Глупая

Елена Славная, 2017

Мир магии, такой далёкий и близкий одновременно, с детства привлекал Дженису. Но ей было неведомо, что, решив окунуться в него, она отхватит столько проблем, а замужество, обязанное защитить, обернётся ворохом новых трудностей. И первая из них – нежелание Дженисы быть с тем, кого навязала Тьма.Вот только Тьма вряд ли позволит перечить себе.

Глава 5

Мы проспали.

Проснувшись, я увидела Айко, так и задремавшего с карандашом в руке. Часы, висевшие на стене, показывали час после полудня.

— Тьма! Тьма! Тьма! — запричитала я, подскочив с постели.

Нога запуталась. Я свалилась на пол, разбудив Айко.

— Тьма! Откуда у тебя столько песка? Специально заносил? — прорычала я, вставая.

— Ты чего бурю подняла? — друг лениво потянулся.

— Мы проспали! Скоро обед накроют, а меня нет!

— Ну и не суетись теперь, — он сполз ниже и откинулся на подушку. — Уже опоздала. Часом раньше появишься, часом позже… — и зевнул. — Голова раскалывается!

— Пьянь! — бросила я и, схватив ботинки, убежала в ванную.

Вернулась, поставила свою обувь обратно и нашла тапочки хозяина квартиры. Пусть я в них и шлёпала, но не напяливать же ботинки сразу после мытья ног?

Интересно, почему не пришёл Гирд? Хоть бы с ним и Хелин всё было в порядке.

Быстро обшарив и понюхав всё стоящее на полках, я посмотрелась в зеркало. Создалось ощущение, будто это мне пришлось вставать посреди ночи и рисовать, а не Айко. Взлохмаченная, бледная, помятая, с покрасневшими глазами… Не в таком виде надо к мужу спешить. Как наяву представила торжество Сабиты… Нельзя допускать этого сейчас, когда вязь чернит мои руки. Да и прав друг: смысл торопиться, если уже не поспеваю?

В ванной я задержалась почти на час. Завернувшись в два полотенца, выстирала своё бельё и, пройдя мимо спящего Айко, вывесила его на балконе. Солнце как раз палило с нужной стороны.

Друг уснул в обнимку с листами бумаги и карандашом. Я попыталась осторожно вытянуть получившиеся рисунки из хватки Айко, но ничего не вышло — он вцепился в них намертво.

Вздохнув, отправилась на кухню. Вот она — замужняя жизнь, где только и делаешь, что стоишь у плиты! И пусть приготовленное не предназначено для мужа, но именно из-за него я попала в такое положение. Даже у бабушки мне приходилось заниматься стряпнёй не чаще, чем через день. А у Айко к тому же за утро продуктов не прибавилось.

Гирд явился около трёх. Я уже допивала чай с гренками.

— Джен! — рыкнул он, заставив меня подавиться. — Её ищут по всему городу и окрестностям, а она спокойно сидит!

Откашлявшись, я сделала последний глоток и отставила чашку.

— Чая? — спросила у возмущённого мага.

— Ещё и неодетая! — проворчал маг.

— Ну, раз не хочешь…

Поднялась со стула, вымыла чашку, убрала всё со стола и только потом обратила внимание на Гирда.

— Твои обвинения необоснованы. Ты знал, где я. И сам пообещал к полудню вернуться.

— Я не успел даже в спальню зайти, как за мной явились!

— Вы чего кричите? — подошёл заспанный Айко.

— Всех на уши подняли, ищут её, — маг качнул головой в мою сторону. — Автомобиль уже достали из реки. Если до четырёх Джен не предстанет перед мужем, то на поиски направят меня.

У каждого мага, помимо общих способностей, имеется личный дар. Индивидуальный магический талант, редко находивший свой полный аналог. У Гирда — это поиск людей. Но также у личного дара есть оборотная сторона, которая подобна наказанию за обладание им. Друг, отыскав человека хоть раз, уже не мог разорвать возникшую с ним связь.

Именно так я познакомилась с Гирдом три года назад. В ту пору Айко ухаживал за мной. Мне даже казалось, что я всерьёз увлечена им. А затем произошла неудавшаяся ночь любви. Любви как таковой не случилось, но возникло осознание, что Айко не тот, с кем бы я желала зайти очень далеко в отношениях. На следующий день папенька без предупреждений отправил меня к бабушке. Я не успела сообщить об отъезде даже Хелин, с которой вместе училась. Айко, обеспокоившись моим внезапным исчезновением, упросил Гирда заняться поиском.

Увидев его глаза впервые, я была поражена, в хорошем смысле этого слова. Раньше мне приходилось больше общаться с людьми, не одарёнными магией. Они не вызывали во мне страха. Сейчас-то я знаю, что многое, услышанное в детстве и юности о магах — сказки, но тогда такого замечательного источника информации у меня не было.

С Айко с того дня мы остались хорошими друзьями, без претензий друг к другу. Да и какие претензии, если я загорелась Гирдом? «Перламутровый прохвост» — звала его бабушка, ожидающая, когда же он околдует меня и бросит с разбитым сердцем. Ничего из этих опасений не сбылось, просто потому, что нас с Гирдом связывали его владение магией и мой интерес к ней.

— Это тот случай, когда я рада, что дружу с тобой, — отозвалась я, впрочем, без особой радости.

— Почему в четыре? — удивился Айко, наливая себе чай.

— Закончатся двенадцать часов с момента обнаружения моей пропажи, — пояснила ему. — И применения личного дара Гирда станет считаться оправданным, — взглянув на мага, я получила кивок. — Тьма! Чего он ко мне ввалился в такую рань?

— Одевайся, Джен, — почти приказал Гирд. — Я еле вырвался от них. А светиться тем, что уже могу находить тебя, уж прости, не стал. Сначала не рассказал, давая вам время, а потом это выглядело бы слишком подозрительно.

— Всё нормально, — отмахнулась я. — Айко, ты хоть успел перерисовать?

— Успел даже накидать возможное продолжение, — отозвался он, махнув рукой в сторону комнаты.

— Хорошо, я одеваться… — уже было выскочила из кухни. — Гирд, это, получается, за тобой пришли сразу же? И держали возле себя?

— Джен, ты не просто чья-то жена. Твой муж — палач, единственный, кто может в одиночку провести следствие, судить, выносить решение и приводить его в исполнение. Найти ему замену вряд ли удастся, — устало ответил он.

— Поняла, не продолжай.

Надеюсь, никто не заметил мою невесёлую ухмылку.

Мы решили, что сначала Гирд перенесёт нас к тому мосту, неподалёку от которого я затопила автомобиль, а чуть позже, в четыре, якобы отыщет меня. Добраться сама я не успевала, а появление ближе к дому Тео может быть распознано другими магами, что бросит тень на друга. А возможно, и погубит его карьеру. Орден Тьмы не спустит лжи магу сияния, какие бы причины за ней не скрывались, а орден Сияния не станет отстаивать интересы отдельно взятого мага. Во всяком случае, за Гирда точно никто не вступится. На него и так давно имели зуб.

Не думала я, что принесу друзьям столько проблем.

Время тянулось мучительно долго. Гирд явно задерживался. Только бы его ни в чём не заподозрили!

Не придумав лучшего, я перешла мост и оказалась на левом берегу. Неспешно направилась в сторону дома мужа. Смотрела только себе под ноги и потому препятствия, внезапно возникшего на моём пути, не заметила.

Волнения за Гирда стали нешуточными, ведь за мной пришёл не он, а Тео. Испуганно осмотревшись, я вновь взглянула на Артемио. Пожалуй, с оценкой его глаз я несколько поспешила. Сейчас в них плескалась настоящая тьма, сливая зрачок, радужку и склеру воедино. А нарочито ласковый голос мужа наводил ещё больше жути.

— Позволь узнать, где ты была?

Нельзя врать. Ни в коем случае.

— В центре, — честно призналась я.

Ведь можно говорить правду, не углубляясь в подробности.

— С кем?

Ох, Тео, зачем задавать вопросы, ответы на которые ты не хочешь знать?

— С мужчиной.

Артемио продолжал сверлить меня жёстким взглядом. А затем он посмотрел в сторону.

— Ты любишь его? — неожиданно спросил муж.

И наверное, мне показалось, что в голосе прозвучала едва заметная грусть. Это точно от волнения померещилось.

— Да.

Не обязательно же растолковывать, что чувства дружеские.

Муж положил руку на моё плечо, от чего я неловко дёрнулась. Не спрашивая разрешения, Тео стянул кардиган, провёл пальцами по оголённой коже, а затем неожиданно надавил.

— Больно! — отшатнулась я.

— У тебя синяки, — сообщил он, так и не убрав руки.

Насколько это оказалось возможно, я попыталась рассмотреть себя. Синяки, действительно, были. Похоже, Айко переборщил, требуя от меня объяснений.

— Забудь о том мужчине, — возвращая кардиган на место, велел Артемио.

Я не успела ничего сказать, как мы оказались в пустынном холле его дома.

