Пепел затмения

Елена Кузьменкова

Это третья книга серии «Хранительницы». Золотой медальон с изображением солнца на крышке скрывает загадку и может стоить жизни его обладателю. Героям книги предстоит раскрыть тайну медальона и покончить с древним проклятием. Художник-иллюстратор Кузьменкова Софья.

Иллюстратор Софья Кузьменкова

© Елена Кузьменкова, 2022

© Софья Кузьменкова, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0055-4832-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В весеннем лесу воцарялось утро. Он еще был окутан туманом, а ночные птицы все также самозабвенно пели свои любовные песни, но небо на востоке начало светлеть. Хотя до самого восхода было еще далеко, тьма медленно покидала мир.

У небольшого ручья, чей звон заглушался пением соловьев в прибрежных кустах, спал мужчина. Он лежал на расстеленном плаще у почти потухшего, слабо дымящегося костра, подложив под голову вещевой мешок. Его лошадь была привязана недалеко. Она тоже дремала. Изредка можно было слышать, как она фыркает, отгоняя надоедавшую мошкару.

Спавший мужчина был молод, ему явно было не больше двадцати лет. Дорогая добротная одежда выдавала в нем человека небедного, а черты привлекательного лица — благородное происхождение. Спал он крепко, его не тревожили ни звуки неумолкающего весеннего леса, ни комары, норовящие подлететь поближе сквозь легкий дымок костра.

Постепенно в лесу становилось все светлее, туман отступал от низинок, тая под первыми лучами солнца и задерживаясь лишь в самых сырых и темных оврагах. Лес зазвучал сильнее, радуясь новому дню.

Но вот, неожиданно, что-то переменилось. Потянуло холодом, а туман снова сгустился. Он стал наползать на небольшую поляну, где мирно спал молодой человек. Только в этом тумане было что-то странное и пугающее. Он перестал быть белым и невесомым, а постепенно темнел и густел, все ближе подбираясь к закутанной в плащ фигуре у костра. Не стало слышно птиц, словно этот туман поглотил все звуки.

Молодой человек вздрогнул во сне, застонал и открыл глаза. Он резко сел и заморгал, приходя в себя, не понимая, что его разбудило. Парень запустил руку в свои светлые волосы, взлохматив их, потом потер лицо, чтобы окончательно проснуться. Его серые глаза были еще сонными, но вот они удивленно распахнулись. Туман, от которого резко пахло гнилью и смрадом, был совсем рядом. От него тянулись струйки чего-то темного, словно щупальца неведомого зверя. Зверя, который медленно подкрадывался к своей добыче, чтобы, улучив удобный момент, схватить ее. Молодой человек вскочил на ноги, но едва не упал, запутавшись в плаще. Он отшвырнул его ногой и начал отступать назад, не отрывая глаз от ползущего тумана. На его лице было написано сначала недоумение, но оно быстро сменилось испугом, когда он понял, что туман действительно тянется к нему. В ушах его зазвенело от неправдоподобной, давящей тишины, сердце сдавило, а душу заполнил страх. Он все продолжал отступать, спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой от росы траве. Сквозь звенящую тишину стал пробиваться некий шипящий звук. Скоро он превратился в шепот, слов которого было не различить.

Молодой человек практически неосознанно потянулся к ножнам на поясе и вытащил из них нож — изящный клинок, украшенный на рукоятке большим черным агатом, похожим на глаз. Юноша выставил вперед руку с оружием, плохо понимая, против кого, собственно, он пытался его направить. Как это ни странно, но нож, блеснувший металлом, возымел некое воздействие на живой туман. Мгла втянула свои щупальца, чуть отступила и замерла, словно в раздумье. Молодой мужчина сглотнул, чувствуя тяжелое биение сердца, и все также медленно продолжил отступать назад. Замершая было тьма сгустилась, сконцентрировалась в огромный непрозрачный сгусток и вдруг рванулась вперед, выпуская из себя сразу десятки щупалец. Одно из этих щупалец настигло юношу и лизнуло его ногу. Ткань плотных штанов моментально разошлась, как будто ее резануло острым лезвием. Ногу ниже колена обожгло острой болью. Мужчина закричал, рубанул клинком по тонкой полоске тумана, отчего та съежилась и втянулась. Но на смену ей тут же выросло несколько новых. Они с удвоенной скоростью кинулись на свою жертву. И тогда юноша резко развернулся и побежал. Он чувствовал, что тьма мягко, но быстро стелется за ним, чувствовал ее зловонное дыхание, спиной ощущал обжигающий холод.

В лесу невозможно бежать быстро, особенно, когда не разбираешь дороги. Ветки кустарников хлестко били по лицу, коряги и стволы упавших полусгнивших деревьев заставляли спотыкаться и падать, но страх и паника гнали вперед. Он никогда не считал себя трусливым человеком, всегда смело встречал любую опасность, но этот черный туман, казалось, проникал в мозг раньше, чем касался тела. Юноша чувствовал, как теряет последние остатки человеческого разума — он не мог думать ни о чем кроме бегства. Тьма могла настигнуть его в любое мгновение, но она не особенно торопилась. Сущности, скрытой за мглой, нравилось издеваться над своей жертвой — нравилось внушать ей ужас, гнать вперед, поддерживать иллюзию, что еще можно спастись.

