Безымянный. Созидающий башню: книга III

Елена Райдос, 2023

Есть ли на свете такая вещь, которая может убить настоящую любовь? Может быть, на это способно время? Как долго будет выживать любовь в твоём сердце, если её не питать ответными чувствами? Год, два, десять? А что если смерть любимого человека не оставила ни единого шанса на этот ответ? Как заглушить боль невосполнимой потери? Снова влюбиться или отгородиться от любви с помощью колдовских чар? В третьей книге серии «Созидающий башню» трём нашим героям предстоит на собственном опыте испытать свои чувства на живучесть и ответить на сакраментальный вопрос: есть ли способ убить любовь.

Глава 7

Громкий хлопок расколол блаженную темноту на тысячу осколков. Эти осколки, подобно рою злых ос, с противным визгом разлетелись во все стороны, и правую щёку Мартина обожгло резкой болью. Похоже, один из осколков саданул его по лицу. Это было, конечно, досадно, но никак не могло послужить достаточно весомым поводом к тому, чтобы покинуть уютное убежище небытия и вернуться в жестокий мир, полный боли и разочарований. Да, бессмертный был несомненно прав, в этом мире для Мартина не имелось подходящего места, смерть была единственным разумным выходом. Яркий свет резанул по его закрытым векам, и прямо в голове юного мизантропа прозвучал легко узнаваемый голос.

— Хватит изображать из себя дохлятину, — в голосе Джарета совсем не слышалось угрозы, скорее, раздражение, — открывай глаза, парень, иначе придётся тебе ещё разок вмазать.

Практически на автомате Мартин отметил отсутствие признаков использования психотехник, но всё-таки от греха подальше счёл за лучшее подчиниться, поскольку перспектива снова испытать боль от весомой пощёчины его совсем не вдохновляла. Он резво поднял веки и тут же упёрся взглядом в насмешливые глаза своего наставника.

— Экзамен ты завалил, — провокатор удовлетворённо кивнул, — бессмертный тебя уделал, как бог черепаху. Полагаю, урок был достаточно наглядным.

Жертва недавнего ментального нападения недовольно поморщился и попытался подняться, однако быстро понял, что торопиться с возвращением в мир живых не стоит. Голова Мартина буквально взорвалась болью, а к горлу подступила тошнота. Джарет подхватил его падающее тело и усадил около лачуги бессмертного, прислонив к стенке.

— На, глотни, — он протянул облажавшемуся магу фляжку с чем-то явно алкогольным, — один глоток, не больше, не то Магистр мне голову отвернёт за спаивание малолетних.

Мартин благодарно кивнул и сделал малюсенький глоточек, но и этого оказалось достаточно, крепкое пойло жидким огнём прокатилось по его пищеводу и заставило закашляться. И всё же лекарство подействовало, голова перестала кружиться, а желудок прекратил попытки совершить революционный переворот. Вместе с улучшением самочувствия к Мартину вернулась способность соображать, и до него начало доходить, что он только что едва ни умер от удушья. Это было невероятно, да просто невозможно, ведь он уже очень давно освоил технику выхода из тела. Собственно, для проявленного существования физическое тело Мартину даже не требовалось, он вполне комфортно ощущал себя, пребывая в эфирном теле. Как же бессмертному удалось убедить Творца в том, что тот смертен?

Остатки внушения ещё, по-видимому, не выветрились из головы Мартина, поэтому он смог отследить крючок, на который его поймал хитрый манипулятор. Главный его посыл заключался в глупой и даже абсурдной мысли, что смерть станет для нервного юноши уютным и безопасным прибежищем, и сострадательный убийца просто делает ему одолжение, отправляя на тот свет. Но это же был полный бред. Как мог будущий Творец повестись на такой идиотский посыл? Однако повёлся, и даже сейчас Мартин в глубине души сожалел, что Джарет не позволил ему уйти.

Впрочем, сказать, что наставник как-то особо рьяно бросился спасать жизнь своего ученика тоже было бы ошибкой. Он явно действовал на грани фола, ещё несколько секунд, и Мартина уже было не спасти. Сам факт, что Джарет позволил испытанию зайти так далеко, выглядел уж больно подозрительно, не иначе это был какой-то трюк. А может быть, испытание было просто розыгрышем, бессмертный был не настоящий, и всем процессом укрощения строптивца управлял сам Джарет? Что ж, сие предположение было не лишено логики и здравого смысла.