— Позже мы обсудим твою выходку, — сообщил муж, оставляя меня одну.

Лучше бы Тео с такой готовностью свои поступки разбирал.

Поднявшись к себе, я первым делом спрятала изрисованные листы. Теперь вырваться к Айко мне не удастся, да и не хотелось ещё раз подставлять друзей. У них и своих волнений хватало.

Беременность Хелин протекала очень тяжело. Обычно магия нормально переносится людьми без оной, но подруге не повезло. Малыш, который должен родиться магом, отторгался организмом матери. Лекари разводили руками, говоря, что уже сама беременность — чудо. Два месяца назад мы смогли найти решение этой проблемы, но впереди ещё два месяца, и только потом можно будет выдохнуть спокойно.

Айко, юный папаша, снова лишён права видеть дочь. Ему, конечно, стоит благодарить свою маму за то, что она взяла все заботы о внучке на себя, но порой бабушка слишком категорична и жестока. Он стал отцом в восемнадцать и, как сам признался пару лет назад, едва ли понимал, как это могло произойти. Айко отказался от женитьбы, осознавая, что не сумеет сохранять верность жене, которую не любит. А причинять боль ей, себе, ребёнку, возможной будущей возлюбленной — путь в бездну. Девушку, мать Вайоны, это не устраивало. Родив малышку, она отдала её на следующий день Айко, поясняя, что не готова губить свою жизнь из-за «получасовой слабости».

Мама друга, присутствующая при этой сцене, тут же позвонила отцу и мужу и сообщила, что теперь у них появилась внучка.

Сейчас Вайоне три с половиной года, а Айко, так и не взявшийся за голову настолько, насколько этого требовали его родители, виделся с ней, как он подсчитал, всего около тридцати раз.

Следующая оплошность может лишить и таких нечастых встреч.

Не успела я устроиться на диване с книгой об обычаях Тьмы, как мой покой был нарушен. Артемио, снова с подносом, полным еды, явился в гостиной. В этот раз муж ничего не уронил.

Я оставалась на месте. Мало ли, вдруг ему просто приятно сидеть именно за этим столом. Лучше почитаю, является ли это традицией «тьмушников» или личным пунктиком Тео.

— Джениса, — тихо окликнул муж.

— Я не голодна, — отозвалась, не отрывая взгляда от страницы с оглавлением. Начинать читать сначала неинтересно.

— И всё же я хотел бы, чтобы ты составила мне компанию, — упорствовал он.

Отложив книгу, я встала. Всё равно ведь не отвяжется, да и голод не дремал. Гренки и чай давно растратились на волнения.

Артемио снова усадил меня по левую руку от себя. Что примечательно, в этот раз вместо сока было вино. Напоить хочет? Ну-ну… Больше бокала в меня не вольётся, а от этого количества сильно не запьянеешь.

— Что празднуем? — не удержалась от вопроса.

— Твоё возвращение, — ответил Тео, разливая вино.

— Думал, что я не вернусь?

— Я бы нашёл и вернул тебя. Но ты уже шла домой, — он отдал мне бокал и пригубил из своего. — Это немного примиряет меня с твоим поступком.

Еле удержала себя от того, чтобы фыркнуть. Смиряет его, видите ли.

Покрутив бокал, я отставила его, так и не сделав глотка. Тео никак не отреагировал на этот жест.

— И как ты меня нашёл? — поинтересовалась у мужа. Надо отвести любое подозрение от Гирда.

— Муж твоей подруги помог, — ответил Тео, заставив меня замереть.

Тьма! Он всё знает!

— Интересно то, что тер Гирд Ойнг не пожелал показывать вашего знакомства, — продолжал муж.

— А был должен? — я взяла себя в руки. Надеюсь, что моя заминка осталась незамеченной. — Ты же вызвал его не как знакомого, а как мага, способного отыскать любого человека.

— Тоже верно, — согласился Тео и снова пригубил вина. — Но обычно друзья проявляют больше участия.

Разговор принимает неприятный оборот. И не было желания узнавать, к чему Тео клонит! Не придумав ничего лучшего, я уточнила:

— Как ты с Сабитой? Боюсь, тут тебя никто не переплюнет.

Артемио хмыкнул и продолжил есть. Ну конечно, свою гостью он обсуждать не намерен.

— Что случилось с автомобилем?

— Раз ты спрашиваешь, то уже знаешь, что с ним случилось. Зачем тебе мои слова? — пожала плечами, уже лениво ковыряясь в тарелке. Умеет муж аппетит прогонять!

— Всё просто: если это была авария, то не стоит доверять тебе вождение, а если намеренный акт, то мне нужно понять, почему ты это сделала.

— Я не хочу отвечать, — честно призналась ему. — Ты утомил меня.

— Наелась?

— Вполне, — в подтверждение отодвинула тарелку.

Муж быстро, почти бескультурно, доел и, оставив только бутылку и бокалы, сложил посуду на поднос. Я молча наблюдала за его действиями. А когда поняла, что он не уйдёт, нарочито громко вздохнула.

Взяв бокал, Тео уселся на диван. Взглянул на обложку книги, ещё раз хмыкнул и, вообще, раздражал меня своим поведением.

— Тот мужчина, с которым ты провела ночь…

— Не нужно двусмысленности! — перебила я. — Ты прекрасно знаешь, что ничего предосудительного я не совершила.

— Это так, — спокойно кивнул он. — Иначе ты бы сейчас билась в весьма болезненной лихорадке.

— Я? То есть, за измену ты бы бил изменой, а не речи тут вёл? Или перестал бы их скрывать? Ты же можешь, да? Изменять так, чтобы я не узнала?

— Что? — застыл он на мгновение, а затем тихо рассмеялся.

Весело ему… Ну и пусть развлекается. Один. Встала и направилась в спальню, надеясь улизнуть в ванную, куда Артемио переместиться не мог. Думала, что такой намёк он точно понял бы, раз слова до него не дошли.

Я успела пересечь лишь половину спальни, как муж возник передо мной. Отступила на шаг.

— Тебе неизвестно об отдаче? — спросил он.

— Не понимаю, о чём ты.

— Изменивший получает отдачу, превышающую мучения преданного в несколько раз.

— Об этом нигде не написано, — растерялась я.

— Умышленно, — он слегка улыбнулся. — Нужно ценить свою пару в союзе и бояться причинить боль ей, а не себе.

— Но ведь страх за себя действенней. Зачем скрывать такое?

— Брак, держащийся на страхе — не лучший выход.

— А откуда тебе известно всё это? Спал с замужними?

— И это тоже, — невозмутимо ответил Тео.

Во мне поднялась жгучая волна ненависти. Противно! Мерзко! Как он вообще посмел говорить мне такое?! Но показывать своих чувств не стала. Не ему.

— А что ещё? — уточнила я.

— Мой личный дар — способность видеть прошлое глазами и чувствами другого человека, доставать самое потаённое из недр его сознания. Я не раз ощущал последствия измен, для обоих супругов.

На всякий случай отступила ещё на пару шагов, что не осталось незамеченным.

— Не бойся, наказание за этот дар намного выше, чем мой интерес к тебе. К тому же ты не преступница.

— И что за наказание? — на моём месте любой бы задал этот вопрос. Надо же знать, так ли правдивы заверения мужа.

— Я не готов рассказать об этом.

Вот буду ему точно так же отвечать!

— А теперь присядь и послушай меня, пожалуйста, — попросил Артемио.

Похоже, кому-то сильно захотелось поговорить. Что же он позавчера этим желанием не горел? Но всё же я покорно уселась на кровать и сложила руки на груди.

— Ты была с Дженго? — удивил муж вопросом.

— Нет, — твёрдо ответила я.

— А теперь послушай внимательно. Что бы вас ни связывало, не ищи с ним встреч, не упоминай о нём, даже не называй его имени. Ты меня поняла?

— Да, — заторможено кивнула в ответ.

Неужели он ничего не знал? Или это такая игра, целью которой являлось выведение меня на чистую воду.

— Джениса, я сейчас не шучу. Забудь о нём, будто и не знала никогда, — продолжал Тео.

— Хорошо, я всё поняла. Не помнить, не думать и не говорить. Так?

Раздался стук в дверь. Тео мгновенно оказался возле неё. И не жалко ему при солнце свою тьму на такие мелочи тратить?

Я тоже встала и подошла поближе. Ко мне же стучались, а не к мужу.

— Что-то случилось, Катрис? — спросил он, открыв.

— Прошу прощения за беспокойство, — как всегда, сухо проговорила она. — Звонила тера Азалия, она прибудет сразу после заката.

— Одна? — уточнил он.

— Насколько я поняла, да. Артемио, — голос Катрис стал мягче, — у нас нет пригодной комнаты для её размещения.

Муж обернулся ко мне.

Я, поражённая таким бесцеремонным прибытием ещё одной гостьи, едва держала руки подальше от тяжёлых предметов. Мне не свойственно выражение эмоций таким способом, но мужа хотелось покалечить с неимоверной силой.

