Энни

Елена Сыскова (2024)

Девушка должна унаследовать семейное дело — булочную. Но после очередной ссоры с мамой она покидает дом, чтобы отправиться на поиски своего отца-эльфа, о котором ничего не известно.

Глава 4

В первое время в обязанности Энни входило только присутствие на ежеутреннем построении и обучение стрельбе из лука под наставничеством прекрасного принца Лесмеиля. Некоторое разнообразие вносили встречи с Корицей, которую устроили на конюшне вместе в другими лошадьми.

Через пару недель после зачисления в Третью роту Энни наконец выпало дежурить на кухне. Тем вечером должна была прибыть группа эльфов из Лагуны. В этом месте орки чаще всего вторгались в Лес большими группами, и эльфы построили там что-то вроде крепости со сторожевыми башнями, где вели постоянное наблюдение. Периодически гарнизон обновлялся, и проведшие долгое время в Лагуне возвращались во дворец для отдыха.

Дежурство на кухне несли одновременно десять человек из разных отрядов. В тот первый день девушке не доверили ничего важного — только чистку овощей и мытье посуды. Процесс был организован хаотично, из-за чего продвигался медленно. Энни мысленно изобрела как минимум десяток способов ускорить дело, но попытки их внедрить не увенчались успехом. В конце концов, каждый из дежурных, включая старшего, просто выполнял кем-то придуманные правила и отступать от них без особого распоряжения не собирался. Под конец дня девушка перестала говорить вообще и только поджимала губы при виде непродуктивных действий. Она понимала, что местные эльфы хорошо умеют разве что воевать, и все же решила обсудить свои идеи с принцем Лесмеилем при встрече.

Однако Энни и не подозревала, что дежуривших с ней задевало даже ее раздраженное сопение. Особенностью эльфов была высокая чувствительность к эмоциям окружающих. Некоторым из них удавалось притупить в себе эту способность, и тогда они могли существовать среди людей и прочих народов. Однако большинству эльфов было проще перестать испытывать эмоции вовсе. Именно так они и поступали, живя совместно с себе подобными. И даже если их лица по привычке принимали какое-то определенное выражение, то дух при этом был спокоен, как океанские глубины, которые остаются неподвижными несмотря на бушующий на поверхности шторм.

Поэтому целый день, проведенный с возмущенной девушкой, довел всех ее компаньонов до головной боли. Один за другим они улизнули с кухни, оставив Энни наедине с горой посуды. Вероятно, это был намек направить энергию в другое русло. Вот только энергии у Энни хватало и на возмущение, и на посуду, потому что в мытье она тоже знала пару организационных хитростей.

За вытиранием последней партии тарелок ее застали стремительно вошедшие в кухню Лесмеиль и прибывший из Лагуны красавчик-Видящий. Принц на секунду удивленно вскинул брови, но быстро взял себя в руки.

— Энни, это Каруэнон, командир твоего отряда. Сегодня он вернулся из Лагуны и с завтрашнего дня вернется к своим обязанностям. Ты будешь под его непосредственным руководством.

— А ты? — не удержалась девушка.

Каруэнон хмыкнул, но никак не прокомментировал нарушение субординации. Энни смутно припомнила, как в один из первых дней Лесмеиль объяснял ей состав и численность своей роты, и порадовалась, что"непосредственное руководство"красавчика начнется только с завтрашнего дня. Пребывание в Лагуне явно прибавило ему спеси и надменности.

— А у меня много других служебных дел, — улыбнулся принц. — Я замещаю Каруэнона только на время, пока он выполняет свои обязанности Видящего.

Энни мысленно скривилась.

— А почему ты одна? — спросил Лесмеиль.

Девушка пожала плечами. Оба эльфа молчали и не двигались с места, явно ожидая ответа, но в присутствии Каруэнона она не собиралась объяснять ситуацию. Поэтому ляпнула первое, что пришло в голову:

— Посуду поручили расставить.

Принц кивнул, как будто эти слова его устроили. Каруэнон же строго глянул на свою подопечную и бросил:

— Утром без опозданий!

После чего порывисто вышел за дверь. Принц поспешил за ним.

Но побыть одной девушке довелось недолго. Дверь снова открылась, и в нее протиснулся рыжий эльф, который однажды рассказывал ей о тайных тропах. Энни помнила его имя — Гарведиун. Увидев девушку, он застыл на месте.

— Привет! — первой поздоровалась она.

— Я, эммм… думал, это… нет уже никого… Я тогда попозже…

Он попытался улизнуть, но Энни моментально оказалась рядом с дверью и подставила ногу, не давая открыть ее достаточно широко.

