Кусочек счастья на заказ

Елена Мироненко

Как собрать волю в кулак, как начать жить заново, оставшись одной, с детьми, да ещё в «интересном» положении? Да запросто! Поднять высоко голову и идти вперед! Тогда и судьба начнет преподносить подарки за смелость и решительность. Вот такой подарок судьбы был получен молодой мамочкой Ириной, да только у этого «подарка» оказалась другая хозяйка. И сразу делиться с ним она, конечно, не захотела…

Глава 5

Сентябрь 1993 года, учебный кабинет до занятий. Первоклашки готовятся к уроку. Кто-то бегает по классу, кто-то дерётся в шутку портфелями. Милая маленькая белокурая девочка сидит прилежно за партой, улыбаясь, разглядывает одноклассников. Льняные косы заплетены в две коральки по бокам, красиво повязаны большие белые банты. Звенит звонок на урок, дети успокаиваются, встают около своих мест. Девочка с бантами встаёт и аккуратно поправляет свой белоснежный накрахмаленный фартук. В класс входит учительница, рядом с ней идёт мальчик: угрюмый, крепкий, высокий и не очень опрятный.

— Садитесь, дети. Вот, познакомьтесь — это Матвей Вершинин, он будет учиться в нашем классе. Прошу вас на переменке показать Матвею школу, отнеситесь к нему дружелюбно, ведь, вы уже почти месяц школьники, а Матвею всё в диковинку. Садись, пожалуй, к Ирочке Авдеевой. Ириш, подвинься.

Ире совсем не понравился её новый сосед, лучше бы она так и сидела с Янкой-обезьянкой. Та, хоть и болеет часто, всё время чихает и сопливит, зато добрая и разговорчивая. А этот Вершинин, как бука, надулся и сидит, да и руки у него какие-то грязные.

Конечно, ни сегодня, ни на следующий день, ни даже через месяц новому мальчику никто ничего не показал. Ребята старались поменьше сталкиваться с Матвеем. Не то, чтобы они его боялись или не любили, но все понимали, что ни играть, ни болтать, ни, тем более, шалить он с ними не будет. Так и был Матвей одиночкой. На переменках сидел молча за партой, на уроках руку не поднимал, письменные работы писал без ошибок, но некрасивыми буквами, стихи наизусть читал без эмоций. Он, вообще, выглядел всегда каким-то неживым, даже на физкультуре бегал и играл как-то нерадостно.

Так прошла осень, наступил в школе новогодний утренник. В просторном фойе стояла большая ёлка, а под ней родители ребят сложили подарки детям — конфеты в прозрачных полиэтиленовых пакетах. После хороводов, конкурсов и игр Дед Мороз стал раздавать подарки. Первоклашки кинулись к ёлке, и Ирочка, самая маленькая и худенькая в классе, подошла самой последней. Дед Мороз разводил руками, оглядывался, но подарка для подошедшей последней девочки не находил. Ира в костюме Красной Шапочки уже было закусила губку, чтобы не заплакать, как кто-то из ребят сунул в красную рукавицу Деда Мороза заветный свёрток.

— Ты что, дед, не видишь, вот же он!

Ира взяла свой подарок, стих читать для Дедушки не стала и тихонько побрела в класс. Настроение было испорчено, а так хотелось ещё получить и шоколадку за костюм! В классе была сутолока, дети переодевались, шелестели конфетными обёртками, менялись шоколадками и балагурили. Ира села в уголок на свой портфель и начала натягивать тёплые колючие гетры. Рядом с ней переобувался нелюдимый Матвей. Мальчик быстро завязал шнурки на своих огромных неновых ботинках, нахлобучил меховую кривую шапку и, просунув одну руку в рукав пальто, почти выбежал из класса. Ира, медленно застёгивая пуговки на вязаной кофточке, подумала, что что-то не так с этим мальчиком сейчас. Она неспешно одевалась, провожая взглядом всех ребят. И тут её осенило: все одноклассники уходят домой с подарками, а Вершинин шёл пустой! Так это, что выходит, у неё подарок Матвея, это он свой протянул Деду Морозу?

На следующий день все ребята пришли в школу в приподнятом настроении — последние уроки перед самыми весёлыми каникулами — новогодними. Ира взяла с собой в школу вчерашний подарок. Ни одной конфетки она не съела, только разрешила себе поразглядывать содержимое подарка. Дома ей даже пришлось обмануть родителей, сказав, что все конфеты она съела в школе, а пакет выбросила. После уроков она собиралась как никогда быстро, чтобы не отстать от Вершинина. Не успев завязать шарф и застегнуть до конца второй сапог, Иришка выскочила из раздевалки и бегом стала догонять Матвея.

— Эй, Вершинин, подожди! На, это твоё!

Мальчик посмотрел свысока на маленькую одноклассницу, протягивающую подарочный пакет, развернулся и продолжил свой путь. Девчонка не отставала от него. Матвей шёл огромными шагами, а Иришка пыталась его догнать. Это было непросто — шарф тащился по снегу, цеплялся за ветки кустарников, а второй сапог был уже доверху набит снегом. Нога стала подмерзать, и Ира только на секундочку остановилась, чтобы вытряхнуть снег, а как только подняла голову, поняла, что упустила того, кого караулила весь день. Она побежала вперёд, стала оглядываться, сбегала даже на другую сторону дороги, но Матвея не обнаружила.

