между ними проскальзывал некий взаимный интерес, они общались, она позволяла себе какие-то двусмысленные фразы (он поначалу списывал это на неуверенное владение английским, но потом засомневался), принимала его робкие знаки внимания и предложения помочь. Но неизменным было одно: она всегда как-то вдруг ускользала от него именно в тот момент, когда ему уже казалось, что он может протянуть к ней руку. И вдруг тот внезапный апрель. Она немного потерянная в том кафе. Когда Стивен окликнул ее, Лиза даже не сразу, похоже, узнала его. Заговорила с ним машинально, на русском, и только спустя несколько минут, поняв свою ошибку, перешла на английский.

— Если бы ты только видела моего брата, — случайно в том разговоре обронил Стив. — Ну это нечто, я тебя уверяю, так смешно пародировать политиков умеет только он.

— Так познакомь меня с ним, Стивен. Ты можешь сделать это прямо сейчас? Завтра? На выходных? — прямо и резко спросила она. В ее карих глазах он не увидел привычного игривого лукавства. Лиза не шутила сейчас. — Очень давно не была в Англии.

— И ты серьезно готова поехать? — с жаром уточнил он и, забывшись, даже схватил ее лежавшую на столе руку.

— Только если твой брат и правда лучший пародист, — усмехнулась Лиза и не отняла у него своей руки.

Вот так все было решено. Стивен не мучил себя длительными размышлениями на тему реальных мотивов такой перемены, уже на следующий день они сидели в самолете, улетавшем в Хитроу. Она попросила не брать ей обратный билет, и это обстоятельство просто распирало Стива изнутри. Однако на месте их отношения продвигались не так быстро, как рисовало его воображение. Она принимала его ухаживания, но желанного момента полной идиллии почему-то все не наступало. Что-то было в этой Лизе как-то странно сломано, и доктор Хелен была его последней надеждой.

— Да, вы правы, — ответила Лиза.

— Стивен в курсе? Вы рассказывали ему?

— Нет.

— Тогда кому-нибудь: родителям, друзьям, случайным людям, парикмахеру, может?

— Никому, вы первая.

Доктор Хелен вдруг сощурилась и пристально посмотрела на Лизу. В пристальном взгляде зеленых глаз доктора перемешалось сочувствие и интерес:

— И как долго вы уже бежите, Элизабет?

— Два года.

— И от кого вы бежите? Кто там с вами в этой темной комнате?

Она не скажет, она не может просто. Зачем эта доктор спрашивает все это?! «Даже думать не хочу о нем, не то что говорить».

— Элизабет, как его зовут, у него есть имя? Вы упомянули его в своем рассказе семь раз и ни разу не назвали по имени. Вы помните, как его зовут, Элизабет? Скажите.

— Марк, его зовут Марк…

— И почему Марк там с вами? Как вы попали туда?

— Потому что я сама его туда позвала.

— Зачем вы это сделали, Элизабет? Зачем вы его позвали?

— Потому что он был самым крутым парнем на вечеринке, конечно, — усмехнувшись левым уголком губ, сказала Лиза.

На той пресловутой новогодней вечеринке девять лет назад Лиза просто хотела расслабиться: ей нравились такие тусовки, где она могла ненадолго забыть, как устала в своих почти семейных отношениях, половить на себе заинтересованные взгляды, затянуть кого-нибудь в волнующий, аккуратный разговор, полный недвусмысленных метафор. У Лизы в тот вечер был совсем другой объект интереса, с которым они много танцевали и смеялись, и смотрели друг другу в глаза. Эта игра всегда волновала ее, она как будто приглашала нового гостя в лабиринт, заманивала его все дальше и дальше, прозрачно намекая на то, что за долгожданный сюрприз ждет его внутри. Но в этом лабиринте всегда был второй выход, куда Лиза незаметно выскальзывала и возвращалась в свою обычную рутину. Целовала своего гостя в пылавшую возбужденным огнем щеку и, махнув рукой, шла домой со своим парнем. Она была в лабиринте в тот вечер.

