Река жизни. Тривиальные рассказы

Елена Сперанская

В книге рассказывается в краткой форме о различных людях, чьи судьбы претерпевают сильные потрясения. Все перипетии их семейных взаимоотношений проходят перед читателем. Автор подчеркивает ценность человеческой жизни в суете меркантильных забот. Каждый рассказ имеет свой законченный сюжет. Яркие персонажи взяты из реальной действительности, но фамилии и имена изменены.

Увлечение

Суета и досужие разговоры о предстоящих экзаменах и зачетах слышались изо всех углов коридора, где стояли умудренные жизненным опытом студенты медицинского вуза. Сессия была в самом разгаре. Преподаватели с важным видом передавали зачетки старостам и те вписывали требуемые слова в графы, чтобы профессор мог сразу, получив грамотный ответ от компетентного студента, расписаться.

— У кого есть пожелания? — спросила научный секретарь.

— Будем строже. Смотрите, сколько у них накопилось хвостов! — провозгласила почтенная заведующая одной из кафедр на заседании Научного Совета.

— Следует довести до ректора наши насущные требования и задачи, — пожелал другой руководитель с места.

— Профессора и деканы других вузов с величайшим удовольствием поддержат нас, — сказала тихо новоиспеченная аспирантка своей коллеге, сидящей впереди, наклонившись вперед.

Они прекратили общаться, дожидаясь окончания заседания научного сообщества, чтобы на следующий день приступить к работе по новым законодательным требованиям.

Для деятельной Ольги с багажом знаний по немецкому языку такая инициатива была на руку. Она спала и видела себя заведующей кафедрой. Быть примером для подражания, вызывая зависть сотрудников — этим могла похвастаться не каждая женщина. Домашние Ольги занимались кто, чем в профессиональной сфере. Мама была разъездным продавцом по собственной инициативе, торговала пластиковой мебелью, посудой, хозтоварами, чулками, галантереей. Любимый муж и отчим одновременно с нетерпением дожидался окончания оставшегося срока тюремного заключения — каких-то пять-шесть лет — за непреднамеренное убийство своего близкого сотрудника на почве ревности к его бывшей любовнице на территории большого закрытого мебельного предприятия. Шестнадцатилетний сын — Сашка — заканчивал учиться в школе. Он постоянно сновал между первым этажом и подвалом их частного дома, куда он приводил понравившихся одноклассниц познакомиться со своим великолепным интерьером и послушать его обожаемую, известную во всем мире рок группу — Рамштайн. Многочисленные диски и кассеты этих умопомрачительных певцов были аккуратно упакованы и спрятаны в диван, чтобы хранились и не портились от частого прослушивания.

— Вижу, скоро добалуешься, — предупредила Ольга сына перед обедом, чтобы наставить подростка на путь истинный, когда вернулась с работы, наблюдая за его перекусом. — К девочкам и женщинам надо относиться с уважением, — назидательно, как опытный психолог и педагог, проговорила она. — Кто приходил? Я их знаю? И зачем ты с ними встречаешься?

— Они сами просятся ко мне в гости, — ответил сын, медленно дожевывая на ходу бутерброд с колбасой и присаживаясь за стол.

— Ты у меня красивый мальчик, поэтому они и хотят с тобой поближе познакомиться, чтобы дружить, — успокоила она, продолжая злиться на него, еле себя сдерживая, чтобы не сорваться по пустякам.

— Ладно. Исправлюсь. Покупай мне Мерседес. Будем с ребятами кататься, — торжественно потребовал отпрыск. — Водить я умею, на права сдам без проблем.

— Ты мне деньги дал, сопляк? — продолжила перебранку рассерженная в конец Ольга. — Кредит за холодильник еще не выплатила. Вот закончится у тебя учеба, пойдешь и заработаешь себе на любую иномарку. Будешь с кем угодно кататься.

— Мне сегодня с двоюродным братом надо по клубам проехаться разок. Он меня обещал взять в долю в его бизнесе.

