Клюква с косточкой

Елена Попова

Неужели это он — парень, с которым мы росли в детском доме? Тот самый, кому я нанесла ужасную травму, после чего у него жизнь пошла под откос… Ну почему меня угораздило влюбиться именно в него? Карма? И это, кстати, еще не главная проблема… Должна признаться: у меня раздвоение личности, поэтому постоянно держу себя на поводке, чтобы никому не навредить. Потому что даже я не знаю, что будет, если вторая личность всё же вырвется на свободу…

Глава 3

— Пять, — поправила я.

— Лера, я всё понимаю, у тебя день рождения, ты отмечаешь, веселишься, НО ДОРОГАЯ МОЯ! Ты же пообещала нам с отцом, что будешь брать трубку с первого раза и нам не придется за тебя волноваться!

— Мамуль, тут очень шумно, я же не могу сидеть и смотреть на телефон. Мы танцуем.

— Ты что, выпила? Признавайся, ты пила спиртное?

— Я пью исключительно сок! Прислони нос к телефону, я дыхну.

— Перестань паясничать! Ты же знаешь, что может произойти!

— Поэтому я и пью безалкогольные напитки, мам!

— Ладно… Во сколько тебя забрать?

— Не нужно за мной приезжать, я же с Гришей! Он на машине.

— А он точно с тобой? — Ее голос стал подозрительным. — Я ему несколько раз набирала, он не ответил.

— Он тоже не следит за телефоном, он веселится, как и все остальные.

— Ох, не нравится мне всё это… Сделай так, чтобы я не пожалела, что тебя отпустила в клуб.

— Мам…

— Пожалуйста, будь дома не позднее двенадцати.

— Но сейчас уже десять!

— Знаю. У тебя есть еще полтора часа повеселиться и полчаса, чтобы доехать до дома. Надеюсь, ты помнишь, что завтра утром мы едем в Подольск на юбилей тети Гали. Не хочу, чтобы ты после этой вечеринки проспала до обеда.

— Хорошо… Буду в двенадцать, — проворчала в трубку я и нажала на сброс.

— Ну что, дорогая золушка, — вздохнула, глядя на себя в зеркало. — Ваше время на этом балу подходит к концу. И если вы не успеете домой к полуночи, то карета превратиться в тыкву, а мачеха устроит такой скандал, что вышибет окна во всех домах нашего коттеджного поселка.

Я вернулась к бару. Там уже были мальчики.

— Устроила тебе разбор полетов? — спросила Даша.

— Еще какой! В двенадцать надо быть дома.

— У-у-у! — хором завопили девчонки.

— Вечно она всё портит!

— Значит, мы выедем в одиннадцать тридцать, — строго сказал Гриша.

— Гриш! — Я обняла его. — А может, позвонишь ей, уговоришь остаться хотя бы часов до двух? Она же всегда тебя слушает!

— Еще чего! Лера, мы приехали сюда в восемь. Думаю, времени вполне достаточно, чтобы нагуляться.

— Но Дашка скоро уедет учиться в Англию! Может, это последняя вечеринка вместе!

— Не вижу повода для расстройств. Даша не навсегда уедет, а на пять лет.

— Значит, ты мне не поможешь?

— Тетя Раиса попросила тебя быть дома в двенадцать. Я ее поддерживаю.

— Ладно… — Я медленно убрала руки с его плеч. — Девочки правы: если я выйду за тебя, то очень сильно об этом пожалею!

— Лер, не паясничай!

Я заткнула уши.

— Не произноси это слово! Не становись, как она! «Не паясничай!!!» — покривлялась я, изображая сердитую маму Раю.

— Давай выйдем на воздух. Тебе надо остыть. — Гриша взял меня за руку, я тут же вырвалась и прокричала ему в лицо:

— Сама буду решать, что мне надо, ясно?!

— Вот как ты заговорила? — прищурился Гриша. — Погулять захотелось? Мало было прошлого раза? Ладно, давай, вперед, отрывайся! Только уже без меня! — крикнул он и направился к выходу. За ним побежал Костик. А я думала про себя: хоть бы он не уговорил его остаться.

— Колечко еще не жмет? — попивая мартини, как бы невзначай поинтересовалась Даша.

— Мозоль натерло!

— Я бы уже его послала!

— Блин, девки, мне нужно до дома доехать, — глядя на экран мобильника, сказала Даша. — Брательник остался без ключей. Я быстро слетаю на такси туда и обратно. А ты, Полька, следи за ней! — Дашка кивнула на меня. — Не давай ей пить!

