Не остановишь силой дождь. Экзамен

Елена Матеуш, 2021

У Кассандры Кридис проснулся пророческий дар. Его хочет поставить себе на службу король воров. В королевстве Лакхор беспокойно – волнения на окраинах, войны преступных кланов, заговоры на самом верху. Но "не остановишь силой дождь, человека, жизнь"… Для создания обложки использовано бесплатное изображение Felicia Ruiz с сайта Pixabay.

Глава 3. Побег в темноту

Анна тихо вскрикнула и оглянулась в поисках младшей дочери. В комнате её не было, но Павел чуял, что она где-то неподалёку. Ян тяжело опустился на стул и кивнул Павлу:

— Присаживайся. Рассказывай.

Анна протянула ему записку и встала за его спиной, положив руки на плечи. Ян быстро глянул на написанные рукой дочери строки и сжал листок в кулаке.

— Вас прислал граф Вартис?

— Нет. Кассандра не успела обратиться к нему. Граф уже уехал сюда, в Харран.

— Тогда кто?

Павел ответил не сразу. Момент скользкий. Как отнесутся родители к такому спасителю? Но и скрывать смысла нет. Стоит появиться Ржавому со товарищами, и станет ясно, что к законной власти они отношения не имеют.

— Нас прислал дор Шимонт, — и видя, что это имя ничего не говорит семейству Кридис, пояснил. — Ночной король Баории.

— Ох! — вновь вырвалось у Анны. — Во что там впуталась Кэсси?

Ян нахмурился.

— Что общего у моей дочери с таким человеком?

— У вашей дочери редкий дар и Шимонт хочет, чтобы она на него работала.

— Что-то я не замечал за Кэсси особого таланта артефактора. Да и наш институт, прямо скажем, на Академия.

— Не артефактором. У вашей дочери проявился дар Видящий. И про опасность вам она увидела.

Ян продолжал хмуриться:

— Какая-то ерунда. Никогда за ней такого не замечали. Лучше скажите правду.

— Это и есть правда. Как я понял, дар у неё проснулся не так давно. После Шанталя.

— Это может быть правдой, — задумчиво произнесла Анна Кридис. — У сестры моей бабушки был провидческий дар. Правда, не очень сильный, кажется. Она нигде не училась. Гадала так, родне и знакомым.

— Ладно, с этим разберёмся позже, — Ян решительно встал. — Так что там с убийством?

Павел кратко пересказал всё, что услышал от Кэсси, и добавил уже от себя:

— Здесь в гостинице уже сидят какие-то мутные типы. Думаю, их планируют выставить виноватыми. А вокруг вашего дома на трёх точках сидят наблюдатели. Не уверен, что всё случится сегодня, но рисковать не хочется. Не думаю, что так плотно вас пасут долгое время. Вряд ли они сидят в засаде возле вашего дома каждую ночь. Значит, всё произойдёт сегодня или завтра. Неизвестно, сколько врагов и как они будут действовать.

Он вспомнил тела умерших мгновенно девушек в доме Жюли. Если здесь применят тоже заклятие, шансов спастись у них не будет.

— Держать оборону здесь — не лучшее решение. Если бы сейчас стояло лето, я бы предложил выбираться отсюда и дождаться помощи в лесу. Но сейчас, зимой… Вы же не оборотни, — Павел вопросительно посмотрел на Яна Кридиса. Кому, как ни ему, знать способности своих женщин.

— Всю ночь под открытым небом ни Анне, ни тем более Тине, не продержаться, — подтвердил он. — После прошлого письма Кэсси я думал об убежище. У нас есть рыбацкая хижина, где мы с Томом каждый год ловили рыбу. Я отнёс туда немного припасов, а дрова и спички там всегда есть.

— Если за вами следили последнее время, то могут о ней знать? Или вы туда ходили давно?

— Недавно. Могут знать, — Ян помолчал, перебирая варианты. — Тут неподалёку есть одна пещера. Небольшая. Долго в ней не проживёшь, но на одну ночь сгодится.

— Отлично. Тогда решаем вопрос номер два: как незаметно покинуть дом. И лучше с этим не откладывать. Сейчас, пока соседи ещё не спят, они к активным действиям не приступят, а что случится через час — два, кто знает.

— Незаметно выйти мы можем через окно в сад. Выход там прикрыт от внешних наблюдателей деревьями и кустами с одной стороны, а с другой соседским домом. Но вот дальше… Я с Анной можем вспомнить молодость и постараться просочиться незаметно, а вот с Тиной это вряд ли удастся.

