Самая хитрая рыба

Елена Михалкова, 2019

Что делать, если рядом с вами поселился убийца? Не следите за ним. Не злите его. Не ссорьтесь. Но главное – не давайте ему понять, что вы что-то знаете. Что делать, если вы нарушили одно из правил? БЕГИТЕ.

Глава 4

Сыщики

1

Остов каменной печи торчал посреди черно-зернистых бревен. Кроме печи, на удивление хорошо сохранилось крыльцо. Бабкин внутренне настроился увидеть пожарище, но ступеньки, ведущие в никуда, поразили его сильнее, чем он ожидал.

— Вещи уже разобрали, — сказал Макар, кивнув на кучу в стороне, прикрытую брезентом.

Бабкин дотронулся до скукожившихся листьев на кусте жимолости и отдернул руку. Илюшин бросил на него короткий взгляд.

— Ты узнал, как было дело?

Сергей кивнул.

— Я поговорил с дознавателем, он даже показал техническое заключение и протокол осмотра. Судебно-медицинская экспертиза пока не готова. По его словам, картина типичная для таких происшествий. В доме вырубилось электричество. Бережкова, видимо, решила, что света нет во всем поселке. Она пыталась разогреть что-то в кастрюле, поставила ее на огонь — газовому баллону ток не нужен — и забыла рядом керосиновую лампу.

— Керосиновую лампу? — переспросил Макар.

— У стариков часто хранятся свечи и керосинки именно на такой случай. Она вернулась в гостиную, а суп остался на плите. Он выкипел, залил горелку, и газ продолжал заполнять комнату. А потом все взорвалось. Взрыв повредил только кухню, но огонь уже было не остановить. Соседи говорят, сгорело за считанные минуты. Когда они прибежали, им не удалось даже близко подойти — такое было пламя. Да, собственно, видно…

Он кивнул на широкий пожухлый круг травы.

— Дачникам повезло, что огонь не перекинулся на соседние постройки, — сказал Макар.

— Вечером прошел сильный дождь. Дом Бережковой он не спас, но помог замедлить распространение пожара.

— А где нашли тело?

— На диване в гостиной.

Илюшин задумчиво покивал. Выглядел он как человек, который не слышит, что ему говорят.

— Можешь начертить план? — вдруг спросил он.

— План чего? Дома?

— Нет, гостиной. Ты ведь был у нее, помнишь, как была обставлена комната.

Сергей вытащил из кармана блокнот и огрызок карандаша, отыскал чистую страничку.

— Большое окно, рамы деревянные, не пластик… Возле окна широкая тахта и кресло под торшером, а рядом отдельная лампа на длинной высокой ножке — я тогда еще подумал, зачем ей столько источников света.

— Для занятий рукоделием, — не задумываясь, сказал Макар.

— Откуда ты знаешь?

— Не отвлекайся. Значит, тахта?

— Да. А вот здесь, — Бабкин провел длинную линию напротив окна, — огромный книжный шкаф, до потолка, во всю длину комнаты. Он был забит книгами и журналами. Страшно представить, как все это запылало. На стенах картины… их описывать?

— Нет, это пропусти. Что еще?

— Телевизор. В трех метрах от него — диван, узкий и неудобный.

— Откуда ты знаешь?

— Я на нем сидел.

— Для тебя все узкое и неудобное.

— Нет, серьезно. Я тогда еще подумал, что Бережкова купила его за красоту обивки: переплетающиеся цветы, как на старинных гобеленах. Маша такое любит.

Илюшин внимательно следил за движениями карандаша.

— Хорошо. Что еще?

— В центре комнаты круглый стол на гнутых ножках, вокруг него четыре стула. Из мебели, кажется, все. Я хорошо запомнил старый вытертый ковер на полу, огромный, как аэродром. В детстве я на таком играл у бабушки с дедушкой, обожал его. На подоконнике несколько пузатых ваз из разноцветного стекла, в них играло солнце…

Он осекся и замолчал.

Пожарище лежало перед ними: страшное, черное, мертвое.

— Где нашли тело? — не глядя на него, спросил Илюшин.

— Что? На диване. Перед телевизором.

Макар отошел к соседнему дому, смахнул со скамьи сухие листья и сел. Бабкин, потоптавшись, вытащил пачку сигарет и опустился рядом с ним.

— Значит, проводка перегорела, — сказал Илюшин. — Телевизор не работал. Бережкова вернулась в комнату и легла отдохнуть…

— Не легла. Я же сказал, диван очень узкий. Фактически это диван-кресло, обычно его ставят для гостей, чтобы можно было быстро разложить и превратить в такую же неудобную кровать.

