Налог на измену

Елена Марчан, 2023

Вы когда-нибудь замечали особую магию в самолетах? Сидишь в полутемном зале аэропорта с бокалом вина или чашкой капучино (каждому свое, но в моем случае почему-то, как правило, выстреливает первое) и любуешься на летное поле. Каждые несколько минут в небо взмывают крылатые птицы, перемещая в пространстве чьи-то надежды, планы и мечты. Если задуматься, самолеты – это не просто крылатые железяки со встроенным интеллектом. Это своего рода портал в новые встречи или расставания. Самолеты, как и люди, способны разукрашивать или разрушать нашу жизнь. Этот юмористический детектив, созданный дарить отличное настроение читателям.

Глава I

Вы когда-нибудь замечали особую магию в самолетах? Сидишь в полутемном зале аэропорта с бокалом вина или чашкой капучино (каждому свое, но в моем случае почему-то, как правило, выстреливает первое) и любуешься на летное поле. Каждые несколько минут в небо взмывают крылатые птицы, перемещая в пространстве чьи-то надежды, планы и мечты. Если задуматься, самолеты — это не просто крылатые железяки со встроенным интеллектом. Это своего рода портал в новые встречи или расставания. Самолеты, как и люди, способны разукрашивать или разрушать нашу жизнь.

В некотором смысле когда-то он был моим собственным маленьким самолетом — этаким «Мустангом», переместившим меня из точки глобального душевного равновесия в пучину полнейшего раздрая. За три года мы пережили не одну зону турбулентности, и совсем не «вдруг» наше воздушное судно весьма закономерно разбилось вдребезги о затаившуюся в тумане скалу. Скалу звали Аня. Пилот остался невредим. Пассажир погиб на месте. Побывал в аду. Вернулся. Получил второй шанс. Поклялся раз и навсегда завязать с полетами.

Но магия человеческого сознания намного глубже наших искренних и окончательных убеждений. Со временем память стирает даже самое большое дерьмо. А жить без полетов не получится ни у кого — если, конечно, ты человек, а не свалившийся на землю инопланетянин. Рано или поздно инстинкт самосохранения притупляется, и ты неожиданно для самого себя вдруг вновь оказываешься в небе.

Скажу в свое оправдание, я сопротивлялась до последнего. Встреча с Сережей моментально перевернула мою жизнь. Все эти рассказы про бабочек в животе и прочие «розовые сопли» всегда казались мне полнейшей ерундой — сказочкой для излишне сентиментальных личностей. Как только он перешагнул порог моего офиса и наши глаза встретились, я четко поняла — мне конец.

Больше всего на свете в тот момент мне хотелось, чтобы он пришел с какой-нибудь ерундой (вроде пропавшей кошки, с чем, собственно, чаще всего и обращались в мое детективное агентство). Моим мольбам было сбыться не суждено. С самого начала его рассказа мне стало ясно, что, даже невзирая на угрозу собственному ментальному здоровью, отказаться от этого дела я не смогу. Сереже угрожали. Грязный шантаж продолжался уже несколько месяцев. В полиции ничем не помогли, и он решил обратиться к частному сыщику. До сих пор до конца не поняла, кто дал ему мою визитку — вроде некая особа, с которой он случайно познакомился в клубе. Разбираться в этом вопросе не хотелось уже тогда, ровно как и вникать в подробности этого его «случайного клубного знакомства».

Дело закрыли быстро. Шантажистом оказался бывший клиент Сережиной фирмы — адвокатской конторы высокого класса. Когда-то ему не дали опеку над дочерью в бракоразводном процессе с гуляющей женой, и он решил посвятить жизнь уничтожению репутации ее основателя. Судя по всему, Сережа был безгрешным. Найти компромат на него так и не получилось. Публично разоблачить грозились его младшую сестру — весьма известную певицу, периодически мелькающую на страницах таблоидов, маму двоих детей и супругу одного из совладельцев крупной российской нефтяной компании, по глупости связавшуюся с молодым любовником. Если бы фотографии, оказавшиеся в руках шантажиста, действительно попали в СМИ, скандал бы получился практически мирового масштаба. Но, к счастью, преступник просчитался слишком банальным шифрованием при отправке писем с электронной почты. Мой единственный сотрудник — опытный айтишник Валерий, когда-то деливший с вашей покорной слугой школьную парту и выросший в гения программирования, — без труда вычислил реальный ай-пи-адрес. Мы передали всю информацию в полицию. Возбудили уголовное дело по статье 163 УК РФ. Волей добросердечных присяжных подсудимый отделался принудительными работами. Сестра Сережи взялась за ум (каким-то удивительным образом нам даже удалось скрыть историю от ее мужа) и от страха вновь превратилась в добропорядочную супругу. Спустя пару дней после процесса мой благодарный клиент прислал в офис огромную корзину роз с визиткой, где значилось время и адрес ресторана. Сомнения клубились, но все же я решила пойти — грех было не отметить свою первую значимую победу с тем, кто больше всех мог разделить с тобой радость от нее. Я убеждала себя, что это лишь один вечер, и мы разойдемся по своим жизненным маршрутам. Но неожиданно за тем вечером последовал второй (уж точно — самый последний). Затем третий. Четвертый. Пятый. Потом я смирилась и перестала считать. Осенью мы полетели в Париж, где под виноградными деревьями на Елисейских полях он сделал мне предложение. Тогда я без сомнений сказала «да» главному человеку своей жизни, забыв все прошлые самолеты, авиакатастрофы и другие неурядицы.