— Не смотри на меня так, — предупредила я. — К Сабите всех сели, чтобы цветник в одном месте цвёл! Сколько их у тебя, этих хороших знакомых? Хотя не отвечай!

Чувствуя, что контроль подводит меня, я развернулась и медленно подошла к кровати. Уселась. Взяла подушку. Сжала её, представляя под ладонями шею Тео. Стало немного легче.

Я слышала, как закрылась дверь, но даже не обернулась. Скорее бы меня оставили одну.

— Ты слишком скора на выводы, причём неверные, — перемещение мужа вновь ускользнуло от меня, и вот он уже опускается с другой стороны кровати. — Тера Азалия моя мать.

— И куда ты хочешь меня переселить? — я продолжала сжимать подушку, хотя уже заломило пальцы.

— У приверженцев Сияния ведь принято иметь с мужем совместные комнаты?

— После твоего признания о постели с замужними? После моей осведомлённости о твоём личном даре? После того как ты понял, что я не так наивна в отношениях между мужчиной и женщиной? — напала на него.

Встав, не смогла подавить свой порыв и запустила в мужа подушкой. Он её с лёгкостью поймал. Резко сорвавшись с места, почти бегом направилась в кабинет, взяла карандаш и так же быстро вернулась.

— Держи! — протянула Тео карандаш.

Он машинально забрал его и только потом спросил:

— Зачем?

— Закатай! — ответила, упирая руки в бока. — А то ты очень многого захотел, как я посмотрю.

Артемио застыл, рассматривая предмет в своей руке, а потом… Потом просто рассмеялся.

— Ты невероятно поразительна в своих выдумках, — сделал он сомнительный комплимент. — Джениса, я очень прошу тебя…

— А потом обратно отселишь, да? Вон, Сабиту гоняй туда-сюда!

— Ты меня с ума сведёшь! — выдохнул он и завалился на кровать.

— Было бы здорово, — заключила я.

— Сабита дочь моего отца, — проговорил Тео, закрыв глаза. — Неродная. То есть фактически мы не родственники. Мама к ней относится… ненавидит её. Отец, узнав о беременности своей предыдущей любовницы, женился на ней, бросив маму.

— Беременную тобой? А Сабита ему неродная? Как так-то? — недоумевала я.

— Срок был мал, чтобы знать обо мне. А отец… он не поверил маме, когда она сказала, что тот ребёнок не его. Её личный дар позволяет определять такие вещи. В итоге она вышла замуж за друга детства, Эмиля Лафара.

— И ты всё равно помогаешь Сабите? Кстати, в чём?

Артемио взглянул на меня из-под ресниц.

— Расскажу, если ты согласишься помочь мне.

Я уже раскрыла рот, чтобы ответить твёрдым отказом, но затем остановила себя. Мама Тео ненавидит Сабиту, значит, чем дольше она пробудет здесь, тем хуже для гостьи, которая и не родственница фактически. А ещё муж расскажет мне, почему он такой гад, то есть, объяснит причины своей доброты к этой курице.

Второй довод склонял к согласию даже больше. Что говорить, а на моём любопытстве играть действенно. Вот только знали об этом лишь…

— Ты виделся с папенькой, да? — догадалась я.

— Два раза, — не стал отрицать он.

— Это уже нечестно, — насупилась я.

Папенька предатель! Нельзя же все секреты — вот так выкладывать всяким магам тьмы! У меня же теперь и козырей, кроме внезапности, не осталось! Хотя есть ещё неопытность Тео в общении со мной, это родитель уже все уловки наизусть заучил. Перемётчик!

Артемио поднялся и подошёл ко мне. Воспользовавшись моим замешательством, он осторожно положил свои руки на плечи и, глядя прямо в глаза, произнёс:

— Не обижайся. У нас не было времени узнать друг друга, я пытаюсь наверстать это.

— Зачем? — спросила, покосившись на его кисти, уж слишком часто они меня касаются. Только сейчас обратила внимание на отсутствие перчаток. — Долг перед Тьмой? Мужская потребность? Усыпление бдительности?

И пусть задавала я вопросы со всей серьёзностью, сама при этом думала о том, что нужно срочно заняться рисунками Айко, сравнить, удалось ли другу правильно восстановить узор. Ведь сейчас он очень даже хорошо мне запомнился.

— Джениса, я…

— Ты так и не сказал, что будет потом, когда твоя мама уедет? — перебила его.

— Надеюсь, к тому времени наш дом будет готов. А если нет, то, думаю, мы что-нибудь сообразим, — он сдержанно улыбнулся.

Наш дом… Тот самый, который был подарен неизвестным? И почему я не знала о переезде?

— А Сабиту тоже с собой прихватим? — поинтересовалась, сбрасывая руки со своих плеч. — Или ты ей этот дом оставишь? К слову, почему в таком огромном доме так мало жилых комнат? И если ты собрался переезжать, то зачем тогда на мой кабинет посягал?

Тео сложил руки на груди и слегка прищурился.

— Ты на любую мою фразу находишь не менее трёх возражений или вопросов, — выдал он.

— Это талант! — объяснила я. — А ты вообще всё больше отмалчиваешься!

— Так мы договорились?

— О чём именно? — уточнила я. Ведь обсудили мы многое.

— Ты заселяешься в мои комнаты, — пояснил он.

— Наши, — поправила его. — Тут всё наше. Кроме Сабиты, конечно.

— Да забудь ты уже о ней!

— Не могу. У меня лимит забывания на сегодня кончился, — в подтверждение слов развела руками, чем вызвала шумный выдох мужа. — И вообще, если я забуду о Сабите, то забуду и о том, что ты собирался о ней поведать в обмен на моё согласие. И выходит, что договор таковым не является, ведь его условия недееспособны ввиду моей забывчивости и потери интереса к информации. На основании вышесказанного я имею все причины подозревать тебя в нечестности, ведь ты попытался заранее исключить исполнение своих обязательств по договору, — закончив, победно взглянула на Тео.

А он… Он просто улыбался, будто я ребёнок, сказавший что-то забавное. И ни капли раздражения или недовольства. М-да, похоже, папенька слишком хорошо подковал моего мужа.

Но, тьма, зачем? За каким сиянием мудрейший вообще взялся давать советы моему мужу? Это же почти предательство!

Чёрное, белое, чёрное, белое, снова чёрное, опять белое… Всё-таки стоило попросить разбавить цвета ещё каким-нибудь! В глазах уже рябить начало.

Согласившись на предложение Тео, я забыла об одном немаловажном пункте, как время. Мы не обговорили, когда муж расскажет мне часть из своих тайн.

Почти до заката Артемио выполнял мои капризы. Кроме полного владения гардеробной, переноса всех моих книг его руками (конечно, без «секретного» чемодана) и добавления в убранства комнат белого цвета, я запросила дверь на спальню и единоличное пользование ванной, с кардинальной заменой предметов на полочках. А ещё в спальне появились стол и книжные полки.

Муж, который, судя по его молчаливым реакциям на мои требования, уже вознамерился делить со мной постель, был бесцеремонно переселён в гостиную. Не понравится диван — пусть ставит кровать. Всё равно в его комнаты даже прислуга не заходит — удивляться такой обстановке некому. Я вообще бывала в домах, где личная комната ограничивалась одной лишь спальней.

Перед тем, как Тео с помощью магии (и как только тьмы хватало?) менял чёрное на белое, я отвлекала его вопросами. Как ни странно, на некоторые он даже ответил. Оказалось, что папенька, как и обещал, захаживал сегодня с визитом. Артемио, не желая беспокоить родителя, не сообщал тому о моём исчезновении ранним утром, но тут скрывать не стал. К этому времени по ключам, оставленным мною в автомобиле, отыскали оный. А поиск начали потому, что Сабита решила срочно узнать, отдала ли я ключи мужу. Курица!

Папенька, предатель, тут же смекнул, что утопление транспорта — показательное деяние, а не авария. Даже рассказал Тео о том случае с ожерельем. И родитель же посоветовал сменить дом на подаренный, во избежание скорых пожаров.

Естественно, я сразу же поспешила переключить тему разговора, ни подтверждая, ни опровергая слова отца. Пусть Артемио поломает голову, и сам ищет причины моих поступков и дальнейших задумок (вот честно, идея папеньки мне очень понравилась!), я помогать ему в этом не была намерена.

Зачем муж заходил ко мне в четыре утра, выяснить не удалось. Он, похоже, тоже полюбил подкидывать задачки.

Перед закатом Тео ушёл готовиться к визиту своей матери, предварительно пригласив меня на поздний ужин в столовую. И только тогда я поняла, что главного — из условий нашего договора — муж мне так и не осветил! Поглотил моё внимание магией и был таков! Да и сама хороша, сколько видела магов, с одним даже дружу, а всё не могу наглядеться на них в работе!

Закрыв все замки, я достала рисунки Айко, взяла чистые листы с карандашом, прихватила белое пушистое покрывало с кровати и ушла в ванную, дверь которой так же заперла.