Он не стал вертеть в пальцах сигарету, как делал обычно, а сразу закурил.

— Странная история, — пробормотал Илюшин. — Женщина, которая не смотрит телевизор, садится перед ним на диван, хотя у нее есть любимая тахта, где она рукодельничает и читает. Не говоря уже о том, что электричество вырубилось. Может быть, ей стало плохо?

«Надеюсь, стало, — подумал Бабкин, — надеюсь, она умерла не от удушья, а во сне, от сердечного приступа, и не видела, как огонь пожирает ее старый дом. Пусть в экспертном заключении будет сказано, что в легких не обнаружено копоти, а слизистые не обожжены».

— Посмотреть бы экспертное заключение, — в унисон его мыслям озабоченно сказал Макар. — Ладно, пойдем побеседуем с жителями.

2

Два часа спустя Сергей Бабкин многое бы отдал, чтобы покинуть Арефьево и обо всем забыть.

Бережкову здесь любили. Немолодой узбек, который, как им сказали, иногда помогал Анне Сергеевне по хозяйству, после первого же вопроса Илюшина опустился на корточки, уткнул лицо в руки и сидел, раскачиваясь, пока сыщики стояли рядом, чувствуя себя глупо как никогда. Из конуры притащилась большая лохматая собака, положила морду ему на плечо.

— Извините нас, — сказала заплаканная хозяйка дома. — Мы действительно ничего не знаем.

Еще хуже вышло с бывшим преподавателем физики, Прудниковым.

Если помощник-узбек мог выразить свои чувства, Прудников сдерживался изо всех сил. «Лучше бы он плакал», — подумал Бабкин, отводя взгляд от лица старика.

— Не знаю, может ли быть от меня какая-то польза, — сдавленным голосом сказал тот. — Я прибежал, когда все уже было… когда было поздно.

— Ян Валерьевич, она рассказывала, зачем ей нужны были частные сыщики? — спросил Илюшин.

— Нет. Мне показалось, ее что-то сильно гнетет, но я счел, что любопытство будет неуместно. Лишь сказал, что она всегда может на меня рассчитывать. Но Анне Сергеевне это и так было известно.

— Бережкова страдала приступами забывчивости? Рассеянностью?

— Она — один из самых здравомыслящих, умных и ясно рассуждающих людей, каких я встречал. И она всегда была аккуратна с газовой плитой. Знаете, — вдруг сказал он и посмотрел почему-то прямо на Сергея, — это совершенно невозможно: когда я остаюсь один, везде ее лицо. Гляжу в окно и вижу, как Анна Сергеевна идет к калитке. У нее синее платье, вы не знаете, наверное, чудесное синее платье, а на нем веточка из янтаря, довольно старомодная брошь, но ей очень идет, впрочем, я не видел вещи, которая бы ей не шла… Сегодня я дважды выходил наружу, чтобы встретить ее. Мне приходилось и раньше терять близких, но…

— Сочувствую вашей утрате, — с трудом проговорил Бабкин.

Ян Валерьевич снял очки, вытер слезы и вновь превратился в старого джентльмена, сдержанного и учтивого.

— Бестактно с моей стороны обременять вас своими переживаниями. Чем еще я могу помочь?

–…Какой красивый старик, — сказал Илюшин, когда они вышли из дома. — Он, кажется, ее…

— Макар, замолчи.

Илюшин заткнулся, и пока они шли к машине, не проронил ни слова.

Бабкин отъехал подальше от поселка, встал возле реки. Рябая вода поблескивала за листьями аира.

— Думаю, Мансуров меня срисовал, — без выражения сказал он. — Я не придал этому значения, убедил себя, что все в порядке. Расслабился.

Илюшин пожал плечами.

— Если человек узнал, что за ним следят, вряд ли он кинется убивать свидетеля и поджигать дом. Ты так не думаешь?

— Зависит от его характера. Что собой представляет Мансуров? У меня нет ответа. Я схалтурил.

— Мы схалтурили, — сказал Макар. — Есть ли связь между нашим расследованием и гибелью старухи, неизвестно. Предлагаю вернуться к исходной версии: предположим, Бережкова была права и Мансуров действительно хотел убить жену. Отсюда и будем плясать.

Он говорил как о деле окончательно решенном.

— Но ведь ты собирался взять новых клиентов, — неуверенно начал Бабкин.

Илюшин изумленно взглянул на него.

— Понял, — согласился тот. — С чего начинаем?

— С билетов в Щедровск.