— Чего попозже? — строго спросила она. — Нечего тут попозже делать, попозже уже отбой будет.

— Не твое дело, — буркнул рыжий.

— Мое. Ты тут нашкодишь, а спрос с меня будет! Я последняя оставалась, даже принц видел.

— Тьфу! — рыжий тряхнул головой. — Не собирался я… Ай, ладно! Пожрать осталось?

— Ты за добавкой, что ли, пришел?

— Просто пожрать я пришел. Пропустил ужин.

— Как это — пропустил? А где ты был? — Энни такое поведение показалось подозрительным.

— Не твое дело.

— Ну раз не мое, то и еды не осталось.

— А если расскажу, то еда осталась? — съязвил Гарведиун.

— Не осталось хоть как. Две картофелины. Будешь?

Рыжий скривился. Энни почему-то сразу заподозрила, что он не любит сырые овощи, как и она сама. Поэтому она лукаво улыбнулась и предложила:

— Но если расскажешь, что делал вместо ужина, могу сварить из них что-нибудь съедобное.

— Сва-рить? — от удивления у парня перехватило дыхание.

Энни утвердительно качнула головой.

— Уговорила! — внезапно рыжий отпустил дверь, прошел в помещение и сел на лавку. — Только ничего я тебе не расскажу. Не выдам, что ты тут кашеваришь — и радуйся.

— Ну тогда и ты скажи"спасибо", потому что я не доложу, что ты где-то валандался вместо ужина.

— Договорились, — усмехнулся Гарведиун.

Энни покрошила картофелины, залила остатками мясного бульона и добавила несколько ароматных приправ. Потом жестом фокусника извлекла из дальнего шкафчика мешок муки и уверенно подсыпала ее в блюдо.

Гарведиун округлил глаза:

— Это зачем?

— Чтобы сытнее было.

— Уф! Я уж было подумал… — он махнул рукой и засмеялся.

— Что я взялась водить тебя за нос, а на деле готовить не умею? — подхватила Энни.

— Что ты накормишь меня прилипшей к котлу клецкой! — хохотнул эльф.

— Смотри-ка, знаешь, как делаются клецки? — удивилась девушка.

— Я много чего знаю. Теоретически, — весело ответил Гарведиун.

Пока варился нехитрый ужин, эти двое продолжали болтать, будто были давними приятелями. Потом рыжий эльф в два счета умял еду, и вскинул на девушку искрящийся взгляд.

— Ух, спасибо! Хвала Высшей силе, я уж думал, сгину в этом Лесу! От истощения, — искренне поблагодарил он.

Энни насторожилась. Перестала тереть мыльной тряпкой котел.

— А ты сам не местный, что ли? — уточнила она.

— А я похож на местного?

— Не очень, — признала девушка. — Больше на жителей Твэстхэтерна. Что ты, в таком случае, здесь делаешь?

— Примерно то же, что и ты.

— То есть как?

Гарведиун усмехнулся ее удивлению.

— Забрел в Лес по своим делам. Попался местным эльфам, и вот, отбываю службу королю.

И он быстро вышел из кухни, не дав девушке возможности выяснить, что же это были за дела.

***

На следующий день Энни явилась на тренировку без опозданий, как того и желал командир Каруэнон. Впервые она видела свой отряд в полном составе — двадцать восемь эльфов помимо нее и уже знакомого Видящего. Совместная тренировка под командованием спесивого командира включала в себя пробежку, бой на мечах и отработку допущенных ошибок. Потом пары менялись, и снова происходил короткий бой и работа над слабыми местами.

Однако основной задачей бойцов Третьей роты была стрельба из лука. Меткая стрельба с любого расстояния. Этому было отведено особое время — три часа перед ужином — и специальная поляна позади дворца. Энни предстояло продемонстрировать свои новообретенные навыки. Каруэнон дал распоряжение выпустить пять стрел, проследил за их полетом равнодушным взглядом и отвернулся, не дав никаких комментариев. Такое поведение только укрепило девушку в мысли о том, что парень выскочка. Ее, в конце концов, учил принц. Не умаляет же он, в самом деле, способности Лесмеиля?

Помимо того, что Лесмеиль был наследным принцем, так еще и являлся командиром всей Третьей роты, а значит, и Каруэнона. Тем не менее, Видящий вел себя так, будто он имеет право оценивать профпригодность принца, а не наоборот. Лесмеиль, разумеется, прекрасно знал об этом, но в открытое противостояние не вступал и вообще ничего не предпринимал, словно такое положение вещей его устраивало. Или словно он был зазнайкой еще похуже Каруэнона и отношение подчиненных его не трогало. Но Энни знала, что у принца просто напросто легкий характер. Знала наверняка, как будто он был ее давним знакомым. К тому же, она не раз замечала, как Лесмеиль тихонько хихикает за спиной Видящего. Ей такой подход нравился, хотя, возможно, это было недостойное поведение для принца. Однажды он заметил, что девушка видела его ухмылку, и задорно ей подмигнул, одновременно приложив палец к губам. С тех пор Энни не покидало ощущение, что они с Лесмеилем связаны общей тайной, пусть это и было всего лишь одинаковое мнение о Каруэноне.

