Курьер из Сицилии

Елена Медведева

Вера, учительница средней школы, долго откладывала деньги для осуществления своей мечты. А мечтала Вера о двухнедельном отдыхе в Италии. На самом большом и загадочном острове Средиземного моря ее ждет неожиданная романтическая встреча со своей первой любовью – талантливым изобретателем Архимедом Росси. Вера уже почти готова круто изменить свою судьбу, но драматические обстоятельства препятствуют осуществлению ее планов – единственного сына Веры подозревают в совершении тяжкого преступления. И это еще не все. Благодаря связи с Архимедом Вера попадает под прицел сицилийской мафии, пытающейся установить тайный контакт с крупным российским бизнесменом, в то время как западные спецслужбы готовятся к нанесению сокрушительного удара по Коза Ностре. Вырваться из паутины Вере помогают «мисс Марпл» и «Эркюль Пуаро» – подруга детства Милентина Колбасюк и крутой парень из Сибири Владимир Белых. В наполненном удивительными событиями детективном романе одними из главных действующих лиц являются домашние животные: лабрадор, белоснежные самоедские лайки Айс и Дибо, мини-пиги и другие.

ГЛАВА 1

ДИАГНОЗ

Подмосковный город Химки, ворота Москвы, как горделиво окрестили его местные старожилы.

— Алло, есть какая-нибудь информация о Николае Леонове?

За сегодняшний вечер Алексей в сотый раз задавал этот вопрос дежурным больниц, моргов и информационной службы. Давление зашкалило за 180, психоэмоциональное напряжение заявило о себе учащенными и аритмичными сокращениями сердечной мышцы. Владимир протянул ему стакан, от которого распространялись едкие волны валерьянки. Протяжно и чувственно заголосил рыжий кот Фунтик. Алексей залпом осушил стакан и рухнул на диван, позволив другу поправить подушку и набросить на ноги тонкий японский плед.

— КККак банально это не звучит, но друг действительно познается в беде, — вздохнул Алексей. — Если бббы не ты, Володя, я бббы совсем растерялся.

С трудом удержав слезу, Алексей взглянул на обрамленное позолоченной рамкой семейное фото. Всего лишь месяц назад они были вполне довольны жизнью. Вера с ее перламутровой улыбкой смотрелась не хуже кинозвезды, сын Николай так и искрился энергией юношеских желаний и надежд. И даже престарелый и больной лабрадор Лорд казался счастливым в окружении любящих хозяев.

С экрана телевизора прозвучала информация о крупной автокатастрофе на Горьковском шоссе: столкновение «Газели» с грузовиком привело к гибели водителя и четырех пассажиров.

— Ввволодя, позвони ты, — с трудом выдавил Алексей.

— Хорошо, только еще рано звонить — личность погибших пока не установлена. Леха, мужик ты или нет?! Возьми себя в руки. Может, коньячку налить?

— Давай. Извини, но тебе меня не понять — у тебя никогда не было семьи, и не просто семьи, а маленькой ячейки любящих и заботящихся друг о друге граждан.

— Ты говоришь «любящих»? А Вера?

— Не сыпь мне соль на рану. Вера всю жизнь была самой заботливой и верной женой. Я уверен — она вернется. Не может не вернуться, узнав об исчезновении сына!

— Мне кажется, что надо все-таки обратиться в милицию.

— А записка?! — Алексей развернул сложенный вчетверо лист. — «Папа, в милицию не обращайся!!!»

— Ты уверен в том, что это его почерк?

— Об этом я каак-то не подумал. — Алексей снова взял в руки записку и, внимательно вглядываясь в буквы, произнес:

— Три восклицательниых знака — наш с Колей условный символ — я должен выполнить его просьбу.

* * *

Женская консультация города Химки занимала первый этаж старого дома, над которым возвышался заслонивший небо каркас строящегося высотного здания. В кабинет гинеколога вошла, опираясь на палку, удивительно красивая блондинка лет сорока.

«Это совсем недолго, это надо пережить», — шепнул вынырнувший на поверхность подсознания гномик-оптимист. Дав себе установку «не болеть», Вера не помнила, чтобы за последние десять лет обращалась к врачу. При ее профессии школьной учительницы болеть было крайне не выгодно — выплатят копейки по больничному, а основного заработка в виде факультативных занятий и частных уроков можно вообще лишиться — разбегутся нерадивые ученики. А то и того хуже: залезут в родительский кошелек якобы для оплаты занятий, а сами прокутят денежки, в лучшем случае, в «Макдоналдсе».

