В объятиях дождя

Елена Нимчук

Герои рассказов Елены Нимчук – обычные люди, действующие в необычных обстоятельствах. Роковые повороты судьбы, интриги и необходимость принимать непростые решения закаляют их характер. Преодолев жизненные испытания, многие из них открывают в душе подлинные чувства и находят свое место в жизни.

Поющая в переходе

Выбежав во двор, Ирина с силой хлопнула дверью. Очередная попытка договориться с мамой провалилась. Трясущимися руками она завела автомобиль.

«Певица отыскалась! — слёзы застилали глаза, дорога расплывалась. — Всего-то пятьдесят семь, а она уже в переходе милостыню собирает! Так и до мусорных баков…» Её мысли оборвал звонок.

— Да! — рявкнула она незнакомому абоненту. — Кто это? Алло!

— Ириш, ты чего кидаешься на людей? Того и гляди яд из трубки прыснет! — услышала она спокойный голос подруги детства.

— Лейла?! Лейла! — сначала удивлённо, а затем радостно прокричала Ирина.

Лейла никогда не разговаривала по телефону долго. Вот и сейчас, как только сообщила, где будет ждать, отключилась. Будто не приехала из Америки после года отсутствия, а только что рассталась с нею. До самого кафе Ирина то ругала подругу за визиты без предупреждения, то безумно радовалась их встрече. После поцелуев и объятий они присели за столик.

— Ну, рассказывай! — не терпелось Ирине. Подошел официант с полным подносом сладостей. — Лейла, иго татарское, пора отпусков, поправляться нельзя, а ты вкусняшек назаказывала.

— Это мне, а тебе вот, — с этими словами она пододвинула Ирине стакан молока. — Только не ужаль, твоя агрессия пугает! — Лейла умоляюще сложила перед собою руки.

Обе рассмеялись. Со школьной скамьи на обращение «иго татарское» Лейла шипела в сторону Ирины и ставила руку змеёй. А на выпускном вечере они едва не подрались и очень обрадовались, что окончили школу, чем избавили себя от необходимости видеться. А спустя какое-то время выяснилось, что они поступили в один вуз.

Как-то на первом курсе Ирина зашла в кафе и увидела Лейлу за столиком, уставленным сладостями. Решила по привычке подколоть её, но Лейла опередила Ирину, предложив стакан молока. Рассмеявшись, Ирина приняла приглашение. С аппетитом уничтожая сладости, непринуждённо общаясь, незаметно для себя, они подружились.

Выяснив, что подруга приехала на семь дней, Ирина, стала строить планы, но Лейла остановила её, сообщив, что неделя прошла, а уже завтрашним утром она улетает.

— И чем ты была так занята? — щёлкнув пальцами, Ирина пристально посмотрела на подругу.

Это была их старая забава: кто сумеет «пересмотреть», не мигая, тот имеет право не отвечать на вопрос. Но Лейле никогда не удавалось победить подругу, и она решила схитрить. Пошарив рукой под столом, не отводя глаз, она достала огромный пакет:

— Вот, возьми — подарок твоим, — и, чуть выждав, интригующе добавила: — И сюрприз для тебя.

Ирина, также не мигая, взяла пакет, поблагодарила:

— Что? Не сработало? — улыбнулась она.

— Точно змея, — не выдержав, моргнула Лейла.

Рассмеявшись, Ирина с любопытством заглянула в пакет:

— Дожились, меха везем из Америки в Россию, — констатировала она, достав шапку и воротник из нерпы. — Это что, хит у вас? Не думаю, что одену такое.

— Это хит для бабулек, — усмехнулась Лейла. — Тёте Зине подарок.

— Угодила, для перехода самое то, — отвела Ирина мгновенно наполнившиеся слезами глаза. Лейла озадаченно посмотрела на подругу, Ирина отложила пакет, вытерла слёзы. — С катушек слетела тётя Зина, она теперь артистка — в переходе поет! Милостыню собирает! Вот так-то!

— Да ты что?! Тетя Зина — и в переходе?!

С досадой кивнув, Ирина тихо заплакала. Лейла молча обняла подругу.

— Лейла, поговори с ней, — с надеждой предложила Ирина. — Объясни, что она позорит не только себя, но и нас! Мой хочет её в дом престарелых сдать. Только я никогда не пойду на это — ведь она мама моя! А что делать — не знаю: перед людьми стыдно, — Ирина обиженно осушила платочком глаза. — Поговоришь?

Лейла растерянно кивнула:

— Думаешь, послушает?

Неопределённо пожав плечами, Ирина предложила поехать к переходу, чтобы Лейла увидела всё своими глазами. В дороге она наставляла подругу, приводя свои доводы матери при ссорах. Вооружившись ими, Лейла решительно спустилась в переход, оставив Ирину в нервном ожидании. Прошло полчаса, час, а Лейла так и не появилась. Чтобы убить время и успокоить нервы, Ирина решила прогуляться, но обилие пешеходов разозлило её ещё больше. Вернувшись в машину, она прождала ещё полчаса и, не выдержав, спустилась в подземку. К своему удивлению, ни матери, ни подруги не увидела. Решив, что мама сменила место, она прошлась по всему переходу, удивляясь, кому пришла в голову бредовая идея устроить здесь торговый центр. Так и не встретив своих, она позвонила Лейле.