Молодой человек с треском продирался сквозь кусты и вдруг, неожиданно, оказался на довольно широкой тропе. Дыхания уже не хватало, сердце готово было выскочить из горящей огнем груди, но он побежал еще быстрее. Сознание почти покинуло его, в глазах потемнело, когда он выскочил на большую поляну, пронесся через нее, миновал невысокую изгородь и, ворвавшись во дворик перед небольшим аккуратным домиком, едва не столкнулся с выходящей из него женщиной. Она испуганно закричала, закачалась, взмахнув руками и едва сохранив равновесие. Юноша же, потеряв последние силы, тяжело упал к ее ногам. Он захрипел, не в силах произнести ни единого звука, но ему удалось вытянуть руку в сторону надвигающейся опасности. На грани потери сознания он еще успел увидеть, как женщина резко выпрямилась и развернулась лицом к наползающей тьме. А потом в его голове взорвались сверкающие звезды, и он перестал что-либо видеть и слышать.

***

В себя он приходил очень медленно. Сначала он ощутил, что снова может дышать без усилий, потом почувствовал, как болит и ноет каждая мышца тела, а кожа на ногах горит огнем. Немного позже вернулся слух. Молодой человек услышал, как женский голос настойчиво повторяет его имя.

— Дэвид! Ты меня слышишь? Дэвид!

Голос не оставлял его в покое и не давал спрятаться в его собственную безопасную тьму. Он тащил его на поверхность и удерживал там.

— Дэвид! Открой глаза.

Это оказалась самым трудным. Веки словно спаялись, стали тяжелыми — не поднять. Но пробудившаяся память услужливо подсказала то, что произошло, сердце вновь забилось быстрее от вернувшегося страха, и это заставило его полностью очнуться. Он судорожно вздохнул, разлепил веки и встретился взглядом с прозрачными зелеными глазами склонившейся над ним девушки. Эти глаза были ему хорошо знакомы, последние два года они часто снились ему по ночам. Опушенные темными ресницами они сейчас с тревогой смотрели на него.

— Ты как? — спросила девушка. — Скажи что-нибудь?

— Ева, — прохрипел он и скривился от боли в пересохшем горле.

Она облегченно вздохнула и поднесла к его губам кружку с водой. Он жадно пил, постепенно все больше осознавая, где находится. Он все также лежал на земле маленького дворика, но теперь вокруг было спокойно. Яркое солнечное утро, звонкие голоса птиц и запах свежей травы. И ни малейшего следа недавнего ужаса. С помощью девушки ему удалось сесть и осмотреться. Заметив страх в его глазах, она поспешно сказала:

— Все в порядке. Это ушло.

Дэвид оглядел поляну, убеждаясь в правдивости ее слов, и вновь тяжело вздохнул, успокаивая сердце и разум.

— Ты прогнала? — спросил он девушку все еще хриплым голосом.

Она неопределенно пожала плечами.

— Ему сюда не пройти. Но скажи, где ты подцепил Охотника?

Дэвид потер лицо руками и попробовал подняться на ноги. Ева поддержала его под руку.

— Я не знаю, — кратко ответил он на ее вопрос, все еще неспособный рассуждать связно.

Стоя, он ощущал дрожь и слабость в ногах. Осмотрев себя, заметил, что одежда на нем висит лохмотьями, как будто кто-то разрезал ее прямо на нем. Внезапно что-то вспомнив, Дэвид похлопал рукой по пустым ножнам на поясе. Не успел он испугаться возможной потере, как Ева сказала:

— Твой нож здесь.

Она кивнула чуть в сторону:

— Вон он, на земле.

Дэвид с облегчением поспешил поднять клинок с матово блестевшим черным камнем на рукоятке.

— Пойдем в дом, — предложила ему девушка. — Тебе надо переодеться и отдохнуть. И ты должен рассказать мне, что ты тут делаешь, и почему за тобой гонится Черный Охотник.

Дэвид безропотно последовал следом за ней в маленький домик с невысоким крылечком. Действительно, можно расслабиться. Здесь в сердце леса, в доме ведьмы-Хранительницы ему ничего не угрожало.

***

Девятнадцать лет назад в день весеннего равноденствия в замке Брайди родилась девочка. Ее назвали Ева. Матерью малышки была ведьма-Хранительница по имени Ада, а отцом — лорд Николас Брайди. Само собой разумеется, что эта девочка получила в наследство природный магический дар, многократно усиленный, благодаря удачно расположенным небесным светилам в особенный день. До поры, до времени мать и бабушка Евы закрыли ее магические способности, чтобы девочка не могла навредить себе или окружающим. Они открывались ей постепенно, по каплям. Росла девочка, росла ее сила, и росла ответственность за все, что она делала или могла сделать. Прежде, чем позволить девочке овладеть силой стихий, мать много времени уделила развитию способности владеть собой, держать под контролем свои чувства, эмоции, мысли. Еве было пять лет, когда она поучаствовала в ритуале новолуния и получила силу стихий.

