Не злите ведьму. Новая сказка

Елена Паленова, 2023

Ведьмы бывшими не бывают. Стоит немного расслабиться, и сказочная сторона реальности непременно напомнит о себе обилием проблем. В этой новой сказке Эле предстоит не только вернуть украденных Марией мужа и сына, но и разобраться в хитросплетении множества сюжетов одной и той же загадочной истории о разлучённых влюблённых.

Глава 11. Наперекор врагам

Толя сказал, что нужно верить только фактам. Год назад, впервые прикоснувшись к тайнам нашей реальности, я с открытым ртом слушала всё, что лилось мне в уши. И правда — как ребёнок. И что из этой наивной доверчивости вышло? Да ничего хорошего. «Нет уж. Второй раз я в эту ловушку не попадусь», — решила я и занялась отделением зёрен фактов от плевел неподтверждённого. Всё ведь повторяется — опять на меня в один миг свалилось много всего плохого и непонятного, и кто-то сразу же, пока я оглушена сомнениями и непониманием, пытается направить мои действия в нужное ему русло. И это не просто «кто-то», а Белена, из рук которой я горя хлебнула уже предостаточно.

Фактов оказалось мало. Первый — поведение Власова действительно выглядит странно. Второй — молодильное яблоко мой муж не съел, но понадкусывал. Третий — Нефёд служит тому, кто практикует чёрную магию. Вот и все факты. Всё остальное — слова Белены, которые никто не может подтвердить.

И с памятью у меня всё нормально, если не подталкивать меня к сиюминутным решениям, а разрешить подумать. Я ведь лично общалась с Пелагеей через медиума. Своими ушами слышала из её уст пророчество, предназначавшееся Белене. Суета последних месяцев смазала воспоминания, поэтому и слова начали восприниматься по-другому. Ну или кто-то и в моей голове тоже покопался, чтобы запутать. «Прошлое с будущим встретится» — это неправильно. Тёмное прошлое должно уступить дорогу светлому будущему. «Зло добром обернётся» — это верно. А насчёт цветка… «Распустится цветок, выросший из мёртвого семени» — вот как это звучало. А дальше было: «Тогда сердце твоё чёрное станет белым, как волос, а в душе воцарится мир».

Что мы имеем на данный момент? Тёмное прошлое дорогу светлому будущему уступило? Нет, оно продолжает портить мне жизнь. Зло добром обернулось? Не факт. Я до сих пор даже толком не понимаю, как определить, сбылась эта часть или нет. И цветок из мёртвого семени пока ещё не вырос, а только-только начал расти. Вот почему Белена на том свете не задержалась — пророчество ещё не сбылось, хотя меня убедили в обратном. Сначала Фрося говорила, что всё закончится, когда родится мой сын, а потом и Мария это подтвердила. А я настолько была поглощена своими сложными проблемами, что остро нуждалась в обещании скорого и доброго финала затянувшейся страшной сказки. Меня обманывали, а я верила, потому что хотела верить.

А теперь я никому верить не хочу. Мои наивность, доверчивость и склонность к поспешным выводам и решениям отняли у меня мужа и сына. Не Дарёна в этом виновата и не Белена — только я. Владик четыре месяца назад родился — за это время я тысячи раз могла просто сесть и хорошенько всё обдумать. А я что сделала? Вычеркнула прошлое и магию из своей жизни и успокоилась.

— Есть кто дома? Хозяева! — донёсся со двора незнакомый мужской голос, вырвав меня из объятий мрачной задумчивости.

Я выглянула в окно — пришёл мужчина в полицейской форме. По моей спине пробежал холодок нехорошего предчувствия.

— Здравствуйте! — открыла входную дверь, моля всех известных и неизвестных богов о том, чтобы этот визит не подкинул мне новых проблем.

— День добрый! — кивнул полицейский и направился ко мне, на ходу представляясь: — Участковый оперуполномоченный Казанцев Игорь Максимович.

— Вы наш участковый? — поняла я. — Что-то случилось?

— У меня? — удивлённо приподнял он брови. — Я думал, что это у вас муж пропал.

Откуда мне было знать, что несколько резких слов пробудят в соседке-пенсионерке такую жажду деятельности? Оказывается, Вера Ивановна успела уже и к Галине Львовне домой наведаться, и в клубе побывала, и даже к участковому сама сбегала на мою проблему пожаловаться.