— Не переживай! — пообещала та и с хитрым лицом подмигнула мне.

Дашка скрылась в толпе. По ту сторону барной стойки снова нарисовался Захар.

— Может, тебе налить что-то другое? — Он посмотрел на мой нетронутый бокал с мартини.

— Да, если можно, то мохито безалкогольный.

— Окей, сейчас сделаем.

— Та-а-ак, мы продолжаем отрываться на дне рождения нашей Клюквы! — Поля навела на меня камеру. Я помахала рукой. Захар поставил на барную стойку мохито. Я сделала пару глотков освежающего напитка. — Ее строгая матушка хочет прервать наше веселье, друзья! Как вы считаете, это справедливо? Клюкиной сегодня девятнадцать, черт возьми, а ей пора сваливать из клуба! Давайте устроим митинг в поддержку Клюквы! Я требую митинг в поддержку Клюквы!

Я чуть не подавилась мохито.

— Ты в прямом эфире? Серьезно? — крикнула я и потянулась, чтобы вырвать из ее рук телефон. Полька, весело смеясь, ловко увернулась.

— Они пишут: «Долой строгую мамку! Жги, Клюква!» — танцуя, прокричала подруга.

— Лер, а она права, — поддержал ее Захар. — Отрывайся, у тебя сегодня праздник. — И совсем неожиданно накрыл мою руку ладонью. — Моя смена до одиннадцати, а потом я могу присоединиться к вам.

Полька толкнула меня в бок и шепнула на ухо:

— Скажи ему, что мечтаешь провести с ним время, — а затем пододвинула мне под нос бокал с мартини. — Один глоточек для храбрости.

Я смотрела в красивые карие глаза Захара и, черт побери, мне так хотелось остаться в этом клубе, потанцевать, повеселиться, расслабиться! Тем более мой строгий парень предоставил хорошую возможность… Не думаю, что разбужу ее парой глотков мартини — напиваться я точно не собиралась.

Ангел на плече тоненьким голосочком посоветовал вернуться домой, но его голос потонул в доводах внутреннего дьяволенка. Мама же знает, как усердно я работаю, как послушно хожу на все курсы, как помогаю, когда просят, как ухожу, когда вижу, что мешаю. У меня нет свободного времени, я живу по маминому расписанию. Неужели я не заслужила лишний час в клубе? О чем я буду вспоминать в старости? «О, внучок, бабушка тебе сейчас расскажет, как мучилась с грассирующей французской „р“, как играла для гостей „Лунную сонату“ Бетховена и как успешно в детстве отличала лососевый цвет от кораллового под бурные аплодисменты сотрудников маминых салонов…» М-да… Да и Гришка туда же… Нет бы поддержать любимую, остаться еще хоть на часик! Неужели вся моя жизнь пройдет вот так, по чьей-то указке?! Да пропади оно всё пропадом!..

— А ты прав! Да, я хочу забыть обо всем и наслаждаться праздником! — Он сжал мою кисть, подмигнул и удалился к посетителям, которые трясли деньгами и ждали его.

— Гуляем, товарищи, гуляем! Клюкина готова зажигать! — крикнула в камеру мобильного Поля и подняла очередной бокал с мартини. Я — чтоб меня! — взяла с барной стойки свой и чокнулась с ней. А потом отпила. И еще. И еще.

***

— Нет, нет, только не это! Так, спокойно. Всё хорошо, я в порядке, — склонившись над раковиной, я набирала в ладони холодную воду и плескала на лицо, на шею, на зону декольте. — Я не должна опозориться. Зачем я выпила этот чертов мартини, а потом шот… то есть два… или три?

Ни ледяная вода, ни свежий воздух, ни одна таблетка уже не помогут. Взяла салфетку, и, глядя на себя в зеркало, медленно обтерла лицо и шею. Я уже видела этот хищный взгляд, отражающийся в зеркале. Ничего хорошего он не предвещал. Это всё. Она пришла, и ее уже никто не остановит. Достала из своей сумки помаду и аккуратно обвела губы ярко-красным, стащила резинку с волос, потрясла ими в разные стороны, поправила майку так, чтобы немного торчало кружево черного бюстгальтера, заправила майку в юбку, подтянула ее повыше на бедра, подмигнула своему отражению в зеркале.

— Ну что, пора развлечься по-взрослому? — И виляющей походкой продефилировала к выходу из туалета, раскачивая в стороны сумочкой на длинной цепочке. Поднялась на второй этаж и влилась в танцующую толпу.