На самом деле сводный брат был от отца Сашки, но от другой женщины. Он очень гордился уголовным прошлым их общего родителя и заигрывал с сыном Ольги, позволяя кататься на его джипе и даже садиться за руль.

— Тоже сутенером хочешь стать? Какая у него профессия ты знаешь? Нет, вот и молчи, — спросила наставительно и тут же ответила за него женщина, с гневом глядя на своего подрастающего защитника и опору в жизни.

— Тогда собираюсь завербоваться на север. Буду нефтяником как дядя, — оправдывался тщеславный парень с крепкой фигурой, симпатичным лицом и фривольным взглядом на окружающие предметы, в чем он мало разбирался.

— Какой такой дядя? Мало одного зэка в семье, так ты еще собираешься меня под монастырь подвести. Мы ведь с тобой хотели в Германию смотаться по туристической путевке. Я и документы подала на Шенгенскую визу для двоих, — порадовала сына и себя Ольга, доказывая ему их близкое родство, схожесть характеров и взглядов на существование.

— Ладно, согласен. Значит, пойду дальше учиться, — примирился он, вздыхая и тут же соглашаясь с ее влиятельным мнением.

— Правильно. Надо в вуз идти, чтобы высшее образование получить. Я бы тебе помогла к нам в медицинский университет поступить… — внезапно предложила она, рассуждая, как ректор или проректор по учебной работе. — На подготовительные курсы могу тебя пристроить. Но документы нужно заранее собрать и отсрочку от армии взять.

— Стану хирургом! — заключил сын. — Вот это да-а-а.

Обрадованный Сашка быстро вскочил из-за стола и снова спрыгнул по деревянной лестнице в уютный подвал для наведения абсолютного порядка после очередного интимного общения со своей новой подружкой, кого он особенно любил, обнимать, лапать и щипать, а она хихикала, но помалкивала, что давно он ей нравился, мечтая выйти за него замуж.

— Ты слышишь меня или нет, сына? — крикнула ему разгневанная Ольга, заглянув внутрь тщательно однообразно побеленного и отремонтированного подвала на всю длину частного дома.

Там находилась столярная мастерская, стены были увешаны плакатами зарубежных ВИА, а над продавленным, видавшим виды, диваном висела коллекция из четырех ножей в открытом доступе, без стекла и рамок. В углу, на столе стоял монитор и старенький компьютер.

— Слышу. Меня на ужин не жди. Договорился с братом. Поедем в клуб, девчонок развозить по домам. Сейчас полежу немного, а когда встану тебе помогу, что скажешь, — ответил, как настоящий, мужчина подросток, который собирался идти на работу.

— Ну, ты даешь! Только обсудили твои проблемы! А ты опять за старое! Кто будет к экзаменам для поступления в московский вуз готовиться? — честолюбиво спросила Ольга, не догадываясь о его амурных проделках. — Репетитора тебе наняла. Тогда узнаешь!

Намерения были у нее очень серьезные побаловать сына, свозить по турпутевке в Германию, тем самым компенсировать участившиеся подзатыльники за бездельничанье. Она наивно полагала, что за одну поездку он выучит немецкий в совершенстве. С рождения ребенка она завела привычку рьяно заботиться о семейном бюджете, записывала каждый потраченный рубль.

— Все и так знаю. Надоело твое нытье, — в очередной раз, прикинувшись больным, он разлегся на диване, чтобы скрыть пятна крови, выступавшие на светлом гобелене обивки.

— Вот, вот. Только и умеешь, что врать! — воскликнула она.

— Учусь нормально. Завтра репетитор меня проверит, — Сашка поднялся на первый этаж, положил на кухонный стол учебник математики. — Вот видишь, — сказал он, исподлобья глядя на мать, затем посмотрел на продавленный пол, — тоже ремонт требуется.

