Бубен

Елена Садыкова, 2010

Великая жрица, дочь правителя древнего царства Междуречья, оказывается жертвой мести врагов ее отца. Потеряв свое могущество, она сохраняет знания, полученные в Зиккурате. И благодаря этим знаниям обретает власть и теряет ее также закономерно, как прибывает и убывает Луна на небе. Ей предстоит путь, пройти который не решился бы ни один современный человек. Между тем, героиня серии книг, Елена Залесная приезжает с детьми на дачу, которая находится в том месте, где четыре тысячи лет назад был котел народов. Живые горы и дольмены, окружающие небольшой домик в горах становятся причиной странных событий, начавшихся с того самого момента, когда зажегся свет над дачным крыльцом. Героиня невольно прикасается к тому, что оставлено жрицей и должно принадлежать только ей, иначе исправить линии судеб будет невозможно.

13

Утром, едва рассвело, двое стражников вошли в дом Старика. Заспанная служанка, стараясь не шуметь, отодвинула тяжелый засов и жестом показала на дверь комнаты, где спала Морада. Стражники были опытными, они знали, что тех, кого продали, лучше не будить, а забирать внезапно, чтобы не поднимать большой шум. Особенно крикливы дети и молодые женщины, которые из последних сил сопротивляются своей незавидной судьбе, оказавшись в руках черных воинов. Но, к удивлению, Морада не спала. Она сидела на своей постели одетая, а у ее ног лежал небольшой узелок с личными вещами, которые принадлежали ей, когда она была еще верховной жрицей. Один из стражников сделал было шаг в ее сторону, но она остановила его:

— Я пойду с вами добровольно и не причиню вам хлопот.

Стражники впервые видели женщину, которая не убегала, не кусалась и не кричала как резаная. Все же для надежности они решили, что один из них пойдет впереди, а другой за девушкой, чтобы она не сделала роковой ошибки и не попыталась сбежать по дороге.

Весь путь до Западных Ворот занял около часа, и с рассветом она вошла в дом своего нового хозяина, купца из ее родного города Ура, торговавшего тканями по всему свету. В Тали-Газир купец приехал навестить свою сестру, которую выдали замуж в знатную семью этого небольшого города, и передать ей подарки от родственников в честь рождения ее первенца. Сегодня утром он собирался покинуть гостеприимный дом своей родственницы и вернуться в Ур. Поэтому слуг и рабов держали во дворе, чтобы они могли выступить незамедлительно, как только хозяин закончит утреннюю трапезу и попрощается с родственниками.

Морада попала в пеструю толпу рабынь, сопровождавших купца в путешествии, и с любопытством рассматривала странные одеяния и украшения женщин. Запертая в стенах своего храма и окруженная только жрицами и наставниками, она никогда прежде не видела таких ярких платьев. К ней подошла высокая дородная женщина лет тридцати и приказала развязать узелок, который Морада держала в руках. Морада удивилась:

— Зачем это вам?

Женщина рассердилась и несильно ударила девушку плеткой, которую всегда носила при себе на поясе и с которой обращалась мастерски. Удар был точно выверен так, чтобы на девушке не осталось следов, — а вдруг она понравится господину и он будет недоволен, что ему вместо гладкой шелковистой девичьей кожи придется трогать рубцеватые шрамы. Что-то было в этой девушке непонятное для Большой Мамки, как ее называли за глаза рабыни. Девушка вела себя так спокойно и уверенно, будто она случайно оказалась среди рабынь и это недоразумение скоро выяснится. Морада отдала узелок Большой Мамке, и та неторопливо развязала его. Любопытные женщины окружили их, стараясь получше рассмотреть, что принесла с собой новенькая и чем тут можно поживиться. К их разочарованию, здесь не было никаких украшений, лишь пара свитков, медный диск, испещренный какими-то знаками, и треугольный прибор, совершенно им незнакомый. Девушки с презреньем зашушукались меж собой.

— Ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней!

— А держится так величественно, словно богачка какая!

Мамка строго взглянула на невольниц, и те разошлись. Женщина показала на незнакомые предметы и спросила:

— Что это за такое?

Морада поначалу удивилась странному говору надсмотрщицы, но потом поняла, что она из другого племени и что это не ее родной язык.