— Рассказывайте, Элизабет, рассказывайте все, о чем молчали два года. Как и зачем вы познакомились с этим Марком? — уже не попросила, а почти потребовала доктор Хелен.

* * *

— Ну все, я пошел.

— Куда? — спросила Лиза, удерживая за руку своего стремительно рвущегося прочь парня, — ты меня тут одну бросишь?

— Лиз, ну ты же знаешь, что я терпеть не могу всех этих глупых сборищ, — закатив глаза к потолку, проговорил Владимир, мягко, но решительно выдергивая свою руку. — Ты же, в конце концов, рвалась сюда расслабиться, вот и расслабляйся. Я пойду пообщаюсь с ребятами.

Не сказав больше ни слова, Владимир протиснулся сквозь толпу в самый угол шумного бара, где за круглым столом уже сидела компания из четырех человек. Все они явно были не в своей тарелке: одеты слишком строго для новогодней вечеринки, на непроницаемо серьезных лицах печать усталости и презрения ко всему происходящему. Лизин парень по очереди поздоровался со всеми, плюхнулся на стул и, брезгливо придвинув к себе меню, сказал что-то, отчего все бывшие за его столом хором рассмеялись. «Какие же скучные снобы», — в сердцах подумала Лиза, тяжело вздохнула и отправилась в самый центр шумного многолюдья, где рассчитывала отыскать своего кузена. Собственно, это он, Андрей, ее двоюродный брат, и предложил Лизе прийти на эту вечеринку.

«А почему бы и нет?» — подумала тогда Лиза, предвкушая очередной серый унылый новогодний банкет в компании чопорных родителей ее Володи, где постоянно приходилось бы думать, той ли вилкой она ест салат и прилично ли налить себе еще шампанского. К тому же Лиза жутко устала на этой сессии и разрешила себе немного расслабиться. Ну а уж если совсем честно, то Лиза рассчитывала, что здесь можно будет снова встретиться с Олегом, симпатичным другом ее брата, с которым они уже флиртовали однажды как-то летом.

— А, вот ты где! — с этими словами чьи-то руки резко схватили Лизу за плечи и выдернули из толпы. Это был Андрей, уже в очень веселом расположении духа и явно выпивший лишнего. — Ну что, братва, знакомьтесь, это моя сестренка — Елизавета Александровна, — проговорил Андрей и засмеялся.

Лиза вдруг нашла себя в окружении двух десятков незнакомых глаз: какие-то парни и девушки вокруг закивали и замахали ей руками. Она, растерявшись, оглядывалась по сторонам, стараясь улыбнуться сразу всем, и отчаянно пыталась запомнить хоть что-то из череды имен, которые быстро произносил ее брат, неразборчиво указывая на своих друзей: «Саша, Настя, Катя, Дэн, снова Саша, Антон…» Не договорив до конца, Андрей вдруг отвлекся на подошедшего к нему официанта и стал с жаром что-то ему объяснять. Пара Саш, стоявшие рядом, тут же включились в этот разговор, остальные, казалось, сразу потеряли к Лизе всякий интерес и вмиг рассыпались по своим делам.

— Я Марк, до меня очередь так и не дошла, — сказал вдруг черноволосый парень, стоявший в этой парадной линейке друзей самым последним, и протянул Лизе руку. Красивую, с длинными аккуратными пальцами.

На нем была стильная рубашка с закатанными в три четверти рукавами, воротником-стойкой и двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Лицо с заостренными скулами, прямым носом, небольшой россыпью веснушек по впалым щекам и серые, стального цвета глаза.

— Лиза, — проговорила она и пожала протянутую руку, сухую и горячую.

Не успела даже подумать о том, что этот Марк — красавчик, как на нем уже повисла непонятно откуда вдруг вынырнувшая блондинка, вопиюще фигуристая и слишком откровенно одетая.

Лиза тут же отдернула свою руку и поскорее постаралась отвести глаза от этой сцены, заодно поискав взглядом в толпе Олега. И заметила его неподалеку.

— Ты первый раз здесь? Не видел тебя раньше, — голос Марка отвлек Лизу от поисков.

