Абсолютное зло

Елена Макарова, 2021

Впервые я встретила Дана, когда мне едва исполнилось двенадцать. Я была покорена и очарована образом сказочного принца. К пятнадцати уже влюбилась в него по уши. Поэтому день, когда он уехал, даже не простившись, стал самым мрачным в моей жизни. Прошло долгих пять лет, прежде чем я случайно столкнулась с Даном в баре. Пугающая встреча, которая запустила цепь необъяснимых событий, заставляющих сомневаться в привычных вещах, близких людях и в себе самой. Опасность, тайны, мистика и любовь, которой не должно было быть. Первая книга дилогии.

Глава 3

Я так и сидела на полу, куда обессилено упала после побега Дана. Первое время пребывала в ступоре, в голове и сердце образовался вакуум — просто пыталась пережить случившееся. Каждая новая встреча с Даном хуже предыдущей.

Слабые лучи закатного солнца медленно ползли по паркету, пока совсем не растворились в вечерней темноте. Нельзя было дольше оставаться в консерватории, и я заставила себя подняться. Двигалась по инерции, автоматически переставляя ноги. Все казалось нереальным, будто я попала в страшный сон. И лишь едва осязаемая боль от прикосновения к шее убеждала в обратном.

Стоило перешагнуть порог квартиры, как на меня разом обрушился гвалт голосов, вырвав из немого оцепенения.

— Где ты была?

— Почему не предупредила, что уходишь?

Передо мной стояли заламывающая руки Ира, рассерженный Рома и осуждающий Артем.

Не было желания разговаривать, тем более отчитываться. Хотелось только забраться под одеяла и забыться сном.

— На занятиях, в консерватории, — для меня это казалось само собой разумеющимся. — Где мне еще быть?

— Дома! — тут же заявила Ира.

— Я и так дома, — устало скинула сумку в прихожей. — Или мне нельзя выходить на улицу? — под гнетом суровых взглядов прошла в гостиную.

— Можно, — буркнула она, следуя за мной. — Только в следующий раз хотя бы сбрось сообщение.

–Хорошо, — я пошла на уступки, лишь бы поскорей закончить этот разговор.

Ира подхватила Тему за руку и утащила с собой на кухню, откуда спустя время стало доноситься звяканье тарелок. Я же намеревалась пойти в свою комнату, но наткнулась на по-прежнему хмурого Рому.

— Тебе не звонили из полиции? — как бы невзначай поинтересовался. — Того придурка еще не нашли?

Испугано я замерла: почему он спрашивает?

— Нет, — равнодушно отозвалась. — Тебе что-то известно?

Он отрицательно качнул головой, уверенно сокращая шагами расстояние между нами.

— Надо будет самому наведаться в участок, — небрежно заявил, заставив мое сердце замереть.

— Не глупи, — во что бы то ни стало, я намеревалась отговорить его от этой затеи. — От того, что ты дышишь им в затылок, они работать лучше не станут.

К тому же я обыкновенная лгунья и меня не надо ни от кого защищать. Тем более Роме. Но он в очередной раз показал свой характере.

— Мне не нравится сидеть и ждать, — раздражался от собственной беспомощности. — Надо будет подключить друзей и самому заняться поисками, — ошарашил безумной затеей.

— Не ввязывайся в это! — я чуть не сорвалась на крик. Рома удивленно взирал на меня, вероятно, ломая голову, какое неосторожное слово вызвало у меня такую бурную реакцию. Я не видела другого выхода, кроме как использовать в своих интересах его симпатию ко мне. — Не хочу, чтобы ты пострадал, — слова давались с большим трудом, — это может быть опасно.

— Ладно, не буду, — стал более мягким и сговорчивым. Как я и предполагала, даже слабая надежда на взаимность затмила все остальные желания. Рома чуть подался вперед, видимо, порываясь обнять, но сдержался и остался на месте: — Не переживай. — На этот раз я выкрутилась, но в копилку моих прегрешений упала еще одна монетка. — Я буду за тобой присматривать, — он окончательно взял на себя роль моего личного защитника. — Пока не найдут этого урода, ты не выйдешь на улицу одна, — прозвучало в ультимативной форме.

— Прости, что? — показалось, я ослышалась или неправильно поняла.