И вот теперь риторический вопрос. Почему за месяц до своей свадьбы я сижу в бизнес-зале «Шереметьево» и жду вылет в Лондон, где когда-то оборвался один из отрезков моей жизни? Нет, не так. Ладно бы мне просто лететь в Лондон… Почему я лечу туда помогать тому, кто, собственно, тогда и направил меня в смертельное пике? И если до сих пор все это не показалось вам дикостью, то вот ключевая задачка. Почему я согласилась на просьбу того, чью голову мечтала разбить об асфальт пару лет назад?

То есть, если уж точнее ни того, а той. Когда-то моя фантазия проиграла, пожалуй, все существующие в мире варианты гибели этой женщины. Я ненавидела ее настолько, что была близка к услугам киллера или какой-нибудь шарлатанки, создающий куклу Вуду. Я винила ее во всех своих бедах и искренне считала, что меня никогда не отпустит. Как и многое другое в той истории, это оказалась просто иллюзией. Я уехала в Москву, открыла свое дело и спустя пару лет едва ли могла вспомнить, как она выглядела. Старых фотографий не осталось — я все удалила на следующий день после дня X, — в соцсетях ее не было. Наверное, поднапрягшись, я бы, конечно, восстановила в памяти ее лицо. Но такое идиотское занятие мне даже в голову не приходило — говоря откровенно, я попросту совершенно про нее не вспоминала.

Я не слишком верю в эзотерику — гороскопы, гадания и прочую фигню. И уж точно предскажи мне кто на каких-нибудь Таро пару лет назад развитие той истории, подняла бы на смех. Ну никогда в жизни я бы не поверила, что вновь она свалится мне на голову, когда я буду стоять в примерочной пафосного свадебного салона на Патриарших, пытаясь втиснуться в узкое белое платье (черт бы его побрал, идеально же сходилось на прошлой примерке) и слушая над ухом сдержанное пыхтение сотрудницы магазина.

За спиной меня буравил пронзительный взгляд мамы (зачем я поддалась уговорам взять ее с собой на примерку — одному Богу известно, прекрасно же знала, на что шла). Промучившись пару секунд, Ксения — вроде такое имя значилось на бейджике несчастной продавщицы — нацепила привычную для сотрудников бутиков дежурную улыбку и приторным голосом произнесла:

— Вероятно, произошла ошибка при снятии мерок. Платье придется немного перешить. Но вы не волнуйтесь, много времени это не займет. Думаю, через неделю все будет готово. Мы сразу позвоним и назначим дату новой примерки.

На пару секунд прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Ну все, сейчас начнется. Три, два, один…

— Это не ошибка при снятии мерок, — выступила на арену мама. — Алина, доченька, ты, случайно, не беременна?

— Нет, мама. Я не беременна.

Она и так прекрасно знала, что я не беременна. Ей просто нужна была подводка к следующей фразе.

— Ты просто заметно поправилась, и я подумала… Ну, знаешь, просто свадьба — это такой день… Обычно девочки садятся на диету, записываются в зал… Я к тому, что мне не верилось, что ты просто не контролируешь свое питание в преддверии такого важного события…