— Получив силу, ты должна уметь управлять ею, — говорила Ада своей маленькой дочке. Малышка смотрела на нее серьезными, прозрачными, как родник, зелеными глазами. Ее хрупкое тело вибрировало от полученной энергии, и девочка была напряжена. Она чувствовала себя сосудом, доверху заполненным водой, и боялась неосторожным движением расплескать эту силу.

— Не бойся, — Ада присела перед девочкой. — Дыши ровно. Закрой глазки. Послушай, как стучит твое сердечко. Чем медленнее ты дышишь, тем спокойнее стучит сердце, и успокаивается разум. Помни, ты владеешь силой, а не она владеет тобой.

Ева, не открывая глаз, нахмурила лоб.

— Мама, — громким шепотом сказала она, — мне очень хочется что-нибудь сделать.

Ада засмеялась. Она прекрасно понимала свою дочь. Это ощущение переполненности силой всегда вызывало у нее желание сотворить что-нибудь грандиозное, мощное и желательно громкое.

— Отлично, думаю, небольшой дождь с грозой сегодня никому не повредит.

Вместе они притянули тучу, еще только назревавшую у горизонта, и позволили ей погреметь раскатистым громом, а потом пролиться коротким, но мощным освежающим ливнем.

Обучение шло быстро и весьма успешно. К десяти годам маленькая Ева владела магией всех четырех стихий, как и мать, могла читать в сердцах людей, а еще умела общаться с животными. Возле нее постоянно находились какие-нибудь зверушки. Ева подбирала раненых птиц и животных, приносила их в лесной дом, где ухаживала и лечила, а потом выпускала на волю. Многие из них оставались ее друзьями и не уходили далеко. Иногда это даже становилось проблемой. Люди из окрестных деревень стали бояться приходить за помощью в лесной дом, потому что на тропинке, загораживая дорогу, их стал встречать матерый одноглазый волк. Он предано охранял свою спасительницу, освободившую его из старого капкана.

— Ева, ты должна прогнать его. — Говорила Ада дочери. — Он не должен жить с людьми, это дикий зверь. К тому же он может напасть на кого-нибудь.

— Ну что ты, мамочка, — возражала Ева, широко распахивая свои прозрачные глаза. — Рик очень добрый. И я его попросила вести себя прилично.

Ада скептически оглядывалась на большого грозного зверя, который возлежал во дворе, щуря от яркого солнца, свой единственный глаз. Второй он потерял еще в молодости в результате драки за лидерство в стае. Ада и сама всегда легко находила общий язык с животными, но для этого ей приходилось специально использовать свой дар. У Евы же это выходило само собой. Она вела со своими подопечными долгие беседы на равных и была уверена, что те понимают каждое ее слово, также, как и она понимала их.

Лет с четырнадцати Ада сняла с дара дочери последние запреты — Ева научилась видеть сущностей потустороннего мира, могла общаться с мертвыми. Ада не боялась за девочку — та была ответственна и умна.

Лечить Ева тоже умела, этому ее больше обучала бабушка — ведьма-целительница Мелоди.

В шестнадцать лет Ева, по сложившейся не так давно традиции, отправилась в оплот всех ведьм — Хранительниц, таинственный и неприступный замок в горах. После заговора, который не так уж давно готовила главная Хранительница, чтобы установить свою власть в королевстве, было решено, что каждая ведьма, достигшая шестнадцати лет и вступившая в полное владение свои даром, должна принести клятву. Эта клятва гарантировала сохранение одного из важнейших законов Мироздания — закона Равновесия. Новая традиция переросла в красивый обряд посвящения. Каждая молодая ведьма считала за честь поучаствовать в нем. Кроме того, клятва и обряд объединяли всех Хранительниц, они могли рассчитывать на помощь друг друга. При желании и необходимости любая ведьма могла беспрепятственно войти в замок, попросить помощи или совета, воспользоваться обширной магической библиотекой или пройти обучение. Не все ведьмы становились Хранительницами и делали целью своей жизни служение людям и земле, на которой жили. Некоторые предпочитали идти по темному пути. Их никто не преследовал и не осуждал, но связь с Белыми ведьмами они теряли. Надо сказать, что Хранительницы тоже могли использовать черную магию, но только если это было нужно для достижения благих целей. Главными принципами их магической миссии было непричинение вреда, сохранение баланса между силами зримого и незримого мира, защита и помощь людям.

Воспитанием Евы занималась не только Ада и Мелоди. Большое внимание дочери уделял и отец — лорд Николас Брайди. Он, конечно же, знал, что его дочь — весьма необычный ребенок, и все же он не хотел, чтобы ее мир был ограничен только магией.