Он уже сплавил свою красотку и снова стоял рядом, внимательно смотря прямо в глаза Лизе.

— А ты знаешь всех, кто здесь собрался? — резко спросила Лиза, удивившись собственному раздражению.

— Практически всех, а вот тебя раньше никогда не видел, — возвращая ее внимание, сказал Марк, как бы невзначай встав туда, где Лиза отчаянно высматривала своего приятеля.

— Это потому, что я обычно зубрю книжки в библиотеке, а не тусуюсь в окружении полуголых девиц, — усмехнулась Лиза, не уверенная, однако, что он уловил ее сарказма.

— Одна здесь?

— Нет, вон там мой парень, — сказала Лиза и, даже не повернувшись в сторону компании Владимира, указала на него рукой.

Марк коротко пробежал глазами по «столику скучных зануд», как они называли эту компашку между собой, и, проследив за взглядом Лизы и ее «объектом», коротко усмехнулся, как будто сразу уловив суть ее плана.

— Понял, и как тебе тут? Интереснее, чем с книгами? — спросил Марк.

— Пока на шестерку, но вечер же только начался? — парировала Лиза и впервые посмотрела на Марка прямо.

В свете прожекторов и цветовых фонарей блеснули ее карие, почти что бархатные глаза, в которых заискрилась сейчас какая-то лукавая улыбка. Она словно бросала ему вызов, будто это он, Марк, стал ответственен перед ней за итоговую оценку этой вечеринки. Он хотел бы посмотреть ей в глаза еще какое-то время, но его опять отвлекла белокурая красотка.

— Марк, пошли уже, моя любимая песня, — недовольным тоном произнесла она, бросила на Лизу какой-то злобный колючий взгляд и властно схватила Марка за рукав, потянув за собой.

— Ну, отдыхай, увидимся, — сказал он, на прощание пожав плечо Лизы, и скрылся за своей девушкой в самой гуще толпы. Лиза постаралась поскорее сбросить ощущение его горячей руки на своей обнаженной коже, в который раз подавив возникшее вдруг раздражение. «Да что с тобой», — задала она вопрос самой себе, обеими руками растрепала свои кудрявые волосы и устремилась к Олегу, вцепившись в него внимательным взглядом.

И они действительно «увиделись». Часа через три, когда Лиза уже была далеко-далеко в лабиринте со своим приятелем, когда они кружились, наверное, пятый трек подряд, когда дыхание ее спутника было очень горячим, руки совсем вездесущими, а сам он уже мало контролируемым, Лиза вдруг почувствовала, что кто-то сверлит ее глазами. Она обернулась и наткнулась прямо на серые, отливающие стальным блеском глаза Марка. Он стоял, опершись о стену, сложив руки на груди, и смотрел, кажется, даже не моргая, на нее. Лизе вдруг почему-то стало неловко, что Олег так откровенно обнимает ее. Встретившись с ней взглядом, Марк едва заметно подмигнул ей, ехидно улыбнулся и кивнул в сторону «столика скучных зануд». Оказалось, что дружная компания ее парня распалась, и Владимир вместе с остальными ребятами уже собирался домой, они жали друг другу руки, потягиваясь и ища в толпе своих спутниц. Лиза быстро отстранилась от своего приятеля, нашептала ему что-то на ухо и постаралась незаметно выскочить на улицу, чтобы успеть остыть и восстановить дыхание до того, как Владимир позовет ее домой. Перед самым выходом Лиза нашла в толпе Марка, коротко посмотрела на него и убежала в свою прерванную этой внезапной ночью обычную жизнь.

Последние, самые веселые, гости ушли с той вечеринки часам к шести первого января, а ровно через сутки Андрей позвонил Лизе и позвал ее кататься на коньках. Лиза, естественно, не отказалась — она уже успела соскучиться дома с родителями и устала вести натянутые монотонные разговоры по телефону со своим парнем, которому ничего почему-то в этой жизни не хотелось.

Они с подругами уже заходили на третий круг, когда Лизу отвлекла вибрация телефона.