Вот я же прогнозировала что-то вроде этого и морально готовилась выставить щит, но защита затрещала. Почувствовав нарастающую волну злости, я поняла, что сейчас взорвусь. Да, я и правда «не контролировала питание», потому что последние две недели провела в Грузии с будущим мужем. Сережа работал, а я шаталась по Тбилиси, наслаждаясь местными достопримечательностями. И я, может, и рада была бы столько не есть, но если вы когда-нибудь были в тех краях и знакомы с местным гостеприимством, то знаете — миссия невыполнима. У свадьбы не было никаких шансов поссорить меня с хачапури, чахохбили, хинкали и прочими яствами, щедро сдобренными Саперави, по одной простой причине: лично для меня сама эта церемония не имела такого гипертрофированного значения. Я никогда, даже в детстве, о ней не мечтала, и в принципе изначально мы даже не планировали делать большой праздник. Нас обоих устраивал вариант тихо мирно расписаться и посидеть в ресторане с узким кругом близких людей, а после сесть на самолет и свинтить вдвоем на другой край континента. Однако наши родители, услышав об этом, в унисон устроили такой вынос мозга, что мы решили: проще согласиться. Теперь нас ждет выездная церемония в каком-то пафосном загородном отеле (вечно забываю его название, но получившие приглашение подружки каждый раз восторженно закатывают глаза), список гостей едва уместился на пять страниц, а меня ежедневно атакуют по очереди мать и свекровь. Сереже от них тоже достается, но он загружен работой и имеет больше шансов отмазываться от организации навязанного нам торжества. У меня же, к сожалению, на этом поприще уже давно глухое затишье. По сути, после раскрытия дела шантажиста ни одного интересного клиента ко мне так и не пришло. С горьким разочарованием я уже всерьез начала задумываться о том, чтобы вернуться в рекламу. Ну, и за неимением сейчас большой занятости, была вынуждена принимать на себя весь «свадебный» удар. И даже не спрашивайте меня, почему мы такие мягкотелые и до сих пор не поставили родственников на место. Поверьте, этот вопрос мы задавали друг другу и себе каждый божий день. Просто нас обоих приучили быть «удобными» и на все соглашаться, и отвязаться от этой установки было не так-то просто. За себя могу сказать, что я в глубине души все ждала, когда же наступит моя «точка кипения» — предел, который терпеть уже будет невозможно. И вот, вероятно, в тот самый момент в магазине это был как раз именно он. Скорее всего, я бы не сдержалась и спасла себя от этой пытки, напомнив маме (а потом и свекрови), что это наш день, а не их, и он должен проходить по нашему сценарию. Конечно, тут была бы обида века, но все-таки мама есть мама, она просто физически не способна долго обижаться. Возможно, даже в таком раскладе у нас был бы шанс на хеппи-энд — мы избежали бы этого спектакля, придя к своему изначальному плану с узким кругом. Но суждено ли было развернуться такому сценарию или нет, теперь уже мы не узнаем. Ровно в тот момент, когда я набрала в легкие побольше воздуха и приготовилась выдать свою тираду, повисшую в примерочной гнетущую тишину разрубила трель мобильного телефона.

Конечно же, будь я железобетонно уверена в правильности своих намерений, это бы меня не отвлекло. Но моя хрупкая решительность и без того ощутимо похрамывала, и, зацепившись за возможность еще немного оттянуть взрыв ядерной бомбы, я схватила со столика телефон и кинула взгляд на экран. Номер был мне не знаком.

— Извините, нужно ответить, — пробормотала я, не обращаясь ни к кому конкретно, — возможно, клиент…

Мама поморщилась. Почему-то мысль о моей реализации в детективной сфере вызывала в ней бешеный протест. Наверное, через долю секунды она бы напомнила мне, что я без пяти минут замужняя дама, и мне стоит сосредоточиться на семье, выкинув из головы эти «детские болезни». Но я сработала на опережение и быстро поднесла к уху телефон.

— Добрый день, Алина Арсеньева слушает.

Динамик затрещал и зафыркал. В трубке что-то ответили, но связь была настолько плохой, что разобрать слова было невозможно. С большим трудом я смогла лишь понять, что по ту сторону провода — женский голос.

— Вас не слышно, повторите… — прижимая крепче к уху телефон, сказала я. — Кто это?

И вновь вместо слов непонятная мышиная возня. Потом звонок и вовсе прервался.

— Алина Михайловна, выйдите в фойе, — посоветовала наблюдавшая за моими тщетными попытками поговорить по телефону консультант Ксения. — Там намного лучше ловит.

Я кивнула и, подхватив подол все еще напяленного на меня свадебного платья, потащилась по крутой лестнице на этаж выше в просторный парадный холл (так и не застегнутое до конца платье при этом все время приходилось поправлять, что сильно раздражало). Судя по возникшим на шкале связи дополнительным трем полоскам, у разговора действительно стало куда больше шансов состояться. «Ладно, — подумала я, — официально заявляю самой себе, что, если мне названивает какая-нибудь реклама, подам на них в суд».

И, открыв список вызовов, тыркнула на последний номер. Моего звонка там явно ждали. Ответили моментально после первого гудка. И почти сразу я поняла, что все же лучше бы это была реклама.

— Привет! — слегка надменным женским голосом выдала трубка. — Хорошо, что ты сейчас перезвонила. У меня через полчаса презентация новой модели у клиента, ничего не успеваю! Ну, ты же понимаешь, специалисты моего уровня перед такими мероприятиями просто нарасхват, даже выдохнуть некогда! Хорошо, что ты вписалась в мой график, потому что нам очень нужно срочно поговорить. Кстати, как сама-то? Кстати, хотела набрать тебя по Ватсапу, но почему-то не соединялось. Ты там что, номер сменила? Я тебе вот с рабочего звоню, только так дозвонилась… Алло! Ты чего молчишь?