— Утром я буду подвозить тебя до консерватории — мне все равно по пути в институт, а вечером отвозить домой, — перечислял все пункты прекрасно расписанного плана. Предполагая, что с моей стороны возможен протест, он постарался смягчить ситуацию: — Ты сможешь продолжать вести обычную жизнь, просто я буду следить, чтобы никто подозрительный не крутился поблизости. А если такой появится, позабочусь о нем.

Я молчала, сердито пыхтя. Из всего сказанного мне больше всего не понравилось слово «следить». Получается, он собирался контролировать мою жизнь?

— Эта плохая идея, — изо всех сил сохраняла спокойствие.

— А, по-моему, отличная, — настаивал на своем.

— Найди себе другой объект для наблюдения, — не сдержала раздражение, — а за мной не надо ходить по пятам. — Собиралась закончить разговор, постепенно превращающийся в пресловутую ссору, и позорно сбежать с поля боя.

— Я же всё объяснил, — выкрикнул мне в спину, чем привлек внимание Иры, и она выглянула из кухни.

— Чем ты опять недовольна? — она почему-то именно меня посчитала зачинщицей спора.

— Она злится, — пояснил Рома, уверенный, что та непременно примет его сторону, — потому что не хочет, чтобы я подвозил ее, пока полиция не найдет нападавшего.

— Здорово! — радостно воскликнула Ира, чуть не захлопав в ладоши. — Честно говоря, мне будет так спокойней: знать, что ты не одна, — без тени смущения надавила на жалость. Она подошла и, поглаживая по плечу, словно я строптивое животное, приговаривала: — Никто не настаивает, ты просто подумай.

Тут нечего было и думать, никакая опасность мне не грозит. Но каждым днем оставалось все меньше веры в это.

— Не вижу в этом смысла, — искала разумные доводы, чтобы отказаться. — Нападавший, — коробило называть так Дана, — не знает моего имени или адреса. Как он меня найдет? И вообще, зачем это делать?

Но Дан все же сумел. Трудно представить, как возможно выследить человека, даже не зная его имени. Для него я незнакомка, никто.

— Кто разберет этих психопатов!? — всплеснула Ира руками.

Едва сдержалась, чтобы не ринуться на защиту Дана. Не находила ему оправданий и не понимала логики поведения, но разбрасываться таким громкими заявлениями, как психопат, не стала бы.

Ира долго уговаривала согласиться на нелепый план моей защиты. Даже пустила в ход шантаж, угрожая, что позвонит моим родителям. Это был удар ниже пояса. и мне ничего другого не оставалось, как согласиться.

Только на следующее утро я строптиво улизнула из квартиры до того, как за мной заехал Рома. Правда, после занятий он уже поджидал меня перед входом в консерваторию.

Он сидел на краю капота и через черные очки разглядывал толпу, чаще провожая взглядом студенток в мини-юбках. В какой-то мере я испытала облегчение, что его увлечение мной не столь серьезно.

Парень заметил меня, стянул очки и широко улыбнулся:

— А ты неуловимая, Мар, — развел руки в стороны, открывая для меня объятия.

— Думала, вчера мы поняли друг друга, — надеялась, что утренняя выходка более доходчиво объяснит мою позицию. Нечто незнакомое внутри меня, как будто мирно спавшее до этого, заставляло сопротивляться до последнего.

— Будем считать, что я непонятливый, — и открыл передо мной дверь машины, настойчиво приглашая внутрь.

— Чувствую себя заключенной, — обреченно вздохнула, надеясь, что он проникнется состраданием и избавит меня от повинности, но тот решительно игнорировал все мои уловки. В итоге, я смирилась с неизбежным и опустилась на сидение. — Это в первый и последний раз, — предупредила. Хотя его довольная ухмылка говорила о том, что у него иное мнение на этот счет.

В пятничный вечер дороги были загружены, машины тянулись нескончаемой вереницей, и мы медленно ползли вперед с периодическими остановками. Старалась не думать о том, что если бы не этот Ромин надзор, то я давно бы добралась до дома, всего лишь прогулявшись двадцать минут пешком.

Рома нервно постукивал пальцами по рулю, а я, отвернувшись, разглядывала через стекло спешащих по своим делам прохожих.