— Ну что там еще? — недовольно спросила она, стягивая перчатку и вынимая телефон. — Это от Володи, езжайте, я догоню, — сказала она подругам, Свете и Кате, с которыми еще мгновение назад взахлеб обсуждала отгремевшую вечеринку.

Прочитав сообщение и коротко ответив на него, Лиза спрятала телефон в карман, слишком поздно заметив, как впереди нее растянулись на льду смеющиеся дети лет десяти. «Ай!» — только и успела она вскрикнуть, как сама, споткнувшись о чьи-то ноги, больно упала на колени.

В узком поле ее зрения тут же возникли черные коньки, ловко затормозившие рядом.

— О, книжная зубрила, это ты? — услышала она смеющийся голос над собой. — Что же ты под ноги не смотришь?

Больше всего на свете сейчас Лизе хотелось провалиться под этот лед и сидеть там, пока Марк, а его голос она узнала сразу, не уедет куда-нибудь на северный полюс. И почему он преследует ее в самых неловких моментах жизни? Густо покраснев, Лиза подняла голову и, опершись на протянутую руку, тяжело встала. Продолжая весело ухмыляться и пребывать в самом приподнятом расположении духа, Марк живо отряхнул снег с ее коленок и куртки и жестом увлек с собой на круг.

— Спасибо, — буркнула Лиза, стараясь не отстать от Марка и, главное, больше не упасть.

— За что? За то, что помог тебе подняться, или за то, что предотвратил шторм в вашем раю? — иронично улыбнулся он, развернулся к Лизе лицом и ехал чуть поодаль, красуясь, спиной вперед, уверенно переставляя коньки.

Лиза тут же вспыхнула и опять почувствовала, что краснеет. Вспомнила, каким взглядом в тот вечер провожал ее этот Марк, и вся внутри сжалась от стыда.

— Кстати, этот Олег — полнейший идиот, уж поверь мне. Об этом в книгах не напишут, конечно. Не понимаю, что ты в нем разглядела.

— Ну тебя забыла спросить, — вмиг ощетинилась Лиза. — Ты сам что без полуголого конвоя сегодня?

— Получил увольнительную на денек, — нисколько не смутившись, заметил Марк. — Ну, отдыхай, увидимся.

Он снова панибратски потрепал ее по плечу и ловко помчался вперед, набирая скорость, легко объезжая едущих по кругу людей, лавируя между ними. Лиза проводила его презрительным взглядом, однако, оттаяла и не смогла сдержать улыбки, когда на очередном вираже Марк ехидно подмигнул ей.

— Лиза, это что было сейчас? — преувеличенно возмущенно спросила Света.

Оказалось, что обе подруги уже давно нагнали Лизу, не решаясь подкатываться ближе, пока Марк не уедет.

— Ты что, мутишь с этим Марком?

— С этим Марком? А кто еще три минуты назад распинался, что это самый симпатичный парень на всей вечеринке? — засмеялась Лиза. — И ничего я не мучу с ним, просто, блин, упала, а тут он. Кстати, очень больно коленку.

— Симпатичный-то он симпатичный, но жутко падкий на женские юбки. И не на самые приличные, кстати! Взять его вчерашнюю фифу — такая вся фигуристая, высокомерная особа. Типа местная модель, мисс чего-то там, — фыркнула Света. — Вцепилась в него не на шутку, говорят, они уже почти четыре месяца вместе. Рекорд для обоих.

— Дорогая, откуда ты только берешь все эти подробности? — усмехнулась Лиза.

Третье января был объявлен у них днем кино. Купив по меньшей мере двадцать билетов, вся их шумная и веселая компания завалилась в зрительный зал. Одним из самых последних, уже после выключения основного освещения и начала рекламных трейлеров в зал вошел Марк. С огромной коробкой попкорна в руках. Он пробирался сквозь рассевшихся друзей в самый центр предпоследнего ряда, откуда ему энергично махала руками его пышногрудая блондинка, как вдруг споткнулся о чьи-то ноги и рассыпал немного попкорна на пол.

— Черт! — с чувством сказал он, оборачиваясь назад.