Усевшись на покрывало, сложенное в несколько раз, я разместила перед собой рисунки. По порядку: левая рука ладонью вверх, левая ладонью вниз, следом правая; затем так же, но уже с возможными продолжениями вязи. Айко нарисовал четыре варианта. Сейчас мне нужно определиться, есть ли точные совпадения. Если нет — искать частичные, чтобы потом суметь воспроизвести узор полностью.

Конечно, обойтись без друга-художника будет весьма сложно, но к нему обратиться я больше не смогу. Не в ближайшее время точно. Иначе Артемио поймёт, что моё обещание забыть Дженго — ложь. И тогда ни Айко, ни Гирду с Хелин не дадут спокойно жить, чего я не желала. Мне удастся справиться со всем и без помощи друзей.

Закусив карандаш, я облокотилась спиной о стену и закрыла глаза. Нужно вспомнить вязь с рук мужа и совместить её с узором, коим меня наградила Тьма. Как назло, в голове всплывало всё что угодно, но только не нужные детали. Почему-то лезли неуместные мысли о тепле ладоней Тео, которыми он часто дотрагивался до меня; о его голосе, насмешливо-спокойном тоне, особенно в те моменты, когда муж стоял за спиной и почти касался губами моего уха; о странных изменчивых глазах, менявших цвет от грозового неба до темноты глубокой ночи; об (о, Тьма!) обнажённом теле, увиденном в ту ночь, должную стать первой брачной…

Я раскрыла глаза и осмотрелась. Никого рядом.

Но не могут же это быть мои мысли?! Кто-то вкладывал их мне!

И пусть воспоминания только мои, настоящие, я не способна — не хочу! — думать о муже в подобном ключе.

Разволновавшись, я вытащила карандаш из зубов и схватила чистый лист. Чертой поделила его надвое. Вверху пометила плюс и минус, отчеркнула полосой. Тут поняла, что забыла взять книгу для удобства записей. Проблему решила быстро: собрала рисунки, разложила покрывало и легла на него. Теперь можно заполнять табличку.

В «плюсы» пошли: магия, положение среди магов, и… нехотя, но вписала ещё и внешность.

В «минусы» включила: всё из «плюсов» (ибо, хорошее при другой точке зрения — плохое), Сабиту, других неизвестных любовниц, газетные статьи (без подробностей, и так пойму), скверный (зачеркнула), сложный характер, нежелание брака, желание сына, утопление мобильки (виноват всё равно муж!), угрозу друзьям, нехозяйственность, заговор с папенькой за моей спиной, возраст (на всякий случай), моё нежелание брака, моё желание дочки (и плевать, что это список достоинств и недостатков Тео!), замашки тирана (стрелочкой направила к пункту «сложный характер»), а также неудобное место для ведения записей.

Локти от упора на твёрдый пол заболели, что и послужило внесению последнего «минуса».

Усевшись, я перечитала оба столбца и окончательно убедилась, что не могу иметь никаких чувств к мужу, кроме как желания поскорее с ним расстаться. А затем навсегда забыть об этом нелепом браке.

И, возможно, к тому времени я сумею найти разрешение проблемы Дженго: «Как ожить, но не навредить?».

По ощущениям до ужина осталось не так много. Чтобы в дальнейшем не было загвоздок с проносом записей в ванную, я спрятала листы за одной из полок. Вряд ли кто-то их двигает.

Открыв краны, я заткнула слив пробкой. Водичка с хорошим ароматом всегда прекрасно расслабляет, а перед встречей с мамой Тео мне следует привести мысли в порядок.

Никогда не знакомилась с родителями своих парней, пусть их и было только трое. Дольше всего я встречалась с Айко, но с его мамой столкнулась значительно позже, уже в качестве подруги, без каких-либо любовных отношений. И, признаться, волнение одолевало меня. К тому же я так и не определилась, хочу ли понравиться ей или наоборот.

Уже сдувая ароматную пену с ладоней, решила, что перед терой Азалией постараюсь быть собой, а дальше, если потребуется, можно легко избрать другую линию поведения. Муж и тут оплошал: не предупредил, не подсказал, какая у него мама, и что от неё ждать. Потом непременно нужно включить этой пункт в список.

На Тео я натолкнулась, как только раскрыла дверь ванной. Вот не зря запиралась! В спальню Артемио проник, минуя замки.

Одной рукой я вцепилась в полотенце, в кое была обёрнута, а в другой держала покрывало. Муж выразительно взглянул на него.

— Там много чёрного, — пояснила я. — С белым покрывалом мне комфортнее.

Задев Тео плечом, я прошла мимо него в гардеробную. Одетой общаться с мужем спокойнее. А то ещё, не дай тьма, воспримет моё облачение из одного лишь полотенца, как приглашение к исполнению супружеских обязанностей. Херв, с которым я не состояла в браке, однажды именно так и отреагировал. Собственно, с того дня он и стал бывшим парнем, хотя ещё долго настаивал на ином. Выручили меня Гирд, с которым я тогда ещё не была знакома, и Айко, о чём я узнала намного позже. Как — неизвестно, но с тех пор Херва я видела только издалека.

Серую глухую рубашку я заправила в тёмно-фиолетовые узкие брюки с завышенной талией. Прихватив мокрое полотенце и подходящие туфли, вышла в спальню. Тео не исчез.

— Затяни, пожалуйста, — попросила я мужа, поворачиваясь к нему спиной, — Только не туго.

Сзади на брюках была шнуровка, исполняющая больше декоративную роль, нежели утягивающую, но самой завязывать её мне неудобно.

— Ну? — оглянулась на Тео. — Поможешь?

Кивнув, муж взялся за шнуровку.

— Так достаточно? — спросил он, чуть затянув.

— А мороженое будет? — уточнила я.

— Будет.

— Тогда достаточно. Завязывай, — велела я.

Я отнесла полотенце в ванную и повесила его там сушиться. Потом, под внимательным взглядом мужа обулась и уселась напротив зеркала.

— Почему ты так смотришь на меня? — спросила я.

Будто мало мне волнений о предстоящем знакомстве.

— Ты очень красивая, — выдал Артемио избитую фразу.

Лучше бы он промолчал в этот раз.

— Знаю, — отмахнулась я, давя в себе раздражение и взялась за расчёску. — Ты так и будешь тут стоять?

— Я мешаю?

— Из-за тебя мне пришлось одеваться в тесной гардеробной, — упрекнула я.

— Ты могла бы и тут это сделать, — нагло заявил он, пожав плечами.

Отвернувшись от зеркала, я несколько мгновений смотрела на невинно улыбающегося мужа.

— Сам карандашик найдёшь, ага?

— Он не понадобится, — отозвался Тео и уселся на кровать.

Ясно, в покое меня не оставят. Показательно вздохнув, распустила волосы и начала причёсываться, старательно глядя только на своё отражение. Увы, не получалось.

— А ты косы плести не умеешь? — спросила, не прекращая своего занятия.

— Нет, — Артемио едва качнул головой. — Но Катрис может, — сразу же нашёлся он.

— Тут только ты, — расстроилась я.

Столбик «минусов» пополняется.

А я и пучком обойдусь.

— Я могу пригласить её, — предложил муж.

— Не нужно, — поспешила отказаться.

Несмотря на сдержанность и некое бездушие, Катрис мне нравилась, и отвлекать её своими капризами было бы неправильно.

— Раз уж ты здесь и никуда не спешить, быть может, исполнишь свою часть уговора? — опомнилась я.

— Именно поэтому я тут.

Мне оставалось только фыркнуть. Конечно, как честный маг, пришёл сам сдаваться. Не верю!

— Как я уже сказал, Сабита дочь моего родного отца. С ним я контактов не поддерживаю, хотя мама не скрывала его личности. Эмиль вполне справлялся с моим воспитанием, и жажды знакомства с родным отцом я никогда не испытывал, — Тео сцепил руки и, оперевшись локтями о ноги, уставился в пол. — Около трёх лет назад Сабита явилась ко мне, прося защиты от мужа. Сначала я попытался выставить её за порог, поражённый непомерной наглостью. Но уже буквально за дверью она прокричала обвинения в адрес своего супруга, Мартина Корто. К тому времени были найдены трупы четырёх девочек, со следами определённого насилия. Кроме того, ранее все жертвы числились пропавшими в течение нескольких лет, — он замолк, так и не подняв головы. — Мартин Корто был магом сияния, доверенным лицом энмаха в нескольких городах на окраине страны.

— И ты дал Сабите защиту?

— Да.

— И казнил её мужа?

— Да. Он занимался этим двенадцать лет. Подбирал или крал девочек. Маленьких, лет пяти-девяти. А затем, когда они подрастали, убивал. Всего я увидел одиннадцать жертв. Двоих из них удалось освободить и вернуть родителям.

Честно, я дара речи лишилась. Выяснять дальнейшие подробности абсолютно не хотелось. Они просто потеряли значение.