По сравнению с другими командирами отрядов, Каруэнон обладал некоторыми привилегиями благодаря своим способностям Видящего. Но они же налагали на него дополнительные обязанности. Его задачей было провожать по тайным тропам тех, кто отправлялся в Лагуну или возвращался оттуда. Помимо него, в Лесу жили еще двое эльфов-Видящих, но один был слишком стар, поэтому Каруэнон делил обязанности со вторым Видящим.

В дни, когда он отлучался в Лагуну, за эльфов его отряда отвечал Лесмеиль. Периодически он предлагал Энни устроить дополнительную тренировку на мечах. Девушка довольно быстро научилась уворачиваться от ловкого принца и избегать близости стен, к которым ее можно было бы прижать, как в первый вечер. Но на этом ее успехи закончились. Ни прижать Лесмеиля в ответ, ни разоружить, ни даже просто достать его хоть кончиком лезвия ей не удавалось. Но Энни была довольна приобретенными навыками, ведь рано или поздно ей снова придется отправиться в путь в одиночку, а лук в трактирных драках не поможет. По правде, в этих традиционных пьяных потасовках и с мечом-то было тесно, и Энни частенько пользовалась своим кинжалом — пришлось не только резать им солонину в дороге, а еще научиться тыкать в бока трактирных забияк.

Кинжал оставил ей отец. В шестнадцатый день рождения Энни мать достала его, завернутый в мешковину, с верхней полки из-за банок с приправами, и со словами"Поди не убьешься теперь"протянула дочери. Кинжал был очень красивый, но неудобный из-за двух массивных самоцветов на рукоятке. Энни со временем наловчилась располагать руку между ними — ее узкая девичья кисть как раз туда помещалась. При этом самоцветы обладали странной притягательностью, а мысль о том, что они мешают, попросту не могла прийти в голову. Они были темно-бордового цвета, но не прозрачные, а словно бы с застывшим внутри туманом. Однажды Энни случайно заметила, что камни будто накапливают лунный свет и тоже начинают светиться изнутри. Свечение это собиралось над поверхностью камня в некое подобие волн, омывающих самоцвет. Но каждый раз, когда девушка пыталась их потрогать, не ощущала ничего, кроме по-прежнему холодного камня.

Для кинжала пришлось соорудить ножны из куска кожи, купленного на починку лямок рюкзака. Она всюду таскала его с собой, даже если отправлялась всего лишь в лавку за приправами. Физически невозможно было отдалиться от кинжала, и также физически девушка ощущала, что его стоит держать подальше от чужих взглядов. Чаще всего ножны, закрепленные на поясе, скрывал плащ, а в жаркую погоду она прятала их за голенище сапога.

За время, проведенное в Лесу, кинжал девушке ни разу не пригодился. Но однажды во время тренировки с Лесмеилем, которая затянулась до поздней ночи, Энни обратила внимание на его перстень, вернее, на зеленый самоцвет. Лунный свет не отражался от него, а проникал внутрь и расходился волнами над поверхностью камня. Рука девушки непроизвольно потянулась под плащ и нащупала ножны с кинжалом. Энни была уверена, что камни на его рукоятке, оказавшись на свету, будут рассеивать точно такие же волны.

— Ты слушаешь? — рявкнул принц и резко опустил меч, на котором демонстрировал какой-то хитрый прием с противовесом корпуса. Палец с перстнем оказался в тени, и иллюзия волн тут же пропала.

Девушка вздрогнула и отдернула руку. Посмотрела на принца, но так и не решилась спросить о перстне и тем более рассказать о своем кинжале. За год, что Энни провела в поездках по приморским городам, она научилась разбираться в людях и эльфах лучше, чем за всю предыдущую жизнь. Просто потому, что Приречье не баловало разнообразием характеров, а за время путешествия ей пришлось столкнуться с самыми разными личностями. Сейчас девушке было очевидно, что принц ей симпатизирует гораздо больше, чем просто новому бойцу своей роты, но, несмотря на взаимность симпатии, доверять ему Энни не могла. Лесмеиль, в свою очередь, тоже ничего не сказал, а просто завершил тренировку. Девушка так и не узнала, успел ли он что-то заметить.