— Знаю, сейчас неподходящий момент, — голос Ромы звучал неуверенно, — но, может быть, сходим как-нибудь в кино или еще куда? Вдвоем.

Я так и застыла, глядя в окно. Не рассчитывала, что расплата настигнет меня так скоро.

Как сказать ему «нет» после того, как сама обнадежила? Он пришел на помощь тем вечером, защищая от Дана, и продолжает нянчиться со мной. Согласиться на свидание из одной лишь благодарности?

— Мне сейчас не хочется никуда ходить, — заставила себя посмотреть на Рому, и внутренне вся сжалась, когда увидела на мгновение промелькнувшее разочарование в его глазах.

— Тогда, может быть, позже? — не сдавался парень.

— Может быть позже, — повторила как попугай.

Рома сосредоточился на дороге, несмотря на то, что мы практически не двигались, встав в пробке. Я вновь отвернулась к окну.

— Я порасспрашивал Иру, — заговорил он, хотя я была уверена, что играть в молчанку мы будем до самого дома. — У тебя толком никогда не было отношений, только нелепые свидания, к которым, как я понял, ты не очень-то стремишься. Почему?

Неловкость — это слабое описание того, что я испытала. Рома последний человек, с которым я бы хотела обсуждать свою личную жизнь.

— Извини, но это не твое дело, — процедила сквозь зубы, уставившись на отражение своего хмурого лица.

Но, видимо, Рома так не считал и задал еще один бесцеремонный вопрос:

— Ты, вообще, когда-нибудь влюблялась?

— Конечно! — выпалила и тут же пожалела об этом. Так глупо поддалась на провокацию.

— И как это было, — продолжал расспрос, — первая любовь?

Я сама себя выдала, так эмоционально отреагировав, и теперь он знал мое уязвимое место. Сделать вид, что это не так, не получится.

— Тут нечего рассказывать.

Рома торжествовал. Его лицо ничем не выдавало это, но глаза улыбались.

— Судя по твоей реакции, это было серьезно, — машина проехала вперед пару метров и снова остановились. — И до сих пор остается? — перевел взгляд с дороги на меня.

— Почему ты так решил? — как ни старалась, но эмоции брали надо мной вверх.

— Потому что ты разозлилась, — привел очевидный аргумент.

— Ничего подобного, — пыталась задушить в себе это чувство.

— Поэтому говоришь сквозь зубы? — посмеивался.

Не нравилось, что Рома выпытывает мои секреты. Видимо, он не оставит меня в покое, пока я не предоставлю ему несколько фактов из своей жизни. Но для меня это были крупицы моей души.

— Он был старше, — заткнула Рому признанием, которое так хотела оставить при себе.

— Извращенец? — выдвинул дикую теорию. — Кто кого соблазнил?

— Что?! Нет! — запротестовала, чтобы он даже не смел и дальше развивать разговор в таком ключе. — Между нами ничего не было, он бы никогда…. — Не хотела посвящать его в еще большие подробности, да и не видела смысла.

Рома притих. Видимо, понял, что перестарался: копнул слишком глубоко, задев старые раны. Упрекала себя за то, что наговорила лишнего. Не следовало рассказывать столь личное.

— Чем всё кончилось? — осторожно поинтересовался Рома спустя время.

— Он переехал, — все же ответила.

— Думаешь, из-за тебя?

Я оторвалась от созерцания улицы и повернулась к Роме. Его идея удивила меня. Мне ни разу в голову не приходила подобная мысль. Неужели, и правда, я стала причиной, по которой в один прекрасный день Дан вдруг исчез, ничего не объяснив и даже не простившись?

Первое время я еще надеялась, что он вернется, и его отъезд — временное явление. Но как-то, проходя мимо опустевшего дома, я заглянула в одно из окон: на всю мебель были накинуты белые чехлы, защищающие ее от пыли — хозяева не намеревались возвращаться.

Моя задумчивость натолкнула Рому на собственные размышления, которыми он решил поделиться со мной:

— Первая любовь всегда наивна и романтична, она остается в памяти светлыми моментами, которые так или иначе мы отпускаем. Ты же не спешишь с ними расставаться. Пора взрослеть, Маш, — говорил с претензией и упреком. — Та любовь всего лишь фантазия, пора начать реальную жизнь.