— Нет, так нельзя! Так нельзя! — шептала Иринка, вглядываясь в прохожих.

Девочка думала о том, что у этого несчастного грубого мальчишки и так нет красивых тетрадок, старые ботинки и мятые рубашки, так ещё и на Новый год он останется без конфет. А ещё Янка говорила, что у него нет мамы, а папа старый и злой. И тут вдруг Ира увидела за стеклом магазина, как кто-то выглянул и спрятался. Это был Вершинин. Иринка рванулась в продуктовый, врезаясь по пути в высокого дядю. У прилавка, делая вид, что выбирает овощи, стоял Матвей. Ира подошла к нему и встала рядом, тот резко повернулся. Иринка зажмурилась, ей показалась, что этот бука ей врежет сейчас. А Матвей присел на корточки и резким движением застегнул маленький красный сапожок. Потом он поправил Ирин полосатый шарф и сказал:

— Ладно, давай пополам!

Они сели на большой гранитный подоконник и стали делить содержимое пакета. Первой начала Иринка, она выбирала конфетку побольше и клала её в открытый портфель Матвея, а тот старался найти самую красивую и засовывал её в Ирины кармашки. Когда всё было поделено, ребята засунули за щёку по карамельке и вышли из магазина.

Он уже не казался ей таким грубым и нелюдимым мальчишкой, даже как-то интересно улыбался только глазами. Иринка и не знала, что люди так умеют. Они пришли к воротам, ведущим из воинской части и Матвей сказал:

— Ну, всё, мне туда.

— Как туда, твои родители не военные?

— Нет, мой папа лесник, а мама… Мама умерла этим летом.

— Вершинин, там же лес, детям нельзя туда ходить одним. Недавно там видели медведей!

— Ага, динозавров там не видели? Ну, пошёл я.

— Подожди, завтра мы будем заливать вон ту большую горку. Приходи!

Матвей достал из карманов большие рукавицы, махнул ими Иринке, опустил, как обычно, голову и направился в сторону леса.

Назавтра он так и не появился заливать чудо-гору, а Иринка не уходила с горки до самой темноты, всё вглядывалась в тропинку, ведущую в лес. Они с папой переделали все дела на горке, даже слепили по просьбе девочки трёх снеговиков. Александр Сергеевич сначала радовался такому рвению дочери, но, когда их прогулке пошёл четвёртый час, начал уговаривать, напрочь замёрзшую девочку, идти домой. Матвейке было ещё холоднее. Те, за кем он наблюдал из-за огромного сугроба, хоть двигались, а он, стараясь быть незамеченным, почти совсем застыл в своём сугробе.

Ирочка была единственной обожаемой дочерью Ольги и Александра Авдеевых. Они уже 10 лет проживали в небольшой уютной квартирке военного городка в пригородном посёлке Дальний. Александр имел хорошую должность — он был начальником склада, а Ольга работала парикмахером. Жили они весело, легко и очень дружно. Каждое лето отдыхали на море, каждые выходные в любое время года — на даче. У них был толстый сиамский кот Макар и маленькая лохматая собачка Ульяшка. В общем, всё в их жизни было замечательно, вот только папа Саша тайно мечтал о сыне, а мама Оля говорила, что пока не время — успеем.

Сразу за забором воинской части начинались густые заповедные леса. Недалеко от дороги стоял большой бревенчатый дом, похожий на некрасивый терем. Все знали, чей это дом, но никто в гости туда не ходил. Проживал там суровый и справедливый лесник Пётр Вершинин. Никто не знал, сколько ему лет, потому что бородища у него была лохматая, и торчали из неё только колючие чёрные глаза.

В лесу у Петра был абсолютный порядок, каждую тропку, каждое деревце он знал и берёг. Про браконьерство или охоту и речи не было. Все знали и про ружьё Петра Вершинина, и про нюх его на лесных хулиганов. Жил он в тереме своем с женой-красавицей Татьяной и сынишкой Матвеем. Всё было хорошо, пока не обнаружили врачи у Татьяны рак. Уходила она мучительно, всё лето страдала. Врачи уже не брались помочь ей, ухаживали за ней Пётр и Матвейка. Тогда-то и разучился мальчонка улыбаться, а Пётр «спрятался» в своей косматой бороде.

Если бы не сотрудники опеки, то позабыл бы лесник сына и в школу устроить, всё он хотел позабыть, не мог он жить без своей Танюши. Матвей стал привыкать к тишине в своем доме, к постоянному молчанию и без того неразговорчивого отца, научился варить щи из того, что наросло на огороде, заводить тесто и печь блины.

Сам проверял свои уроки, да и в дневнике за родителей тоже сам расписывался. Не нужны ему были эти глупые избалованные одноклассники. Ни с кем из них он не хотел дружить, а вот поступок этой малявки, как — будто что-то растормошил в душе мальчика. Взяла бы, да и съела эти конфеты сама, нет же, побежала. Да хоть и было мальчонке всего восемь лет, а понял он, что неспроста эта мелкая глазастая пигалица выглядывала его на горке.