Сахарный Лес

Елена Михалёва

Не всем принцессам живется одинаково сказочно. Особенно если в королевском роду есть чародеи.Две сестры с даром путешествий во времени разлучены в детстве из-за внутрисемейных интриг. Отец отравил мать и теперь приговорен к казни. Но всю ли правду знают девочки? Удастся ли им снова встретиться и спасти семью?

Глава 2

Валлен не вел дневников. Он знал, что их прочтут. Только высказаться хотелось нестерпимо. Но поговорить не с мрачными надзирателями-учителями. Они все донесут близнецам. А с мамой, отцом или сестрами. Юноша жил в ожидании того, что дверь в его башню однажды откроется, и на пороге он увидит маму, живую и здоровую… Или, быть может, за ним явится палач в красном капюшоне.

Королевский сын чувствовал себя весьма странно. В его воспоминаниях таились десятки историй о принцессах, запертых в башне, но ни одной истории не было о запертом в башне принце. По иронии судьбы его, как и грустных красавиц, охраняли Драконы. Близнецы Ярвен и Джессар. От их внимания ничто не могло ускользнуть.

Юноша чувствовал себя одиноким и уязвимым, как хлипкая лодчонка рыбака в шторм. Он не смел возразить тете и дяде. И не мог понять, почему вообще никто не смеет.

Впрочем, Валлен не был таким уж безропотным узником. Он пытался бежать. Однажды даже предпринял попытку вылезти из башни через окно. Его поймали, а все карнизы в башне стесали, оставив голые камни.

Он пробовал заводить дружбу со слугами и учителями. Лишь один мальчишка-поваренок, который приносил еду, согласился передать записку лорду Торису в камеру. Того мальчика Валлен больше не видел. И очень винил себя за возможно печальную судьбу слуги.

Принц делал отмычки из всего, что мог приспособить. И вот ему удалось-таки отпереть замок. Он открыл дверь и наткнулся на двух суровых стражников. С тех пор замок заменили на очень сложный, а дверь запирали еще и на огромный засов снаружи.

Четыре шага вдоль. Три — поперек. Вот и вся его королевская комната. Кровать у дальней стены. Возне нее — тяжелый сундук с вещами. У окошка — дубовый стол и два стула. Железный канделябр на три свечи на столе. И скудная стопка книг на подоконнике. Книги приносили и уносили учителя. Читать что вздумается, не полагалось. Да и нечего было. Разве что непонятные символы, вырезанные кем-то на крышке стола. Возможно, здесь уже держали узников. Но что хотел сказать тот несчастный до него — неизвестно. Валлен никогда таких символов не встречал.

Чтобы не сойти с ума, каждую ночь принц садился у окна, закрывал глаза и начинал вполголоса говорить с кем-то из семьи. Поначалу это была только мама. Потом добавился и отец. Но в последнее время он представлял себе кого-то из девочек. Ему чудилось, что они слышат его. Особенно Радана. Язет он помнил совсем маленькой. Шустрая девчушка, непокорная и озорная. Мелкие каштановые кудряшки возле круглых щечек. Курносый носик. Распахнутые голубые глазки. Крошка Язет. Какая она сейчас? Валлен даже представить себе не мог.

Но Радану он помнил прекрасно. И знал наверняка, какой она стала. Ему стоило лишь посмотреть в зеркало, чтобы понять. Если бы, конечно, оно было в его комнатушке.

В детстве Радана и Валлен были похожи, словно они тоже родились близнецами. Папины светлые волосы и мамины голубые глаза. Высокие скулы. Одинаковые улыбки. Даже родинки, как зеркальное отражение. Только у Раданы родинка красовалась на правой щеке. У Валлена — на левой.

Когда девочек увезли из дворца невесть куда, принц не успел с ними проститься. Все произошло так стремительно. Успей он обнять их на прощание, он шепнул бы пару слов каждой. А по ночам Валлен тысячу раз повторял варианты того, что мог бы рассказать сестрам.

— Знаешь, Радана, — тихо говорил он, — не думаю, что, когда бабушка умирала, она представляла себе именно такую судьбу для нас. Помнишь, какими мрачными тогда ходили близнецы Драконы? Дядя и тетя и сами уже были в преклонном возрасте. Уверен, что они надеялись получить трон. А по завещанию бабушка передала трон нашей матушке Суме. Никому ничего не объяснила. Она вообще отличалась суровым нравом и не имела привычки разъяснять свои решения. Думаю, Джессар унаследовала от нее это качество, — Валлен усмехнулся. Он представил, что сестра улыбается ему в ответ. — И вот мама стала королевой. Представляешь, что при дворе творилось! Мама тогда уже была замужем за папой. Лорд Торис. Такой большой и громкий. Когда отец входил в зал, все замолкали. Будто это он был королем. Я до сих пор помню, как папа сажал меня в детстве на плечи. Тогда самым высоким человеком в зале становился я, — принц снова усмехнулся. На этот раз улыбка вышла грустной. Он нахмурился: — Сестренка, запомни, папа не мог отравить маму. Он так ее любил. Вот уж у кого все складывалось, как в сказке. И жили они счастливо. — Юноша прикрыл глаза и представил себе, что рассказывает легенду. — И было у Суме и Ториса двое детей. Сын, Валлен, начисто лишенный способностей Дракона. И дочь, Радана, которая также не являла миру никаких особых талантов. Суме и Торис ждали третьего ребенка, когда огромный замок в Сахарном Лесу перешел в их владение. — Валлену на миг почудилось, что он вернулся в детство, а сестра стоит в комнатке прямо за его спиной. От этого ощущения на душе стало легко. — Помнишь, какой смешной и милой была Язет, когда родилась? Ты смотрела на нее, как на чудо. Приносила ей своих любимых кукол. Хотела подарить. А мама ответила, что она пока не умеет играть. Но очень скоро научится, и вы будете устраивать целые кукольные представления. Мама так обещания и не сдержала. После появления на свет нашей крошки Язет она сильно занедужила. Помню, как матушка слабела на глазах. Эту постоянную бледность. Кашель. Усталость. Вереницы лекарей последующие три года. Она правила лишь благодаря поддержке папы, тети и дяди. Спустя же три года недуг свалил ее окончательно. Она лежала в забытьи и почти не приходила в себя. В те тяжелые дни близнецы Драконы во всеуслышание объявили, что она была отравлена.

Валлен замолчал. На мгновение ему почудилось, что он слышит возню на лестнице. Он на цыпочках подкрался к двери и приложил ухо к замочной скважине. Тишина. Возможно, он слишком громко говорил? Или стражники снаружи сменились. Либо ему просто послышалось.

Юноша пожал плечами. Он подошел к столу и задул свечи на канделябре. Комнатка тотчас до краев наполнилась ночной тьмой и запахом горелого фитиля. Лишь слабый свет проникал сквозь неплотно закрытое витражное окно. Кусочки цветного стекла изображали золотого дракона в целом океане мелких пестрых цветов.

Валлен подошел к окну и открыл его, впуская прохладу. Рама жалобно скрипнула. Легкий ветерок тотчас прогнал запах свечного дыма. Принц высунулся наружу. На небе взошла красная луна. Жутковатый призрачный свет заливал пустой двор.

Юноша вдохнул свежий воздух и прошептал еще раз:

— Папа не мог отравить маму. Согласна, Радана?