— Неужели этот лицедей действительно считает, что я поверю, будто телохранитель Магистра рискнул жизнью приёмного сына своего босса? — мысленно возмутился Мартин. — Он же знает, что мне известно, кто он такой. Да у бессмертного в мозгах прописана неспособность причинить вред члену братства.

Мартину стало ужасно обидно, что он, как последний лох, повёлся на столь примитивную разводку. Вопреки желанию, жгучие слёзы наполнили его глаза, а к горлу подступил шершавый комок. Юному магу едва удалось удержаться от рыданий, да и то только потому, что проявлять слабость перед этим самодовольным и к тому же бездарным актёришкой показалось ему ниже достоинства будущего Творца. Он проиграл это пари, чего уж там, но зачем же было так издеваться? Увы, крыть Мартину было нечем, но по крайней мере, следовало дать понять Джарету, что его афера раскрыта.

— Ну и где прячется твой напарник? — небрежно поинтересовался обличитель. Недоумённый взгляд телохранителя лучше всяких слов сообщил гению дедукции, что где-то в своих рассуждениях тот допустил ошибку. — Где парень, который разыгрывал из себя бессмертного? — уже без прежней уверенности уточнил он.

— Разыгрывал?! — в голосе Джарета прозвучало такое неподдельное удивление, словно он никак не мог поверить своим ушам. — Ты правда решил, что это была такая шутка? Что ж, иди попрощайся с шутником, — он зло сплюнул и махнул рукой куда-то в сторону того места, где несколько минут назад Мартин собирался покинуть мир живых.

Юноша откровенно смутился, поскольку вид Джарета совсем не соответствовал триумфальному завершению весёлого розыгрыша, его лицо посерело, морщины вдруг разом проступили на гладкой лощёной коже, а в глазах был даже не упрёк, а презрение. Мартин кряхтя поднялся на ноги и посмотрел в указанную сторону. От увиденного его буквально отбросило назад на стену лачуги, и он вжался в каменную кладку с такой силой, словно на него давила тяжесть целого мира. Неподвижное тело тёмным пятном резко выделялось на фоне зелёной травы, а кровь, растекшаяся вокруг головы трупа, чем-то напоминала нимб мученика.

— Ты его убил? — едва слышно пролепетал Мартин.

— Нет, дружок, это ты его убил, — в голосе Джарета прозвучала такая ненависть, что его ученик инстинктивно сжался в ожидании удара. — Поздравляю с первым трупом на твоей совести.

Обойдя своего разъярённого наставника по широкой дуге, Мартин на дрожащих ногах поковылял к мёртвому телу и без сил упал рядом с ним на колени. Глаза мертвеца были широко открыты, и в них застыло выражение крайнего удивления, похоже, нападения он совсем не ожидал. Его лицо всё ещё сохраняло выражение строгости и в то же время озабоченности. Именно таким запомнил своего убийцу Мартин, прежде чем тот заставил его лечь на землю. Наверное, если бы не аккуратная круглая дырочка между глаз, да отвратительного вида бурая лужа вокруг его головы, бессмертного можно было бы принять за отдыхающего, а вовсе не за мёртвого.

— Почему ты не вышел из тела? — раздался за спиной Мартина обвиняющий голос Джарета. — Почему ты не оставил мне выбора? Ведь ты знал, что я просто физически не могу позволить тебе умереть. У меня имеется прямой приказ Магистра обеспечивать безопасность его сыну, и нарушение этого приказа для меня равносильно самоубийству.

— Я и сам не знаю, почему не покинул тело, — удручённо покаялся юный маг, — бессмертный каким-то образом заставил меня забыть о моих способностях. Я как будто превратился в беспомощного ребёнка.

— Этого не должно было случиться, — Джарет отрешённо покачал головой. — Зря я поверил твоему бахвальству, был уверен, что смерть уж точно тебе не грозит, тянул до последнего и вмешался, только когда эманации твоего астрального тела совсем исчезли.

— Я умер, да? — голос Мартина прозвучал как-то безучастно, словно это было ему безразлично.

