Наказанные прошлым

Елена Скаммакка дель Мурго, 2017

Пятеро современных молодых людей внезапно лишаются всего, что у них было и чем они дорожили, за свое весьма недобропорядочное поведение, и в целях исправления грехов переносятся неким всемогущим субъектом в далекое прошлое. Сначала они попадают во времена Османской империи, где их ждут непростые испытания. Двум из них, гламурным москвичкам Наталье Гнусиной и Дарье Двуличной, бездумно и беспорядочно прожигавшим свою жизнь, предстоит зарекомендовать себя с наилучшей стороны, доказав, что они способны стать примерными женами и матерями. А городскому чиновнику-взяточнику Александру Дейгрошу, владельцу туристического агентства и злостному неплательщику налогов Сергею Честному предстоит решать непростые дипломатические и государственные задачи, при этом, избегая использовать современные методы ведения бизнеса и управления государственным имуществом. Бывший карьерист, финансист и бабник Владимир Циферблат, внезапно ставший некрасивым и немолодым остзейским графом Штакельбергом, тоже должен исправиться, хотя он особенно и не стремится к этому: удивительно, но ему понравилось жить в прошлом. Получится ли, в конечном счете, у пятерых современных москвичей вернуться «назад в будущее», вы узнаете, прочитав этот интересный, написанный живым и ярким языком, фантастический роман.

Глава 2. Перевоплощение

Османская империя.

Константинополь.

Вторая половина XVIII века.

Обольщение, производимое видом Константинополя снаружи, когда его видишь извне, скоро исчезает, когда входишь во внутрь. Проходя по городу, видишь узкие грязные и дурно вымощенные улицы. Они неудобны для проезда экипажей, завалены нечистотами и полны бродячих собак. Турецкие дома деревянные или каменные, неправильно построенные, некрасивые и непрочные. В них невозможно ни сесть нормально, ни прилечь спокойно. Со всех сторон дует ветер, дождь через плохую крышу в комнату льет, везде грязь, неопрятность и нечистота.

Вилок и ложек за обедом не полагается и вовсе. Физиономии турок выражают саму важность и в то же время беспокойство. Смех, кажется, им неизвестен. Они не позволяют себе движений, обличающих мысль: видно людей, привыкших к деспотизму.

В этой противоречивой стране проработало три поколения неаполитанских дипломатов графов де Лудольф, родом из немецкого Эрфурта.

Один из первых представителей этой династии, Карл Кристиан был по своей натуре авантюристом. Неудачно вложив все свое состояние в поиски золота, наделал множество долгов и был приговорен к тюремному заключению.

Он чудом избежал наказания, скрывшись в Дании у своего двоюродного брата. Его сын Гульельмо Маурицио де Лудольф, женатый на француженке Катерин Шамбер, пребывал в Турции в качестве чрезвычайного и полномочного министра в течение многих лет.

Не будем долго останавливаться на биографии этого представителя династии графов де Лудольф, только расскажем забавный эпизод из жизни брата его жены, Пьетро Шабера, пристроенного благодаря своей сестре в неаполитанскую дипломатическую миссию.

Молодой человек, служивший в ней драгоманом, посмел себе завести шашни с турчанкой, хотя это строго-настрого запрещалось местными законами. Результатом этих любовных отношений неожиданно стала беременность молодой женщины. Разразился ужасный скандал на весь Константинополь, даже сам султан, прознав про это, якобы переоделся в простолюдина и поздно вечером пошел шпионить за молодым дипломатом под окнами его дома. Убедившись, что все это не сплетни, а реальность, султан приказал выслать из страны молодого человека, так неуважительно пренебрегшего местными строгими порядками.

Но, как ни странно, это не отразилось на дальнейшей дипломатической карьере Пьетро Шабера.

Теперь перейдем к сыну Гульельмо де Лудольфа Костантину. Закончив престижный колледж в Вене, побывав в России в составе иностранной делегации по Потемкинским деревням, оставив уникальные исторические воспоминания об этом периоде, он позже займет место своего отца, став послом неаполитанского королевства. Граф Константин де Лудольф был лично знаком с самой русской императрицей Екатериной Великой, впоследствии сотрудничая с ней. Он говорил и переписывался с Екатериной на немецком, но также сносно говорил и по-русски.