А молчала я, честно говоря, не только потому, что мне не давали вставить слово. Говоря откровенно, я просто лишилась дара речи. И на то было сразу несколько причин. Помните, недавно рассказала вам про скалу, раздолбавшую когда-то мой мустанг (и меня заодно вместе с ним) на множество мелких кусочков? Ну так вот, знакомьтесь — та самая скала. Она же — Анна Виноградова. Среднестатистическая женщина с обычной биографией: не самым престижным образованием, не плохой, но и не самой звездной карьерой, миловидной, но весьма заурядной внешностью. Она такая же, как большинство из нас с вами, но с одним весомым и очень ощутимым отличием: огромной короной, видимо, уже навечно сросшейся с ее лобной зоной. Когда-то мы с друзьями шутили, что нам Аню жалко — попробуйте-ка все время таскать на себе такую тяжесть! Ну, собственно, что мне объяснять — вы и сами все слышали. Бьюсь об заклад — вы бы так не смогли: втереться в доверие, отбить у подруги парня, не общаться несколько лет, а потом позвонить как ни в чем не бывало удивляться недоступности в Ватсапе (конечно, блин, ты не дозвонилась, твой номер давным-давно в черном списке) и до кучи заявить, что я пришлась к месту в ее графике! Заметьте, она даже не представилась, так как свято уверена — не узнать ЕЕ просто невозможно.

— Алло! — вновь настойчиво повторили в трубке. — Ты здесь?

Ну вот и что, скажите на милость, мне теперь с ней делать? Не скрою, соблазн просто отсоединиться, дополнить блок еще одним номером и забыть об этом звонке был весьма велик. И случись это даже год назад, я бы однозначно поступила именно так. У меня окончательно и бесповоротно новая жизнь — с прекрасным мужчиной и без сожалений о прошлом. На кой черт мне портить ее общением со старой пассией своего бывшего? Но в глубине души я знала ответ на этот вопрос. Любопытство. Банальное человеческое любопытство захватило меня полностью. Я прекрасно понимала: раз звонит — значит, что-то надо. И надо сильно. А мне было настолько интересно, что именно могло ей понадобиться через столько лет, что это чувство перекрыло ранее перевешивающее отвращение. На осознание всего этого у меня ушло всего несколько секунд. И все же, решившись продолжить разговор, я хотела для начала слегка ее осадить.

— Простите, а это кто? — И буквально физически ощутила поднявшуюся по ту сторону провода волну возмущения. Впрочем, ответила она достаточно спокойно, что лишний раз доказало ее сильную заинтересованность в нашем разговоре и еще больше раззадорило мой интерес.

— Это Виноградова. Не думала, что ты так быстро меня забудешь!

«Тебя забудешь», — подумала я. И подключилась к этому дешевому спектаклю.

— Привет, Ань! Сколько лет, сколько зим… Как дела?

— Да-да, время летит быстро. У меня все отлично. Как сама?

— Спасибо, хорошо. В Москве, развиваю бизнес… — и, помолчав, не удержалась и добавила: — Замуж выхожу…

— Ух ты, рада за тебя. — А по тону ясно читалось, что ни фига она не рада.

— Спасибо. Ну а вы с Андреем как?

Она на миг замялась.

— Мы хорошо. Знаешь, как раз об этом… Мы тут передали тебе кое-что с нашим знакомым. Он прилетел из Лондона этим утром. Встреться с ним, он ждет твоего звонка. Контакт скину в смс. И желательно пересекись с ним сегодня.

Я где стояла, там и села (благо рядом оказался диван). Вечер переставал быть томным. Ладно переварить, что эта парочка вдруг ни с того ни с сего решила про меня вспомнить, я еще могла: допустим. Но то, что они вдруг надумали слать мне какие-то передачки, откровенно говоря, пугало. Может, быть Аня узнала про наш с Андреем секрет, который мы поклялись друг другу никогда ей не рассказывать, и нашла изощренный способ отправить меня на тот свет? Эта-то на такое однозначно способна, она с головой никогда не дружила. А более логичных объяснений я не могла найти при всем желании.

— Вот как? Как мило… — пытаясь прощупать почву и не выдать смятение, осторожно ответила ей. — И что же это?

— Не могу сказать по телефону, это… — она вдруг запнулась, — это сюрприз.

Мне стало совсем страшно. Прошедшее было желание засунуть ее в блок заиграло новыми красками.

Аня же, видимо, приняла мое затянувшееся молчание за согласие.

— Вот и ладненько! Хорошо, что успели все обсудить, а то мне пора бежать. Рада бы еще поболтать, но сама понимаешь — без меня там полный кавардак. Ничего сами сделать не могут!

И звонок прервался. Точнее, видимо, мадам Виноградова попросту бросила трубку. Это было очень в ее стиле: слиться до того, как ты успеешь осмыслить ее слова и отказать в просьбе. В очередной раз прикрылась собственной мнимой значимостью. Кстати, понимаю: вы, вероятно, решили, что она по меньшей мере гендиректор крупной фирмы. Спешу разочаровать — обычный менеджер (правда, чтобы быть справедливой — в действительно очень известной британской компании). Она рядовой исполнитель, но упорно создает в глазах окружающих образ большого босса. Ну да ладно, фиг бы с ней. Тут теперь есть вопрос поважнее.