— Тётя Вера и мёртвого из могилы поднимет, ей только повод дай, — усмехнулся участковый.

— Тётя Вера? — переспросила я.

— А вы раньше в городе жили, да? — улыбнулся Казанцев. — В деревнях и сёлах всё по-другому. Здесь половина населения друг другу родственники, а остальные всё обо всех знают. Она моя тётка по матери. В участок как к себе домой ходит по любому поводу. Так у вас муж пропал или нет?

Мне оставалось только обречённо вздохнуть и впустить гостя в дом — не держать же его на жаре. Дело-то к полудню уж шло, солнышко хорошо так припекать начало. Пригласила в гостиную, в двух словах обрисовала ситуацию, исключая мистическую сторону проблемы. Да, я повелась на слова Веры Ивановны о том, что Галина на моего мужа положила глаз. Да, приревновала. Да, вчера вечером нагрубила этой даме, когда она приходила просить моего мужа помочь с декорациями. Вечером мы с Толей на этой почве поссорились. А ночью ребёнок раскапризничался, и Власов повёл себя совершенно неадекватно.

— Да он перепсихует и вернётся, — уверенно добавила я к скромному описанию случившегося. — Просто возраст, смена обстановки, с бизнесом там тоже… Он нормальный, правда.

— То есть заявление вы писать не будете? — уточнил племянник Веры Ивановны. — Я не настаиваю, но поймите меня правильно — без причин такие взрывы эмоций не случаются. Вам лучше знать своего мужа, конечно, но речь ведь не только о нём идёт. Сколько вашему сыну?

— Четыре месяца.

— А питание?

— Я сама кормлю.

— Ну вот. А в ваше отсутствие он что есть будет?

— Толя умеет детское питание разводить.

Казанцев посмотрел на меня долгим взглядом и вздохнул.

— Дело ваше, но я бы посоветовал не затягивать с заявлением. Вы сами говорите, что муж ведёт себя неадекватно, а если он в такую погоду в машине ребёнка оставит? Представляете, чем это может закончиться?

Он всё-таки настоял на том, чтобы я написала заявление. Я снова разревелась — у нас и так в семье разлад, а я Толю ещё и под паровоз правоохранительной системы толкаю. Он ведь окончательно во мне разочаруется после всего этого. А участковый сверху ещё порцию соли на рану высыпал:

— Вы полы в доме всегда моете после семейных ссор?

— В смысле? — не поняла я.

Он кивнул на мокрое пятно, оставшееся по низу шторы после купания Нефёда, а потом ещё вынул из кармана носовой платок, наклонился и провёл им по линолеуму.

— В подобных ситуациях мамочки обычно не о чистоте в доме беспокоятся. Я ни на что не намекаю, но если ваш муж так и не объявится, то вы будете первой в списке подозреваемых. Послеродовая депрессия иногда толкает женщин на странные поступки.

У меня от этих его слов аж вскипело всё внутри.

— Хотите сказать, что я убила мужа и сына, тела вывезла и спрятала, а теперь несчастную из себя изображаю? Вы в своём уме?

— Так все говорят, а следствие потом выясняет неприглядные факты, — пожал он плечами. — Извините, обидеть вас не хотел, но проверяться будут все гипотезы. Просто предупредил.

Он ушёл, а меня после этого трясло ещё долго. Хотелось только одного — чтобы Власов вернулся немедленно. Я ему позвонила уже раз сто, наверное, а после ухода участкового позвонила ещё и Сергею. Рассказала всё — и про Белену, и про её очередную сказку. Серёжка тоже разволновался и пообещал, что понаблюдает за нашим домом в Мухино. «Семёныч у дочки гостит, Батона соседи кормят… Короче, я маякну, если Палыч здесь объявится», — это всё, чем он мог мне помочь.

А ещё я позвонила Серебрянскому — он хоть и работает на Олега Карпунина, но консультацию-то простенькую мне дать может. Обрисовала в двух словах ситуацию и спросила, как мне себя вести, если меня обвинять начнут. «Ну это ваш участковый явно перестарался с гипотезами. Скучно ему, наверное», — усмехнулся в ответ Руслан Владимирович и посоветовал поменьше волноваться, а то молоко пропадёт. Сказал, что для подозрений основания нужны, а чистый пол таким основанием не является. Вопросы будут, да, но паниковать по этому поводу не надо. Разрешил звонить ему в случае необходимости.

