Медвежатник

Елена Михайловна Шевченко, 2021

Коля впервые празднует Старый Новый год. Он даже не знает, что это – Новый год состарился за две недели или это Новый год для Дедушки. И это еще не все. В этот день должна состояться свадьба бывшего дедушкиного соцработника тети Оли и его друга, великого механика Михеича. На свадьбе Коля тоже никогда еще не был, ведь ему только десять лет. И это еще не все. Самое главное – это подготовка к свадьбе, а Коля принимает в этом участие наравне с Дедушкиными друзьями. А это очень непростое дело, которое никак нельзя провалить. Таковы события детской повести «Медвежатник», продолжения историй про Колю и МишМиша Неликвида.

Глава 1

И что же было в этот бесконечно длинный день? Была подготовка к свадьбе. Все шло по плану. И план этот был Дедушкин.

Мы все спозаранку собрались на военный совет. Дедушка с друзьями. И мы — Димка, Коля и Мишка. Натаныч был против нашего участия. Не то, чтобы категорически против, а сомневался, уместно ли присутствие детей. Но Егорыч сказал:

— Подручный материал нам сгодится.

Был длинный день. Подготовка к свадьбе. Так я написал в Дневнике. В то утро Дедушка был в положении Коли. Он лихо взял белый лист бумаги, не смущаясь взглядов присутствующих, вывел какую–то формулу.

— Что это за абракадабра? — выступил жених Михеич.

— Это уравнение с известными и неизвестными, — отозвался Дедушка. — Стандартная система доказательств при логическом ходе мысли нас приведет к искомому результату.

— С какими неизвестными? — с подозрением спросил Михеич.

Натаныч осадил его взглядом:

— Слушай Костяна.

Надо сказать, что наш Дедушка к каждому своему дню рождения придумывает и доказывает новую теорему. Это его подарок самому себе, вклад в науку, ну, как он говорит, обоснование своего присутствия в мировом пространстве. Хорошо, что эти теоремы не проходят в школе. А так бы у меня и друзей не осталось. Даже заучка Осиновская не обрадовалась бы таким подаркам.

А в то утро Дедушка спокойно объяснял:

— Нам известно, что свадьба должна состояться. Но что такое свадьба?! Никто из нас не знает.

Натаныч расправил плечи:

— Между прочим, я женат, хочу напомнить.

— Помню, — согласился Дедушка, — Но свадьбы у тебя не было.

— В наше время это было не принято.

— Что значит «наше», «не наше»? — возмутился Егорыч, — Время для всех, пока мы живы!

— Да, время общее, и сегодня у нас его в обрез, — примирительно продолжил Дедушка. — Для доказательства любой теоремы нужно определить главное. И с этого пункта начать наш план. А наш план в том, чтобы свадьба состоялась при любой погоде.

— А в чем проблема? — тихо вякнул Мишка, — Жених есть, невеста есть. И снег. И валенки.

Все вопросительно посмотрели на Дедушку.

— Не нравятся мне эти известные–неизвестные, — сказал Михеич, — Нельзя ли проще, Костя?

— Дела сердечные это непросто, — выступил Натаныч. — Стресс, сомнения, ложные тревоги.

— Не продолжай!

Было понятно, что у Михеича эти симптомы начались.

— Костян, — задумчиво выступил со своего места Егорыч, — Все, о чем говорит Жорка, прошлый век. Есть надежное средство, чтобы невеста не передумала. Никакая девушка не упустит фотосессии в роскошном наряде. Жених не имеет значения! Мой вклад в общее дело. — Егорыч достал пухлую пачку денег, — На Ольгино платье.

— Верно! — сказал Дедушка, — Михеич, хватай Ольгу, деньги и бегом в Москву за платьем.

Михеич с готовностью подскочил.

— Нет уж, — сказал Егорыч, — Нельзя, чтобы жених видел платье невесты до свадьбы. Ее будет сопровождать другой, доверенный друг.

— Да, — воспрял Натаныч, — Дела сердечные по моей части. Нужен специалист. С Ольгой за платьем еду я.