Словно в подтверждение этой мысли все еще зажатый в руке телефон пронзила легкая вибрация. В сообщении без какого-либо сопроводительного текста была прикреплена визитка некоего Игоря Воскресенского. Отчего-то фамилия показалась мне смутно знакомой, но как я не напрягалась, так и не смогла вспомнить, где же мы могли пересекаться.

— Алина, ты чего так долго? — Судя по всему, маме надоело торчать внизу. И, очевидно, весь тяжелый мыслительный процесс отпечатался на моем лице, потому что, пристально просканировав меня взглядом, она с подозрением в голосе спросила: — Что с тобой? Все нормально?

Я моментально взяла себя в руки. Вот кому-кому, а маме точно не стоило знать о недавнем разговоре. Мне кажется, она пережила то болезненное прошлое еще тяжелее, чем я. Не стоило напоминать ей о том времени и уж тем более рассказывать про звонки с того света.

— Все в порядке, — попытавшись изобразить полнейшую гармонию, непринужденно ответила я. — Просто немного утомилась от примерки.

Мамино лицо тут же разгладилось.

— Помнишь там на углу уютную кафешку? Переодевайся давай, пойдем кофе выпьем. Мне кажется, тебе нужна глюкоза…

Весь следующий час, пока мы завтракали в действительно очень милом заведении, и после, когда я подвозила маму до дома, мой мозг будто бы разделился на две части. В то время как одна его половина поддерживала светские беседы, вторая находилась в непрерывном мыслительном процессе. Решения — каждый раз окончательные и бесповоротные — сменялись калейдоскопом с промежутком в несколько минут. Встречаться или нет с этим загадочным Игорем? А вдруг это какая-то ловушка или месть? Впрочем, какая на фиг ловушка, если кому из нас нужно мстить, то, скорее, мне, а не наоборот… Если только Аня не узнала про тот вечер. Да ну нет, не могла она… А вдруг они с Андреем расстались, и он вообще не в курсе всего этого? Кстати, стоп!

От неожиданной догадки я чуть было не проскочила на красный свет и машинально вдарила по тормозам. Моя компактная «трешка» от такого маневра была в крайнем возмущении — скрипнув, почти впечатала нас с мамой в лобовое стекло. Я выругалась (с трудом, но не матом). Мама ничего не поняла.

— Кошка перебегала, — ответила на ее вопросительный взгляд. — Хорошо, что вообще заметила…

На самом деле я сильно озадачилась фактом осведомленности своего бывшего в происходящем и теперь удивлялась самой себе, что не подумала об этом раньше. Аня — интриганка еще та. Даже в бытность, когда мы общались, она умудрялась заплетать такие сюжеты (причем просто от скуки, без каких-то глобальных целей), что позже, когда все вскрывалось, мы тихо офигевали.

Как я уже говорила раньше, мне на ум не приходило ни одной логичной теории, к чему сейчас разыгрывался этот спектакль. Но дело вот в чем: даже моей (весьма, между прочим, изощренной) фантазии не хватало и близко вообразить, что она способна придумать.

В общем, поразмыслив оставшееся до маминого дома время, я приняла единственное, на мой взгляд, верное решение, способное расставить все точки над «и». Оставшись одна, я запарковалась в соседнем дворе, открыла телефонную книжку и уставилась на номер Андрея.

Если честно, мое сознание действительно воспринимало это как звонок на тот свет. Удивительно все же устроен наш мозг — как по-разному с течением времени он может реагировать на одного и того же человека. Или правы романтики, и это не мозг, а сердце? Уж не знаю точно, какой там орган отвечает за наше взаимодействие с мужчинами, но определенно он главный мошенник, которого давно уже следовало бы привлечь к наказанию. Сперва он подпихивает нам этого чужака, которого ты знать не знаешь и прекрасно без него живешь. Потом коварно усыпляет бдительность, осторожно привязывая тебя к нему день ото дня. В конечном счете быстро добивается своей цели и раздувает его сверхзначимость до вселенских размеров. И до кучи, если вдруг вскрывается, что он мудак (а почему-то в большинстве своем вскрывается), долго отказывается признать свой промах, пытаясь убеждать тебя, что все не так уж плохо и надо продолжать. Я заметила, что эта внутренняя сволочь идет на попятный, только когда вулкан уже перестал предупреждающе рыгать, выплюнув наружу такой объем лавы, что приходится спасаться бегством.