— Что же ты под ноги не смотришь? — сдерживая смешок, спросила Лиза.

В отличие от всех остальных друзей, сгруппировавшихся, чтобы пропустить Марка вперед, Лиза сидела подчеркнуто вальяжно, опустившись в кресле так низко, что ее голова едва касалась края сиденья, а ноги перегораживали проход, спрятавшись носками под сидением переднего ряда. Она сложила руки в замок, раскинув локти на оба подлокотника, и с ехидным блеском в своих бархатных глазах посмотрела Марку прямо в лицо.

Он замялся на мгновение, глянул на свою девушку, все еще призывно махавшую ему рукой с кресла, снова перевел глаза на Лизу, и будто решившись на что-то, наклонился вдруг к сидевшему рядом с Лизой Олегу и сказал:

— Олежек, братишка, давай поменяемся с тобой местами?

— Отстань, Марк, иди куда шел. Приходил бы раньше и командовал, куда кому садиться, — нервно ответил Олег, пытаясь вернуться к просмотру трейлеров в обход возвышающейся над ним фигуры Марка.

Марк резко схватил приятеля за рукав и, силой подняв его с места, грубо и зло процедил:

— Ну разве я неясно попросил, Олег? Давай-ка, пересядь отсюда.

Олег отдернул руку, нервно обернулся по сторонам, словно подсчитывая, сколько человек заметили эту сцену, и, трусовато глядя на Марка, начал пробираться вперед, на единственное оставшееся свободным кресло.

— А ты опасный тип, — глумливо произнесла Лиза и, не спросив разрешения, взяла себе попкорна из стакана, что принес с собой Марк. Она оперлась локтем на ручку, разделявшую их кресла, и, закинув ногу на ногу, уставилась на Марка.

— Боишься меня? — поддержал он ее игривый тон, уставившись на нее исподлобья, и в свою очередь захрустел попкорном.

— Я? Нет, а вот тебе, наверное, стоит. Кажется, твой Роспотребнадзор недоволен, — кивнула Лиза на девушку Марка, возмущенно сверлящую глазами их парочку.

Марк даже не обернулся в ее сторону.

— Не бери в голову, с этим я все решу, — сказал он и положил Лизе еще попкорна прямо в рот. А затем смахнул крошку сахара с ее щеки.

Лизе сразу вдруг стало жарко, будто кто-то вдохнул весь кислород в этом зале. Краем глаза она заметила, как поползли вверх брови ее лучшей подруги Светы, что сидела слева от Марка и прекрасно видела всю произошедшую сцену. И это еще добавило румянца щекам Лизы.

— Расслабься уже, Лиза, и обрати внимание, что экран с другой стороны. Ты кино пришла смотреть, или что? — притворно строгим голосом проговорил Марк и сам отвернулся, погрузившись в титры. Так, будто бы и не было ничего. И только улыбка, игравшая в самом уголке его губ, намекала Лизе, что ей все это не приснилось.

Следующим вечером настало время интеллектуального досуга: ребята расположились в каком-то антикафе, и после нескольких партий настольных игр их шумная тусовка как-то вдруг распалась на группки, увлеченно занятых каждая своим разговором.

— Ну что, кудряшка, рассказывай, сколько еще тебе зубрить свои книги? Когда планируешь вернуться домой? — спросил вдруг знакомый голос. Лиза сидела на диване в углу зала.

Оказалось, что пока она отвлеклась на телефон и чат с Володей, все вокруг разбрелись по интересам, и она, о ужас, осталась теперь один на один с этим Марком. Девушка на миг закрыла глаза, стараясь подавить в себе подступающее к горлу раздражение, вздохнула глубоко и убрала телефон, смирившись с неотвратимой перспективой общения с ним. Марк же, нисколько не смущенный столь холодным приемом, весело плюхнулся рядом с ней на диван, протянул ей чашку чая, и дерзко закинул руку на спинку, почти обнимая Лизу.

Задохнувшись от возмущения, Лиза демонстративно отстранилась от его руки.