Откуда ни возьмись в его руках появился термос и походные стаканчики.

— По двадцать граммов. Для храбрости, — объявил он.

Мишка с Колей переглянулись. Вот кто Дедушкин ночной друг! Положительный Натаныч! Через мгновение Натаныч на такси укатил за тетей Олей, чтобы отправиться за платьем невесты. Нам оставалось только ждать.

Второй пункт подготовки свадьбы Дедушка без Натаныча не огласил. Мы слонялись по дому, ели овсянку и сосиски, чесали за ухом собак. И тут начались тревожные звонки Натаныча.

— Обошли чуть не сто салонов. Платьев тьма–тьмущая, денег с избытком. Но ни одно на Оле не сидит. Не подходят эти платья ее фигуре. И девчонки–сявки, — закричал Натаныч, — хихикают за ее спиной. Словом, Оля хочет купить платье, которое ей ни в какие ворота. Каждой девушке нужно свадебное платье, не обязательно его на себя напяливать, говорит, пусть на вешалке висит, а она на фото рядышком постоит.

Все притихли. Коля смотрел на Мишку. У того опустилась шерсть. Понятно, что Мишке грустно. Но почему? Платье — это же хорошо! Можно играть с ним, как с куклой. Обсудить это с Мишкой он не успел. Егорыч зарычал так, что все вздрогнули:

— Как можно было Жорке такое дело доверить?! Ясно же было, что он все провалит. Все не так! Лучше бы я сам на Ольке женился! Все не так пошло! С этой минуты командовать парадом буду я! — заявил Егорыч. — Костян телефонируй. Чужого платья нам не надо. Мы получше придумаем. Срочно всем возвращаться в штаб.

Егорыч бросился к себе на дачу. Не прошло и получаса, как к забору Егорычевой дачи бесшумно и бесцветно подъехала «Бентли». Из нее вышла… как это описать… Ворона в павлиньих перьях. Может, это так со спины смотрелось? С двумя огромными чемоданами. Она легко перекинула оба чемодана через забор. Как в шпионских фильмах, посмотрела по сторонам. И сама перемахнула через забор вслед за чемоданами. Дедушка, отбросив костыли, вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Михеич схватил бинокль и вскарабкался на подоконник.

— С чердака удобнее подглядывать, — подал голос Мишка. И они рванули на чердак. В комнате остались только Димка с Колей. Димка потянулся к Дедушкиным сигаретам. Но, посмотрев на Колю, повертел пачку и положил на стол. Он был спокоен и невозмутим. Мишка успел спуститься вниз, чтобы быть заодно с Колей и Димкой, Димка в ожидании Мишки держал паузу.

— Это ЛаРе. Драматический сюжет «Деньги есть, платья нет». В результате Егорыч узурпировал право на наряд невесты. Выступил рыцарем на белом коне — вызвал из столицы знаменитую и замысловатую ЛаРе. А Дедушка откинул костыли и хлопнул дверью. Вернувшийся Натаныч застыл со стетоскопом. У кого он собирался слушать сердце? В тот момент все сердца на мгновение перестали биться. Димка невозмутимым тоном объяснил нам, что ЛаРе в их доме персона нон грата.

— Лариска Репкина. Та еще… При детях будет сказано… Но строчила она хорошо. Переделанные тряпки Егорыча шли в две цены на благо всего сообщества, — вступил Натаныч.

— И где благодарность? — вставил свой пятачок Мишка, — Что же дедушка костыли отбрасывает?!

— Тут дело непростое, — серьезно и обстоятельно начал рассказ Михеич, — Она была честной поганкой. Звезд с неба не хватала. Но сеяла радость вокруг. И вдруг она встретила Поэта. С большой буквы. Он что–то пьяно мычал, вдохновенно и дико. И все мы его признавали, хоть понять не могли. Мы дали ему титул Непризнанный признанный в нашей компании Гений. Еще бы немного усилий, мы бы вкурили, ой, дети, поняли бы его стихи. Но ЛаРе, она так подписывалась фломастером на перешитых джинсах и куртках, заграбастала его себе. И давай, как с фирмОй, строчить его стихи на своей швейной машинке. С годами она стала великим кутюрье. В результате — известный модный дом в Большом Сухаревском переулке и куча денег. Любой ее знает, если модник. А вот стихов Поэта никто так и не прочел. Кроме нас. Мы пели их на «Бургасе», еще до потопа. Но строчки смыло водой. А ее стежки и строчки вон какую славу принесли. А Поэт потерян. И поэзия ушла.