— Здравствуйте, Нина…

Доктор оторвалась от чтения каких-то бумаг и повернула к вошедшей скуластое лицо, типичное лицо восточной женщины с раскосыми узкими глазами.

— Вы, вероятно, наш новый доктор?

— Я уже три года работаю в женской консультации. Меня зовут Эльзара Астаховна.

— На что жалуетесь, — доктор взглянула в регистрационную карту, — Вера Анатольевна?

— Только на хроническую усталость. Я учительница, нагрузка сумасшедшая. Десять лет нигде, кроме дачи, не была. Муж и сын настаивают на том, чтобы в эти каникулы я хорошо отдохнула. Неделя в Италии, затем санаторий, но необходимо пройти обследование для курортной карты.

Эльзара подвела пациентку к смотровому креслу.

— Вам помочь?

— Да, пожалуйста.

— А что, простите, с вашей ногой?

Вера нахмурилась.

— Ошибки молодости, не хочется вспоминать.

Эльзара вымыла руки и надела перчатки. Вера прикусила губу и вдруг представила розовощекое и всегда улыбчивое лицо покойного директора школы Белова. Белов никогда не жаловался ни на сердце, ни на другие жизненно важные органы. Но вот однажды по инициативе школьного врача, опирающейся на щедрость директора, в школу привезли японские диагностические приборы. Белов поначалу вообще не хотел принимать участие в процедуре, но горячо любящие его коллеги настаивали: своевременно поставленный диагноз дает шанс вылечить любую болезнь. Японская диагностика выявила у Белова двенадцать хронических заболеваний, и в тот же день от расстройства с ним случился обширный инфаркт.

— Да вы не волнуйтесь — минутное дело. Расслабьтесь! — подбодрила Веру Эльзара Астаховна.

Процедура длилась мучительно долго. Наконец, Вера не выдержала.

— Доктор, что вы там копаетесь?

— Э-э… даже не знаю, как сказать…

Вера ощутила прилив крови к вискам, в бешеном ритме колотилось сердце. В эту минуту она думала не о том, какой диагноз поставит ей доктор, а о том, что вдруг оборвется нить, из которой всю долгую мокрую зиму она вязала узор своей мечты.

— Говорите правду!

— Вы действительно хотите знать правду?

— Да!

— Когда вы были у гинеколога?

— Лет десять тому назад.

— Надо было серьезней относиться к своему здоровью. У вас бывают кровотечения?

— Да, иногда.

— Вам необходимо срочно сдать анализы.

— Доктор, не мучайте меня, скажите все, как есть.

— На 90 % это онкология.

Верино красивое лицо стало белее мела. Доктор говорила какие-то утешительные слова, но Вера смотрела мимо, не видя и не слыша. Неужели жизнь уже прожита? Неужели поздно о чем-то помечтать? И как же это скучно ожидать конца пусть даже рядом с любящими мужем и сыном. И хватит ли их любви на это испытание? Больше всего мужья не любят, когда жены жалуются на здоровье, хотя сами чуть что и начинают ныть как маленькие дети и требовать к себе повышенного внимания. Правда, есть надежда, что ее Алексей представляет собой исключение из правил: до сих пор в любой трудной ситуации вел себя как настоящий мужчина, несмотря на физический недуг.

— Сколько? Вырвалось у Веры.

— Что сколько?

— Сколько мне осталось? Год? Месяц?

— Да не волнуйтесь вы раньше времени! Если вовремя сделать операцию, с этим можно прожить не один десяток лет. Однако в Италию ехать не рекомендую — солнце вам абсолютно противопоказано.

— Но я так долго мечтала об этой поездке! Копила деньги, просматривала буклеты…

Глаза Веры наполнились слезами.

— Милая, речь идет о вашем здоровье.

— Я все равно поеду. Надо отвлечься от всего этого пусть даже в последний раз.

— Только ни в коем случае не загорайте. В крайнем случае, — после трех.

Вера попыталась встать с кресла и, потеряв равновесие, упала на пол. Эльзара помогла ей подняться и усадила на стул.

— Вам надо постоянно контролировать свое давление. Вот этот прибор поможет вам сделать это в любом месте, не привлекая внимание.

Эльзара надела на запястье японский мини-тонометр и нажала кнопку.

— Ого! Верхнее давление поднялось до 160-и. Выпейте корвалол и отдохните дома на диване.