Возможно, вы удивитесь, но Андрея я не заблокировала. В отличие от его пассии. Несмотря на всю обиду и злость, так сильно оборвать все с ним у меня, как говорится, рука не поднялась. Пару раз он звонил мне ночью — пьяный, надо полагать. Я уже спала с выключенным звуком. К счастью. Иначе, наверное, ответила бы (но попрошу заметить, чтоб вы не считали меня совсем уж тряпкой, у меня хватило сил не перезвонить). Было пару сообщений на Новый год и день рождения. А потом, спустя почти год после расставания, мы оказались вместе в Москве. Он был без Ани, и мне захотелось встретиться. Поностальгировать по прошлому. Как раньше, поговорить по душам. Встретились и по ходу оба переоценили свои силы. Но эту историю я расскажу как-нибудь потом. Смысл в том, что больше мы не общались. Я тогда четко поняла, что дважды в одну воду не войдешь — как ни крути, теперь уже всегда это будет по-другому. А буквально через пару недель после того вечера ко мне обратился Сережа. И больше про Андрея я ни разу не вспоминала.

И вот теперь, смотря на его номер, я испытывала смешанное чувство. Как его описать… Будто у близкого мне человека появился брат-близнец, которого я знать не знаю и особо знать и не хочу. И по стечению обстоятельств мне сейчас нужно позвонить этой непонятной личности, а я даже не понимаю до конца, как с ней разговаривать. На «ты» или «вы»? Какие вопросы задавать можно, а какие нельзя? И вообще, как представляться, если вдруг он стер мой номер и меня не узнает? И тут же мозг говорил мне: «Комон! Ты вообще себя слышишь? Ты понимаешь, что звонишь тому, кто когда-то легко обсуждал с тобой свою диарею?»

В общем, протупив пару минут во всех этих размышлениях, я пришла к выводу, что надо меньше думать. Ей-Богу, развела драму на пустом месте. Я драмы давно переросла. Я взрослая и самодостаточная женщина с налаженной стабильной жизнью. Меня не выбьет из колеи какая-то там хрень из прошлого. И, подкрепляя для самой себя эту аффирмацию, игнорируя бессознательное внутреннее сопротивление, быстро нажала на кнопку вызова.

Увы, мироздание не оценило мой взвешенный подход. Равнодушным голосом какая-то тетя в телефоне сообщила, что абонент недоступен.

Попытала счастье еще дважды. Оба — с одинаковым результатом. Бывший упорно не желал со мной соединяться. Впрочем, может быть, я у него в блоке? Хотя это с какой такой радости, мы вроде в итоге достаточно полюбовно разошлись… Свою совесть успокоить? Боится моих пьяных ночных звонков, которые спалит Аня? И вот, если так, не слишком ли он о себе большого мнения? То есть он считает, что все еще имеет для меня какую-то значимость?

Девочки поймут: нам, женщинам, крайне опасно ворошить прошлое. Это очень коварная дорожка — как трясина, наступая в которую, ты сперва не замечаешь подвоха и постепенно увязаешь по полной. Если при этом тебе еще посчастливилось обладать богатым воображением — тут совсем каюк. Мне вот посчастливилось. И моментально я нарисовала у себя в голове такую картину, что начала бешено закипать.

Достаточно быстро я поняла, что с Игорем Воскресенским, пожалуй, все же стоит встретиться. Иначе эта неизвестность сожрет меня с потрохами, и такими трудами восстановленный за несколько лет и стабилизированный душевный баланс может отправиться восвояси. Чего мне точно не надо (тем более, перед свадьбой). Одна короткая встреча, и я получаю ответы на свои вопросы, заканчиваю придумывать всякую фигню и возвращаюсь в свою счастливую жизнь. Словив этот вайб, я подуспокоилась и набрала сброшенный Аней номер. Здесь проблем не возникло — приятный мужской голос ответил сразу после первого гудка. Договорились встретиться через два часа — я предлагала пересечься в метро, но он упорно настаивал на кофейне (чем, к слову, еще сильнее раззадорил мою подозрительность). В итоге я сдалась — условились в «Кофемании» на Проспекте Мира.

За десять минут до назначенного времени я вошла в полутемный холл заведения. Миловидная девушка-хостес под два метра ростом одарила дежурной улыбкой.

— Добрый день. Вас ожидают?

Я хотела было сказать, что нет, но не успела.

— Алина? — окликнул меня сзади приятный голос.

Обернувшись, я увидела его обладателя: худощавого мужичонку со спрятанными за толстыми стеклами очков карими глазами и спадающей на лоб сальной челкой. Зрительная память, которая в большинстве своем предпочитает работать не на меня, в этот раз почему-то решила изменить принципам. Я тут же его узнала. Зануда-клерк из консульского отдела нашего посольства в бытность моей жизни в Лондоне потрепал мне немало крови. Впрочем, наверное, именно поэтому из недр моей памяти не сразу всплыло, откуда мне известны его инициалы — после получения нового паспорта я велела себе скорее забыть тот бюрократический ад как страшный сон. Теперь же, когда предохранитель слетел, вспомнила даже, что он, вроде как, Александрович.

— Игорь Александрович?