— Вернуться? Я не планирую сюда возвращаться, — хмыкнула Лиза, все еще отчаянно борясь с клокотавшим внутри возмущением. — Для меня здесь нет перспектив.

Марк удивленно приподнял бровь, отпил чая. Она ответила ему так дерзко и уверенно, будто он спросил ее не о планах на собственную жизнь, а о том, сколько будет дважды два.

Прочитав немой вопрос и едва заметную усмешку на его лице, Лиза сощурила глаза и продолжила:

— Вся эта рутина маленького города из череды бессмысленных тусовок, примитивной работы и дома с занудными соседями, у которых ничего не меняется годами, мне не подходит. Живу один раз, хочется сделать это как-то осмысленно, ярко и круто.

— И есть рецепт, как это сделать? — совсем не сдерживая улыбки, спросил Марк. Меньше всего на свете он ожидал завести подобный разговор с этой странной сестрой своего друга.

Такие беседы вообще, если честно, были для него в новинку. Не то, чтобы ему не хотелось, просто все никак не попадалось подходящего собеседника. Обычно все его подруги нагоняли на себя много таинственности, из кожи вон лезли, чтобы поразить его воображение, но, на поверку, оказывались пустышками, повторявшими простые истины из своих сериалов и бульварных романов.

— Ну точного рецепта тебе не даст никто, но лично у меня есть определенные соображения в плане гипотез, — заговорила Лиза с жаром. — Мой план сейчас еще два года вышки, затем два года аспирантура, параллельно научная деятельность. Буду профессором, надеюсь, что с четвертого курса, максимум, с аспирантуры уже получится начать работать в этой области.

— Ничего себе гипотезы, — ухмыльнулся Марк, чуть не опрокинув на себя горячий чай. — Это больше похоже на строгий распорядок жизни. А где же во всем этом место спонтанности? А как же случай, который может изменить всю твою жизнь?

— Случай? — удивленно и несколько брезгливо спросила Лиза, глядя на него исподлобья. — Ты про то, что меня в любой момент может сбить машина или зарезать какой-нибудь сумасшедший в подворотне? Предпочитаю не брать в расчет негативные сценарии.

— Нет, я про какую-нибудь внезапную встречу, которая перевернет весь твой план с ног на голову. Думаешь, такого не может произойти? Вот встретил я тут одну девушку недавно, и благодаря этому теперь от души наслаждаюсь этим вечером. А мог бы просто скучать в сторонке, — рассмеялся Марк. И вдруг пристально посмотрел Лизе прямо в глаза. Забывшись на мгновение, задержался на ее карих зрачках в ободке длинных черных ресниц, перевел взгляд на разбежавшиеся по щекам веснушки, остановился на красивых губах с четким контуром.

Под взглядом Марка, потерявшегося, кажется, в своих мыслях, Лиза вдруг почувствовала, что краснеет. Он так пристально смотрел на нее, что все внутри загорелось, вспыхнуло, будто вся кровь разом закипела в венах. На миг она даже задержала дыхание, поняв, что не нашла кислорода в комнате. Поскорее спрятав глаза и постаравшись (безуспешно) остановить разгоравшиеся все ярче щеки, Лиза выпалила:

— Случай — это не про меня. Я сторонница четкого плана в любой ситуации. Никакой случай не должен и не сможет заставить меня отказаться от своей мечты и от своей жизни. Если меня вдохновляет перспектива глубже погрузиться в научную среду, а, возможно, даже сделать свое небольшое открытие. Пусть маленькое, неважно! То я обязательно его сделаю! Несмотря на все условности и представления, что бытуют у нас тут, я хочу заниматься только тем, что меня реально вдохновляет! Умные люди, молодые амбициозные студенты, интеллигентные преподаватели, другие страны. Хочу общаться с разными людьми, изучать иностранные языки, глубже понимать культуры других стран. Это, как с книгами, — вдруг резко поменяла тему девушка, громко поставив свою пустую кружку на стол. — Я обожаю истории с какой-то неразрешимой драмой, неким конфликтом, какими-то непривычными обстоятельствами. Постоянно прикидываю на себя, а как бы я повела себя в этой ситуации, что бы сделала, какое решение приняла. Так я словно проживаю какие-то чужие жизни, что-то, что никогда не случится со мной. Временно живу чью-то чужую историю.

