Прореха в пространстве реальности

Елена Лукина, 2022

Поездка в обычном поезде обернулась кошмаром. Главная героиня оказалась в поезде полном мертвых людей в аномальной зоне. Местные жители боятся этого места, но она приложит все усилия, для того, чтобы вернутся. Вернутся и найти то, что она забыла.

Глава 3

Много времени сборы не заняли. Я переложила все необходимое в рюкзак дочки. Одела на нее два слоя одежды и зимний комбинезон. Оделась сама, так же в два слоя.

— Вы что собираетесь оставить вещи здесь? — соседка несказанно удивилась.

— Да, мне тяжело будет нести и сумки, и Маринку. Главное документы, телефон, еда для дочки и ее игрушки. Непонятно, когда до дома доберемся. С ними ей будет спокойнее.

Женщина вздохнула, пожала плечами и полезла вытаскивать свой чемодан. Она делала это очень громко. Но я, хоть и не чувствовала опасности, все равно боялась на всякий случай.

Это давняя привычка не слушать себя, а делать так как положено в данных обстоятельствах, прочно укоренилась во мне.

Я шикала на женщину и занимала Маринку.

Дверь нашего купе была закрыта, но если бы кто-то находился в вагоне, то уже точно бы прибежали.

Вытащив первый чемодан, попутчица потащила за ручку второй.

Страх немного отступил. И появилось желание выйти из тесного купе.

— Ладно, мы с Мариной пройдем к проводнице, посмотрим, вдруг там есть, что ни будь. Или может она тоже спряталась, — произнесла я и открыла дверь.

— Вы что же меня одну оставите с чемоданами? — возмутилась соседка.

Я обернулась, не в силах поверить в то, что слышу.

— Вы серьезно? — сказала я громче чем мне того хотелось.

Она оторвала наконец взгляд от чемодана.

— Что?

— Вы думаете мне есть какое-то дело до Ваших чемоданов? Оставьте их здесь, я Вам помогать тащить их не буду.

Она молча подняла оба чемодана.

Вот упрямая. Ладно, это ее дело. Злость позволяла говорить мне то, чего я бы никогда не решилась сказать в обычном состоянии. Злость и страх.

Я вышла и свернула в сторону купе проводницы. Быстро преодолела расстояние в несколько метров и увидела, что дверь закрыта.

Взявшись за ручку, я тут же отдернула руку.

— Что это? — вслух произнесла я.

Маринка бросила на меня любопытный взгляд.

— Это я себе сказала, — ответила я на немой вопрос.

Опустив взгляд на руку, я увидела, что она стала красной. Кровь. Хорошо, что я держала дочку спиной к купе. Осторожно потянув дверь в сторону, я увидела, то, что и ожидала увидеть.

Девушка была убита выстрелом в грудь.

Жалость сдавила сердце. Минуту я просто стояла и думала, о том, что она спасла нам жизнь. Она точно знала сколько людей в вагоне и какие купе заняты.

На глаза навернулись слезы. И чувство вины. Как будто я немного причастна к ее смерти. Ведь мы живы, а она нет.

Я тихо вышла из купе и закрыла дверь.

— Ну что там?

От неожиданности я подпрыгнула. Рядом стояла соседка. За ней, почти рядом с нашим купе стояли чемоданы.

Она поняла куда я смотрю и тут же ее лицо приняло высокомерное выражение. Но мне уже было все равно.

— Мертва, — произнесла я одними губами.

Маринке не надо этого знать. Хотя возможно когда-нибудь я расскажу ей о девушке, спасшей нас.

Я принялась запихивать в сумку, специально захваченную с собой, еду, которую продают пассажирам.

— Что дальше делаем? — вопрос прозвучал глухо. Женщина тоже переживала, хоть и пыталась это скрыть.

— Может пойдем по вагонам? В сторону машинного отделения? Там же могут быть рации? — предложила я.

— Да. Так и сделаем, — решила соседка. — Надо по всем вагонам еду собрать, кто знает, как далеко нам придется идти.

Произнося последние слова, моя попутчица едва заметно вздрогнула.

Оно и понятно. Дамочка наверняка привыкла ездить на машине или в общественном транспорте. Точно не пешком передвигалась.

Я оценивающе посмотрела на женщину. Она производит впечатление выносливой и далеко не слабой здоровьем тетки, справиться.

А вот мне придется не легко. Маринку я понесу на себе. И не смотря на всю мою любовь к пешим прогулкам, преодолеть этот путь будет не просто.

Мы отправились по вагонам. Солнце светило в окна. И его праздничная яркость служила контрастом для тел, которые были и в купешках и в коридорах. И было жутко смотреть на окоченевшие лица, покрытые инеем и сверкающие в солнечных лучах.

По пути мы не забывали собирать еду. Она здесь больше никому не нужна.

И хоть я и старалась не смотреть на лица, они все равно отпечатывались в мозгах.

Наконец мы дошли до вагона машиниста. Пройдя туда, мы обнаружили их тела. Солнце светило на одного из них. Он сидел в кресле. Второй лежал рядом, на лице застыло выражение практически детского удивления.

По сердцу прошла волна сострадания. Ему было лет 20, не больше.