— Полицейский приходил… Спрашивал тебя вчера, когда вы с братом катались по клубам, — укоризненно, допивая чай с лимоном, сообщила она, заинтригованная его желанием помочь ей.

Вид у нее был умеренно строгий, потому что надо было заняться подсчетом недельной выручки от продажи на работе среди сотрудников некоторой пластиковой посуды, которую она взяла в магазине у матери. Деньги тайно откладывала для покупки себе новых вещей, на кредит, репетитора и будущую намечавшуюся поездку с сыном за границу.

— Мам, чего ему у нас надо? — поинтересовался сорванец и ухарь одновременно с отчаянием переростка и опытного бизнесмена.

— Тебя надо спросить. Ты у нас главный распорядитель деньгами, — пояснила Ольга с видом учительницы. — Ладно, иди куда хочешь, — отослала она его предусмотрительно.

Посыпать голову пеплом из-за отсутствия мужа или богатого спонсора, который бы снабжал деньгами или продуктами, она не собиралась, поэтому работала, не покладая рук. Взяла полторы ставки на работе, вела кружок и не гнушалась мелких подарков от студентов в период зачетов: цветов, коробки конфет, пачки чая или кофе, бутылки шампанского.

— Могу объяснить. Ты только никому не говори, — признался зарвавшийся школьник с гордым видом опытного ловеласа и покорителя женских сердец.

— Я тебя слушаю, — самодовольно сказала она, лелея надежду вывести сына в люди.

Старое черное трикотажное платье с желтыми пятнами от жира на животе обтягивало фигуру молодой, плотно сложенной, женщины. Волнистые волосы были тщательно причесаны и красиво уложены на пробор. Игривая челка приятно открывала лоб с мелкими родинками. На руках блестели электронные часы со стрелками и обручальное золотое кольцо, подаренное ей бабушкой. Она вспомнила о неприятных каждодневных обязанностях, от которых очень уставала, что ей надо еще сходить в больницу, отнести передачку, чтобы угостить свекровь фруктами. Она задумалась.

Тягостные мысли отвлекли ее от тщеславных забот сына. Она стала переодеваться в спальне за дверцей шкафа, не обращая внимания на свое обнаженное отражение в трюмо, стоящее напротив.

— У моей девчонки — выкидыш, — сказал он сходу.

— Она что, сделала аборт в больнице? — спросила сведущая Ольга.

— Да, когда пришла сюда к нам в гости позаниматься со мной, что она пропустила в школе, открылось кровотечение. Она весь диван кровью испачкала, когда появилась ко мне сама оттуда… — повторил он. — Мне пришлось ее до самого дома вести.

— Молодец! Доигрался! — у Ольги округлились глаза от удивления.

— Я не нарочно. Она сама ко мне навязалась, — вставил он.

— Не пущу с братом мотаться по берегу реки ночью. У нас не спокойно. Полицейский предупреждал, что находят трупы рыбаков-утопленников, всплывших после того, как утонули зимой в подтаявшем льду и полыньях… — сказала она часть полученной от полицейского информации и предупреждения: «Лучше следить за подростком, а то не ровен час, отобьется от рук».

У Сашки сразу отлегло от сердца. Он страшно боялся, что его привлекут за связь со щупленькой, смазливой, ярко накрашенной одноклассницей и другой своей подружкой, которая была старше его на год и постоянно критиковала своих родителей за нерасторопность. Он сделал вид, что задремал. Натянул на плечи покрывало, найденное на стуле.

— Ты опять уснул? Сейчас влеплю подзатыльник, — она не унималась, перейдя на фальцет. — Ты — лентяй. Мне надо заскочить в больницу, отнести фрукты бабушке. Пойдешь со мной? Ты и так продрых до обеда.

Она набрала холодной воды из ведра в кружку и плеснула на сына сверху вниз. Холодная струя воды немедленно заставила его вскочить на ноги. Он стал отряхиваться и вытирать воду с кудрявых волос и лица. Вспомнил, как он с матерью и группой студентов-первокурсников ездили на экскурсию в Тарханы, по Лермонтовским местам.