Но Артемио продолжал:

— Одна девочка, Хлоя Тафель, находилась у Мартина восемь лет. Несколько месяцев назад она сбежала от родителей, а недавно нашла Сабиту и, с её слов, попыталась убить.

— И эта к… которая не сестра сразу примчалась к тебе, предварительно напялив красные чулки? Вот если бы мне что-то угрожало, я бы о внешнем виде в последнюю очередь думала, — не смогла удержаться от замечания.

— В том-то и дело, что не сразу, — Тео посмотрел на меня, его глаза заполнились тьмой. — Я не настолько наивен, как ты считаешь.

— Поясни, — попросила его, развернувшись.

— Сабита была замужем десять лет, Джениса. Десять из этих двенадцати лет, понимаешь?

— Но именно она сообщила о муже, — смекнула я. Значит, никто её даже не допрашивал как следует. — А какой был союз?

— У неё «верный», у мужа «дружеский».

— А он действительно был тем самым преступником? — уточнила я.

— Да. Мой личный дар меня не подводит.

— Я всё равно не понимаю, зачем тогда ты снова пообещал ей защиту?

— А как иначе узнать правду? — улыбнулся Тео. — Порой нужно прикинуться глупее, чем ты есть на самом деле, не так ли?

— Ты всё равно не прав, — заключила я, поднимаясь со стула.

А ещё порой следует сделать вид, что совсем не понимаешь чужих намёков.

— На тот момент, когда явилась Сабита, ты уже был женат, Тео. И, не зная, чего от неё ожидать, заселил в соседних со мной комнатах. В свете новой информации я понимаю, что второе впечатление о тебе оказалось верным.

— И какое же было первым? — поинтересовался он, игнорируя остальные замечания.

— Восторг, — честно призналась ему. — Ровно с того мига, как я увидела, кто мой муж, и до той минуты, когда ты поручил Катрис заботы обо мне, — тут же пояснила.

А то ещё загордится собой. И так сидит на моей кровати уж слишком уверенно, будто не собирается её покидать.

— В общем, ты своё условие договора выполнил, — перевела я тему. — Меня всецело устраивает такой ответ.

— Вопросов о Сабите больше не будет? — спросил муж, глядя на свои пальцы, сложенные «домиком».

— А тебя так волнует, интересуюсь я ею или нет?

— Не хочу очередных ссор из-за неё, — удивил Тео.

И одновременно возмутил.

— Ты считаешь, что дело в ней, а не в тебе? Тогда ты так ничего и не понял.

Покачав головой, я отошла к книжной полке, где взяла первую попавшуюся под руку книгу. Не глядя, раскрыла её, что стало моей ошибкой. Листы, вложенные между страниц, рассыпались на пол. Я не успела среагировать, как Тео переместился к моим ногам.

— Ты даже красивее, чем я предполагал, — произнёс он, глядя на поднятые им рисунки.

— Отдай, пожалуйста, — сдержанно попросила его, мысленно борясь с жаром, залившим лицо.

Надо же было выпасть именно тем рисункам, на которых Айко представлял меня обнажённой! Конечно, я ему не позировала. Он рисовал исключительно по памяти и воображению. Но всё равно вышло досадно.

— Нет, — отказался муж. — Пожалуй, я заберу их себе.

— Зачем? — растерялась я. — Отдай! Это мои рисунки!

Пока я находилась в замешательстве, Тео поднял все листки и внезапно исчез. Вернулся он спустя мгновение, уже без рисунков.

— Ты не имел права, — прошипела я, возвращая книгу на полку.

Во мне кипели смущение, негодование и злость. Как он посмел? И как меня угораздило так попасть?

— Я твой муж. И имею право любоваться женой, — возразил Артемио. — Заметь, о личности художника я даже не спрашиваю.

— Конечно, не спрашиваешь, — пробормотала, вчитываясь в надписи на корешках, — тебя же это не интересует, как и я сама, в общем.

— Джениса… — похоже, Тео оторопел от моей искренности.

— Когда ужин? — перебила его, оглядываясь.

Одна рука мужа зависла в воздухе, будто он хотел коснуться меня.

— И верни рисунки. Я не могу доверить тебе их хранение.

Никто ничего не вернул. Покачав головой, Артемио сложил руки на груди и медленно растаял. Показушник, озари его сиянием!

Об ужине мне сообщила вездесущая Катрис.

В этот раз за столом не было Эйо, но Сабита обошлась без опозданий. Артемио подошёл чуть позже, он явно находился не в настроении, что чувствовалось даже на расстоянии. А уж о нахождении рядом я молчу. Аппетит, несмотря на голод, пропал напрочь.

Муж отодвинул мне стул по центру левой стороны стола. И хоть мне не понравилось то, что я теперь стала ближе к гостье, возражать не стала. Сам он уселся на моё предыдущее место. Катрис оказалась напротив меня, Сабита там же, где вчера, а стул, занимаемый в прошлый раз Эйо, пустовал. Как, собственно, и во главе стола.

— Артемио, у тебя будет несколько минут для меня? Я бы хотела обсудить с тобой важный вопрос, — тихо спросила Сабита, усевшись последней.

Похоже, она ждала ухаживаний Тео, но муж даже не взглянул в её сторону. А теперь эта курица решила увлечь его ночными беседами?

— Говори, — мельком посмотрев на неё, произнёс Артемио. — У меня нет времени на обсуждения.

Сабита явно не ожидала такого ответа. Зажав между пальцами кулон, спускавшийся в довольно глубокое декольте, она капризно надула губы и продолжала настаивать:

— Несколько минут, Артемио.

Осталось только ножкой топнуть. Я так конфеты в детстве выпрашивала. И, конечно, никто мне их не давал.

— У нас несколько минут до ужина, — Тео говорил с едва скрываемым раздражением. Не нравилось мне такое его настроение. — Если это настолько срочно, то тебя не должны останавливать обстоятельства разговора.

Кажется, муж заработал, хоть маленький, но плюсик.

— Хорошо, отложим его до завтра, — почти милостиво согласилась Сабита. — Мы кого-то ждём? — спросила она, берясь за ложку.

В этот же момент дверь столовой распахнулась. Я не стала оборачиваться, уже понимая, кто вошёл. Ошарашенный взгляд Сабиты — более увлекательное зрелище.

— Тера Азалия? — тихо спросила курица.

— Я, тварь сияющая, — «мило» поприветствовала её мама мужа.

Быстро достигнув стола, она тут же уселась за него.

Черноволосая, смуглая, темноглазая — сын точно удался в маму. Вот только я представляла теру Азалию постарше. Разницы более десяти лет между ней и Тео я не заметила.

— Артемио! — пискнула Сабита.

Он даже не повернулся к ней.

Тера Азалия поставила локти на стол и сложила пальцы в замок.

— С чем на этот раз пожаловала? — спросила она, глядя на гостью. — Очередного извращенца сдавать или просто жизнь попортить?

Сабита растерянно осмотрелась. Тео налил и подал мне сок. Как чувствовал: от странного предвкушения у меня пересохло в горле.

— Это наши личные дела с Артемио, — нашлась Сабита.

— Вот как? — переспросила тера Азалия, не скрывая своего скепсиса. — Значит, просто жизнь попортить. Не спорь! — внезапно резко отрезала она. — Я прекрасно знаю, какой предлог ты нашла на этот раз.

— Это не предлог, — попыталась возразить гостья.

— И именно из страха за свою никчёмную жизнь ты целый день разъезжаешь по центру? Или ты считаешь себя настолько ценной, что Артемио лично будет следить за твоей безопасностью?

— Со мной был Эйо, — вскинув голову, ответила Сабита. — А Артемио пообещал мне защиту.

Тера Азалия посмотрела на сына.

— Эйо — это который? — уточнила она.

— Мой помощник.

— Хорошо, — кивнула мама Тео и снова взглянула на гостью. — Какая жалость, правда? — спросила она у неё, улыбаясь. — Пару снимков рядом с Артемио не помешали бы тебе, да?

— Начинай есть, — шепнул мне муж, чуть наклонившись. И тут же сам взялся за приборы.

— Это чушь какая-то! — воскликнула Сабита. — Артемио, я не намерена терпеть такое отношение к себе.

— Ну так собирай своё барахло и вперёд — на выход! — предложила тера Азалия. — Уверяю, никто даже не взгрустнёт о тебе.

— И ты позволишь вот так выгнать меня? — вопрошала курица у Тео. — Ты же обещал!

— Артемио обещал защиту. От девочки. Которая якобы пыталась убить тебя. Мага сияния, — каждая фраза сопровождалась лёгким кивком. — Почему ты не обратилась к родителям? Ты же единственная у них. Неужели догадываются о том, что их дочурка была пособницей мужа-извращенца? — тера Азалия притворно ахнула и прикрыла рот рукой.

— Это только ваши выдумки.

— Конечно-конечно, я верю, что ты избавилась от мужа не от того, что он решил избавиться от тебя, заменив более молодой и менее капризной любовницей, — мама Тео пригубила сока. — Просто ты очень сознательная супруга, и только спустя десять лет поняла, кто такой Мартин Корто. Не жалко девочек-то? Скольких он убил? Девятерых? Десятерых? А ведь у них впереди была целая жизнь.