— Кстати, я позову дочь к нам. Она всё равно подслушивает, — вступила в разговор Анна.

Ян кивнул, и она крикнула:

— Тина! Заходи!

Дверь в гостиную скрипнула и вошла девочка. Она с любопытством осмотрелась, ненадолго задержавшись взглядом на Павле, и спросила:

— А где собака? Та, что скулила на крыльце. Вы что её на улице оставили?

— Это я скулил на крыльце.

Тина с удивлением посмотрела на Павла.

— Не может быть! Никто не может так хорошо притворяться.

— А я и не притворялся. Я оборотень.

— Правда?!

— Хватит, Тина. Нам придётся сегодня уйти из дома.

— Я слышала. Я смогу! У меня браслетик Кэсси есть для отвода глаз. Она мне его ещё летом сделала. правда, он действует недолго.

— Недолго это сколько?

— Две — три минуты.

–Нда, этого не хватит, чтобы выйти из зоны видимости, — сказал Павел.

— Тогда пусть выйдет из дома открыто, а использует его на последнем этапе. Только куда она может идти в такое время?

— К соседке, доре Симоне, её дом у самой рощи. Я ей обещала мазь, как раз приготовила. Она не удивится, если Тина появится. Может, она у неё и останется? Переночует? Я напишу ей записку.

— Нет, Анна, нам лучше сейчас не разлучатся. В смысле пойти к ней идея хорошая, но ночевать лучше не оставаться. И нам спокойней, и соседку подставлять ни к чему.

— Тогда я пойду с девочкой, а вы выйдете из дома вдвоём с Анной, — сказал Павел. — У вас есть карта? Проработаем маршрут, точки встречи.

— Тина, неси сюда всё, что у тебя ещё есть из Кэссиных экспериментов. Может, что и пригодится, — сказал Ян и когда девочка торопливо убежала, обратился к жене. — Дорогая, потом поможешь ей собраться и начинай готовиться.

Анна кивнула, не сводя тревожного взгляда с мужа:

— Хорошо. Пойду, упакую мазь для доры Симоны и посмотрю, что есть подходящего из готового для нас.

Когда жена вышла, Ян сказал:

— Ты, главное, Тину спаси. Мы с Анной сами справимся. Прикрыть двоих меня не хватит. Если что — отвезёшь её к Петре, к нашей старшей.

Павел не стал тратить время на пустые уверения что всё хорошо. И он, и Ян знали как самые продуманные и надёжные планы иногда превращаются в ничто из-за полной ерунды.

— Тину я вытащу. Если не получится оторваться от слежки, то просто уменьшу количество врагов. Больше одного они за ребёнком не пошлют, так что я справлюсь.

Ян достал из бюро карту и подозвал Павла:

— Давай определяться с точками.

***

— Почему на нашей земле живут пришлые?! Почему мы должны говорить на их языке? Подчиняться их правилам? — выкрикнул один из сидевших в харчевне парней.

Он вскочил на ноги и вызывающе оглядел собравшихся в зале людей. Некоторые из ужинающих торопливо отводили глаза, склоняли головы над едой, старательно делая вид, что ничего не слышат. Другие, (правда, таких меньшинство) одобрительно поднимали свои кружки с вином или пивом.

— Надо показать, что здесь им не рады. Пусть валят к себе, за горы.

— Точно, покажем им! — поддержали его собутыльники. — В этом городе слишком много чужаков.

— Кто с нами? Есть тут истинные харранцы?! Или остались только подстилки лакхорцев?!

— Кому ты это говоришь? — вставший рядом с первым парень презрительно обвёл рукой зал. — Здесь же нет харранцев. Пошли в соседнюю корчму, это не гостиница, там больше местных. Кто с нами, я оплачу в корчме пиво.

С гомоном группа парней встала из-за стола и направилась к выходу. После коротких раздумий к ним присоединились ещё несколько посетителей.

***

— Надоела эта дыра, — наблюдатель потёр нос.

Магический кокон создавал прослойку тёплого воздуха вокруг тела, но в районе лица он был самым тонким, чтобы не вызывать искажений для органов чувств. И нос подмерзал.

— Ничего, недолго осталось. Эти придурки скоро выйдут и к полуночи доберутся сюда, — ответил ему второй. — Наша задача простая — проследить, чтобы птички не улетели.

Словно откликаясь на его слова, дверь дома, за которым они следили, открылась. В упавшей на землю полосе света хорошо были видны силуэты девочки и провожающей её женщины.