Возможно, Рома злился за отказ, но это не давало ему право разговаривать со мной подобным образом. Почему он судит меня? Почему указывает, что правильно, а что нет?

— Спасибо, что подвез, — распахнула дверь машины и выскочила на дорогу. Благо пробка сдерживала транспортный поток, и мне не грозило угодить под колеса. — Дальше я пойду пешком, — побежала к тротуару, огибая стоящие машины.

— Маш, вернись! — звал Рома, но я не оборачивалась и уверенно шла вперед.

Мы достаточно поговорили сегодня, и впредь я решила свести общение к минимуму. Артем с Ромой оккупировали квартиру, проводя там времени больше, чем в своей собственной, и пора с этим заканчивать. Возвращаясь домой, хотела чувствовать себя хозяйкой, а не гостьей.

По странному стечению обстоятельств, дома никого не оказалось. На холодильнике висела записка от Иры, гласящая, что она с Тёмой ушла в кино и будет поздно (если вообще будет), а меня оставляет под присмотром Ромы. Словно я малый ребенок, которого ни в коем случае нельзя оставлять одного дома чтобы тот — не дай бог! — чего не натворил. И когда Ира стала моей мамочкой?

Чтобы немного остыть и привести чувства в порядок, я решила послушать музыку. Достала из сумки наушники, подхватила со стола ноутбук, к которому не прикасалась уже несколько дней, и поудобней устроилась на кровати, сев по-турецки.

Как только закончилась загрузка и подключение к wi-fi, в правом углу экрана выскочило сообщение о пропущенных звонках от родителей. Почувствовала себя плохой дочерью: совершенно забыла о них, занимаясь лишь своей жизнью. Нажала на иконку «видеозвонок», и на сердце потеплело, когда на экране появилось мамино лицо.

— Привет, милая, — ее голос был чуть выше, чем обычно, выдавая волнение. На секунду я усомнилась, что Ира сдержала обещание и ничего не разболтала моим родителям, но мама выглядела радостной, и я подумала, что она просто счастлива меня видеть.

— Привет, — испытала облегчение, что моя тайна так осталась при мне. — А где папа? — изучала обстановку за маминой спиной.

— У него мужские дела, — порой иронии ей было не занимать. — Ну, знаешь, те, к которым они не допускают женщин?

— Рыбалка и машины? — поддержала шутливое подтрунивание над папой.

В подобной манере мы продолжили разговор, и еще долго болтали, как подружки, ни о чем. Мамино лицо и знакомые разговоры о повседневных вещах заставили меня скучать о своей уютной комнате и любящей семье. Сразу захотелось рассказать маме о Дане, но я не собиралась давать ей лишнего повода для беспокойства.

— Милая, у тебя все в порядке? — она и так распознала во мне перемены. — Ты как-то странно выглядишь. Точно ничего не скрываешь? Как себя чувствуешь? Не заболела? Я могу приехать.

А вот и она! Яркая демонстрация родительской чрезмерной заботы.

— Я не больна, просто переусердствовала с занятиями в консерватории, — выдала стандартную отговорку в таких случаях.

— Уверена? — она будто ждала повод, чтобы навестить меня. — Если что, я могу прямо сейчас заказать билет и уже завтра буду у тебя.

Даже не сомневалась, что мама способно на такое.

— Не надо ко мне приезжать, — поспешила пресечь даже мысли об этом.

Несколько секунд она пристально вглядывалась в мое изображение, о чем-то раздумывая, а потом заключила:

— Все-таки что-то не так.

Я мешкала, но в итоге решила довериться. В конце концов, у меня нет никого ближе ее.

— Помнишь нашего соседа? — начала издалека, плохо представляя, какую часть из случившегося ей поведать.

— Какого соседа? — он сразу напряглась.

— Дана, — тихо произнесла себе под нос.

— Дана? — переспросила она, словно надеялась, что ослышалась.

— Мы случайно встретились, — было начала я, но мама не дала мне договорить, начав расспрос:

— Давно ты с ним общаешься? Он сам тебя нашел? Что ему от тебя нужно?

Новость о нашей встрече отнюдь не казалась ей радостной, скорей наоборот

Я поспешила успокоить:

— Мы всего лишь столкнулись в баре пару дней назад, — представила урезанную версию нашей встречи.