Смотрелся он тогда еще необстрелянным юнцом, но проявлял жесткий самонадеянный характер. Они честолюбиво собирались со сводным братом съездить туда еще раз, когда он расхваливал на все лады природу тех мест: узкие овраги, заливные луга, изумительные дорожки, ухоженные клумбы, покрытые высаженными цветами, небольшой лесок, изящные мостики среди зарослей кустарника, где можно было заблудиться, ручьи с золотыми рыбками, сувенирный домик.

Девушки брата уговаривали их взять с собой туда, прогуляться по тенистым аллеям, посетить церковь, полюбоваться на восстановленный интерьер барской усадьбы, просторную избу прислуги и крестьянскую утварь.

— Пойду, — согласился он, когда вылез из подвала смущенный. — Что нести? — спросил он, отоспавшись и стряхнув с себя дрему.

— По дороге купим. Вот возьми сумку с халатом и сменной обувью. Помнишь, какие куличи бабушка пекла на пасху? — вспомнила она солнечные счастливые весенние деньки, чувствуя неотвратимость времени.

Она вручила сыну небольшой рюкзак.

— Да, объедение, — ответил он, надевая рюкзак на одно плечо.

— Надо бы тебя еще в спортивный лагерь отправить недели на две для поправки здоровья. Вдруг чемпионом станешь, — снова предложила Ольга свой вариант воспитания сына.

Они вышли из дома в тенистый садик, а небольшой огород окаймлял обе стороны дорожки, которая вела прямо к Волге.

— Мам, я решил жениться, когда окончу школу, — сообщил Сашка по дороге в больничный стационар, где лежала его родная и любимая бабушка, которая постоянно баловала внука выпечкой.

— На той своей однокласснице, которую ты отводил домой после аборта? — спросила Ольга с отвращением, но деваться было некуда, поэтому пришлось смириться.

— Нет.

Она поняла, что характер у сына весь в нее — страстный и необузданный, способный на разные чудачества.

— На старшекласснице. Я ей уже предложение сделал. Она обещала меня вечно любить, — пояснил он, наивно полагая, что все трудности в семейной жизни и ухаживаниях уже преодолены.

— А родители согласны? — спросила она оторопело от такой очередной глупости сына.

— Мы ждем год и расписываемся. Она предупредила родителей, чтобы копили на свадьбу. Обменяем квартиру или переедем в наш дом. Потом мы купим новую комнату. Возможно, въедем в однокомнатную квартиру, — высказал он свой сумбурный план.

— Спасибо, сынок, сообщил, — не слушая сына, сказала она.

Вечернее солнце еще не собиралось садиться. На деревьях золотыми искорками играли ярко-зеленые блики. Придорожный асфальт был белого цвета. Речная волжская гладь сливалась в единое целое с небом, разделяемым узкой полоской прибрежной полосы. Зеркало высоких пирамидальных тополей, рябин и берез напоминало о природном богатстве местности. Стаи уток и журавлей перелетали в заводях. Щелкали кузнечики. Стрекозы, шурша прозрачными крылышками, парили то над водной поверхностью, то над камышами.

Ольга с сыном поднялись к остановке автобуса, пошли вдоль дороги. Сашка был высокий, плечистый, смуглый, похожий на Маугли, с прекрасными внешними данными. Он всегда чувствовал себя лидером. Атлетически, по-взрослому сложен. Но глаза выдавали его задиристый мальчишеский темперамент, заносчивость и самоуверенность. Рот и подбородок говорили об отсутствии воли, желании выделиться. Он не терпел никогда сильной боли. В душе он был добрым и наивным по сравнению со своим двоюродным братом, имеющим задатки кровожадного бизнесмена и авантюриста, который разъезжал на отцовском джипе. Девушки обращали на Сашку больше внимания и предпочитали его общество более чем брата.