— Только быстро, Тина. Отнесёшь доре Симоне мазь и сразу обратно. Одна нога здесь, другая — там. И осторожно.

— Не волнуйся, мама. Я же с Лордиком. Хорошо, что он вернулся.

— Хорошо. Ступай! Хватит разговоров.

Женщина стояла в дверях, пока девочка с собакой на поводке не вышла из калитки. Дверь захлопнулась, отрезая как ножом тёплый свет дома, и на улице вновь воцарилась зимняя темнота. Её разбавляли огни редких уличных фонарей, светящиеся окна домов и восходящая луна.

— Присмотри за девчонкой, — скомандовал первый. — Только на расстоянии, а то пёс может почуять. Поднимет шум. Это ни к чему.

— Сделаю. Хоть разомнусь.

Один из мужчин выскользнул из укрытия и, растворяясь в тенях, направился за ребёнком. Но далеко не пошёл. Переместился так, чтобы улица просматривалась дальше, почти до конца, и замер. С этой точки он хорошо видел чёрные силуэты спешащей по дорожке девочки и пса, слышал топот шагов и похрустывание льда, когда девочка пробегала по замёрзшим лужам.

Они подошли к последнему дому улицы. Девочка открыла калитку:

— Посиди здесь, Лордик, чтобы дора Симона не испугалась.

И пёс послушно сел на землю, наблюдая, как девочка взошла на крыльцо.

— Дора Симона! Это я, Тина! Мама вам мазь передала!

Звонко прокричала девочка, старательно стуча молоточком по дубовой двери.

— Ой, спасибо, милая. Что же дора Анна тебя в такую темень послала. Я бы уж подождала до утра.

— Я сама попросилась. Хотела пробежаться, на звёзды посмотреть, а так бы не выпустили.

— Ой, спасибо, и тебе, и маме. А у меня как раз так кости разнылись. Теперь хоть посплю спокойно. На, возьми яблоко. У вас таких нет.

— Спасибо! Я побежала. А вы заходите в дом скорей, а то простынете и мазь не поможет.

Дверь закрылась и всё повторилось в обратном порядке. Девочка подошла к калитке, пёс встал, они вышли на улицу и пошли обратно, точно повторяя маршрут.

Когда расстояние сократилось, наблюдатель отступил на прежнее место. Уже вдвоём с напарником они смотрели, как Анна открыла дверь и впустила дочь в дом. В сияющем светом дверном проёме силуэт девочки с псом словно растворился на миг.

***

— Кажется, всё получилось, — с надеждой сказала Анна, закрывая дверь.

— Да, обратная иллюзия сработала как часы. Есть ещё в порох пороховницах!

— Не по себе, что Тина там одна.

— К счастью, не одна. Давай поспешим и тогда скоро их увидим.

— Ты ему веришь? — спросила Анна, направляясь вслед за мужем в свою любимую комнату, смотревшую окнами в сад.

— Оборотень, если не бешенный, никогда не обидит ребёнка. Инстинкты не позволят.

— Нет, я не про Тину, я вообще. Веришь? Кому надо нас убивать?

— Значит, кому-то надо. У меня нет другого выхода, кроме как поверить Павлу. Один бы я вас не вытащил. А если вдруг это ерунда, и нам ничего не грозит, то скоро мы сюда вернёмся.

Ян остановился и погладил Анну по щеке.

— Не грусти, милая. Главное, хорошие у нас дети выросли.

Она на миг припала к его груди, ощутив родное надёжное тепло, услышав, как бьётся сердце. Он обнял жену за талию. Потом отстранился:

— Пора. Тряхнём стариной? Помнишь, как тогда крались мимо дзангуров?

— Да уж, нашёл что вспомнить.

— Но ведь тогда справились? И сейчас справимся.

В маленькой гостиной было темно, лишь рассеянный свет из коридора чуть подсвечивал темноту. Но Анна помнила всё здесь так хорошо, что ей не нужно было видеть, чтобы знать, где стоит её старое уютное кресло с полосатым пледом, столик с незаконченной вышивкой на нём. Представить диван с лежащей на нём недочитанной книгой, полку с портретами детей. Всё это сейчас придётся оставить. Оставить дом, жизнь, которую они с такой любовью и надеждой строили. Сердце сжалось от острой боли.

Ян подошёл к синеющему окну, приоткрыл створку:

— Держись рядом, милая. Почти вплотную. Моего полога невидимости на много не хватит.