Свет Любви. Или Капли жизни

Елена Новосвит

Посвящается всем сильным женщинам богиням планеты Земля.Это дневник личной жизни – воспоминания о прошлом той души, что в давние времена обитала в нашем мире. Но многое из её жизни осталось неизвестным, непонятым и неоценённым. И вот теперь она пожелала искренне и честно поделиться своими воспоминаниями. Дух помнит всё! И пройдя многие перипетии жизни на Земле, мы получаем неоценимый опыт, который выражен в наших ошибках и радостях побед над своим низшим «я».

Часть 20

Холод… холодно, зябко. Серый, хмурый день, солнце закрыли толщи беспросветных облаков. Здесь, в этом месте, часто бывает холодно, а я вспоминаю родину, там, где всегда тепло.

Я прохожу в узкий тёмный коридор церкви и попадаю в маленький зал. Что это за место? И как в ответ на этот вопрос сердце сжимается от тоски и боли… Здесь, да, именно здесь, нарушая все заповеди и каноны, терзали сердца и души, светлые души добрых людей… Здесь место страданий и принятых мук…

И вдруг крик… Что-то упало, что-то разбилось, что-то потеряно, навсегда и безвозвратно… Жуткие ощущения, безмолвные крики о помощи, мольба о милосердии… Но к кому?

Где Бог? И где Любовь?

Люди, утратившие сердца, не способны слышать. Люди, потерявшие совесть, не способны понять. Люди, закрывшие сердца каменной бронёй, не способны думать, они закрыты страхом. И этот страх бродит в сердцах человеческих, облачённый в тёплые одежды благопристойного покоя. Но он в каждом, каждом, кто соприкоснулся с болью, кто потерял уважение и доверие к себе.

Однажды, когда тяжёлые врата жизни сомкнутся, мы отпустим личину страха, и тогда станет ясно и понятно, что чёрное и белое не соединяются и что серое — это не цвет, а отсутствие цвета.

Я стала серой, отсутствующей, никчёмной сущностью, ибо я старалась нести Свет, но случилось непоправимое — моё знамя, знамя моей веры, было вырвано у меня, и я лишилась покоя.

Это было ранним утром. Я не знаю, сколько я спала и когда уснула, ведь я пережила потрясение. Я пережила казнь. А что может быть страшнее, чем наблюдать надругательства одного человека над другим? Что может быть более страшным, чем надругательство над нашей чистой памятью и Самим Богом-Творцом?

Я молила о милосердии… Я молила так, как могут молить лишь женщины в состоянии отчаяния.

Отчаяние… оно своими крепкими щипцами захватило меня и душило так, что мне казалось, я покину этот мир. Я озиралась вокруг, и всё, что наблюдала, казалось мне театром, неким действом, где режиссёром был не Бог, а Разрушитель. Мне так казалось, что слышала я смех его, что хохотал он, а капли крови, горячей красной крови, всё капали и капали на землю. Я протянула руки и ощутила вдруг тепло… Всё теперь я поняла… Вот это Смерть своих здесь ищет… Она бредёт, чтобы искать здесь тех, кто так её боится…

Я была рядом… в тот миг, когда Учителя истерзанное тело с креста снимали. Я была рядом и не могла понять, где я, ведь я была и не была я в этом мире.

Есть движения и действия тела, когда ты делаешь то, что должно делать, но одновременно разум отказывается понимать происходящее, и чувства, чтобы не разорвать тело, собираются в один комок. Я Его любила самой чистой, благословенной и Божественной любовью. Его любила я, и через это чувство я приняла все знания, через врата, которые открыло сердце.

После всех действий моя душа, не выдержав душевного надрыва, улетела. Там обрела покой я.

Я летала, глядела я с высот на Землю и поняла, что наши беды видны на близком расстоянии, а свысока… они малы и, может, даже и мелки…

Она красивою была… особенно с высот…

Земля, красавица, царица…

И все селения и города как точки малые на ней были видны мне, а больше было видно рек, лесов, морей. Как будто бусинами вышита Земля, как вся она расшита красками любви! Во сне летала я, и Землю наблюдала я с высот…

И вдруг проснулась, как будто день обычный, но совсем другой. И чувства сразу потекли рекой. Я наслаждалась вечным Светом. Я двинулась вперёд, шла, не определяя путь, дорога ж привела меня к гробнице… и тут… нет, это трудно описать словами, что я пережила…

Вот камень, мы все его толкали, он так тяжёл был, что силы трудно было точно рассчитать. Он был вот здесь, я это помню, но кто его сместил?

Нашла я силы, проявила смелость, чтобы войти одной в пещеру. И там, вместо растерзанного тела в полотнах белых, лишь обрывки ткани. А тело где? Где кровь?

Ведь я была там, я сама её видала. Смерть, улыбаясь, меж людей ходила. Она искала жертв и их нашла. Но тело оставляла навсегда земле, охотясь за нетленным. А нынче тела нет. Есть лишь печаль, печать страданий от грубых слов, и боль воспоминаний опять нахлынула…

Не удержалась я, и слёзы, как капли крови, капали на землю. Земля их принимала и меня жалела, как мать жалеет малое дитя.