— К сожалению, не могу — у меня урок.

— А прибор вам понравился?

— Вы можете его продать?

— Да, каждый зарабатывает, как может.

— Сколько?

— 2300.

— Хорошо, я беру.

* * *

9 «Б» класс. Раскрасневшиеся ученики пишут итоговую контрольную по математике. За столом — учительница, блондинка лет сорока с красивым, но хранящим следы хронической усталости лицом. Это Вера.

Время от времени гудят мобильные.

— Ребята! Отключите мобильные! Я вас предупреждала!

На несколько минут воцарилась тишина. Но вот снова пронзительный скрежет гудка.

— За кого вы меня принимаете?! Думаете, мне не известно, как ваши сообщники передают вам решения? Сейчас перепишу всех, кто пользовался мобильными, и влеплю по двойке.

— Вера Анатольевна, простите нас… пожа-аалуйста. Мы больше не будем!

Парни из 9-го «Б» были неуправляемыми. Они мгновенно ощущали, когда учительница была уже физически не способна усмирять их своим рыком и проставлением двоек в дневники. И тогда они шли в разнос. Конечности их дергались сами по себе, головы вращались, как у гутоперчевых пупсов, гортань вибрировала, как камертон, изрыгая: ну ты, глиста в скафандре, урод глазастый, впыердыш кошачий и так далее и тому подобное. Пальцы их периодически сжимались в кулак, готовый нанести удар по всему, что попадется под руку.

Однако способ обуздать их буйство все же существовал. Стоило Вере предложить им тему, не входящую в школьную программу, например, о контактах с внеземным разумом, детский поток сознания мгновенно устремлялся по другому руслу.

Вера машинально выдвинула ящик стола, в котором лежали листы, заполненные фантастическими бреднями ее учеников.

«В далекие времена марсиане решали вопрос о том, как поступить с теми детьми, которые рождались уродами. Некоторые предлагали убивать их сразу же после появления на свет, другие — переправить на Землю, бывшую в то время необитаемым островом Вселенной. После гибели марсианской цивилизации некоторым удалось спастись и развить передовые технологии. Теперь они выявляют среди нас потомков марсианских уродов с тем, чтобы сделать из них полноценных марсиан, которые создадут на нашей планете новую цивилизацию после конца света».

Другие с полной уверенностью писали о том, что инопланетяне вселились в оболочку домашних животных, что позволяет им днем и ночью наблюдать за поведением человека. И наступит время, когда они будут убивать нехороших людей, принимать их облик и обустраивать по-новому жизнь на нашей планете.

Третьи вдруг проявляли не детскую рассудительность и даже склонность к философским рассуждениям: «обычно инопланетян представляют захватчиками. Это все относительно. Может быть, мы представлем их захватчиками потому, что сами являемся таковыми. Я до сих пор не знаю, что лучше — жить или умереть. Может быть, смерть — только прелюдия к нашей новой жизни, и мы будем всегда и везде, никогда и нигде».

Вера встала и, слегка прихрамывая, прошлась по рядам. Раскрашенная, как клоун, девица быстро смахнула со стола решебник.

— Таня! Ты совсем обнаглела! Немедленно убери это в сумку!

Учительница вздохнула и, безнадежно махнув рукой, подошла к окну. За окном — подернутая сизой дымкой голубизна, свежая майская зелень лесопарка, которую вот-вот заслонит серая громада точечной застройки. Вера на минуту закрыла глаза. Перед внутренним взором замелькали картинки из рекламного буклета: морские волны, золотистые пляжи, покрытые пышной растительностью долины, прекрасные дворцы и храмы, роскошные виллы римских патрициев, брызжущий огненными брызгами вулкан Этна.

Ее мечтательный взгляд не остался незамеченным. Сидевший на первом ряду паренек запустил шпаргалку-галку, которая благополучно опустилась на стол раскрашенной девицы. Вера повернулась лицом к классу.

— Вера Анатольевна, а где вы собираетесь провести каникулы?

— Хотелось бы побывать на Сицилии.

— Это круто! Там мафия!

— Там сохранилось наследие древних культур Европы и Африки. Я очень люблю ездить на экскурсии, но моя нога… Вера снова отвернулась и закрыла глаза, уносясь мыслями в прошлое.