Она все говорила и говорила, а Марк, потеряв ненадолго чувство реальности, все еще завороженно смотрел на нее. Она была сейчас будто другим человеком: ее бархатные глаза отчаянно блестели, на щеках горел румянец, ее губы стали почти алыми, волосы струились по плечам в красивом беспорядке. Ему так нравилась ее естественность: на ней не было ни грамма косметики, только рассыпанные по носу и щекам веснушки украшали ее чистое, светлое лицо. И равно как она отказалась от всех внешних улучшательств, она не прибегала и к внутренним. Он чувствовал, что все, что она говорит сейчас — искренне, она не пытается понравится ему или поразить его своими идеями, не хочет казаться кем-то другим. Она просто делится с ним своими реальными планами, с ним, человеком, которого знает всего-то пару дней.

— У тебя так бывает? — спросила внезапно Лиза, когда Марк усилием воли вернул себя в реальность и вновь внимательно прислушался к тому, что она говорит. К тому моменту Лиза, казалось, окончательно потерялась в лабиринте своих мыслей, будто торопилась высказать, наконец, давно засевшую внутри идею, пока нашла для себя внимательного слушателя:

— Вот, предположим, знаешь ты за собой некий грешок, тайную зависимость. Ты борешься с ней внутри постоянно, она грызет тебя, но ты сильнее ее. В 99 % случаев. Но иногда, иногда она берет-таки над тобой верх. И ты поддаешься, ты уже, как будто предчувствуешь, что уступишь, что проиграешь, и даже получаешь от этого какое-то тайное постыдное удовольствие. Ты жалеть о своей слабости начинаешь ровно в тот же момент, как решаешься на нее. Ты знаешь, что вот сейчас поступишь, уже поступаешь плохо, очень плохо, неправильно, не этично, но ничего-ничего не можешь с собой поделать. В общем, в этом я вижу некую бездну внутри каждого из нас. Мы все постоянно находимся на ее краю, стараясь не упасть, и отчаянно наслаждаясь в те моменты, что все-таки оступимся. Не знаю, понятно ли я объяснила? — вдруг спросила Лиза, словно очнувшись от забытья и обратив, наконец, внимание на Марка.

— Предельно понятно, — только и выдохнул он очень тихо. Перед его мысленным взором уже возникла его собственная постыдная зависимость. Он был в своей бездне буквально вчера — когда пригласил свою девушку Катю на прогулку, сказал ей, что хочет уйти, а потом уступил ее уговорам и остался у нее на ночь. Воспоминания об этом неприятным холодком пробежали по спине. «Не делай так больше», — мысленно приказал он сам себе.

— Извини, загрузила тебя, — сказала Лиза и встала, собираясь уйти поближе к подругам. Время было уже позднее, и Володя трижды спрашивал, когда она планирует вернуться домой.

— Стой, ты куда? — вдруг схватил ее за руку Марк. — Готов слушать тебя всю ночь, останься. Расскажи еще про свои книги, про что угодно.

Они просидели вместе еще, наверное, с час. Лиза, подначиваемая внимательными и толковыми вопросами Марка, о чем-то постоянно говорила: про свои любимые книги, про идеи, которые казались ей важными и интересными, про планы на будущее. Это было так необычно для него — просто общаться с кем-то взахлеб, не успевать высказать все, что хочется.

Он не мог поговорить так с друзьями — все они только и делали, что скатывались в какие-то похабные шутки, разбор грязного белья своих знакомых или планировали ближайшие тусовки. Тем более подобных бесед никогда не получалось с девушками. Те почему-то навязчиво искали его внимания, флиртовали, строили глазки, отчаянно пытались казаться кем-то, кем точно не являются. И почему им всем так важно понравиться ему? Почему нельзя просто остаться во френдзоне и общаться по-дружески? И вдруг эта Лиза. Он хотел немного пофлиртовать с ней в своей привычной ехидной манере, но вместо этого вдруг почувствовал, как она дотянулась своими словами до каких-то очень тонких струн его души, до тех, о которых он не знал даже, не задумывался никогда. Внутри закружился настоящий ураган из разных мыслей и эмоций, мгновенно стеревший с губ Марка его привычную ироничную усмешку.