— Не обвиняйте меня в преступлениях того мерзавца, — глядя на стол, проговорила Сабита. — Артемио знает, что я не имею никакого отношения к тому, что совершал Мартин Корто.

— Так почему же родители отказали тебе в помощи? — не отставала тера Азалия.

— Они не отказали! — вскрикнула гостья. — Они оберегают моего сына! Эта ненормальная вызнала обо мне всё! — пояснила она, уже не скрывая слёз.

Вскочив из-за стола, Сабита уронила стул и выбежала из столовой.

Мама Тео удовлетворённо вздохнула, придвинула к себе тарелку и взяла вилку, но внезапно замерла.

— Если ты посмеешь оторвать свой зад до окончания ужина, я не посмотрю, что ты женатый мужчина и надеру тебе уши до синевы, — тихо проговорила она, накалывая мясо на вилку. А затем, лучезарно улыбаясь, осмотрела всех присутствующих и добавила: — Приятного аппетита!

— Мама, ты перегнула палку, — произнёс Тео, тем не менее оставаясь на месте.

— Ещё даже не начинала гнуть, — отмахнулась тера Азалия. — Такие, как Сабита, обесценивают женские слёзы. Не стоит это поощрять.

Прожевав несколько кусочков мяса, она запила их соком и вопросительно взглянула на сына. Тео же на маму не смотрел, пришлось его легонько пнуть. Он среагировал сразу же, повернувшись ко мне.

— Мама, — одними губами пояснила я, косясь на теру Азалию.

Конечно, всё проделанное не осталось незамеченным. Но мама Артемио лишь мило улыбнулась. Это немного порадовало меня, но одновременно напугало. Пока внимание теры Азалии касалось Сабиты, было спокойнее.

— После ужина, мама, — произнёс Тео и вернулся к еде.

Ко мне аппетит так и не вернулся. Не удержавшись, я чуть прильнула к мужу и спросила:

— Мне начинать бояться?

— Не стоит, — ответил он.

И ведь не ясно, понял ли он, о чём я его спрашивала, или нет.

— Съешь хоть что-нибудь, — попросил Артемио.

— Не хочется, я мороженого подожду.

— Не будет мороженого, если не поешь, — нагло заявил он.

Причём так серьёзно, что о шутке не возникло ни единой мысли.

Показательно наколов мясо на вилку, я отправила его в рот и демонстративно прожевала.

— Доволен? — спросила у мужа.

— Ещё раз десять так, и буду доволен, — ровно отозвался он.

Если бы не тера Азалия, которая хоть и делала вид, будто совсем не слышит нас, а на самом деле внимала каждому слову, я бы ушла вслед за Сабитой. Потому что Тео меня допёк! Но… но я же не психованная курица, в конце концов!

— Как вы смотрите на то, чтобы полакомиться сладким в общей гостиной? — спросила мама Артемио, откладывая приборы.

— Джениса? — повернулся ко мне муж.

Я только пожала плечами. Неважно, в каком месте я буду наслаждаться долгожданным мороженым. Да и вообще, хоть узнаю, где находится общая гостиная.

Располагалась она на первом этаже, недалеко от столовой. На удивление, уютная, в спокойных древесно-красных цветах, она была заполнена светом, падающим из-за стеклянных квадратных панелей, крепившихся на потолке. Два дивана, стоявших напротив друг друга, разделялись двумя столиками, между которыми было расстояние примерно в три шага. И оно позволяло беспрепятственно пройти к креслам, размещённым перпендикулярно к диванам. Я сразу же юркнула в одно из них.

Катрис, отговорившись занятостью, отказалась от продолжения ужина. Тера Азалия уселась на один из диванов, а Тео, к моему недовольству, занял соседнее с моим кресло.

— Джениса, — обратился он ко мне, — пусть и запоздало, но позволь представить тебе мою маму, теру Азалию.

Запоздало, и ничего не добавишь. Я, собственно, и не смогла ничего сказать, лишь недоуменно хлопала ресницами.

К тому же ко мне пришло понимание, что бесполезно жаловаться на мужа, который оставил без внимания мои слёзы на церемонии. Не с таким отношением его маменьки. Да и вообще, наверное, не стоит сетовать ни на что. Теру Азалию так просто ни в чём не проведёшь — это видно сразу.

— Тера, будучи женой мага тьмы, имеет определённую защиту ото всех, не представленных ей, — пояснила мама Тео. — Никто не вправе обращаться к ней, минуя мужа. Даже его родители.

Несколько мгновений я обдумывала информацию, задержав холодную ложку во рту.

Обычай мне понравился. Получалось, что я могла смело игнорировать всех, с кем не была знакома. Не придётся глупо улыбаться и пытаться быть вежливой, вспоминая, кто мой собеседник, как это часто происходило на приёмах, куда меня вытягивал папенька. И вообще, можно же будет попросить никого не представлять мне… Тьма! О чём я думаю! Никаких приёмов вместе с мужем!

Рассердившись на себя, я захватила большой кусок мороженого и, вкусив его, постаралась успокоиться. Немного получилось.

— Катрис ты не представлял, — заметила я, обращаясь к Тео. — И Сабита ночью приходила… Тера Азалия, мне очень приятно с вами познакомиться.

Мама Артемио улыбнулась, но похоже, мой упрёк не прошёл мимо неё.

— Я искренне сожалею, что так вышло, Джениса, — произнёс муж, кладя руку на подлокотник моего кресла.

— Да мне, в общем-то, всё равно, — пожала плечами, зачерпывая мороженое. — Сияние подобных ограничений не имеет.

— В традициях Тьмы и Сияния много отличий, хотя с каждым годом они всё менее осязаемы. Люди выбирают то, что им больше по нраву, не глядя на храмы, — примирительно произнесла тера Азалия. — Но наша семья чтит обычаи Тьмы, ведь маги более других нуждаются в помощи покровительницы.

Я кивнула. Намёки мама Артемио делать умеет. Не планируй я разорвать союз, уже побежала бы изучать «тьмушные» правила. А так это дело ещё может повременить.

— А сколько вам лет? — не удержалась я от вопроса. — Вы просто кажетесь такой молодой, — тут же испытала неловкость.

— Мне шестьдесят пять, — ответила тера Азалия.

— О… Поразительно! — выдохнула я.

У меня появилась ещё одна причина разорвать наш с Тео союз. Несмотря на большую разницу в возрасте, вскоре я стану выглядеть старше мужа. Хотя все прелести измены мне предстоит познать гораздо раньше, я в этом не сомневаюсь. Если даже и существует отдача, о которой рассказал Артемио, не думаю, что его остановит такая мелочь. Тем более, по его словам, он не раз уже испытывал её, пусть и от лиц других людей. Вполне вероятно, существует способ избежать и эти неприятные последствия, и Тео знает о нём, как я и догадывалась.

Какое-то грустное мне мороженое попалось! Ни одной весёлой мысли не пришло!

Отставив креманку, я прижалась к противоположной от мужа стороне кресла. Мало ли, вдруг постарается достать. Надо бы ограничить его прикосновения. Они потом думать мешают.

— Джениса, — тера Азалия тоже отставила своё лакомство, — можно взглянуть на твою вязь? Мне до сих пор не верится, что Тьма настолько благоволила моему сыну.

Благоволила? Никогда не рассматривала вопрос с этой стороны.

— Можно конечно, — ответила я и встала с места.

Приблизившись к маме Артемио, стянула митенки, положила их на стол и показала ладони.

— Позволишь? — спросила она, протянув руку.

Кивнула. Пусть трогает. Вдруг сотрёт?

— Мама, не надо! — внезапно окрикнул Тео, одновременно с прикосновением её пальцев.

Меня ударило разрядом тока. Слабо, но одёрнуть руку я попыталась. Не сумела. Тера Азалия схватила её.

— Что вы делаете?

— Мама! — ещё раз крикнул муж. Уже громче. И ближе.

Оказавшись за спиной, он помог мне высвободиться. Но сам тут же обнял, положив руки на мой живот.

— Не нужно было этого делать. Я же просил тебя.

— Зато теперь ты можешь быть уверен в том, что ошибся в догадках. А мне не следует ждать скорого появления внука.

— Что?! — возмутилась я, пытаясь избавиться от объятий. Тщетно. Не биться же мне в них, как мухе в паутине?

— Джениса, — вздохнул муж, и не думая выпускать меня, — позволь объясниться.

— Позволь мне присесть, — спокойно попросила его.

Мы уселись. Но не так, как я хотела. Тео нагло утянул меня к себе на колени. И это при маме!

— Тут достаточно места, чтобы разместиться порознь, — заметила я.

— Да, но так мне приятнее, — возразил Тео.

— Артемио! — в гостиную ворвался Эйо. — Артемио, Поль рожает!

Помощник мужа был необычайно взволнован. Тео, видимо, тоже это заметил, раз ссадил меня со своих колен.