* * *

Украшенный новогодними гирляндами актовый зал университета. Идет генеральная репетиция предстоящего праздничного концерта. Вера — солистка группы. Тогда внутри нее с бешеной скоростью крутился моторчик оптимистических надежд. Она видела себя как бы со стороны: длинноногая, голубоглазая, с роскошной гривой волос она выходила на сцену, окутанная восхищенными взглядами зрителей.

С заключительным аккордом гитары в дверях показалась Светка, секретарша декана, и помахала Вере рукой.

— Вера! Тебя вызывают в деканат.

Вера слегка побледнела и спустилась со сцены.

— Что случилось? Я же сдала все хвосты!

— Да не трясись ты! Тебе собираются сделать кайфовое предложение. Ты говоришь на итальянском?

— Немного. А в чем дело?

— Приехал один итальянский ученый. Жутко любопытный. Будешь сопровождать его на экскурсию в радиофизическую лабораторию, покажешь ему Москву.

— Мне надо подготовиться.

— Времени нет. Дурочка, лови момент — тебе сессию продлят. Он ждет тебя в деканате. Идем!

* * *

Вера открыла дверь и оцепенела от неожиданности.

Итальянец внешне походил скорее на волшебника, чем на ученого: огненные черные глаза метали искры, обжигающие нутро. С минуту они молча сверлили взглядом друг друга.

— Доктор Архимед Росси, — наконец представился он.

— Архимед? Знаковое имя.

Доктор загадочно усмехнулся.

— Как и ваше. Вас зовут Вера?

— Да, и я рада познакомиться с вами.

Доктор Росси галантно поцеловал протянутую руку, глядя в глаза девушки.

— А чем вы, Вера, занимаетесь?

Вера молчала, смущенно теребя прядь волос. Он повторил свой вопрос на английском.

— Я учусь на факультете вычислительной техники. А чем занимаетесь вы?

— Электромагнитным терроризмом, — усмехнулся доктор Росси.

Вера испуганно вздрогнула.

— Это шутка, — успокоил ее Архимед.

* * *

Вечер. Вера и доктор Росси сидят за столиком ресторана. Официант подносит меню.

— Архимед, что из русской кухни вы хотели бы попробовать?

— Лесную землянику со сливками.

— Землянику?

— Да, у нас на Сицилии это деликатес.

— Так вы родом с Сицилии? Загадочный остров…

— Да, загадочный, — улыбнулся Архимед.

* * *

Сицилия, 1964.

Старинный рыбацкий поселок на берегу прозрачного как небесная лазурь залива, окруженного нетронутой веками живой природой. Вдали грозно дымит вулкан Этна, готовящийся выплеснуть на скалистые склоны свое огненное сердце.

— Антонио! Архимед! — зовет рыбак со смуглым до почти африканской черноты обветренным лицом мальчишек лет семи-восьми. — Идите на подмогу!

— Богатый улов! Дед, ты самый лучший на свете рыбак, — Антонио с гордостью разглядывает бьющуюся в сетях рыбу.

— А у меня почему-то никогда не было деда, — вздыхает Архимед.

— Глупыш! Такого не может быть — у всех есть деды, прадеды и даже прапрадеды. А тебя, кстати, назвали в честь твоего предка.

— Но почему я никогда не видел его?

— Он умер задолго до рождества Христова в те далекие времена, когда жители Сиракуз поклонялись богам в храме Апполона.

— Сейчас от храма остались только развалины и несколько колонн.

— Но в те времена Сиракузами правил грозный тиран Гиерон.

И был у него друг, великий математик, механик и астроном по имени Архимед, написавший книгу о плавании тел. А открыл он закон плавания при обстоятельствах, известных каждому школьнику. Однажды царь Гиерон поручил своему золтых дел мастеру изготовить корону из чистого золота, а когда корона была готова, засомневался — из чистого ли золота это произведение искусства и не добавил ли мастер в него серебра. Ответ на этот важный вопрос было поручено дать Архимеду. И вот однажды, погрузившись в ванну, Архимед вдруг выскочил из нее как ошпаренный и с криком «Эврика! Нашел!» помчался во дворец. По его приказу принесли весы, корону, слитки золота, чашу с делениями, наполненную водой. Архимед подобрал слиток, равный по весу короне и… как ты думаешь, что он сделал потом?

— Положил сначала корону, а затем слиток в чашу и измерил, на сколько поднялась вода. Если уровень одинаковый, значит, корона сделана из чистого золота.

— Правильно мыслишь, хотя и мал еще. Хорошая голова у тебя на плечах, и мы, твоя семья, поможем тебе, а ты потом поможешь нам.

