Развернуться на скорости

Елена Николаева, 2021

Он – отец ребёнка моей погибшей сестры, успешный бизнесмен. Исчез, не догадываясь о её беременности. Спустя 4 года ворвался в нашу жизнь, но мама его сына теперь я! Если он поймёт, чей это ребёнок, то отнимет его у меня. Одна ночь изменила всё. Он хочет моей покорности. Я его ненавижу. Наш малыш, которого ношу под сердцем, стал для меня неожиданностью, а для него ещё одним секретом… – Ты скрыла от меня правду о сыне. Думала, сойдёт с рук? – Он не твой! Он мой ребёнок! Ты не имеешь на него никакого права! – Ошибаешься, – скалится недоброй улыбкой. – Я выдвину тебе всего одно условие, Яна. Рекомендую согласиться, иначе ты пожалеешь, что встала у меня на пути.

Глава 9

Вызов

Яна

— Не так быстро, крошка! Задержись ненадолго… — рычит и ловит меня за запястье, резко дёргая на себя вместе со своим пиджаком.

От неожиданности теряю равновесие, роняю под ноги бокал и, оступившись, ломаю каблук, вскрикивая от полоснувшей ступню боли. Подвернув ногу, загнала осколок. Господи! Что ж за день такой? Будь он неладен этот чертов пиджак и его владелец!

Находясь в стальных объятиях дикаря, шумно и часто дышу, упираясь руками в его горячую, обтянутую белоснежной рубашкой твёрдую грудь. Она вздымается порывисто и неровно на ряду с моей.

Пытаюсь подавить в себе гнев, пересиливая жгучий огонь в ноге. Отпустит. Ничего он мне не сделает, тем более здесь, на открытой местности. Господи, как же меня угораздило нарваться на психа? Ведь у него на лбу написано: «Вижу цель — не вижу препятствий!» И приписка стоит мелким шрифтом: «Козел!»

Стоя практически на цыпочках, поднимаю на него свой колючий взгляд, попадая в настоящую бездну чёрных глаз. Дышать забываю, как только рассерженный зверь наклоняется к моему лицу слишком близко, едва не касаясь меня своим носом. На скулах мужчины гуляют желваки, не предвещая ничего хорошего. Диктатор не привык к отказам.

— Мы оба знаем, что ты пришла сюда не детям помогать, — он говорит хрипло и совершенно серьёзно, обдавая мой рот жарким дыханием, смешанным с волнующим запахом дорогого виски и сигаретного дыма. Настойчивый и прямой, явно не привыкший к отказам, меня никогда откровенно не касался взрослый мужчина. Намного старше Кости. Ощущения настолько разные, что если бы не ненависть, которую сейчас к нему испытываю, можно было бы превратиться в его руках в маленького котёнка, пригреться на этой крепкой груди и проспать безмятежным сном до утра, но всё отнюдь не так! Он самый настоящий циничный придурок. Хищник. Сожрет за один присест и не подавится.

— Соглашайся, Яна, — почти шепчет, едва не касаясь моих губ своими губами. — Будешь умницей — не пожалеешь.

— Я смотрю, у Вас большая практика за плечами? — выразительно шиплю сквозь стиснутые зубы, кое-как справляясь с подступающей паникой. Вырваться из замкнутого круга не выходит. — Мастерство, оно ведь приходит с возрастом, да? Видимо, Вы уже великий Мастер? Настоящий Гуру секса! — не могу сдержать сарказм, потому что непрошеные слёзы начинают пощипывать глаза. Ногу снова прошило болью.

— Ну может не мастер, — не подозревая о моём увечьи, продолжает разговор, — но довольно близок к совершенству.

— Уверены?

— Могу удовлетворить твоё любопытство, доказав на деле.

Его руки нагло сползают по моей спине к пояснице, обводя пальцами каждый позвонок. Непроизвольно свожу лопатки вместе, ощущая позвоночником волну дрожи. Поведение мужчины перешло границы дозволенного, вызывая во мне неожиданную реакцию:

— Пошёл! Вон! — гневно рыча, с интонацией разделяю каждое слово, впиваясь ногтями правой руки в его красивое лицо. Зачем-то держу пиджак обидчика в левой. — Ещё слово — и я расцарапаю щёки до крови! Затем позову на помощь. Сбежится весь персонал и охрана Исаева. Так ясно?

— Ногти шрамы оставляют, Яна… — шипит, стискивая до синяков мои бёдра, затем нехотя, с полным разочарованием на лице и таким же стоном убирает с меня руки, позволяя ослабить хватку. Я едва держусь на ногах, чтобы не свалиться на пол тряпичной куклой. Дрожу от ярости, от холода, от всей этой неприятной ситуации в целом.