— Нужно вернуть поэзию вернуть из небытия, — решили одновременно Коля и Димка. И посмотрели на Мишку.

— А знаете, что скажу я, — цинично и нагло заявил МишМиш, — возьмем реванш. Пусть ее нехитрое искусство послужит на благо праздника. Пусть она облечет поэзией тетю Олю. И забудем былые грехи.

Все согласились. Но Коля потом спросил у Мишки:

— Неужели ты такой меркантильный? Тебе плевать на Поэта?

— Да, — ответил МишМиш. — Плевать, если это в интересах тети Оли. Ее я знаю. А его нет. Сам виноват.

И Коля подумал: «В самом деле».

Теперь примечание, которое оправдывает Мишкино поведение. И выводит на вселенские глубинные… Ну… Что–то такое… про мировой опыт.

Когда Мишка агитировал нас на создание всемирного детективного агентство по поиску пропавших животных (но это потом расскажу), давил на жалость и совесть, говорил, что это агентство по поиску пропавших душ, а мы все во главе с Димкой над ним нещадно смеялись, он совершенно серьезно сказал:

— Это важное дело. Равное тому, как поиск Поэта. Даже больше. Это поиск тварей бессловесных.

Вот как история с Поэтом запала в его плюшевую душу.

Забегая вперед, скажу, свадебное платье от ЛаРе вышло офигительным. Натаныч и Дедушка, когда это читали, согласились, что я поймал самую суть. Офигительное! Другого слова не подберешь. А Мишка опять загундел:

— Зачем ты опережаешь события?! Договорились же. Все по плану! Как Дедушка.

— Я от плана не отступаю, — отрезал Коля, — Но там на празднике не будет времени.

— Точно, — согласился Мишка. — Описывай во всех подробностях, пока время есть. Просто брякнуть «офигительное» мало.

Это было оранжево–красное сари с восточным орнаментом, блестками и цветами. И все это «хэнд мэйд», на живую нитку, такое платье не будет уныло храниться в шкафу, оно рассыпется на лоскуты и будет жечь сердца всю жизнь. Так сказала ЛаРе. И никакой фаты, — так сказала ЛаРе, — Тюрбан–корона и венчик из перьев.

Она вертела тетю Олю на табуретке, как большую куклу (в бинокль это отлично видно). И все, что оставалось от тети Оли не покрытое блестками, цветами, ЛаРе разрисовывала красками. И лицо, и уши, и шею, все, что попадало под руку.

Но была одна проблема — зима на дворе. И хотя тетя Оля уверяла, что в таком платье ей не страшно и не холодно ехать на поклон к Пушкину, иголки и булавки ей не мешают, это пустяки, ЛаРе приготовила ей мантию. Меховую, из обрывков разного меха, которые наклеила на… На что–то наклеила. Мишка не мог пересказать в точности (а только он присутствовал на примерке платья невесты). Но больше всего понравились ему золотые валенки. Их каждый может сделать. Берешь на любой станции валенки за полтинничек, галоши в сторону, баллончик золотой краски, чем на заборе пишут. И — все. Раз и готово. Только синим фломастером размашистую подпись остается поставить — ЛаРе. Словом, когда наша тетя Оля расхаживала на празднике в этом наряде, то заезжие московские гости (позже расскажу, не буду забегать вперед, в другой раз) цокали языком и говорили:

— Шикарная баба. Первый сорт.

Так о чем писать? Как Мишка оказался на примерках? Или перейти к следующей главе?

— Пиши в подробностях, — МишМиш положил лапу на тетрадку. — про это всем интересно.