Весеннее южное солнце пробивалось сквозь толстые бархатные шторы в спальню неаполитанского посла.

— Пора вставать, ваше сиятельство. А то на службу опоздаете. Вам, как мне сообщил ваш секретарь, сегодня напряженный день предстоит, — итальянский слуга раздвинул потихоньку тяжелые шторы, и лицо графа озарил яркий луч света.

Александр Михайлович Дейгрош, проснувшись в совсем не своей квартире и даже не в своем городе и стране, с ужасом понял, что на нем одета какая-то странная длинная ночная рубашка, вместо его любимой пижамы, а на голове ночной чепец из старины глубокой.

— О, Боже! Все же это произошло! Я что, в Турции?? — не обращая никакого внимания на слугу, он выпрыгнул из кровати, отдернул полностью тяжелые оконные шторы и посмотрел на улицу. «Так и есть! Полно турок! Мечеть видна издалека! И век совпадает! Кошмар какой-то! Ну ладно, предположим, я здесь, в Османской Империи, но кто я? Как меня зовут и на какую службу мне пора??» — задавался бесконечными вопросами бывший чиновник-взяточник городской управы Александр.

Итальянский слуга продолжал стоять перед ним, бережно держа руками в белых перчатках дипломатический мундир графа с орденами.

— Ваше сиятельство, давайте уже одеваться потихонечку и идти завтракать, вас уже в столовой дожидается ваша супруга, графиня Элеонора.

— «Как интересно! Я, оказывается, граф и дипломат! Мне начинает все это нравиться! И женат к тому же! Будем надеяться, что не на уродине! Хи-хи!» — размышлял Дейгрош, в то время как тщательно умывался и брился с помощью своего слуги.

— Давай, голубчик, я сейчас оденусь попроще, а мундир дипломатический — попозже. Приготовь мне все необходимое! — постепенно входя в роль, приказал ему граф де Лудольф-Дейгрош.

— Будет сделано, ваше сиятельство!

Легко сказать — «одеться»! Это в XXI веке надел на себя рубашку, заправил в брюки, нацепил галстук, закрыл все это пиджаком и вперед чесать на работу, а тут целый ритуал!

Начали с прически. Волосы мужчины в старину зачесывали назад и стягивали на затылке в пучок, перевязывая черной лентой.

— Ой, больно-то как! Ты там поаккуратней! — бурчал на слугу Александр, граф де Лудольф.

— Извините, ваше сиятельство, впредь буду поосторожней, — безропотно ответил слуга. — Потерпите, пожалуйста, еще немножко: осталось пряди над висками завить и уложить их в параллельные валики. И все это попудрить. Парик будем надевать? Я вас спрашиваю об этом, так как в последний раз вы мне сказали, что парики уже выходят из моды.

— Ну, раз я так сказал, что тогда спрашивать?! Конечно, нет.

Когда прическа была завершена, Дейгрош посмотрел на себя в зеркало и содрогнулся: «Ужас какой-то! На кого я похож! И это мне предстоит проделывать каждый божий день!»

— Теперь давайте одеваться, ваше сиятельство — слуга принялся натягивать на него узкие кюлоты, потом надел под них полосатые шерстяные чулки. Наверх надели белоснежную рубаху с узкими манжетами и небольшим жабо, на нее — короткий жилет, а затем слуга помог графу надеть шикарный сюртук из полосатого сукна.

— Готово! Можете идти завтракать, ваше сиятельство — и он низко поклонился своему господину.

Жена неаполитанского дипломата Элеонора фон Вайроттер из известной австрийской династии, самым ярким представителем которой был генерал Франц фон Вайроттер, принявший с русским генералом Михаилом Кутузовым участие в Аустерлицком сражении и, увы, потерпевшим поражение от войск Наполеона, родила графу де Лудольфу троих детей:

Сыновей Франсуа и Джузеппе и дочь Каролину. Графиня представляла собой типичную даму высшего света того времени и, как говорится, ее основными заботами в жизни были три «К»: KircheKuchen-Kinder, что по-русски означает: церковь, кухня, дети.

С присущим ей терпением она ожидала своего любимого супруга за столом, накрытым к завтраку, чтобы пожелать ему доброго утра и хорошего дня.