— Печётесь о своем лице? Серьёзно?

— Всего лишь напоминаю о последствиях, — досадно хмыкает, больше меня не касаясь. Отступаю чуть-чуть назад, почти незаметно, если можно так сказать.

— Мне кажется, где-то я Вас уже видела.

Такое чувство действительно присутствует, но не могу понять откуда.

— А ты горячая штучка, — едко улыбаясь, отвешивает комплимент, потирая трёхдневную щетину ладонью. — Думаю, даже дьявол вспотел бы, увидев тебя. Может передумаешь? Предлагаю последний раз. Наивностью меня не пробьёшь, детка. Не стоит корчить из себя недотрогу, цену удовольствия я давно повысил. Втрое. Отдаёшь тело в аренду на ночь — получаешь большие деньги и море кайфа. Так как, Яна? Во сколько ты оцениваешь свой минет? У тебя появилась возможность хорошо заработать и отдать деньги на благотворительность. Соглашайся…

Не знаю, как так вышло. Этот момент стерся из памяти. Руку слишком сильно обожгло от прикосновения с его наглой мордой. Хлёсткий, звучный удар по его колючей щеке вернул меня в настоящее, как и освободил из груди эмоции. Они вырвались наружу всхлипом и парой капель скатившихся по щеках слезинок.

— Ублюдок! — срывается в отчаянии.

Боюсь посмотреть ему в глаза, но судя по воцарившейся мёртвой тишине и шумному сопению мужчины, он до сих пор пребывает в шоке, так же, как и я…

Евгений

Твою мать!

Рваный, глубокий вдох, наполняя грудь, обжигает лёгкие. Сглатываю образовавшуюся во рту горечь. Понимаю, что повёл себя с Яной, как последний кретин, но сказать ей об этом сейчас не могу, меня будто заклинило, обожгло кипятком и спутало все мысли в голове. Будь на её месте сейчас другая, уже бы морально опустил и раздавил как букашку, а эту не могу. Смотрю на неё, дрожащую от страха, и язык не поворачивается ещё больше унизить. За то, что не струсила и посмела бросить мне вызов, изменил свои взгляды по отношению к ней.

Стелла, будь она неладна! Хотя в том, что сейчас произошло между мной и этой девушкой, вина не только моей супруги. Я сам себя накрутил, слетел с катушек и вот он, результат: оскорбил, довёл до паники девчонку, которая банально оказалась не в том месте и не в то время.

— Яна, прости, я погорячился, — закрываю на секунду глаза и зажимаю переносицу двумя пальцами, воспроизводя в памяти её образ с испуганно вытаращенными глазами. В висках грохочет пульс, пытаюсь успокоиться и подобрать правильные слова. — Я принял тебя за легкодоступную женщину.

— Вы ко всем девушкам так подкатываете? — отмирает после оцепенения и задаёт вопрос дрожащим голосом, крепко сжимая в руках ворот моего пиджака. На улице только снег растаял, а она светит женскими прелестями в струях прохладного воздуха.

— Обычно я этого не делаю, — отвечаю ей, пытаясь сосредоточиться на её ощущениях. — Вернее, давно этого не делал. Ты попалась под горячую руку, Яна. Мне очень жаль.

Тусклый свет фонаря выхватывает из тени её блестящие от влаги глаза. Отталкиваюсь от перил, сканируя девочку пристальным взглядом. Блять! Вот только этого не хватало. Неужели довёл до слёз? Останавливаюсь на босоножках, замечая дефект. Яна прихрамывает, переминаясь с ноги на ногу.

— Глупое оправдание идиотского поступка. Не так ли? — зло ворчит и морщится, словно от боли.

— Не спорю, — решаю ей помочь, подходя ближе. — Что там у тебя? Сломала каблук?

— Не трогайте меня! — делает резкий шаг назад и вскрикивает, подкашивая коленки. Ловлю её, предотвращая падение. Она продолжает упираться:

— Я сама о себе позабочусь! Отпустите меня!

— Брось. Обещаю, лапать не буду. Лучше отломать второй, будет проще передвигаться, — подхватываю на руки и усаживаю на рядом стоящий деревянный стол. Пиджак приходится выдернуть из онемелых пальчиков и накинуть обратно девчонке на плечи. Упрямая дурочка продрогла до костей.

— Сиди смирно, Колючка, — приказываю ей, не позволяя перечить.

Забавная она. Дерзкая. И чересчур нежная, хрупкая, как хрустальный цветок. Напоминает домашнего котёнка, которого нужно держать в тепле и лелеять, прижавши к груди.