— Ева получит все, на что имеет право по рождению, — твердо заявил Ник, глядя на малышку в колыбели. — От тебя она получила свой дар, а я дам ей блестящее образование. У нее будет все, чего она только захочет.

— Я так понимаю, — с улыбкой произнесла Ада, — ты собираешься избаловать ее.

Ник на мгновение задумался, а потом согласно кивнул, расплываясь в счастливой улыбке.

— Боюсь, что все будет именно так. — Признал он. — Следи за мной, но останавливай только в крайнем случае.

Ада со смехом покачала головой.

Неизвестно, что следовало считать крайним случаем, но Ева действительно не знала ограничений в своих желаниях. Ник пытался быть строгим только в вопросах образования. Он сам научил девочку читать и писать, у нее также оказались неплохие математические способности. Кроме того, когда ей исполнилось десять лет, Ник пригласил для дочери учителя музыки. И в этом, пожалуй, был его главный провал. Ева почему-то невзлюбила и учителя, и изящный клавесин, поселившийся в библиотеке. Музыка, которую играл для нее учитель — высокий худощавый мужчина средних лет, казалась ей слащавой и ненастоящей. Ник настоял на занятиях, и Еве пришлось потратить некоторое время на обучение. Но ее терпения надолго не хватило. Бунт был тихий, но тщательно спланированный. Учитель никак не ожидал, что во время того, когда он показывал Еве, как играть очередную гамму, крышка клавесина неожиданно захлопнется. Она не была тяжелой, но все же ощутимо ударила его по пальцам. Мужчина вскрикнул и с недоумением уставился на инструмент. Как могла крышка сама по себе закрыться? Он перевел взгляд на невинное лицо ребенка, сидящего рядом, и увидел мимолетную улыбку. В этот день занятий больше не было. Но при следующем уроке все повторилось. Крышка снова сорвалась со своего места и ударила музыканта по пальцам. Он с проклятием вскочил с места, глядя на клавесин, как на чудовище. Учитель понял, что твориться нечто странное. В следующий раз, когда проклятая крышка опять рванула вниз, ему удалось уловить связь между началом движения и слегка сузившимися зелеными глазами ребенка, смирно сидевшего рядом. Руки удалось вовремя убрать от клавиатуры.

Разразился скандал. Музыкант до этого момента игнорировал слухи и осторожные высказывания слуг о своих хозяевах, вернее о прелестной хозяйке леди Аде и ее дочери. Он считал эти слухи абсолютной чушью, но теперь сам убедился, что они не лишены оснований. Учитель вспомнил и другие странности, на которые сначала не обратил внимания. Это и постоянный поток жителей окрестных деревень к некому домику в лесу, где хозяйка замка проводила большое количество времени, и разговоры о том, как леди Ада решила ту или иную проблему, вылечила или помогла. Сама его маленькая ученица тоже не казалась ему обыкновенной. Припомнились книги, которые читала девочка. Их странные, старые, исчерченные рисунками страницы были отнюдь не сказками. А совсем недавно музыкант видел, как девочка подняла во дворе упавшую птичку. Он мог бы поклясться, что птица была мертва — скорее всего она врезалась в стену замка и разбилась. Тем не менее, полежав в ладонях маленькой Евы, птичка вдруг встрепенулась, зачирикала и резво вылетела на волю. И вот теперь музыкальный инструмент, который был против того, чтобы на нем играли. Вернее, чтобы он обучал Еву игре на нем. Он сразу понял, что девочке не нравится это занятие, теперь в этом не осталось сомнений.

Учитель долго кричал, возмущался и почти откровенно назвал хозяйку ведьмой. В шаге от этого его остановил суровый взгляд хозяина — лорда Николаса. Он сначала пытался успокоить возмущенного мужчину, но оскорблений, даже скрытых, в адрес своей жены и дочери явно не потерпел бы. Музыкант покинул замок.

— Почему тебе не нравиться музыка? — удивленно спросил Ник у дочери.

— Она мне нравится, — возразила девочка, — но другая.

— И какая же?

— Я покажу тебе.

Теплым летним вечером девочка взяла отца за руку и повела его в лес. Она привела его на поляну, ниже которой протекал ручей.

— Закрой глаза, — попросила она, и Ник послушно опустил веки. — Теперь просто слушай.

Сначала Ник слышал лишь легкий шум ветра в прибрежных кустах. Он нетерпеливо заерзал на пригорке, на котором сидел, но тут же почувствовал, как Ева положила ему на голову свои маленькие ладошки.

— Слушай, — строго повторила она.

Ник расслабился и почувствовал, как звуки вокруг стали вдруг объемными, живыми. Шум ветра превратился в тихий фон, поверх которого ярче и разнообразнее зазвучали голоса птиц, нежными переливами откликнулся ручей. Мимо его головы пронеслись стрекозы. Казалось, сама земля дышала, отзывалась звуками, запахами, движением воздуха. Ник почувствовал, как эта живая музыка проникает в него, растворяя все лишнее и добираясь до самого сердца.