— Однажды вечером, когда я бродил по горам со своей собакой, с вершины дерева спрыгнула большая черная кошка, — продолжил свой рассказ доктор Росси. — Изогнувшись в дугу, кошка зашипела и ударила лапой остолбеневшего от неожиданности пса. Потом долго смотрела на меня своими светящимися в ночи желтыми глазами, словно пытаясь что-то сказать. Я погладил ее, и, к моему удивлению, между моими пальцами и ее густой шерстью начали проскакивать многочисленные искорки.

С тех пор поиск источников энергии стал делом всей моей жизни.

— Так вы потомок самого Архимеда?

— Прямых доказательств у меня нет, кроме внешнего сходства — говорят, что у меня такая же крутая растительность на голове, как и у моего предка, — засмеялся доктор Росси. — Ты видишь этот чемоданчик? — Архимед достал из-за спины небольшой кейс. — В этом чемоданчике можно спрятать энергию, которая, к примеру, остановит запуск ракеты, да что там ракеты, в нем можно разместить мощность, равную мощности от взрыва Чернобыльской атомной станции. Вот над этим я сейчас и работаю.

* * *

Вера и Архимед виделись каждый день. Днем в лаборатории он обходился уже без ее помощи — выручал английский, а вечера принадлежали только им двоим. Ходили в театры, рестораны, пили, пели. И хорошо, что их не видел никто из знакомых — все было бы ясно без слов.

Так незаметно подкрался день расставания. Самолет на Палермо вылетел точно по расписанию. До последней минуты Вера надеялась услышать слова, которые обозначат для нее путь на перекрестке сомнений. Но слова прозвучали жестко, как приговор:

— Ты славная девушка, но у меня есть только одна страсть — электричество. Не хочу поломать твою судьбу.

В тот вечер Вера вернулась в компанию дачных друзей, уже потерявших надежду увидеть подругу. Алешка предложил поехать на мотоциклах на рыбалку.

Вера редко сама садилась за руль, но сейчас ей, как никогда, хотелось выжать из железного коня всю его мощь. Она неслась по шоссе, подставив лицо освежающему ветру, который, казалось, смывал с души горечь несбывшихся надежд.

За поворотом на проезжую часть выбежал молодой лось, не успевший познакомиться за свою короткую жизнь с правилами дорожного движения. Вера резко повернула руль, и в следующий миг вслед за нестерпимой болью наступила тишина.

Очнулась она в больничной палате. Попыталась встать, но окутанная гипсом нога была высоко поднята и надежно закреплена. За дверью слышались приглушенные голоса, один из которых, по-видимому, принадлежал доктору.

— В чем вы меня обвиняете? В том, что я спас жизнь вашей дочери и ее будущего ребенка?

Вере показалось, что сердце вот-вот вырвется из груди. Чтобы не крикнуть, она зажала рот рукой.

— Но моя дочь останется калекой! — прорыдала за дверью мать.

— Да, ногу пришлось укоротить на шесть сантиметров, но мы сделали все возможное, чтобы не прервалась беременность. Она сможет родить.

— И стать матерью-одиночкой?!

— Неужели вы хотите, чтобы ей сделали аборт? Мы не можем без ее согласия.

— Н-н-нет! Не надо аборта! — произнес дрожащий заикающийся голос. Он принадлежал Алешке. — Людмила Андреевна, — теперь он обращался к Вериной матери, — я люблю вашу до-дочь и готов жениться…

* * *

По классу снова пролетела галка, адресованная раскрашенной девице. Вера подошла к ее столу и протянула руку.

— Отдай!

— Это не шпаргалка! Это личное.

— Так ты, Таня, оказывается, гений — даже во время контрольной можешь позволить себе бурную личную жизнь. Только почему в дневнике одни тройки?

— Тройку тоже надо уметь получить.

— Значит, это все-таки шпаргалка?

Вера развернула бумажку, и в следующий миг брови ее поползли наверх.

— Вера Анатольевна! Прочтите!

— Не могу без разрешения. Это действительно личное.

— Ладно, читайте, — махнула рукой Таня.

— Я один как Луна, ты как Солнце весной.

Между нами стена — не пройти сквозь нее.

Но не видя тебя, я теряю покой, Потому что влюблен и хочу быть с тобой…

— А что, не плохо! Жаль только, что любовь нагрянула не вовремя, — Вера бегло просмотрела Танину контрольную.