Он обратился ко мне более фамильярно, и, конечно, стоило бы ответить в такой же манере. Просто хотела проверить, действительно ли угадала с отчеством. Даже интересно, неужели мой мозг действительно хранит СТОЛЬКО хлама.

— Добрый день. Я вас сразу узнал — Анна показала мне ваше фото.

Походу да, действительно СТОЛЬКО. А еще, видать, мои опасения были не зря: единственный вывод, который вытекал для меня из его слов, — Виноградова узнала-таки про ту московскую ночь и наняла киллера. И зря смеетесь, я абсолютно не шучу. Ну правда, часто ли вам люди для передачи посылок назначают встречу в кафе и заявляют, что смотрели вашу фотку?

Всю дорогу до нашего столика, следуя за официантом, я размышляла, как именно он будет меня убивать. Размышляла, надо сказать, почему-то весьма равнодушно. Оглядела зал — народу почти не было (лишь одна влюбленная парочка у окна, явно не замечающая ничего, кроме друг друга). Здесь, наверное, проще всего подсыпать яд? Сейчас он предложит мне кофе, а потом под любым предлогом отправит меня куда-нибудь (или подождет, пока я сама в туалет выйду). В общем, найдет удобный момент и, оставшись один, незаметно высыпет мне в чашку свою отраву.

— Что будете пить? — дождавшись, пока мы сядем, учтиво спросил официант.

— Мне, пожалуйста, американо без молока. Алина, у вас какие предпочтения?

— Капучино на соевом молоке.

Приняв заказ, официант удалился, а мой потенциальный убийца неожиданно улыбнулся.

— Жили в Лондоне?

— Жила, — подтвердила я. — Даже на прием к вам как-то приходила. Паспорт делала.

Сказала и тут же поняла, что моя гениальная теория с киллером разлетелась в клочья. Как-то я не учла, что встречала его раньше. И то, где он работает. Я, конечно, слышала, что на госслужбе не очень платят, но все же едва ли наши дипломаты подрабатывают отравлением чужих любовниц.

Честно говоря, даже обидно как-то стало. Такой сюжет вырисовывался! Но, чтобы и вы не расстраивались, забегу вперед — мое разочарование длилось не долго.

— Да, я заметил, что мне знакомо ваше лицо, — тем временем заявил Игорь. — Но про прием не вспомнил — ко мне приходит слишком много людей.

— Как тогда про Лондон догадались?

— Привычка европейцев — безлактозное молоко, — сказал он с таким видом, будто открыл мне величайший секрет.

Честно говоря, фигню полнейшую сказал. И я бы с ним, конечно, поспорила, но лень стало. Время еще тратить! Я к жениху хочу. У нас ужин сегодня, надо еще собраться. Пусть отдает уже, что мне там передали, и идет вместе со своим павлиньим пафосом, куда там ему дальше надо идти.

Почему-то он сидел и смотрел на меня в упор. Возможно, ожидал реакции на гениальный пассаж про молоко. Ну и я сидела и молча пялилась на него. Меньше чем через минуту он сломался и с громким вздохом нарушил затянувшуюся паузу.

— Честно говоря, я не очень поддерживаю решение Ани и Андрея вам все рассказать…

Я опять напряглась.

— Рассказать? Я думала… Виноградова вроде сказала о какой-то посылке…

Игорь покачал головой.

— Они просили передать информацию, которую Аня не могла сказать по телефону.

Боже мой, ну что еще? Они бесплодны и им нужна суррогатная мать?

— Алина, Андрей попал в очень неприятную ситуацию. Он и его девушка считают, что вы можете ему помочь…

— Да чем я могу им помочь-то? — с удивлением выдала я. — У Андрея самого связей, в сто раз больше, чем у меня. Что бы там ни случилось, я не сомневаюсь в его телефонной книжке (это я еще промолчала про то, что сама Аня, если ее послушать, знает весь белый свет, включая лидеров топовых европейских стран. Понятно, что врет, но вот Андрей, пожалуй, единственный имел идиотизм ей верить. Вот и обратился бы теперь, когда нужда приперла). Кстати, что случилось-то? Проблемы на работе?

И тут Игорь вдруг немного замялся. Будто слова подбирал, что ли…

— Ну, можно и так сказать… Видите ли, Алина… Дело в том, что Андрей в тюрьме…

Если он искал самый НЕ подходящий момент для этих слов, то бинго — он его нашел: я как раз имела неосторожность отпить из своей чашки глоток кофе. И, поперхнувшись от шока, украсила коричневой жидкостью — как мы помним с «пафосным» европейским соевым молоком — половину стола и даже немного светлую рубашку Игоря Александровича. Он тут же растерял всю свою дипломатичность и, скорчив недовольную рожу, стал вытираться салфетками. Но мне в тот момент было абсолютно наплевать на эту неловкость, куда больше волновало другое.