— Ты только представь, она весь день молчала! — возмутился он и тут же осёкся, увидев нас. — Простите! — рассеянно извинился. — Тётя Азалия, Джениса, рад вас видеть, но…

— Эйо, дорогой, не нужно, — мирно отозвалась она. — Почему ты тут? Ночь уже вошла в права, стоит поспешить принять своего первенца.

— Я буквально на минуту, тётя Азалия. Артемио, знаю, ты не хотел, но придётся провести допрос. Энмах требует отчёт к утру, а я…

— Поспеши к Поль, — остановил его изъяснения Тео.

— Спасибо! — тут же кинул Эйо и исчез.

— Тебя проводить? — обратился ко мне муж, поднимаясь.

Я с недоумением взглянула на него. Неужели он опасается оставлять меня наедине со своей мамой?

— Нет. Я ещё не услышала объяснений.

— Хорошо, — не стал он спорить. — Не жди меня, ложись спать, — наставлял он, а затем обернулся к тере Азалии. — Мама, я надеюсь на тебя.

Деловой какой, всем указания выдал.

Не дожидаясь ответов, Тео исчез. На этот раз без показушности.

Я вернулась к своему уже прилично подтаявшему мороженому, а тера Азалия взялась за фруктовое желе.

— Так зачем вы мне больно сделали? — поинтересовалась я, не собираясь оставлять этот вопрос без ответа.

— Прости за неприятные ощущения. Обычно моя магия воздействует незаметно, — покаянно произнесла она.

Хотя не могу с уверенностью утверждать о её искренности.

Освободив руки, я уселась ровнее, показывая своё полное внимание.

— Определённая группа людей более чувствительна к моему личному дару, — пояснила мама Тео.

— Тера Азалия, вы показались мне достаточно прямой и откровенной. Не нужно говорить загадками. Убегать, не дослушав вас, я не стану. Да и излишней нервозностью не страдаю.

— Два месяца назад Артемио сообщил мне о своём скором браке. Быть может, ты уже знаешь, что у магов тьмы подобные вещи считаются личными, и вмешиваться в них никто не имеет права.

— Подождите, а как же закон о помолвке без участия детей? Разве это не вмешательство? — перебила я.

— Не тот случай, — улыбнулась тера Азалия. — Меня, как и любую мать, конечно, заинтересовала столь поспешная женитьба, — продолжала она. — Вот только Артемио не пожелал рассказывать деталей. Той же ночью у Эмиля явилась во тьму долгожданная дочь, и стало не до разговоров.

— У вас недавно родилась дочь? — поразилась я.

— Не у меня, Джениса. У Эмиля, моего мужа.

Я кинула взгляд на её руки. Вязь только на пальцах. Наверное, поэтому мама Тео так легко говорит о рождении дочери у её мужа.

— Вижу, ты не совсем понимаешь, — заметила она.

— Совсем не понимаю, — призналась я.

— Давненько я не рассказывала о себе, — с неким воодушевлением произнесла тера Азалия. — Позволь устроиться поудобнее.

Не успела я ничего ответить, как мама Тео отставила свою вазочку и скинула туфли, а затем уместила согнутые ноги на диване.

— Ты тоже можешь не стесняться меня, — предложила она. — И, давай, опустим «тера»? После моих слов оно будет неуместно.

— Хорошо, Азалия, — приняла я, хотя свою позу оставила без изменений. Пока удобно и так.

— Мой личный дар открылся очень поздно, — начала она. — Ничего, что я с самых истоков?

— Так даже лучше, — заверила её.

— Так вот, долгое время и я, и родители считали, что Тьма обделила меня даром. Это, конечно, безумно огорчало, не буду скрывать. А в двадцать пять моя способность раскрылась, — последнюю фразу Азалия произнесла в задумчивости, видимо, мыслями переносясь в прошлое. — Ох, я уже и забыла, как это сложно — вспоминать былое!

— Может, не стоит тогда? — больше из вежливости, чем из желания, спросила я.

— Нет-нет, — отказалась Азалия. — В этом есть особое удовольствие. Поведать о себе, в очередной раз взглянуть на всё будто со стороны.

— Наверное, — неуверенно согласилась с ней.

— Как я уже сказала, в двадцать пять лет у меня внезапно раскрылся личный дар. И это было… ошеломляюще. Первая ночь с мужчиной закончилась невероятным разочарованием и чувством гадливости. К себе. Не скажу, что отличалась романтичностью и грезила о мужчине, у которого буду единственной, но оказаться сорок седьмой в списке побед на любовном поприще — уже слишком. Наверное, я смогла бы даже это простить, стерпеть, если бы наряду со всеми прошлыми любовницами не увидела ребёнка.

— То есть вы можете видеть… весь прошлый опыт и детей? — уточнила я.

— Мне понадобилось время, чтобы разобраться со своей способность. Мой личный дар — это умение видеть родственные связи по прямой линии, беременность, отца ещё не рождённого ребёнка. Удивительный и очень ёмкий дар, — Азалия произнесла это так, словно копировала чью-то фразу. — Но наказание жестоко, — тут же отрезала она. — Поначалу я думала, что сойду с ума от той грязи, в которую мне приходилось окунаться. Лишь через несколько лет я привыкла воспринимать наказание, как удобное знание.

— Так в чём оно заключается?

— Ты всё верно поняла, я вижу всех любовников или любовниц, в зависимости от пола собеседника.

— То есть, вот, совсем видите? Сам «процесс»? — заинтересовалась я.

— И узнаю человека, если он мне знаком, даже без чёткого лица, — кивнула Азалия.

— Жестоко, — согласилась я с одним из предыдущих высказываний. — Это же… не могу представить такого!

— О, поверь, за сорок лет я настолько привыкла, что удивить или поразить меня сложно, — Азалия тихо засмеялась.

Искренний смех мамы Тео только убеждал в правдивости её слов. Вот только…

— И вы сейчас смотрели, были ли у меня мужчины? — не скрывая возмущения, спросила я.

— Джениса, — почти с упрёком произнесла она, — поверь, я не настолько любопытна. Но будем последовательны, хорошо?

— Нет, вы ответьте, — заупрямилась я.

— Артемио предполагал, что ты ждёшь ребёнка, и потому твой отец потребовал исполнения ранее заключённого договора. Я же хотела развеять все сомнения по этому поводу. Если бы у тебя и были мужчины, мой сын не узнал о них от меня. Пусть я и мать, но к тому же ещё и женщина, и понимаю, когда болтать не следует.

— Вы хотите сказать, что договор был заключён больше, чем два месяца назад? — зацепилась я.

— Именно это я и сказала, — кивнула Азалия.

Моя теория разрушилась. Не мог же папенька заранее знать, что я натворю? Или догадывался? Нашёл мои записи? Разобрался в них? Верилось слабо. И Артемио, выходит, ожидал пузатую невесту, потому и не стремился к настоящему браку. Но ведь не зря муж спрашивал о Дженго? А ещё эта странная настойчивость на сыне. Уж не пытался ли Тео помочь мне, показать, что примет ребёнка, несмотря на этой якобы обман?

Я окончательно запуталась…

— Простите, Азалия, я прервала вас, — вернула нить разговора.

Не стоило показывать своей неосведомлённости. Но, быть может, этот эпизод пройдёт незаметно, если увлечь маму Тео её собственными воспоминаниями? Попытаться, в любом случае, нужно.

— Научившись контролировать дар, я сумела зажить нормальной жизнью. Хотя к мужчинам относилась настороженно. Соблазн выведать всё об их прошлых связях был велик, и не всегда удавалось перебороть его. Кобус Футол ворвался в мой мир настолько стремительно, что у меня и мысли не возникло лезть в его прошлое. Это был вихрь, закруживший в порыве страсти.

Я уже поняла, что последует дальше. Об этом Тео мне рассказал.

— Мы должны были пожениться. Но буквально за несколько дней до назначенной церемонии явилась эта сияющая дрянь!

— Мать Сабиты? — уточнила я.

— Артемио уже поделился этой историей? — догадалась Азалия.

— В общих чертах.

— Ну, и я не стану вдаваться в подробности. Кобус бросил меня, женившись на той, которая носила чужого ребёнка. А ведь он действительно был уверен в своём отцовстве.

— Вы до сих пор злитесь на него?

— Злюсь? Нет. Я его ненавижу, Джениса. Если бы он просто ушёл, я, возможно, смогла бы простить его. Но Кобус, поверив науськиваниям сияющей шлюхи, растоптал меня, обвинил во всех немыслимых деяниях, причинил такую боль, что я едва поднялась после неё. Я до сих пор помню каждое его слово, входившее раскалённым металлом прямо в душу. Но главное, Кобус знал, что причиняет мне боль, и делал это намеренно. Такое не прощают, Джениса.

Зря я задала этот вопрос. Похоже, он вскрыл давнюю рану.

И, тьма, судя по недавнему рождению дочери у нынешнего мужа Азалии, её жизнь так и не наладилась!