— И как часто ты ходишь в бар? — тут же она отвлеклась на другую тему, не сдержав свой материнский порыв.

— Мам! — не желала углубляться в споры о том, что я давно уже не ребенок.

— Сейчас это не так важно, — она подняла руку перед собой. — И что же между вами? — потребовала разъяснений.

— Ничего, — замялась, опустив глаза. — Ты же знаешь, мы всегда были просто друзьями.

Я никогда не делилась с мамой подробностями своей первой влюбленности, но, думаю, она и так в курсе.

— Неужели ты думаешь, я поверю в это? — Ее настрой резко переменился, и в какой-то момент мне показалось, что передо мной не моя любящая мама, а кто-то совершенно незнакомый. — Какая я мать, если не заметила первую любовь своей дочери? Думаешь, я не видела, как ты смотришь на Дана? Тогда я была спокойна, не сомневалась в его благоразумии, но сейчас ты уже не ребенок, тебе почти двадцать. А сколько ему? Двадцать шесть? Двадцать семь? — ее тон стал строгим, а выражение лица раздраженным. — Между вами ничего не может быть! — особенно подчеркнула.

— Почему ты так говоришь? — напугала своей необоснованной агрессией к Дану.

— Потому что он не подходит тебе! — безапелляционно заявила мама.

Она раньше никогда не позволяла себе указывать, с кем мне общаться, а с кем нет. Что с ней происходит? Откуда эта неприязнь к Дану?

— Это не тебе решать, — восстала против ее диктата. В конце концов, у меня своя голова на плечах. Почему все вокруг считают, что меня необходимо опекать?

Мама испугалась, что ее власть надо мной слабеет, и я вот-вот вырвусь из-под ее контроля.

— Я хотела сказать, что у него сложная жизнь, — смягчилась, при этом заговорив загадками, — и тебе не стоит вмешиваться. — Несомненно она что-то знала, неизвестное мне. Приблизившись к камере, она зашептала, будто боялась, что нас подслушивают: — Пожалуйста, не заставляй меня беспокоиться о тебе. Пообещай, что больше не будешь с ним видеться, — уже не настаивала, а почти умоляла.

Не хотела давать никаких обещаний, но не могла позволить маме так волноваться, что бы она не скрывала. К тому же сдержать слово будет несложно: Дан явно не намерен встречаться со мной вновь.

— Обещаю, — постаралась не показывать, как расстроена этим.

— Поверь, так будет лучше, — утешала она, но я уловила на ее лице облегчение. Это заставляло еще больше недоумевать, почему она так настроена против Дана.

— Мне казалось, он тебе нравился.

— Так и есть, — с легкостью согласилась, а в воздухе так и повисло ее несказанное «но».

— М-а-а-а-м? — надавила на нее.

Она огляделась по сторонам, будто в очередной убеждаясь, что никого нет поблизости.

— Он опасен, — прошептала.

Раньше я бы возмутилась таким словам в адрес Дана, и ринулась на его защиту, но не теперь.

— Почему? — недоумевала я.

Вместо вразумительного ответа она начала путать меня:

— Просто ты молода и наивна, он уже достаточно взрослый… Ты можешь влюбиться, потерять голову…

Не осталось сомнений, что она что-то скрывает, и вместо того, чтобы рассказать правду, попыталась вогнать меня в краску, чтобы отвлечь.

— Ты не думала, что я уже давно «потеряла голову»? — решила сыграть в ту же игру, что и мама, дразня и смущая ее саму.

Удивление отразилась на ее лице комичной гримасой.

— Правда? — она нервно теребила пояс халата. — Мне казалось, что после Дана ты никем всерьез не увлекалась.

Так и было, но я не собиралась признаваться в этом.

— Ладно, мам, уже поздно, мне завтра рано на занятия. Созвонимся.

Мама обошлась неуверенным и немного расстроенным «пока», и я закончила видеозвонок.

Я выключила ноутбук и экран погас. Сквозь черноту с едва различимыми чертами на меня смотрело мое понурое отражение.

Думала, что с возвращением Дана в мою жизнь придут легкость и радость, но перемены оказались совсем иного характера: тайны и недосказанность. Багровые пятна, венчающие мои запястья, кричали, что Дан привел с собой еще и боль.

Или это она следует за ним?