— Я понял, — с легким вздохом сказал он и открыл глаза.

Ева улыбалась ему в ответ.

— Разве ты не хотела бы получить возможность пожить более светской жизнью? — спрашивал он дочь, когда она стала старше. — Я мог бы отвезти тебя в столицу, показать тебе королевский двор. Может быть, тебе понравится.

Ева недовольно морщилась и качала головой.

— Нет, папа, мне хотелось бы жить здесь. Мне нравиться наш лес. Возможно, я и хотела бы повидать другие места, но я хочу жить здесь и помогать людям.

Ник смиренно кивал и кидал насмешливый взгляд на жену. Он определенно знал, в кого пошла его дочь в этом вопросе. Ей суждено стать Хранительницей, такой же, как ее мать.

К своим девятнадцати годам Ева превратилась в красивую девушку. У нее были удивительные зеленые глаза, совсем как у ее бабушки Мелоди, и медового цвета волосы. Чертами лица она пошла в мать Ника, ее несколько холодная изысканная красота повторилась во внучке. Ада наблюдала за становлением характера дочери. Ева также, как и она, видела свою миссию в служении людям и земле, но при этом была более строга и бескомпромиссна. Ада с удивлением поняла, что люди уважают ее дочь и даже, пожалуй, немного побаиваются ее. Она не была такой ранимой, какой она сама была когда-то. Ева не позволила бы обижать себя или несправедливо обвинять в чем-то. Она иногда была слишком прямолинейна и даже резка, но к ее словам прислушивались. Ада была счастлива понять, что ее дочь готова достойно выполнять свои обязанности и будет настоящей Хранительницей на своей земле.

***

Ада была во дворе. Она случайно узнала, что сегодня служанка не пустила к ней приезжую женщину, которая хотела обратиться за помощью.

— Почему ты не сказала мне? — сердито выговаривала Ада горничной. — Я же предупреждала пускать всех, особенно тех, кто пришел издалека.

— Но, госпожа, — возражала она. — Она явно была заразна. Ее лицо покрывали какие-то язвы и болячки, взгляд мутный. Что, если она больна опасной заразой?

Ада возмущенно всплеснула руками.

— И ты отправила ее неизвестно куда! Если она и заразна, мы могли бы помочь ей или хотя бы сделать так, чтобы она не понесла болезнь дальше. А теперь где ее искать? Если эта больная пошла в деревню, то всем ее жителям грозит опасность.

Молодая служанка изменилась в лице.

— Я не подумала об этом, — с ужасом в голосе сказала она. — О, госпожа, что же теперь делать?

Ада на миг прикрыла глаза, устало вздохнув.

— Ее надо обязательно найти. — Сказала она. — Придется обойти деревни и поспрашивать у людей.

— Я все сделаю.

Горничная подобрала юбки, крутанулась и заспешила через двор. В воротах она едва не столкнулась с проходящей через них Евой. Торопливо сделав неуклюжий реверанс, служанка понеслась по тропинке, ведущей к деревне. Ева проводила ее недоуменным взглядом и подошла к матери.

— Что-то случилось?

— Пока не знаю. — Несмотря на беспокойство, Ада улыбнулась дочери. — Похоже, что мы упустили больную, которая может оказаться заразной.

Ева никак не прокомментировала эту новость и просто кивнула.

— Я думала, мы собирались встретиться в домике в полдень? — спросила Ада. — Лиззи ведь сегодня собиралась принести своего малыша, чтобы мы заговорили его от сыпи.

Малышка Лиззи, преданная подружка Ады, давно выросла и вышла замуж за своего рыжеволосого друга детства Фредди. У семейной пары было уже трое детей.

— Я помню, — ответила Ева. — Но боюсь, у нас с тобой сегодня другой пациент.

— И кто же это? — удивленно спросила Ада. — В домик кто-то пришел за помощью?

— Можно сказать и так, — рот Евы чуть дрогнул в легкой улыбке, хотя глаза остались серьезными. — Там Дэвид.

— Наш Дэвид? Сын Алекса?

Ада не очень удивилась, услышав о госте. Дэвид, его сестра Диана, да и сам Алекс с женой Эрин, за эти годы не раз бывали здесь в гостях. Их дети общались с детства, хотя настоящей дружбе между ними мешало значительное расстояние между двумя замками.

— Почему же он не пришел сюда?

— Сегодня утром я едва успела отогнать от него Черного охотника.

Ада застыла, в теплых золотисто-карих глазах зажглась тревога.

— Вот как? — произнесла она взволновано. — Он не пострадал?

— Немного, — признала Ева. — Охотник успел дотянуться до него и немного обжечь ноги. Я уже позаботилась об этом.

— Дэвид не сказал, почему Охотник напал на него? Кто мог наслать его?