— Твоё сердце не билось чуть больше минуты, — нехотя буркнул Джарет, — не уверен, что это можно назвать смертью. Я могу остановить своё сердце на час и даже дольше, а потом снова запустить, главное, чтобы хватило энергии на поддержание хотя бы минимального фонового кровообращения. Но ты, судя по всему, сам возвращаться не собирался, так что пришлось вернуть тебя насильно.

— Джарет, а что случится, если я всё-таки умру, но не по твоей вине? — Мартин задумчиво рассматривал тело бессмертного и как будто разговаривал с мертвецом, а не со своим наставником. — Ведь всякое может случиться, правда?

— Причина нарушения приказа не имеет значения, — Джарет цедил слова сквозь зубы, словно ему было больно разговаривать. — Если такое случится, сработают установки в моей голове, и я добровольно отправлюсь в орденские подвалы.

— И что с тобой сделают? — вскинулся Мартин.

— Казнят, чего же ещё, — с отвращением бросил телохранитель. — Можешь мне поверить, такой смерти я не пожелал бы даже своему заклятому врагу. Убивать будут долго, так что под конец я буду проклинать тот день, когда родился на свет. Но самое паскудное — это то, что я искренне буду считать себя предателем, а наказание — заслуженным.

— Значит, так это работает, — потрясённый парнишка едва мог ворочать языком, — я даже подумать не мог.

— Всё ещё считаешь, что эти установки — просто намордник для волкодава? — язвительно поинтересовался Джарет. — Или всё-таки удавка на шее? Думаешь, почему бессмертные никогда не отступают и не сдаются? Любой из нас предпочтёт погибнуть при выполнении пусть даже самого абсурдного задания, чем быть казнённым за невыполнение приказа.

— Любого приказа? — Мартин был настолько ошарашен услышанным, что у него сорвался голос, и конец фразы он просипел. — Но ведь не все приказы правильные, люди могут ошибаться.

— Кодекс бессмертных приравнивает невыполнение приказа к предательству, — уже спокойней пояснил Джарет, — а предателей среди бессмертных быть не должно. Впрочем, казни бессмертных случаются очень редко, на моей памяти имел место только один такой случай. Тому парню здорово не повезло, по какой-то причине во время допроса он сподобился сбросить морок установок и осознал, какого свалял дурака. Мой отряд едва успел вмешаться, не уверен, что кандалы сумели бы его удержать. В тот день я впервые имел удовольствие наблюдать страх в глазах Магистра.

— Ты его ненавидишь, — отрешённо пробормотал Мартин. — За что?

— Я не собираюсь это с тобой обсуждать, — Джарет отшил своего подопечного с такой решимостью, что тот аж растерялся, но ненадолго.

— Понятно, почему вас все боятся, — продолжил свои рассуждения Мартин, — бессмертный без этой удавки — это как абсолютное оружие без хозяина.

— Ты тоже обладаешь немалой силой, дружок, — Джарет насмешливо ухмыльнулся, — но становиться чьей-то собственностью что-то не спешишь. И кстати, здешние «дикие» бессмертные — вовсе не монстры, что бы о них ни говорили, они такие же люди, как все остальные жители нашего мира.

— Тогда зачем ты на них охотишься? — тут же возразил Мартин.

— Кажется, ты уже забыл, что я тебе рассказывал про кодекс бессмертных, — Джарет зло сплюнул и отвернулся. — Всё, разговор окончен, отправляйся к своему учителю и договорись об обучении ментальным техникам.

— Я думал, что ты сам будешь меня учить, — Мартин с недоумением уставился на расстроенного телохранителя. — Ты же бессмертный, а значит, владеешь этими техниками.

— Бессмертных этому обучают в раннем детстве, — голос Джарета снова сделался прежним: спокойным и чуточку насмешливым. — У меня эти навыки находятся на уровне рефлексов, как пищеварение. Пользоваться могу, а объяснить, как это работает, нет. Тебе нужен настоящий учитель.

— А если Атан-кей откажется? — засомневался Мартин.

— А ты будь убедительным, найди нужные аргументы, — Джарет смерил своего подопечного снисходительным взглядом. — Меня же ты сумел убедить в своей неуязвимости. Всё, проваливай, вернёшься за мной утром.