Во мне боролись любопытство и чувство такта. Первое требовало продолжения истории, второе — оставить эту тему в покое. Не уступало ни одно из них.

— Эмиль — настоящий подарок Тьмы, — Азалия решила дилемму за меня. — Мы знали друг друга с детства, хотя я не скажу, что были близки. Между нами не было ни любви, ни страсти, только дружба, — она взглянула на свои руки. — Мы ни дня не прожили как муж и жена, даже не целовались.

— Тогда почему вы поженились? — недоумевала я.

— Мы встретились в храме. Я наблюдала за танцем теней. Артемио обязательно должен показать тебе его, — между тем заметила она. — А Эмиль просто пополнял запас тьмы. Тогда я была уже на четвёртом месяце беременности и не знала, как сказать отцу, что он должен принять внука во тьму. Ни о каком браке даже мысли не возникало, — Азалия сменила позу. — Мы сами не заметили, как влились в танец. Тени кружили нас, направляли, сталкивали. В какой-то момент перед нами всё сплылось в единое пятно, настолько быстр стал танец. А затем несколько теней взяли наши руки. Как сейчас помню лёгкое жжение на пальцах. Из храма мы вышли уже связанные «дружеским» союзом.

— Это же невероятно!

— Тьма благоволит тем, кто почитает её. Хотя я очень боялась реакции Эмиля. Как и он моей, — Азалия задорно улыбнулась. — Но, как я уже сказала, мы всегда оставались друзьями. Несмотря на это, Эмиль не имел связей с женщинами, пока не принял Артемио во тьму. Но и после я не следила за ним. А семнадцать лет назад он встретил Асиду. Она родила ему двоих сыновей и дочь.

— А как же вы?

— А что я? — удивилась мама Тео. — У меня прекрасный сын и чудесный муж, какие бы отношения нас не связывали.

— Я не об этом…

— Ах, ты о мужчинах. И они были. Кто-то дольше, кто-то мимолётно… Сердце моё остыло, а любовь так и не смогла в нём затеплиться. Но я от этого не страдаю.

— Азалия, вы несколько раз упомянули о принятии ребёнка во тьму, — и снова я меняю русло разговора. — Это какой-то ритуал или что?

— Ритуал, — кивнула она. — Родами называется. У магов тьмы ребёнка принимает только отец, или старший мужчина в семье, но больше никто не допускается на это таинство.

— То есть и Эйо сейчас сам роды принимает? — поразилась я.

— Или уже принял и сейчас находится в храме. Чем скорее Тьма увидит своё дитя, тем лучше для него.

— Но ведь есть больницы…

— И роды проходят значительно тяжелее. И уровень магии у таких детей значительно ниже, — кивнула Азалия. — Даже глаза, как у обычных людей.

Я не решилась спорить. Хотя бы потому, что раньше не слышала о таком обычае магов тьмы.

— Ну а теперь я готова выслушать тебя. Откровенность за откровенность — ведь честный обмен?

Похоже, моё первое впечатление о маме Тео оказалось верным. Она слишком проницательна, чтобы так просто забыться.

— О чём именно вы хотите узнать? — я старалась сохранять внешнее спокойствие.

Важно показать, что мне нечего скрывать. Тогда и не будет долгих расспросов.

— Почему ты вышла замуж за моего сына?

— Мне папенька велел, — честно ответила на вопрос. — Я даже имени жениха не знала, — добавила для убедительности. — А что Тео говорит? Ну, кроме моей мнимой беременности?

— Тео? — с интересом переспросила она.

Я еле удержалась от того, чтобы не ударить себя по губам. Как-то неловко вышло.

— Ему нравится, когда я так называю его, — ляпнула первое пришедшее в голову оправдание. — Так что он рассказал?

— Ох, Джениса, вырос уже Артемио из того возраста, когда рассказывал мне всё, — посетовала Азалия, покачав головой. — Конечно, я и сама была такой: самой мудрой и знающей, не приемлющей советов и поучений. Но ведь так хочется уберечь ребёнка от ошибок. Впрочем, вряд ли тебе это интересно.

Она спустила ноги на пол и провела руками над столом. На нём образовалась тёмная дымка, из которой постепенно стали проявляться очертания чашек.

— Ты какой чай предпочитаешь? — поинтересовалась Азалия.

— А можно молоко? — попросила я. — Только с магией.

— Конечно, — ответила она, и тут же одна преобразилась в стакан. — Магия какая? Полная усвояемость?

— Наверное, — пожала плечами. — Мой друг, маг сияния, всегда что-то делал с молоком, прежде чем дать мне его. Он и пристрастил меня к нему.

— Кажется, я поняла.

Лёгкое шевеление пальцев, и стакан оказался передо мной.

— Наверное, ты однажды пожаловалась, что не любишь молоко, так? — уточнила Азалия.

— Спасибо, — поблагодарила я, взяв стакан. — Да, раньше я его терпеть не могла. А бабушка норовила напоить меня им. Зато потом она очень обрадовалась новой привычке, — припомнила то время, когда познакомилась с Гирдом.

Азалия, уже с чашкой в руках, снова забралась на диван с ногами.

— Артемио тоже отказывался пить молоко, если я не убирала его запах, — поведала она, сделав глоток.

— Вы сейчас то же самое сделали? — разочарованно спросила я.

Гирд не признавался, как именно магичил. Но я-то навоображала намного большее, чем простое устранение запаха.

— Не только, ещё повысила усвояемость до полной. В будущем напомни обучить этому Артемио. Он в общей магии не так силён, больший упор был на управлении личным даром.

Я, разумеется, промолчала. Вряд ли Азалия волновалась обо мне, скорее, как и папенька пару месяцев назад, представила много маленьких внуков.

— Вернулась, дрянь! — внезапно проговорила она.

— Сабита? — догадалась я.

— Она, — прошипела мама Тео.

— И вы её чувствуете?

— Это же мой дом, тут даже мышка не останется незамеченной.

Я молча кивнула. Вот так и узнаешь, что не являешься хозяйкой дома, в котором живёшь.

— Артемио настоял на вашем переезде в новый дом, хотя я была готова подарить и этот, — сообщила Азалия, внимательно смотря на меня.

Похоже, мои хмурые мысли отразились на лице. Пожав плечами, я отпила молоко.

— Так ты говоришь, что не знала, кто был твоим женихом? — внезапно спросила она.

— Не знала. Увидела его только после того, как мы вышли из храма.

— Как же ты согласилась на такой брак? — Азалия не пыталась скрыть своё недоверие.

— Договор, — пояснила ей. — Мне только двадцать лет, отказаться или ещё как-то избежать его исполнения я не могла. И даже не представляю, каким образом папенька и Тео пересеклись.

— Хорошая таверна и не таких людей сводит, — фыркнула мама мужа.

Я аж замерла, осмысливая слова Азалии. То есть… выходит…

— Они пьяными договор заключали?! — возмутилась я.

Но, честь мне, даже не повысила голоса. Наоборот, произнесла это тихо, не веря самой себе.

— Сроков церемонии никто не оговаривал. Вы бы пробыли женихом и невестой только два года, без каких-либо обязательств. Но, как ты уже знаешь, внезапно твой отец потребовал исполнения договора.

Два года… На мой день рождения, пять месяцев назад, папенька хорошенько набрался, а затем пропадал где-то всю ночь. После того случая не удаётся припомнить подобного. А значит, именно тогда родитель и подписал эту, пусть и магическую, но бумажку. Уж точно не позже.

Ни Дженго, ни моя безопасность не являлись причинами брака. Пожалуй, теперь и мне не известна вся подоплёки этого союза.

— Ты не подумай, что я тебя в чём-то обвиняю. Но заметь, как странно выглядит ситуация.

Заметила, до невозможного необычно. И только я остаюсь в полном неведение.

— Но, даже если опустить подробности, предшествующие церемонии, появление Сабиты в тот же день, её совместные снимки с Артемио в газете, и, уж прости за откровенность, твоя сохранившаяся девственность — всё это наводит на определённые мысли.

Сговор. Вот только его целей я не могу предположить. Да и мало меня волнуют опасения моего мужа и его мамы.

— Азалия, я не люблю лжи. А вы соврали, говоря, что Тео ничего вам не поведал. Не нужно пытаться меня уличить. Мне не известны мотивы папеньки. А единственное, чего я сейчас хочу — избавления от этого тьмушного рисунка со своих рук.

Бесспорно, срываться на ней некрасиво. Спрашивать надо с папеньки или с Тео. Но обоих нет передо мной.

— Это невозможно, — возразила она. — Джениса, пойми, я не желаю тебе зла. Но если ты задумала что-то дурное против Артемио, оставь это. Тьма не связывает «истым» союзом просто так.

— Вы не слышите меня, как и ваш сын, — ответила я, поднимаясь. — Полагаю, мне лучше уйти.

Азалия ничего не ответила, и я покинула гостиную.

Уже дойдя до лестницы, развернулась и направилась в кабинет. Плевать, что ночь, мне нужно узнать, зачем папенька поступил со мной так.