— Ириш, не переживай, — протараторила подруга. — Скоро буду, — и, не дав возможности вставить слово, отключилась.

Разозлившись на обеих, Ирина вернулась в автомобиль, включила музыку. Вскоре в машину села Лейла.

— Наконец-то! Что она сказала?

Вместо ответа Лейла предложила поехать к ней в гостиницу и там спокойно поговорить, после чего замолчала и, несмотря на попытки подруги её разговорить, за всё время пути не проронила ни слова. Ирине не терпелось узнать, о чём же они с матерью так долго говорили и чем вызвано такое странное поведение подруги. Только после того, как они в номере выпили по чашечке кофе, Лейла рассеянно спросила:

— Ириш, а ты слышала, как она поёт? — не дожидаясь ответа, продолжила: — Я плакала, представляешь? Плакала! И не я одна! — задумавшись, она налила ещё кофе. — А тёть Зина, она такая счастливая была, я и не видела её никогда такой.

— Тебе что, продуло мозг в подземке? — с сарказмом произнесла Ирина. — Ты поговорила с ней? — Лейла кивнула. — Ну и?

— Мы с тётей Зиной решили, что мне нужно вернуться в Россию, — у Ирины округлились от услышанного глаза. — Только сначала я должна развестись с Ричардом.

— Что случилось? — раздражённость мгновенно сменилась заботой. — Он избил тебя? — Лейла покачала головой. — Запил? Нашел другую? — и снова отрицательный ответ. — Тогда что?

— В том-то и дело, что ничего! — разочарованно вздохнула Лейла. — Надоело жить среди амёб. У моего Бима и то эмоций больше!

Оказалась, что на выходе из перехода Лейла приметила жалобно скулящего щенка. Сказав ему несколько ласковых слов, зашла в кафе. А когда выходила, щенок с такой радостью бросился к ней, как будто он её пёс, который потерялся когда-то, а теперь нашёлся вновь. Напустив на себя равнодушный вид, Лейла прошла мимо. Щенок обиженно тявкнул, но за ней не побежал.

— Мама, смотри какая хорошенькая собачка!

Лейла повернулась на восторженный детский голос. Но, к её удивлению, щенок отвернулся от девочки и побежал к Лейле. Он так забавно тёрся о ноги и смотрел умными глазками, что Лейла не удержалась и взяла его себе.

— Представляешь, он сам меня выбрал, — искренне восхищалась щенком Лейла. — А пока меня не будет, Бим поживет у Виктора, — Ирина ошарашено посмотрела на подругу. — Бойфренд тёти Зины. Вот интересно, у пенсионерки любовь, а мы, сорокалетние, довольствуемся привычкой, — искренне недоумевала она. — А главное — классный мужик и замуж зовет.

— Что?!

Только после потрясённого возгласа подруги Лейла посмотрела на Ирину. Одной рукой она показала, чтобы та прикрыла глаза, а другой сделала жест, якобы подняв ее челюсть.

— Твоя реакция пугает.

— Ты вообще о чем сейчас? — с раздражением спросила Ирина.

— Да о нас с тобой. Какие же мы идиотки! И почему все дети думают, что они умнее родителей?! — Лейла взяла за руку подругу. — Успокойся и постарайся услышать меня.

С видом человека, несущего миру истину, Лейла рассказала, как спустилась в подземку с чувством жалости к подруге и агрессивно настроенная по отношению к её матери. Ещё на ступеньках она услышала поющую тётю Зину. Слова песни, красивый, чистый и какой-то светлый голос словно окутали её. Действовали успокаивающе, незаметно проникли в сознание, душу, вытеснили всю заготовку — обезоружили. Заворожённая пением, Лейла присоединилась к слушателям, а когда песня закончилась, тётя Зина сама подошла к ней, без слов обняла. В этот момент Лейла почувствовала себя маленькой девочкой и, наверное, разрыдалась бы, если бы не подошёл Виктор и не предложил перенести их встречу в кафе.

— Правда, что своим пением она зарабатывает больше тебя? — вдруг спросила Лейла. Растерявшись, Ирина кивнула. — В общем, подруга, — посмотрев на часы, заключила Лейла, — у меня четыре часа до самолета. За это время я должна тебя уговорить бросить копеечное преподавательство в институте. Вспомни, какие прекрасные картины ты писала. И ещё… Не знаю, что у тебя с мужем, но тёть Зина считает, что жить вам вместе нельзя.

Вспыхнув, Ирина сложила руки на груди, словно прикрывая наготу. Потом, опустив голову, расплакалась, но через мгновение, сверкнув глазами, выпалила:

— Ей какое дело до нас! Сейчас у меня работа и семья! А поддайся я желаниям — останусь у разбитого корыта, — разгорячено заключила Ирина.