Но внезапно волшебство их вечера раскололось о настырный телефонный звонок.

— Да, — ответила Лиза, вмиг растеряв свое нежное обаяние и становясь серьезной и даже строгой.

Марк сразу понял, что звонил ее парень.

— Все в порядке, Володя, ну мы общаемся с друзьями, не могла ответить раньше, не видела звонков… Да, я скоро уже иду домой, — после этих слов Лиза долго молчала, выслушивая, по всей видимости, целую тонну недовольства с той стороны провода.

— Просто забыла совсем про бабушкин юбилей, — сказала она и закрыла глаза рукой. — А мне можно не ехать?.. Хорошо, ладно, поеду, не злись, пожалуйста.

— Я через десять минут выйду… Нет, я планировала пойти к родителям, тут совсем недалеко, — дальше снова долгая пауза и какой-то устало-обреченный взгляд. — Ладно, я приеду к тебе, сбрось номер такси смской, — совсем тихо проговорила Лиза.

Этот разговор явно выбил ее из колеи, заставил враз собраться, сжаться, напрячься. Она засуетилась в поисках своих вещей, подчеркнуто избегая смотреть на Марка.

— Давай я провожу тебя домой, — вызвался он, протягивая Лизе ее сумку.

— Нет-нет, не надо, я на такси… и не домой. В общем, все нормально, не переживай, отдыхай, рада была поболтать.

— Завтра у нас боулинг по расписанию, Андрей предупреждал? — спросил Марк, они уже стояли на улице в свете фар подъезжающего такси.

— Без меня, я в ближайшие два дня буду на суперинтересном событии — бабушкином юбилее, — закатила глаза Лиза, послала Марку воздушный поцелуй и села в такси.

Внезапно все внутри у Марка налилось свинцом, настроение сразу резко ухудшилось, он вспомнил, как она говорила по телефону, какой сразу стала напряженной и даже немного несчастной. И все-таки уехала сейчас… не домой. Одна мысль об этом почему-то вдруг жутко, до тошноты, разозлила его. Он вытащил свой телефон и набрал сообщение: «Еду к тебе, 30 минут». «Жду!» — почти мгновенно на экране загорелся ответ.

В десять он был в своей бездне, в одиннадцать все еще не мог уснуть, в полночь окончательно устал крутить в голове одну и ту же пластинку с ее веснушками. Сна не было ни в одном глазу, все внутри горело от стыда и желания сделать что-то прямо сейчас, в 00:20, не теряя больше ни минуты.

— Катя, Кать, проснись, — дернул он за предплечье спящую рядом девушку.

Она вздрогнула, резко выдернутая из сна:

— Ты чего? — еще не до конца отделяя реальность от сновидения, пробормотала она и повернулась к Марку.

— Я ухожу, извини, зря вообще сегодня пришел, — он уже стоял на полу и лихорадочно одевался, рассовывая по карманам свои вещи.

— Что-то дома случилось? — взволнованно спросила Катя, окончательно сбрасывая с себя сон и тоже вставая с постели.

— Нет, ты не поняла. Дома все в порядке, нам не нужно больше встречаться. Я должен был еще позавчера настоять на этом, но не смог. А сейчас решил окончательно.

— Ты серьезно сейчас говоришь? Бросаешь меня вот так, прямо в моей постели? — истерически проговорила Катя, задышала часто и испуганно.

— Некрасиво все вышло, но больше не могу быть с тобой, ты же сама понимаешь, что нам не по пути, — сказал он и пулей вылетел из ее дома.

В следующий раз Марк с Лизой увиделись уже на Рождество, седьмого января, в бильярдной.

— Я буду играть с зубрилой, — смеясь объявил Марк, когда решено было разбиться на шесть пар и организовать мини-турнир.

Конец ознакомительного фрагмента.