Пока я размышляла о том, кого ещё надо поставить в известность, Серебрянский успел доложить о моём звонке Олегу Григорьевичу Карпунину, и тот соизволил позвонить мне сам.

— Эля, здравствуй. Мои ребята вели Власова до Тамбова. Машину он бросил возле гостиницы Театральной. В гостиницу не заходил.

— А зачем вы вообще за ним следили? — раздражённо поинтересовалась я вместо благодарности.

— Это наши с ним дела, тебя они не касаются, — в том же тоне ответил Карпунин. — Спасибо сказала бы.

— За что? — уточнила я. — За жизнь под вашим пристальным присмотром? Сейчас просто лопну от благодарности.

Он проигнорировал мою язвительность и поинтересовался, нужна ли мне какая-нибудь помощь. Я сначала хотела послать его к чёрту, но вовремя сдержалась.

— Нужна, Олег Григорьевич. Помните, вы мне рекомендовали чёрную ведьму Марию, которая не захотела у вас на поводке бегать?

— Помню. И?

— Ну так вот она и есть ваше фамильное проклятие. На вашей семье печать чёрной магии. До тех пор, пока один член семьи таким колдовством занимается, возмездие за его грехи по остальным родственникам бьёт.

— Она нам не родственница, — возразил Карпунин.

— Это тело вам роднёй не приходится, а дух в этом теле той самой девочке принадлежит, которую Белена триста лет назад у нищих родственников барина Мухина выкрала. Помните такую девочку? Машенькой её звали. Вы ведь хорошо историю своего рода изучили. Ну так вот Машенька эта с подачи Белены в чёрное колдовство влезла, и не умерла, как все думают, а до сих пор скачет из одного тела в другое.

Карпунин помолчал немного, а потом спросил:

— Ты сколько выпила, дура?

— Я вообще-то мама кормящая, мне пить нельзя, — сообщила ему я. — Трезвее некуда просто. Я бы и сама эту дрянь поискала, да у меня без способностей это вряд ли получится. Есть подозрение, что Власов с её подачи внезапно из ума выжил. И Белена, кстати, с того света вернулась как по заказу. Если хотите помочь, поднимайте на ноги всю свою армию экстрасенсов, и пусть они ищут не Толю, а очень сильную чёрную ведьму. Полагаю, вместилище она сменила, так что задачка будет не из простых. А если заодно найдёте способ Машеньку свою упокоить, я вашей должницей по гроб жизни буду. В ближайшее время попытаюсь как-то свои способности вернуть, так что сочтёмся.

— Ты уверена в том, что говоришь? — недоверчиво осведомился Олег Григорьевич.

— Насчёт Власова не очень, а по поводу вашего родства с Марией сомнений нет никаких, — подтвердила я свои слова. — Я всё сказала, а дальше сами решайте, что с этой информацией делать. Если кому-то нужны будут подробности, пусть звонят мне в любое время.

Вот так. Белена хотела, чтобы я бездействовала и старательно постигала магические науки? Ну так я ведь ничего и не делаю. За меня другие впрягутся. Карпунин точно сложа руки сидеть не будет — ему это фамильное проклятие хуже нарыва на пятой точке. Я, конечно, приврала насчёт того, что колдовство Марии по кому-то там бьёт, но нужно же было какой-то стимул человеку дать. К тому же, от чёрной магии чего угодно ожидать можно, так что моё маленькое враньё вполне может оказаться правдой.

Перезвонила ещё раз участковому и сообщила, что знакомые видели Власова в Тамбове. Сказала, где стоит наша машина — пусть полиция дальше сама носом землю роет. Если у Толи просто случился нервный срыв, я придумаю способ оправдаться. Ну или мы опять поссоримся — это уже неважно. Лишь бы мои мальчики нашлись живыми и здоровыми. Казанцев попросил не срываться в Тамбов — мне сообщат всю информацию, какая будет. Я честно пообещала никуда из Мизгиревки не отлучаться и оставаться на связи.

После полудня снова приходила Вера Ивановна — спросить, есть ли новости про Толю и ребёнка. Я едва удержалась от очередной грубости. Сказала, что новостей пока нет, и вежливо выпроводила пенсионерку за калитку. Вернулась в дом, накормила голодную Муху, сварила кашу для Графа, потом свернулась на диване в гостиной калачиком и попыталась заснуть, но в дверь снова постучали.