— Нет, он в полном недоумении.

Ада задумчиво притопывала ногой о каменные плиты двора.

— Надо обязательно это выяснить, иначе он и шага не сможет ступить из лесного домика.

— Да, — согласилась Ева. — Пока ему ничего не грозит, но уйти оттуда он не может. По крайней мере в одиночестве, без меня или тебя.

— Лучше ему пока там и оставаться. Надо предупредить отца, и тогда навестим Дэвида.

Когда Ада с дочерью пришли в дом на лесной поляне, молодой человек крепко спал. Он был еще бледным. Ева перевязала ему ожоги на ногах. Раны, нанесенные обжигающими щупальцами ядовитого тумана, длинными полосами покрыли ноги Дэвида, слегка задели плечо. Но это было не смертельно. Благодаря мази из целебных трав, через несколько дней от них не останется и следа.

Услышав, как скрипнула тяжелая входная дверь и зазвучали тихие голоса, Дэвид проснулся. Он сел в кровати, слегка поморщившись от боли. Ноги все еще жгло. Дверь в комнату была приоткрыта, и он увидел стройную фигуру Евы. Через минуту она заглянула к нему и улыбнулась, увидев, что он не спит.

— Проснулся? — задала она вопрос и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжила: — Голодный?

Дэвид кивнул в ответ на оба вопроса и спустил ноги с кровати. Голова слегка закружилась от слабости, но все быстро прошло, и он решительно встал. Кроме Евы на кухне была и ее мать. Она радостно приветствовала его и обняла. Ее мягкие карие глаза оглядели его всего, отмечая бледность и слегка покрасневшие глаза.

— Как ты? — спросила она.

— Жить буду, — немного смутившись от повышенного к себе внимания, ответил Дэвид. Он бросил смущенный взгляд в сторону девушки, которая заваривала чай и раскладывала на столе принесенные припасы.

— Благодаря Еве. — Добавил он. — Мне повезло, что ваш домик оказался у меня на пути. Если честно, я мчался, не разбирая дороги, и совсем не думал, куда именно бегу.

Он слегка покраснел. Утреннее приключение вызывало у него чувство стыда. Хорош же он был, когда, обезумев от ужаса, ворвался во двор лесного дома и рухнул к ногам молодой ведьмы.

Ада прекрасно поняла его чувства. Она сочувственно похлопала молодого человека по плечу и ласково улыбнулась.

— Ты же понимаешь, с чем имел дело? Любой человек при встрече с Черным охотником теряет разум и думает только о бегстве. Обычно это бегство бесполезно, Охотник лишь забавляется, подгоняя свою жертву. Поэтому тебе действительно повезло.

Они втроем уселись за деревянный стол. Дэвид внезапно почувствовал, что очень проголодался и с благодарностью набросился на еду. Ада и Ева пили чай.

— Ты прибыл сюда пешком или…

Ада не успела закончить вопрос, как молодой человек поперхнулся и закашлялся. Он долго не мог восстановить дыхание. Ева за него ответила на незаконченный вопрос.

— Он был верхом. — Мрачно сказала она, отставляя кружку с дымящимся напитком. — Я нашла его лошадь.

Она чуть поморщилась и продолжила:

— Вернее, то, что от нее осталось. Она сгорела дотла.

У Дэвида пропал аппетит. Он отложил недоеденный кусок хлеба и отодвинулся от стола.

— Откуда ты ехал? — Ада нахмурилась, размышляя.

— Из столицы. Пару месяцев назад я поехал туда, чтобы поступить в королевскую армию.

— Но ты передумал?

— Передумал. — Глаза юноши сверкнули, а губы скривились в язвительной улыбке. — Правильно отец меня отговаривал, но я уперся.

— А что не так с королевской армией? — Ева отпила почти остывший чай.

Дэвид остановил взгляд на ее тонких изящных пальцах, обхвативших кружку.

— Это не армия, а пародия на нее. Король почти не занимается ею. Говорят, он уже слишком стар. Народ почти откровенно ждет его смерти и надеется, что его сын вскоре возьмет бразды правления в свои руки.

Ада не стала спрашивать, почему молодой человек решил стать воином. Она знала ответ. Дэвид, один из близнецов, не получил подобно своей сестре колдовского дара своего отца, хотя некоторые способности у него имелись. У юноши была отменная интуиция, а еще потрясающее умение владеть оружием. В его умелых руках меч или нож становились продолжением тела. Он понимал оружие, а оно подчинялось ему и верно служило. Дэвид обучался у лучших воинов, которых смог отыскать для него отец. Долгое время он мечтал применить свои способности на королевской службе, но вот теперь разочаровался в ней.

— В армии полно пьяниц и бездельников. Бравые королевские воины целыми днями слоняются по городу, заплывая жиром и занимаясь развратом. В такой армии служить я не хочу.

Он на некоторое время погрузился в раздумье, но Ада заставила его встряхнуться, обратив внимание на более существенные в данный момент вещи.