— Это мои вещи. Они помогают мне читать по звездам.

Женщина в страхе отпрянула от Морады:

— Ты колдунья?!

Морада отвечала спокойно, глядя женщине прямо в глаза:

— Я не колдунья. Когда-то я работала при храме, вот и научилась. А вещи эти мне подарила верховная жрица, Пуаби.

На какое-то мгновение в воздухе повисло молчание, потом раздался оглушительный хохот. Женщины, хватаясь за животы от смеха, подходили к ней и, показывая на нее пальцами, потешались:

— Пуаби!

— Рабыня знала саму Пуаби!

— Вот врет девка!

— Да тебе, простой рабыне, за версту к ней подойти бы не дали!

— Ты знаешь, какая охрана у Пуаби?!

— Кем же ты работала, если знавалась с самой Пуаби?!

Морада молча выслушивала весь этот вздор, ни говоря ни слова. Пусть этим глупым женщинам и кажется, что она несет что-то странное, но ее слова они запомнят и относиться к ней будут настороженно. И это хорошо. Ни друзья, ни враги сейчас Мораде не нужны.

Внезапно все стихло. На ступенях крыльца показался господин, и началась суматоха, обычная перед путешествием, в котором слишком много женщин и мало повозок. Старшие невольницы переругивались с младшими, споря из-за места в повозках. Никто не хотел идти пешком по такой жаре. Морада не стала занимать место в повозке и пошла рядом с охраной. Узелок ее забрала себе Большая Мамка, так что шла она теперь налегке.

Однако не привыкшая к таким испытаниям девушка вскоре поняла, что проделать весь путь пешком она не сможет. Силы ее были на исходе, ноги все чаще спотыкались о камни, а руки, все в ссадинах, были покрыты дорожной пылью. Падала она крайне неловко и к разгару дня была уже на себя не похожа. Молодой охранник сжалился над нею и подошел к повозке Хозяина:

— Господин! Та невольница, которую вы купили вчера, вся искалечилась.

Купец удивился и приказал остановить караван.

— Искалечилась?

Ему жалко было терять деньги. Ведь он купил эту рабыню только вчера и еще даже не осматривал ее. Он крикнул охране, чтобы привели Мораду. Купец взглянул на девушку и остался доволен. Крепкая, статная, почему же она так плохо переносит путь? Ведь шли они всего ничего — полдня! Уж не беременную ли ему подсунул Старик? Купец приказал позвать Надсмотрщицу и что-то тихо сказал ей. Большая Мамка отвела Мораду за ближайшие кусты и вскоре вернулась озадаченная. Она наклонилась к самому уху купца и сказала:

— Ваша новая рабыня еще девственница.

Купец удивился. Почему же тогда Старик запросил так мало? За девственницу он мог получить бы вдвое больше! Купец отпустил Большую Мамку и жестом подозвал Мораду.

— Как тебя зовут?

— Морада.

Девушка смотрела на него, не опуская глаз. Это слегка раздосадовало купца, который привык объезжать новых кобылок. Он ждал от рабыни чего угодно — страха, слез, ненависти, но не горделивого спокойствия. Впрочем, Старик говорил, что до этого дня она была свободной горожанкой. Ладно, дома он объяснит ей, что к чему! Купец приказал, чтобы ей освободили место в одной из повозок, и караван снова тронулся в путь.

Морада была довольна. Купец обратил на нее внимание и заинтересовался ею. Деревянные колеса повозки мерно скрипели, и девушки засыпали друг у друга на плече, разморенные жарой. На плечо Морады легла красивая, совсем юная головка одной из служанок.

— Ты не против? Можешь прилечь на меня, а то сон совсем сморил. Мы так рано сегодня поднялись, еще Луна светила.

Сердце Морады защемило. Луна! Ее единственная сестра и подруга! Пока девушка не заснула окончательно, Морада спросила ее:

— А куда мы направляемся? Где дом нашего господина?

Девушка приоткрыла глаза и, зевнув, сказала:

— Мы едем в Ур.

Морада похолодела. Все, как сказали звезды. Она снова возвращалась туда, откуда так безуспешно пыталась сбежать!