Спокойно, Маша, я Дубровский!

Елена Логунова, 2008

Любвеобильный братец Индии Казимир не придумал ничего лучшего, как пригласить сестру на... кладбище – хоронили одну из его любовниц, и ловелас опасался мести обманутого мужа. Там к нему подошла парикмахерша покойной Нина Сигуркина и поделилась подозрениями: Машеньку подменили, в гробу совсем другая женщина! Казимир не поверил этому бреду, и напрасно – на следующий день Нину нашли в ближайшей лесополосе, и теперь она вполне могла составить компанию своей клиентке... Неужели парикмахерша была права?

10

— Да ты не просто тронулась, ты совсем свихнулась! — орал на меня братец пятнадцать минут спустя, бегая кругами по виноградной беседке во дворе нашего дома. — С чего ты взяла, что убили Сигуркину? Почему обязательно Сигуркину? Что, в миллионном городе больше убить некого? Да кто она такая? Простая парикмахерша! Где это слыхано, чтобы простых парикмахерш закатывали в цемент? Чтобы убить кого-то таким образом, нужны очень веские основания!

— Нужно двести кило цемента! Что, собственно, и дает в результате очень веское основание, — сказала я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

Зяма сбился с шага, остановился, всплеснул руками и вскричал:

— Как ты цинична!

— И это говорит человек, шаривший под юбкой у покойницы! — хладнокровно парировала я.

Братишка хлопнул глазами, скривил губы, бухнулся рядом со мной на скамейку, пару раз дернул себя за вихры и сказал:

— Ладно, давай поговорим спокойно. Если ты думаешь, что убитая женщина — парикмахерша Сигуркина, почему не поделилась своими мыслями со следователем?

— Ага, нашел дурочку! — Я покрутила пальцем у виска. — Знаешь, какая у ментов солидарность? Думаешь, я хочу, чтобы Красиков рассказал обо всем Денису? Кулебякин, когда узнает, что меня к следователю вызывали, обязательно поинтересуется темой нашей беседы. Красиков ему все выложит, и как я потом объясню Кулебякину, зачем мы с тобой поперлись на поминки в ночной клуб?

— А вот, кстати, — зачем мы туда поперлись? — запоздало поинтересовался братец.

Я посмотрела на него с жалостью: увы, слабоумие не лечится, Зяма обречен!

— Мы пошли в «ночник», чтобы завести перспективные знакомства! — по слогам, как совсем тупому, сказала я. — Тобой, неотразимый ты наш, живо заинтересовалась гламурная красотка Дашенька, а мне по бартеру мог обломиться «русский лес».

— Одеколон, что ли?

— Сам ты одеколон! Лесной король юга России! — Тут я вспомнила этого самого короля и быстро остыла. — Впрочем, на этот «русский лес» не позарился бы даже голодный жук-короед. Сей господин оказался таким уродом, что мне стало все равно, кто он — лесной король русского юга или наследный принц африканской сельвы…

— Что ж, я понял. Ты побоялась, что Денис узнает о твоей готовности махнуть его на богатенького Буратино! — с покоробившей меня прямотой молвил Зяма. — Ладно, не будем муссировать эту скользкую тему. Предлагаю забыть о похоронах, поминках и всяческой бредятине в диапазоне от неподтвердившихся подозрений Сигуркиной до провалившейся компании по скоростному освоению тобой отечественных лесных угодий!

Я минуту подумала, взвешивая все «за» и «против», и предложила компромисс:

Конец ознакомительного фрагмента.