***

Не смотря на запрет заезжать за мной и вчерашнюю ссору, я не сомневалась, что после занятий увижу Рому, поджидающего у самых дверей консерватории. Я попрощалась с одногруппниками и спускалась по ступенькам, готовая в любой момент в толпе наткнуться на его лицо, но взгляд как магнитом приковало к черному внедорожнику.

Не знаю, что именно привлекло мое внимание, это была одна из множества машин, стоящих на парковке. Будь здесь Ира, она поспешила бы указать на мои экстрасенсорные способности, и в любой другой день я бы поспорила с ней, но сейчас внутри меня будто пробудилась та пресловутая интуиция.

Вокруг царил хаос из голосов, шума транспортного потока и обрывков музыки, долетавших из небольшой кофейни с противоположной улицы. По всем законам логики этого не могло быть, но я готова поклясться чем угодно, что слышала, как раздался глухой щелчок замка.

Дверь машины медленно открылась и передо мной предстал Дан. Мне бы ничего не стоило затеряться среди студентов, покидающих здание, и сбежать, так же как совсем недавно сделал это он сам, но я не могла заставить себя пошевелиться. Мы так и стояли застывшими изваяниями в бурлящей толпе.

Дан был одет как большинство присутствующих здесь студентов (джинсы и футболка), но, как ни странно, он разительно отличался от них. Так было всегда. Он всегда выглядел словно с другой планеты. Еще при знакомстве, я отметила в нем нечто необычное, но тогда еще мне не хватало сообразительности, чтобы дать этому определение. Теперь же я осознала, что это похоже на читающееся в каждом жесте чувство собственного достоинства. Будто с ранних лет ему прививали хорошие манеры и воспитание. Словно аристократу или наследному принцу.

Я пыталась разглядеть в нем отголоски того прежнего Дана, но только внешние черты делали его схожим с тем человеком, которого я когда-то беззаветно любила. Наверное, это обманчиво забытое чувство заставило меня шагнуть вниз. Ступенька за ступенькой — пока не оказалась в шаге от него. Гнала страх прочь, уверяя саму себя, что он ничего не сделает мне средь белого дня в присутствии такого количества людей. Да и зачем ему это?

Дан выглядел напряженным, будто готовился дать отпор надвигающемуся врагу. Я не решалась заговорить. Неизвестно откуда взявшийся ветер взъерошил мои волосы и бросил мне прямо в лицо. Я хаотично замахала рукой, пытаясь убрать их.

— Зачем ты обрезала волосы? — задал Дан невинный вопрос. Едва улыбнулся уголками губ, но этого оказалось достаточным, чтобы я увидела перед собой приветливого соседского парня и снова ощутила себя угловатым пятнадцатилетним подростком, каким Дан видел меня в последний раз. Вернулась прежняя неуверенность, и от волнения я не знала, куда деть собственные руки с вспотевшими ладонями.

— Тебя же не было рядом, чтобы отговорить меня, — душу заполнили воспоминания того, как он каждый раз наставлял на путь истинный, когда мне в голову приходила очередная бредовая идея. Например, в девятом классе я решила, что мне очень подойдет розовый цвет волос.

Дан рассматривал меня, но теперь за этим не скрывались пошлость или цинизм.

— Сколько лет прошло? — судя по хмурой складке между бровей, он сам попытался найти ответ, но ему это так и не удалось. А я помнила. С грустью считала дни, которых со временем становилось все больше.

Мне удалось усмирить свои волосы, прижав их ладонями к голове.

— Почти пять, — робко ответила.

Мои слова снова заставили Дана задуматься, погружаясь в собственные воспоминания.

— Словно все это было в другой жизни, — прозвучало как сожаление об ушедшем. — Ри-ри… — порывался что-то сказать, но замолк, когда заметил мою нервозность. Руки сами нашли ремень от сумки, и пальцы крепко сжали его (так хотя бы будет не видно, как они дрожат), когда я заметила приближающуюся машину Ромы. — Не бойся, я больше не… — он не сразу подобрал верные слова, — не обижу тебя.

Он не стал произносить «ударю», значит, все-таки сожалел о содеянном. Муки совести означали, что в нем осталось еще что-то от прежнего Дана.