Соседка первая зашла к ним в кабину и уже осматривала помещение.

— Вот рация, — воскликнула она.

— А вы умеете ей пользоваться? — спросила я.

— Нет, — она вздохнула. — Я надеялась, что вы сможете. Вы же постоянно с телефонами.

Я пожала плечами. Рация и смартфон мало чем похожи. Но не спорить же из-за этого.

— Ладно, попробую включить.

Я подошла к прибору и нажала на красную кнопку.

Радио ожило.

— Ого, — я на минуту загордилась. — Получилось.

— Включить мало, — наставительно произнесла соседка. — Надо еще и связаться с кем ни будь.

Я закатила глаза. Да что ж с ней такое. Покачав головой, я решила не обращать внимание на ее интонации. Пусть говорит как хочет.

Рация начала подавать признаки жизни. Зашипела и было приятно осознавать, что там сейчас где-то люди. И мы сможем с ними связаться.

Нажимая на еще какие-то кнопки, я вдруг услышала, что шипение изменилось.

И вдруг:

— Да. Кто это? — мужской голос звучал очень четко.

— Здравствуйте. Мы застряли в угнанном поезде. Кроме нас выживших нет. А там человек с автоматом был. Вы можете позвонить спасателям?

— Как давно вы там? — опять спросил голос.

— С ночи. Пожалуйста, тут маленький ребенок, а в поезде очень холодно. Помогите.

— Попробую. Через три часа… — остальные слова съел шум.

И вдруг стало тихо. Как отрезало. Рация перестала подавать признаки жизни и не реагировала на мои попытки опять ее включить.

Мы переглянулись.

— Интересно, а как мы по рации разговаривали, если нет электричества? — задала вопрос соседка.

— Может она от аккумуляторов работает? И сдохла именно в этот момент?

— Ну мы хотя бы знаем, что через три часа за нами приедут спасатели, — женщина говорила спокойно.

Видимо общение с далеким миром живых людей внушил ей уверенности. А я вот не было так уверена, что нас через три часа спасут. Нас же надо сначала найти, а потом добраться сюда. Это дорога явно не пользовалась большим спросом. Перед вагоном было много снега. Как будто это дорогу не чистили перед нашим приездом сюда.

Да и сама дорога, прямая на сколько хватало глаз была с двух сторон окружена лесом. И молодняк рос совсем рядом с рельсами.

— Я не думаю, что спасатели приедут так быстро, — решила поделиться я своими переживаниями.

И посмотрела на дочку. Господи, что ей приходиться переносить. Я посадила ее на второе кресло и повернула к приборной панели. Пока она изучала кнопки, мы с соседкой вытащили погибших мужчин к машинам.

— Может пойдём сами? — робко предложила я.

— Куда? — удивленно спросила женщина.

— К ближайшему населенному пункту. Деревне или ещё куда. Пойдем назад в обратную сторону.

— Зачем? Нас спасут. Приедут спасатели. И довезут нас до ближайшей станции, и мы поедем дальше.

— Не знаю, мне кажется, что нам лучше уйти отсюда.

— Слушай, там погода портиться. Лучше уж здесь пересидим, — и она села на второе кресло.

— В поезде полном мертвых? Застрять на неопределенный срок? А если бандиты вернуться чтобы убрать следы? Сжечь поезд? — я старалась говорить спокойно.

Но мне действительно не хотелось здесь оставаться.

— Они бы сразу это сделали, — соседка стояла на своем.

— Я не хочу тут застрять. И думаю, что нам надо идти. Здесь не теплее, чем снаружи, — я отступать тоже не собиралась.

И вообще, о чем она говорит. Солнце светит вовсю.

— Посмотрите в окно. Снаружи скоро снег повалит.

Я послушно подняла голову. На небе сгущались темно-фиолетовые тучи. И уже начали падать снежинки. Сразу потемнело и еще больше похолодало. Как быстро испортилась погода.

Я понимала, что в такую погоду выходить, это верная смерть. И смирилась с решением попутчицы.

Она взглянула на меня с видом человека, всегда правого во всем.

А я в который раз убедилась, что я всегда отстаиваю заранее провальные затеи.

— Я не хочу сидеть здесь. С ними со всеми, — тихо произнесла я.

— А я не хочу идти, не зная куда. И сколько нам идти по метели? Собьемся с пути.

— Мы пойдём по дороге, не по лесу же. Еда есть, зажигалок я набрала будем жечь костёр, когда замерзнем. Просто сидеть на месте не вариант.

Она посмотрела на меня. Я видела, что она не хочет идти, и в тоже время ей не хочется оставаться в этом поезде.

— Все, не будем терять время. Пойдём.

— Слушай, давай пересидим снегопад? — в голосе стали появляться человеческие нотки.

Я опять выглянула наружу. Снег закрыл обзор. В окно не было видно ни леса ни дороги. Тишина заполнила маленький отсек и только ветер противно выл в проводах.

— Да, в такой снегопад не пойдём, — согласилась я.

Одна я бы скорее всего пошла. Хотя, нет. Кого я обманываю. Не пошла бы я никуда. Страшно оказаться одной среди метели.