Пока новоиспеченный граф-дипломат Дейгрош-де Лудольф, одетый по последней моде того времени спускался по большой лестнице вниз в парадную столовую, в его голове послышался голос, настоятельно советовавший ему как можно лучше служить своему отечеству (в данном случае — Неаполитанскому Королевству), а также не забывать оказывать важные услуги и России в лице ее императрицы Екатерины Великой, поскольку именно от этого зависит, сколько он еще пробудет в этом веке.

— Постарайся, дружочек, взяток не брать и не давать! И не жульничать! Хи-хи, — была последняя фраза, услышанная каким-то внутренним его разумом.

Александр, конечно же, принял к сведению прогремевшие в его голове ценные указания, и, пообещав самому себе сделать все возможное и невозможное, чтобы как можно быстрее вернуться в свой век, улыбаясь своей дежурной улыбкой, к которой он всегда прибегал, идя на деловые встречи, поздоровался со своей женой, элегантно поцеловав ей ручку.

Почему-то такой жест со стороны ее супруга очень изумил графиню де Лудольф.

— Граф, вы сегодня хорошо спали, вы как себя чувствуете? — осведомилась Элеонора.

— Дорогая, я чувствую себя просто великолепно! А что такое? — сев за стол, граф де Лудольф начал накладывать себе в тарелку всего понемногу: проголодался сильно. Ничего не ел, понимаете ли, с двадцать первого века! А дамочка ничего себе так, не красавица, конечно, но очень симпатичная и обаятельная. Манеры, жесты — сразу видно, что из высшего общества.

— Да так, ничего особенного, — перешла на свой родной немецкий язык Элеонора. — Просто вы обычно утром целуете меня в щеку.

— «Вот и первый прокол, ничего, переживет, зато я буду знать на будущее. Занятно, я, оказывается, свободно говорю по-итальянски и по-немецки!»

Супруга продолжала смотреть с недоумением на своего мужа, и, чтобы прервать это тяжелое молчание, Александр, он же граф де Лудольф, решил осведомиться о своих детях, но так осторожно, чтобы понять, есть ли они вообще у него или нет.

— Кстати, дорогая, я хотел у тебя… то есть у вас… — поправил сам себя де Лудольф, — «по-моему, в то время супруги обращались друг к другу на „вы“», — …спросить, а где наши дети и как обстоят у них дела? — «Судя по выражению ее лица, я опять ляпнул что-то не то!»

— Ваше сиятельство, вы точно себя хорошо чувствуете? Может, все-таки, лекаря позвать? — начала не на шутку беспокоиться графиня Элеонора.

— Да нет, не стоит, дорогая! Так, чуть-чуть голова побаливает. — «Нужно как-то выходить из этой ситуации, главное, ни у кого не спросишь, не соберешь информацию о моей нынешней жизни, так бы я подготовился ко встрече с собственной женой», — бывший чиновник привык всегда владеть необходимой информацией.

— А… если только голова болит, то это ничего страшного. Бывает. Настойку вам дам и все как рукой снимет. Что касается наших детей, то у них все хорошо. Ваши сыновья, Франсуа и Джузеппе, под присмотром аббата Руфина успешно продолжают свое обучение в венском колледже. А ваша дочь Каролина, наверное, еще и не проснулась. Скоро спустится. Нет, я ошиблась… вот и она!

Все по той же лестнице медленно, как бы вымеряя каждый свой шаг, постоянно наступая себе на подол длинного платья, спускалась худенькая фигура молодой девушки.

«Черт, не навернуться бы тут! И как они в этих платьях только ходят!»

Видя, как неуверенно спускается ее дочь, графиня Элеонора де Лудольф заключила про себя, что, все-таки, какое странное сегодня утро.

Каролина де Лудольф, одетая в утреннее платье «полонез», состоящее из юбки и лифа, поверх которого надевалось распашное платье, учтиво поздоровалась со своими родителями.

— Какая ты у меня красавица, доченька! — сказал Александр-граф де Лудольф, изучая внимательно свое чадо. И только при очень пристальном рассмотрении, практически наклонившись над ее лицом, бывший чиновник узнал в ней одну из тех двух девиц, что пришли к ним на ту московскую квартиру. Кажется, ее звали Дарья.

— Это ты, что ли?? — тихо на ухо спросил ее граф, пока в этот момент графиня Элеонора давала ценные указания прислуге.

— Да, я это, я! — ответила шепотом Дарья.

Конец ознакомительного фрагмента.