— Я и не боюсь, — как можно уверенней произнесла, но на последнем слове все-таки чуть проскользнули высокие ноты, выдававшие мое волнение. — Не хочу разговаривать здесь, — мое воображении ярко рисовало картины возможной встречи Дана и Ромы, — слишком многолюдно.

Дан расправил плечи, будто тоже почуял угрозу, и изучающе оглядел толпу в поисках источника опасности.

— Садись, — приказал в тот же момент, и распахнул передо мной заднюю дверь своего внедорожника.

Несмотря на угрожающий тон просьбы, я без возражений забралась в салон: если выбирать из двух зол, то это меньшее. Эти двое ни в коем случае не должны встречаться.

Через мгновение мотор загудел, и машина начала плавное движение. У выезда с парковки мы поравнялись с Ромой, который оглядывал толпу, прижимая к уху телефон.

Из моей сумки раздался звонок.

Словно пойманная с поличным, я быстро отыскала предательский телефон и отключила звук. Испугано взглянула на Дан, что хмуро смотрел на меня в зеркало заднего вида.

— От него прячешься? — в один момент он из агрессора превратился в защитника.

— Я прячу тебя, — поспешила объяснить — Боюсь, он сделает что-нибудь тебе. — Судя по насмешливой улыбке, его позабавило это предположение. — Или ты ему, — призналась. — Он мой друг.

Телефон продолжал звонить, настойчиво вибрируя.

— Не хочешь ответить? — Дана не скрывал издевку.

Я не хотела. Не хотела в очередной раз лгать. Не хотела, чтобы Дан был свидетелем этого разговора, который, судя по всему, будет не из приятных. Но Рома не сдавался.

— Привет, — произнесла как можно беззаботней, нажав кнопку «ответить».

— Ты где? — с тревогой спросил Рома, и меня неприятно кольнула вина.

— В консерватории, — хотя бы в этом не пришлось врать.

— Я тоже, но не могу тебя найти, — казался недовольным. — Ты игнорировала меня весь день, — его резкий тон заставила Дана снова бросить на меня напряженный взгляд.

— Не хотела с тобой разговаривать, — не стала скрывать. Рома резко переменился, и казался виноватым.

— Прости, — прозвучало извинение, которое я совершенно не ждала. — Жалею о каждом произнесенном вчера слове, меньше всего хотел обидеть тебя. Рядом с тобой я… — Он запнулся, а я мысленно молилась, чтобы он и дальше молчал. — Становлюсь влюбленным идиотом, — я обреченно прикрыла глаза, не готовая слышать подобные признания, — и весь мой опыт общения с девушками летит в трубу. Я хочу стать ближе к тебе, но только больше тебя отталкиваю.

Я была уверена, что это просто симпатия, которая пройдет, если ее не питать напрасными надеждами. Ира права, нахваливая парня: он привлекательный, живой, остроумный. Но я взглянула на сидящего впереди Дана, и сердце разом перечеркнуло все доводы разума.

— Мне жаль, — снова отказывала. — Я не могу. Прости.

Повисла мучительная пауза. Я не стала давить, предоставляя ему время переварить услышанное.

— Тебя точно не надо подбросить до дома? — наконец заговорил.

— Нет, — покачала я головой, хотя он не мог видеть.

— Хорошо, — покорно согласился. — Увидимся.

— Пока, — произнесла уже в затихший телефон.

В носу защипало, еще чуть-чуть и подступят слезы. Я отвернулась, делая вид, что смотрю в окно, чтобы скрыть свое лицо. Дан наверняка все слышал. Наверное, это даже к лучшему.

— Дан? — нерешительно позвала, когда была в состоянии держать себя в руках. — Это действительно ты? — и снова увидела его голубые глаза в зеркале заднего вида.

— Да, Ри-ри.

Он все-таки вернулся. Пять лет я надеялась и ждала, и вот он здесь. Часто представляла, как однажды мы встретимся, но никогда не думала о том, что будет потом. Сейчас я ехала в его машине в неизвестном направлении и не знала, чего ждать.

Приборная панель освещала салон машины мрачным синим светом, из динамиков негромко звучала музыка: Seven Devils. Прекрасно знала эту песню, и попросила сделать громче. Откинулась назад, опустив голову на кожаный подголовник.

Порой любовь к Дану казалась самым большим моим прегрешением, за которое непременно последует расплата.