— Господи, ну кого там ещё принесло? — устало проворчала я, шаркая тапочками в направлении прихожей.

А принесло на порог нашего дома бородатого незнакомца, которого я вчера встретила в лесу. Только одет он в этот раз был не в камуфляжный костюм, а в тёмно-синие шорты и белую футболку.

— Привет, — улыбнулся он мне, но сразу же нахмурился. — Я, наверное, не вовремя?

Ну да. По моему опухшему от рыданий лицу и красным глазам нетрудно было догадаться, что у меня что-то случилось. Неопределённо махнув рукой, я поинтересовалась:

— Вам чего от меня нужно?

— Ничего, — тряхнул он головой, сунул руку в карман шорт и вытащил оттуда большую старинную монету. — Вот. Это тебе.

— Зачем? — непонимающе уставилась я на его ладонь.

В диаметре монетка была сантиметра три с половиной или четыре. Я не нумизмат, в таких вещах не разбираюсь, но монеты тысяча семьсот шестьдесят пятого года выпуска в определённых кругах наверняка стоят немало. А эта ещё и выглядела как новенькая. И на вид вроде бы серебряная. С чего бы незнакомому человеку мне такие подарки делать?

— Ты не пойми неправильно… — смутился мужчина. — Это, можно сказать, последняя воля усопшего. У меня в этом селе дед жил. Он умер недавно, а дом мне по завещанию перешёл. К завещанию ещё письмо прилагалось и вот эта вот монета. В письме дед просил отдать её первому, кто в этой деревне меня про Лисий Лог спросит. Я вчера не сообразил, а сегодня вот вспомнил.

— Слушайте, мне сейчас вообще не до Лисьего Лога и ваших семейных заморочек, — нахмурилась я. — У меня своих проблем хватает. А эта монета денег стоит. Продайте и не заморачивайтесь. До свидания.

Закрыла дверь и у окна немного постояла, наблюдая за тем, как он уходит. Потом снова попробовала заснуть, но сон уже не шёл. Проверила собачью кашу — остыла. Пошла кормить собаку. Открываю дверь, а на коврике монетка лежит. «Вот ведь баран упрямый», — подумала в адрес незнакомца, вывалила кашу в миску Графу и на обратном пути подняла «подарочек» с намерением в обозримой перспективе вернуть его владельцу.

В дом заползала на четвереньках, потому что ноги внезапно отказались меня слушаться. С головой тоже произошло что-то странное — перед глазами вдруг всё поплыло, а в ушах начался такой грохот, будто на меня сверху надели оцинкованное ведро и начали барабанить по нему палками. На полпути к гостиной начали неметь руки. Когда они подкосились, я просто рухнула на пол и на всякий случай попрощалась с жизнью. Спустя какое-то время шум в ушах сменился лёгким перезвоном, зрение немного прояснилось, но чувствительность к конечностям так и не вернулась.

— Ты чего творишь-то, чучело неугомонное? — откуда-то издалека донёсся до моего сознания голос Белены. — Я кручусь, суечусь, чего попроще подыскиваю, чтоб её поначалу не особо сильно корёжило от чужой силы, а она в это время вон чего удумала! И ведь промолчала же, что знает, где магию взять. А ежели знала, то к чему было истерики закатывать, что у тебя нет ничего?

— Мнэ-э-э… Влэ-э-э… — промямлила я, едва ворочая непослушным языком.

— Бе-ме… — передразнил меня призрак. — Вот и лежи теперь тут, как тюлень подохлый, пока не уляжется всё, что хапнула. Ну вот кто так делает-то?

Я решила, что не обязана отвечать на эти претензии. Да и не могла ответить — в рот будто смолы густой налили. И ведь только утром вспоминала о том, что колдуны иногда перед смертью свою силу предметам оставляют, а что монетка с сюрпризом оказаться может, не сообразила. И смешно вдруг так стало — я невольно и в этом наперекор Белене всё сделала. Не теми силами и знаниями обзавелась, что она мне подсунуть хотела, а сама источник нашла. Точнее, это не я его нашла, а он меня, но суть-то от этого не меняется. Осталось только усвоить «подарочек», осознать его и понять, какие обязанности к нему прилагаются. О добровольном принятии дара даже речь не шла — я хотела его. Жаждала всеми фибрами своей души, потому что без магии моя жизнь похожа на бесхозную игрушку — кто как хочет, тот так ею и развлекается.