— Как ты думаешь, кто и почему наслал на тебя Черного охотника? — спросила она.

Дэвид недоуменно пожал плечами.

— Я не знаю, — растерянно ответил он.

— Ты должен хорошо подумать, — серьезно настаивала Ада. — От этого зависит твоя жизнь. Ты понимаешь, что не сможешь выйти отсюда? Только здесь ты в безопасности.

— Я понимаю, — молодой человек опустил голову.

— Тогда вспоминай, чем занимался в городе, с кем встречался, кому перешел дорогу. Просто так Охотника не посылают.

— Может, ты обманул и бросил в столице какую-нибудь красотку? — насмешливо предположила Ева. — А она и обратилась к какой-нибудь местной ведьме. Или ее муж.

Дэвид бросил на девушку возмущенный взгляд.

— Я так никогда не поступаю! — воскликнул он, но вопреки своим словам слегка покраснел.

Ева рассмеялась.

— Да, конечно.

Ада взмахнула рукой, призывая молодежь к порядку.

— Все же попробуй вспомнить.

— Ничего такого не было. Я пробыл-то там меньше месяца. Новых знакомств не заводил, ни с кем не ругался.

Дэвид искоса посмотрел на Еву.

— И ни за кем даже не ухаживал.

— И все же кому-то ты помешал. — Ада задумчиво нахмурила лоб. — Сделаем так, отдохни пока, подумай, может, что-нибудь вспомнишь. Если самостоятельно ты ни до чего не додумаешься, то Ева поможет тебе.

— Ты уходишь? — спросила Ева, глядя, как мать встает из-за стола и накидывает на плечи плащ.

— Да. Надо выяснить куда делась та больная женщина, что приходила в замок.

— Тебе помочь поискать ее?

Ева стала вставать, но Ада остановила ее.

— Нет, останься, поухаживай за Дэвидом. Помоги ему вспомнить. Вечером я снова приду сюда.

Ада ушла, оставив молодых людей. Ева принялась убирать со стола, Дэвид в глубокой задумчивости сидел на стуле, уставившись в одну точку.

— Мои вещи? — произнес он наконец. — Ты случайно не нашла мой мешок на поляне? Хотя, возможно, он тоже сгорел.

Ева отрицательно покачала головой.

— Охотник не сжигает вещи, он воздействует только на живую плоть. — Сказала она, и Дэвида передернуло от воспоминаний. Еще ему было жаль погибшего коня. Ева прервала его грустные мысли.

— Я нашла твои вещи и принесла их. Они на скамейке во дворе, я сейчас принесу.

Она вышла и буквально минуту спустя вернулась, неся в руке небольшой дорожный мешок. Девушка бросила его Дэвиду на колени.

— Это все, что у тебя было? — спросила она.

Он кивнул.

— Немного. — Ева смотрела, как Дэвид положил мешок на стол и развязал стягивающие его завязки. Из мешка он достал бутыль с водой, несколько лесных орехов, замотанный в пергаментную бумагу отрез тонких золотых кружев и еще какие-то мелочи.

Ева протянула руку и дотронулась до паутинки кружев.

— Какие красивые! — восхищенно произнесла она. — Подарок маме?

Дэвид кивнул.

— Да, она любит подобные вещи и будет рада.

— А что ты купил Диане?

Дэвид вновь стал шарить в мешке, пока не выудил оттуда небольшой мешочек из черного бархата. Он протянул его Еве.

— Вот, купил в одной лавке. Диана, как и отец, собирает старинные вещицы, амулеты.

Ева вытряхнула на ладонь золотой медальон на цепочке.

— Я почувствовал, что украшение непростое. Оно обладает энергией. Даже для меня это очевидно.

Девушка раскрыла ладонь, поворачивая украшение к свету.

Круглый медальон с ажурным изображением лучистого солнца, сквозь золотые лучи просвечивалось нечто светлое, находящееся внутри.

— Я открою?

Получив разрешение, Ева подцепила крышку ногтем, и та легко открылась. Внутри изящной вещицы мягко переливался круглый лунный камень.

— Солнце и луна, — произнесла девушка. — Как красиво!

— Ты чувствуешь что-нибудь? — понизив голос, спросил Дэвид. — Это ведь непростое украшение?

Ева ощутила мягкую вибрацию от медальона на своей ладони.

— Ты прав. Это непростое украшение. В нем определенно есть сила. Оно словно живое.

Дэвид победно улыбнулся:

— Я знал, что не ошибся. Только не знаю, какая именно сила скрыта в этом медальоне.

Ева сжала ладонь, прислушиваясь к ощущениям.

— Я чувствую жизнь, — сказала она шепотом, — как будто здесь бьется живое сердце.