— В каком это смысле в тюрьме? Вы что меня разыгрываете?

Но он не разыгрывал. И почти с каждым его новым предложением степень моего офигевания, до этого казавшаяся уже зашкаливающей, удваивалась. Короче, если вкратце, история выглядела так.

Андрей Аникин еще на этапе, когда мы встречались, занимал очень хорошую должность — был замом гендиректора представительства компании «Росфлот» в Великобритании. Вы, конечно, знаете их как крупнейшую российскую госкорпорацию по авиаперевозкам. Чего вы точно не знаете — они также занимаются разработкой и продажей военных самолетов и некоторого оснащающего их оборудования.

Год назад после ухода на пенсию бывшего руководителя, гендиректором стал Андрей. На него вышло британское Минобороны, изъявившее желание выкупить некую разработку (я не сильна в понимании техники, но из слов Игоря сделала вывод, что речь идет о штуковине, скрывающей самолеты с абсолютно всех радаров). Переговоры, разумеется, были секретными и шли несколько месяцев. Протоколы встреч с британской стороной хранились у Андрея в сейфе, присутствовал на них только он и секретарша. По итогу, когда до заключения сделки оставалось меньше недели, все эти документы оказались слиты в сеть. Британцы, конечно, быстро отмазались — заявили, что это фейк. Каким-то удивительным образом российские СМИ практически проигнорили этот сюжет. По итогу дальнейшие разборки были кулуарными. Россия обвинила Андрея в раскрытии гостайны и возбудила уголовное дело. Дома его ждал суд, но вся проблема в том, что попасть домой он тоже не мог. Британцы оказались оперативнее наших и, пользуясь отсутствием у Андрея дипломатической неприкосновенности, засунули его в тюрьму. На каком основании они удерживали его — российского гражданина — я тоже так и не поняла. Но смысл в том, что он в полной заднице. И теперь он и Аня почему-то решили, что лучшая идея — вытащить меня в Лондон, чтобы я нашла им доказательства его невиновности (на которой Аникин продолжает упорной настаивать).

— Но это же бред! — выслушав все это и переварив пару секунд, воскликнула я. — Во-первых, Андрей действительно не мог такого сделать. Я знаю его много лет — во всем, что не касается баб, он патологически честный! Тем более, в работе! А во-вторых, ему не я нужна, а хороший адвокат. Я-то зачем?

Игорь пожал плечами.

— Насколько я знаю, адвокат у него есть, и очень хороший. Но все улики против него. Видимо, ему нужен кто-то с опытом в расследованиях. И кто-то такой, кто поверит ему даже тогда, когда против него весь мир.

Несмотря на всю серьезность ситуации, его слова мне польстили. Впервые слышу, чтобы кто-то говорил про мой «опыт в расследованиях». Боюсь только он не в курсе, что весь мой «опыт» сводится к паре найденных котов и одному раскрытому шантажу.

— Впрочем, — продолжил Игорь Александрович, — соглашаться или нет, дело ваше. Меня попросили передать информацию, я передал. Дальше решайте сами. Но имейте в виду, что обсуждать эту тему по телефону с Аней вы не можете. И, естественно, рассказывать кому-то об этой ситуации.

— Даже будущему мужу? — на всякий случай уточнила я.

— Даже будущему мужу, — подтвердил он. И буквально через пару минут быстренько слинял.

Здесь я могла бы нагнать интригу и рассказать о том, как в тот момент рвало мне мозг. Как еще час просидела в кафе, уткнувшись в одну точку, не могла принять решение, хотела все рассказать Сереже, сдерживала себя, а потом, все-таки определившись, не знала, как объяснить ему эту поездку.

Но спойлер в начале был — вы же в курсе что я в аэропорту. Так что, нет смысла в бессмысленной драме. Лучше вернемся к вопросу, который я задала до того, как удариться в воспоминания. Почему я здесь? Теперь, когда до посадки осталось всего несколько минут, я, кажется, знала ответ.

Точнее, не ответ, а ответы. Их было два и оба настолько весомые, что впервые в жизни я даже наврала будущему мужу (ну не наврала, ладно, немного слукавила — сказала, что у подруги неприятности, и я лечу на недельку ей помочь).

Во-первых, я уже упоминала, что моя детективная деятельность после одноразового успеха с Сережиным делом, мягко говоря, было в тупике. Мне безумно хотелось расследовать что-то более стоящее, чем история с шантажом — надо же поднимать свою планку. До этого шансов выйти на новый уровень у меня не было. А теперь возможность будто сама плыла мне в руки.

А во-вторых, и что важнее, я не могла спокойно мерить платья и выбирать свадебный торт, зная, что близкий мне человек попал в беду. Я никогда не вычеркивала из жизни людей и, как ни крути, несмотря на все обиды, Андрей оставался для меня семьей. И коль уж я действительно могу ему чем-то помочь, я помогу. Даже если ради этого придется немного потерпеть его неадекватную девку.