— Я же не осталась, уехав в чужую страну, в никуда, — осторожно напомнила Лейла.

— Это ты! В тебе татарская кровь кочевницы.

Лейла возразила, спокойно пояснив, что она, как декабристка, за любовью поехала. Татарка просчитала бы всё и без видимой выгоды рисковать не стала. А после развода отсудила бы пол-имущества и богатенькой укатила на Родину. А ей стыдно было возвращаться разведёнкой. Да к тому же она как истинная русская, всё своему бывшему, еврею, оставила, с одним чемоданом уехала в Америку. Своё повествование закончила просьбой:

— А на мать не сердись, отпусти её.

— В подземку, что ли? — горько усмехнулась Ирина.

— Да нет. У Виктора квартира есть. Он вдовец, сын давно живёт отдельно. Ты подумай, что она видела в ментовке? Столько лет жила по уставу, одевалась по форме, сама себе не принадлежала, а в награду получила мизерную пенсию. Пусть хоть на старости лет насладится жизнью.

Разозлившись на подругу, Ирина стала доказывать, что счастье не в размере пенсии, долго рассказывала, как она гордится тем, что мама дослужилась до подполковника, и что мечтает, чтобы ее сынок Ванечка пошёл по стопам бабушки. Глубоко вздохнув, Лейла рассказала, что у Ванечки совсем другие планы. Он создал с друзьями ансамбль и говорят, ребята прекрасно поют. Виктор отдал им под репетиции свой гараж.

— Вот так-то мать. Так что пусти и его в свободное плавание.

— Смотри, как спелись?! — возмутилась Ирина. — Монстра нашли?

И тут, к её удивлению, Лейла призналась в своей вине перед покойной матерью. Оказывается, она обманом вывезла её за границу. Когда мама Лейлы узнала, что подписала документы не на сдачу квартиры, а на продажу, и возвращаться ей некуда, — она слегла и, так и не оправившись, умерла. После такого признания, от которого у Ирины холодок пробежал по спине, она поняла, почему Лейла, несмотря на бюрократические сложности и дороговизну, похоронила не прах, а тело матери на Родине, чётко следуя христианским обычаям.

— Монстр — это я! Я убила свою мать! — Лейла остановила попытку подруги заговорить. — Умоляю — молчи и никогда, слышишь, никогда не говори об этом!

Ирина растерянно кивнула.

— Просто… Не повторяй мою ошибку, — нервно тряхнув головой, словно пытаясь сбросить этот грех, Лейла посмотрела на часы. — Я оплатила номер еще на сутки, советую тебе провести их здесь. Мыслям нужны тишина и одиночество, — Ирина хотела возразить, но Лейла остановила её. — В аэропорт я поеду с Лёней, — Ирина вопросительно посмотрела на подругу. — Ответ на твой вопрос — вот с кем я провела эти дни!

— Что за Лёня? — растерянно спросила Ирина, не зная, как реагировать.

Лейла покачала головой:

— Познакомились в самолете, и завертелось. А потом вдруг совесть проснулась, и я, как порядочная, призналась, что замужем, и дала ему отворот. Хорошо — хоть номер его сохранила. А после разговора с тётей Зиной поняла, что не хочу, выйдя на пенсию, с сожалением рассказывать, какой идиоткой была в молодости.

Лейла проверила документы, поставила у дверей чемодан, присела, с тоской осматривая номер, в котором обрела счастье.

— Так может, маме Бог послал любовь в старости за правильную молодость? — призадумалась Ирина.

Лейла с укоризной посмотрела на подругу:

— Разве правильно жить с мужем, а любить другого?

— Прости. Не хотела обидеть, — Ирина крепко обняла подругу. — Я думаю, Бог послал тебе любовь не просто так… Тебя простили, — Лейла благодарно посмотрела на Ирину, но из-за непроизвольно льющихся слёз не смогла произнести ни слова. — Вот дурёха, всё же хорошо, не плачь.

— Не мешай, дома даже как-то плачется по-другому, — и вдруг заговорила на непонятном языке. Ирина с удивлением посмотрела на подругу.

— Что по-татарски — «и это здорово!» — виновато пожав плечами, пояснила:

— Там, — Лейла махнула головой на дверь, имея в виду Америку. — Я задумалась о родословном древе. Как я злилась, когда ты меня татарским игом звала — родители-то мои русские. Оказалось, татаркой была у меня прабабушка, в честь которой меня и назвали, а я почему-то стыдилась такого родства, — Лейла вытерла слёзы. — Из-за моего неуважения к предкам заболела целая ветвь, так что я начала лечение своего древа — учу татарский.

— И это здорово! Возвращайся скорее.

Улыбнувшись, Лейла отстранилась и, взяв чемодан, решительно направилась к двери, с порога заявив:

— Не успеешь соскучиться. Моим корням только русская земля подходит!