Не отводя взгляда от её смущённого лица, присаживаюсь перед ней на корточки. Опомнившись, девчонка резко запахивает разрез на бедре, только и успеваю поймать краем глаза ажурную резинку чулка. Всё правильно. От меня лучше спрятать всё самое ценное и притягивающее взор.

Цепляю пальцами края платья и задираю до колен. Яна начинает снова протестовать:

— Не трогайте! Довольно уже! — сердито рычит, дёргая нежную ткать, пытается прикрыть ею колени. Наклоняясь вперёд, вовсе не кстати демонстрирует небольшого размера грудь в слегка оттопыренном вырезе платья.

— Я всего лишь хочу помочь, — вторю ей сдавленным голосом, стараясь сдерживать непрошеное любопытство, что нервирует больше, чем её козни. — Не ори, Яна.

— Вы уже помогли!

— Не выкай мне, ладно? — наши взгляды пересекаются на мгновение. Яна злится. Я смотрю на неё в упор, тяжёлым взглядом подавляя женскую истерику. — Лучше подержи юбку, пока я сниму босоножки, — командую, и она подчиняется, недовольно вздыхая и закатывая глаза.

Всего секунда длится до того момента, как меня всего окатывает ледяной волной ярости.

— Яна, да у тебя кровь! Да что ж ты… Блять! — не могу сдержать эмоций, замечая последствия своего косяка. Меня, словно током шарахает. Дыхание перехватывает от гнева. Комок нервов, подступая к горлу, сжимает его. Твою же мать! Идиот… — Почему же ты молчала..? — глотаю «Дура», едва не выплёвывая изо рта лестный комплимент. Не медля ни секунды, встаю и подхватываю обратно девчонку на руки, на инстинктах прижимая к груди. Пора её отогреть в здании ресторана.

— Достаточно меня тискать! — пытается вырваться, выгибаясь. Прижимаю ещё сильнее, вгоняя пальцы под тонкие рёбра.

— Ай!

— Мне плевать, что ты там обо мне думаешь, — срываюсь с места и направляюсь к двери. Нужно проверить рану, вытащить осколок и продезинфицировать пока не поздно. А ещё лучше скорую вызвать. Я не хирург, если понадобится, шить не умею.

— Идите к черту! Не туда! За угол сверните, пожалуйста, к чёрному входу! Вы точно сумасшедший, — обречённо выдыхает, крепче цепляясь за мою шею.

— Возможно, — соглашаюсь с ней. — В этом есть часть твоей вины. Нельзя быть такой соблазнительной Девой-воительницей, иначе у мужчин возникает стойкое желание таких размножать.

— Я Вас не приглашала к себе в компанию! И уж тем более не просила меня размножать!

— Откуда ж я знал? Это не было написано на твоей шикарной заднице. Твоя поза была слишком красноречива.

— Хам!

— А у тебя маленькая грудь. Теперь мы квиты? — улыбаюсь, глядя на то, как широко округляются её глаза и непроизвольно открывается рот. Замешательство Яны длится недолго.

— Циник с придурью! — цедит со сдержанной злобой сквозь сжатые зубы.

— Издержки характера всего-навсего. Не трусь, Яна. Она мне по вкусу. И соски у тебя красивые…

Яна

Настолько вывести меня из равновесия не удавалось, пожалуй, ещё ни одному мужчине. За несколько минут общения со мной этот наглый и самоуверенный кретин побил все рекорды по безобразию и разврату, которые только можно было побить! Да я и без него знаю какие у меня соски. Чертов засранец! Осталось услышать положительные отзывы насчёт узенькой «киски» между ног и можно сдохнуть от смущения, либо взорваться праведным гневом. Чтобы я ещё раз надела на себя одежду, которая в принципе не предусматривает белья!

Чем ближе мы подходим ко входу на кухню, тем сильнее возникает желание прихватить по пути чугунную сковороду у шеф-повара. Ну зачем я сюда приперлась без Константина? Лучше бы забрала Тима к себе домой и провела с маленьким весёлые выходные на площадке с детскими аттракционами. В итоге имею колотую рану на ноге и озабоченного психа в придачу. Блин! Влипла по самое не хочу…

— Не зря я тебя Колючкой назвал, сопишь как взбешённый ёжик, — неожиданно решает меня добить волнующим полушёпотом на ухо. Мягкие прикосновения его губ к ушной раковине буквально выжигают из моей головы растущую ненависть, здравые мысли и чистую совесть, заставляют почувствовать кожный голод.

