Папина дочка

Елена Ларионова

Книга состоит из рассказов, основанных на моих воспоминаниях из детства, которые легли в основу моего восприятия мира сейчас. Рассказы посвящены моей семье, друзьям, родным, близким и тем неравнодушным людям, которые встретились у меня на жизненном пути.Мой папа был и остается самым лучшим для меня. Это книга написана в память о нем и о тех счастливых днях, когда он был рядом. Сейчас его нет рядом, но память о нем сохранится навсегда.

Пирожки

Одним летним днем мы всей семьей поехали к дедушке в деревню. Весь день мы с братом гуляли и резвились на улице, ходили на речку купаться, в палисаднике кушали ягоды. Ближе к обеду мама напекла пирожков с луком и яйцом, с капустой и картошкой. Ммм… Вкусно.

Мама положила в пакет пирожков и говорит:

— Отнеси бабушке Моте, она старенькая, ей ходить тяжело, а мы ее пирожками угостим.

А мне-то что, главное — погулять на улице. Я согласилась, схватила пакетик и себе пирожок не забыла прихватить. Пирожок горячий. Люблю с луком и яйцом. Отошла недалеко от дедушкиного дома, а кушать-то хочется, весь день на улице. Съем свой пирожок — и надкусила. Хрясь. Что-то хрустит. Выплюнула, оказалось половинка зуба. С перепугу побежала домой обратно.

— Мама, мама, у меня зуб выпал!

— Как это он у тебя выпал? Рассказывай, не может такого быть.

— Шла я к бабушке, укусила пирожок, зуб и выпал, я побежала обратно.

— Давай посмотрю, что там с зубом.

Отказалось, что зуб лишь надломился, а корень остался.

— Надо выдергивать, — проговорила мама.

Для меня эта фраза была как приговор, я очень боялась дергать зубы. Волной в голове полетели воспоминания о выдернутых зубах. И холодок пробежал по коже.

Смекнула я, что дело жареным пахнет, и говорю маме:

— А пирожки-то я не отнесла бабушке, она, наверное, ждет. Отнесу пирожки, а потом разберемся, что с ним делать.

Дорога не казалась такой уж и веселой, мысли о зубе не покидали меня ни на секунду. Пирожков есть уже не хотелось. На обратном пути стала думать, как бы так избавиться от зуба, что сделать, чтобы он сам выпал. В голову ничего не приходило. Попробовала его пошатать, болит, зараза. Подошла к дому, а там меня уже все семейство поджидает. Остановилась возле дома, не захожу, понимаю, что сейчас отловят. Издалека кричу.

— Мама, я сама его вырву.

— Идем, я посмотрю, — мама говорит.

— Не-а, я знаю, ты полезешь вырывать, и мне будет больно. Я сама.

Долго я круги нарезала вокруг дома. Стало холодать, время к вечеру. Стали подмерзать руки, холодно. И домой бы зайти, так отловят же и не выпустят. Насильно зуб вырывать будут. Шатаю зуб, болит, зараза, да так сильно, что невмоготу. Холод пробирает. Решаю: забегу быстренько в дом, там с краю кофточка лежит, заберу — и бегом обратно. Подошла поближе к дому, заглянула: в сенцах никого. Здорово! Побежала в дом, хвать кофту, а тут брат. Хлоп — и дверь закрыл. «Поймали», — подумала я.

— Не трогай меня, я сама.

Вышла мама.

— Я ниточку повяжу, а ты его сама вырвешь, никто тебя трогать не будет.

Ниточка, как и обещано, была повязана на остаток зуба. Я стала ходить из угла в угол, пытаясь его выдернуть. Больно. И он, собака, не выдергивается. Ходила я ходила, уже время спать ложиться, и тут входит папа.

— Ну чего ты там? Дай посмотрю.

Я знала, что добром это не кончится.

— Нет, ты вырвешь.

— Я только посмотрю, — сказал папа и дернул за веревочку.

Я не заметила, как нитка оказалась у меня в руке вместе с зубом. Было совсем не больно. Кровь хлынула. Сунула чистый платочек между зубов и зажала его. Я удивилась, как так-то, я его шатала и пыталась вырвать, было больно, а тут раз, и не больно вовсе.

Папа всегда приходит ко мне на помощь.