Мартин послушно поднялся на ноги, но что-то его остановило. Он чувствовал, что его наставник сейчас не в духе и не расположен отвечать на вопросы, но тот вопрос, на который случайно натолкнул его комментарий Джарета, буквально взорвал парню мозг.

— Джарет, тебе не кажется странным, что «диких» бессмертных так много, хотя Орден ведёт на них охоту? — голос Мартина прозвучал вкрадчиво, но твёрдо. — А в нашей реальности бессмертных почти не осталось. У нас ведь их специально никто не отстреливает?

Реакция Джарета оказалась неожиданной. Наверное, можно было бы ожидать, что тот взбесится из-за настырности малолетнего детектива или просто проигнорирует его вопрос, но вместо этого, телохранитель внезапно сжался, словно его ударили.

— Я угадал, — с ужасом прошептал Мартин, — их намеренно убивают. Но почему? Они же все имеют установки подчинения.

— Нет ничего опасней страха, — Джарет обречённо покачал головой.

— Но не может же Магистр Ордена бояться собственных бессмертных, — неясно, чего было больше в голосе Мартина: возмущения или удивления.

— Может, — Джарет произнёс это слово с таким уверенным видом, словно поставил диагноз. — Никто ведь не знает, что стало со здешним Магистром, он просто исчез. А перед этим все бессмертные каким-то образом получили свободу. Странное совпадение, не находишь?

— Странное, — согласился Мартин, — но при чём тут наши бессмертные?

— Ксантипа пришёл к выводу, что исчезновение здешнего Магистра — это дело рук бессмертных и решил перестраховаться, — Джарет горько усмехнулся. — Наверное, в его решении была определённая логика. Если существует даже малейший риск того, что такое же может случиться в нашей реальности, то проще уничтожить несколько сотен человек, чем копаться в причинах произошедшего. «Дикие» бессмертные тоже обречены, — уверенно заявил он, — но их ещё нужно отловить, а нашим достаточно было просто отдать приказ на самоуничтожение. Вот поэтому их почти совсем не осталось. Ксантипа ещё поступил гуманно, не потребовал, чтобы бессмертные убивали себя сами, организовал специальные рейды расстрельной команды, такие же, как здесь.

В голосе Джарета слышалась такая боль, что Мартин невольно насторожился. Не мог бессмертный, привыкший рисковать своей и чужой жизнью просто по приказу начальства, столь яростно реагировать на, в сущности, рациональное решение Магистра. Разгадка сей странности пришла ему в голову неожиданно, как первая весенняя гроза, и от этой догадки его бросило в холодный пот.

— Это ты командовал рейдами в нашей реальности, — едва слышно прошептал Мартин, — а теперь делаешь то же самое здесь. Джарет, но ведь ты и сам бессмертный, рано или поздно тебя тоже пустят в расход.

— Рано или поздно, — голос телохранителя никак не выдал его чувств, он был спокойным, даже меланхоличным, что ли, — наверное, именно в этом всё дело. Никто не живёт вечно, и уж точно не бессмертные.

— Но погибнуть вот так, бессмысленно, — возмутился Мартин. — Вас ведь не для этого готовили.

— Всё, малец, проваливай, — Джарет небрежно махнул рукой, заканчивая этот странный сеанс вопросов и ответов, — а мне ещё нужно похоронить твоего неудачливого убийцу.

— Я хочу помочь, — в голосе юного мага зазвучал металл, хотя при этом его глаза смотрели на сурового наставника чуть ли не умоляюще. — Пожалуйста, разреши мне остаться, огонь — это моя стихия.

Джарет встретил просьбу своего ученика сначала с раздражением, но потом выражение его лица смягчилось, и на губах даже промелькнула печальная улыбка. Через несколько минут лачуга бессмертного превратилась в пылающий погребальный костёр. Пламя окутало ослепительно сияющим коконом жалкое строение и взвилось высоко в небо. Камни плавились от нестерпимого жара, и казалось, что горел даже воздух. Участники погребального ритуала стояли в двадцати шагах от беснующегося пламени и молча смотрели, как огонь пожирает тело незапланированной жертвы их экспериментов. Один из них выиграл пари, а другому предстояло отрабатывать проигрыш, но сейчас оба они задавали себе один и тот же вопрос: стоило ли это жизни человека?