В последние несколько месяцев мы с Костей редко видимся из-за его частых командировок. Когда не получаешь нужного внимания от любимого человека, тактильной близости и обычного секса, тогда и просыпается эта странная жажда по ласке… Тело начинает неосознанно требовать тепла, стоит ему ощутить что-то волнующее и приятное. Мне даже стыдно признаться самой себе, что близость чужого мужчины заставляет меня волноваться и переживать необъяснимые эмоции…

— Может хоть немного сбросишь напряжение в мышцах и улыбнёшься, Царевна Несмеяна? Эээй, ты меня вообще слышишь? У тебя хватка пальцев, как у соколицы. Ещё немного, и вскроешь ногтями сонную артерию на моей шее. Придётся погибнуть смертью храбрых.

Едва понимаю о чём он говорит, улавливая под пальцами ритмичную пульсацию его крови. Преодолевая с ним короткий путь, я всё время пытаюсь понять, откуда у Евгения столько силы, чтобы нести мои сорок девять килограмм веса, не сгибаясь. И почему в его руках настолько тепло и уютно — в моей голове тоже не укладывается.

— Вы ещё о почестях вспомнить не забудьте. Око за око, зуб за зуб… — опомнившись, ворчу, разжимая затёкшие пальцы, только вот убирать их с его горячей шеи нет никакого желания, как и перестать принюхиваться к сильному невероятно мужскому запаху, от которого голова кружится и нутро щекочет приятными импульсами.

— Угу, и ногу за ногу тоже. С такой местью мир ослепнет и утонет в крови, Яна. Может придумаешь что-нибудь намного приятнее?

Подойдя к двери, Евгений толкает её ногой, отворяя. Ребята повара часто выходят курить, поэтому не закрывают её плотно. Поднимаю голову вверх, улавливая глазами красную мигающую лампочку на камере наружного видеонаблюдения. Боже, скоро и Андрей узнает о моём глупом положении. Помолвленная свояченица катается на руках у состоявшегося незнакомого мужчины в то время, пока её жених усиленными темпами добивается карьерного роста. Самое время почувствовать себя меркантильной шлюхой, чтоб его…

— Например? — запоздало продолжаю наш разговор, пытаясь уловить направление его мыслей. Нужно поскорее заканчивать с этой вознёй. Не хочу, чтобы у Исаева сложилось такое же мнение обо мне, как и у Евгения с начала нашей встречи.

— Можешь выбрать день и поужинать со мной. Возможно так я смогу загладить свою вину.

Мы входим в широкий коридор, наполненный ароматами свежеприготовленных блюд. Останавливаемся перед стеклянной раздвижной дверью, за которой всегда царит суета. Работа поваров кипит полным ходом.

— Нет уж. Вы сейчас меня отнесёте в кабинет сестры и быстро избавите от своего присутствия, — из-за шума приходится наклониться к его уху и высказать своё мнение. — С ногой я справлюсь как-нибудь без посторонней помощи. Вы же наверняка пришли сюда не один. Кто-то ждёт Вашего возвращения за стол. Да и цель визита в ресторан Вами пока что не оправдана. Искупите свою вину, пожертвовав сумму за нас двоих. Кажется, Вы её утроили? Было бы здорово оказать неоценимую помощь детям, раз Вы уже здесь.

— Яна? — шеф-повар округляет глаза на непрошенных гостей, которые ворвались на его территорию. — Вас искала Виктория.

— А где она? — болезненно морщусь от предстоящей промывки мозгов. Вика не упустит шанса отчитать. — Давно?

— Пару минут назад. Она сейчас в зале с гостями, приветствия раздаёт. Кажется, хотела Вас представить.

— Вот черт! — кусаю виновато губу, глядя на озадаченную причину своих бед. Не то, чтобы я боялась сестру. Мне неудобно за своё инфантильное поведение. — Поднимите меня выше, — командую я. — Ну же! Я не хочу здесь испачкаться жиром, — решаю кое-как подлечить рану, быстренько переобуться и присоединиться к семье.

— Я смотрю, ты уже немного расслабилась и обнаглела, — прищуривает глаза, словно голодный крокодил. Были бы усы у Евгения немного длиннее, он бы их точно подкрутил, оценивая вкусную жертву. В этот момент при свете ламп я четко вижу, как в золотисто-коричневых радужках мужчины оживает хищник. Под его взглядом приходится взбодриться и расправить плечи. Поправляю причёску, глупо улыбаясь. Сейчас не время позволять наглецу властвовать над хрупкой девушкой. Пусть вернёт меня на место и валит на все четыре стороны…

— Несите меня молча. Сами напросились, — одариваю любезной улыбкой, остро ощущая, как угрожающе впиваются пальцы мужчины в моё тело.

Это тебе за соски, паршивец…