— Боюсь, что не смогу аттестовать тебя за год.

— А можно переписать?

— Только завтра — в субботу я улетаю на Сицилию, если, конечно, дадут визу.

— А что делать, чтобы не получить двойку?

— Что делать? Учить, конечно.

— Времени мало.

— Ну, тогда прибегнуть к магии, — усмехнулась Вера.

— Как это? Расскажите.

— Один маг по имени Юрий Земун уверяет, что надо описать последствия в самых мрачных красках и поблагодарить Бога за предупреждение. Например, так: «я действительно не напишу контрольную и получу двойку. Останусь на второй год, в то время как мои одноклассники будут учиться в десятом или в хороших колледжах. На меня будут смотреть как на неудачницу, и никто не посвятит мне стихи. C горя я заведу себе плохих друзей, которые много пьют или еще хуже — употребляют наркотики, и пропадет все хорошее, что было или могло быть.

Спасибо тебе, Господи, что ты вовремя предупредил меня. Я готова отдать тебе самое лучшее, что у меня есть — новый мобильный.»

Класс разразился хохотом.

— Напрасно смеетесь. Вот увидите — завтра Татьяне достанется билет, который она знает.

* * *

Трехкомнатная квартира в доме «монолит-кирпич», в которой проживают Вера, ее муж Алексей и сын Коля. На подушке томно растянулся пятнисто-рыжий кот-экзот Фунтик.

Услышав домофонный звонок, Фунтик вздрагивает, выгибает спину, потягивается и, сладко зевнув, спешит к двери. Коля, кареглазый парень лет двадцати двух, отодвигает задвижку.

— Мама! Что с тобой? На тебе лица нет!

— Да так, пустяки. Папа звонил?

— Каждые три часа. Он уже подъезжает к Байкалу.

— Какого хрена ему сдался этот Байкал?! Я так волнуюсь за него!

Сколько раз пыталась убедить его, что сейчас не время заниматься перепродажей машин, да еще перегонать их с Дальнего Востока через всю Россию.

— Ты ничего не понимаешь! Он купил классную тачку всего за четыре с половиной. «Мицубиси спорткупе». Многие парни хотят спортивную машину, да не по карману. Тысяч за двести шестьдесят ре точно продаст.

— А сколько уйдет на бензин? Я уже не говорю о риске. Так рисковать из-за нескольких тысяч баксов! Лучше бы ты нашел приличную работу! Сидишь целыми днями за компьютером, а толку никакого.

— Если вкалывать с утра до вечера, на жизнь времени не останется.

— А что ты называешь жизнью?

— Делать то, что интересно.

— А что тебя интересует?

— Этерлинг, например.

— Что-что?

— Тебе этого не понять.

— Да где уж мне!

— Ладно, проехали. Как у тебя с путевкой?

— Завтра зайду в турагентство. Возможно, будет информация о визе.

— А когда вылет?

— В субботу в одиннадцать тридцать.

— Ну и дела! Послезавтра вылет, а визы все нет.

* * *

Приемная турагентства. Трое туристов просматривают красочные журналы под аккомпанемент призванной поднять настроение мелодии.

Этот холл прежде казался Вере первой ступенькой в другую жизнь, беззаботную и красивую. Но почему в бочке меда всегда найдется ложка дегтя? Лучше бы она пошла к врачу по возвращении из Италии. Она чувствует себя прекрасно — ничто не беспокоит. Однако теперь все мелкие неурядицы, сопровождающие турпоездку, как то: задержка в выдаче визы, томительное ожидание в приемной агентства, казались ей прелюдей к состоянию устойчивой душевной тревоги. Вера входит в кабинет.

— Здравствуйте, я…

— Вы насчет визы? Видите ли, документы в итальянском посольстве готовят все сразу и в последний момент. Скорей всего вы получите их прямо в аэропорту.

— Значит, я должна отправиться с вещами за 50 километров от дома, не будучи уверенной в том, состоится поездка или не состоится? А вдруг визу не дадут?

— Тогда вам придется обратиться в страховую компанию.

— Да-а… весело начинается отпуск!

Звонит мобильный. Вера достает из сумочки телефон.

— Алло! Да, это я. Срочно явиться в поликлинику?

Почувствовав, как невидимые клещи сжимают виски, Вера выронила трубку и опустилась в кресло.

— Вам плохо? Может быть, вызвать «скорую»?

— Нет, спасибо, не надо. Просто закружилась голова…