Дэвид во все глаза смотрел на девушку и на какое-то время потерял нить разговора. Ева показалась ему необычайно красивой сейчас. Она прикрыла глаза, спрятав их блеск за густыми темно-каштановыми ресницами, нежные полные губы чуть вздрагивали, словно девушка хотела что-то сказать. Яркое солнце, светившее через окно, заставило вспыхнуть ее волосы темно-рыжим пламенем. На самом деле он осознал ее красоту еще пару лет назад, когда приезжал с сестрой и отцом в гости. Привлекательность юной ведьмы тогда лишила его покоя, но он тщательно скрывал свои чувства. Он привык и научился это делать, живя в семье с двумя сильными магами. Отец и Диана при желании могли читать в его сердце, словно в открытой книге. К счастью, они не злоупотребляли своей способностью. А отец научил мальчика защищаться от магических воздействий из вне и закрывать свой разум и душу от непрошенных вторжений. Диана в детстве из вредности еще пыталась пробиться через эту защиту, но чем старше она становилась, тем с большим уважением относилась к брату, его личному пространству, мыслям и чувствам. Поэтому ни два года назад, ни сейчас никто не узнал о внезапно вспыхнувших чувствах Дэвида. Правда, он не раз ловил на себе внимательный взгляд Ады и легкую улыбку на ее губах. Но она, если что и поняла, то умела хранить секреты.

— Дэвид? — голос Евы вывел его из задумчивости, он понял, что она о чем-то спросила его, но он прослушал. — Ты что, уснул?

— Нет, я… — Дэвид потер лицо руками. — Я отвлекся.

— Я спросила, у кого ты купил эту вещь? — Ева терпеливо повторила вопрос.

— О, это была лавка на рынке. Там торговали всякой всячиной — посуда, специи, духи и благовония и вот, украшения. Этот медальон сразу привлек мое внимание. Он словно позвал меня.

Ева аккуратно закрыла крышечку и положила медальон на стол.

— А ты не думаешь, что дело именно в этом медальоне?

Дэвид удивился:

— Не понимаю, как это может быть? Я же не украл его из тайной сокровищницы короля, а честно купил в обычной городской лавке.

Девушка насмешливо пожала плечами.

— Просто я подумала, что если ты действительно не натворил ничего за время своего пребывания в столице, то, возможно, дело именно в медальоне. Он ведь и правда необычный.

Юноша недоверчиво скривился.

— Не знаю, мне в это мало верится.

— Сегодня ты впервые почувствовал Охотника? Ты ведь был в пути не меньше недели? Может, в пути были какие-то встречи.

— Да нет. Я путешествовал в полном одиночестве. Лишь один раз останавливался ночевать в деревне и заходил в таверну.

Ева встала из-за стола и обошла стол. Она перекинула через плечо почти распустившуюся косу, потом потерла ладони друг о друга.

— Раз у тебя больше нет версий, то давай попробуем по-другому. Ты позволишь?

К ее удивлению, Дэвид воспротивился. Он чуть отодвинулся на своем стуле назад, стремясь увеличить расстояние между собой и девушкой.

— Нет, лучше позже. Подождем возвращения твоей матери.

Видя недоуменно изогнувшиеся брови, постарался оправдаться.

— Ей наверняка тоже захочется посмотреть. А мне не хочется выполнять роль подопытного кролика дважды.

Лицо у Евы вытянулось от негодования. Она с трудом овладела собой.

— Подопытного кролика! — повторила она возмущенно. — Вообще-то, именно тебе нужна помощь!

— Извини! — Дэвид тоже поднялся, поморщился от боли в ногах, но попробовал взять девушку за руку. — Просто я столько раз участвовал в разных магических экспериментах отца или сестры, когда она только училась, что у меня срабатывает чувство самосохранения. Раз уж вам все равно придется пользоваться магией, пусть это будет один раз.

Ева не позволила дотронуться до себя и в свою очередь отступила назад.

— Надо же, какой нежный! — зло сузив глаза, произнесла она. — Надо было остановить меня утром, когда я спасала тебя от Черного охотника, или потом, когда лечила и снимала боль.

— Да, я знаю, знаю. — Дэвид запустил руки в светлые волосы, взлохматив их. Он не знал, как выпутаться из возникшей ситуации. На самом деле он просто испугался, что Ева сможет разглядеть в его разуме мысли о ней самой.

— Прости, — снова попросил он. — Я, наверное, просто еще не пришел в себя. Утреннее происшествие было слишком пугающим. Это ведь тоже была магия.

Ева не приняла извинения, она возмущенно фыркнула, а потом стала спешно собираться.

— В таком случае сиди здесь один. Мне некогда с тобой нянчится. У меня есть дела.

Дэвид расстроено наблюдал, как она берет свой плащ, плетеную корзинку и маленький нож. И все это, не глядя на него и сурово сдвинув темно-золотистые брови.

— Ева, пожалуйста, — он решил сделать еще одну попытку. — Я вёл себя глупо. Если хочешь, можешь сотворить со мной все, что угодно, только не злись.

— Я подумаю над твоим предложением. — Тон был все еще строгим, но уголки нежных губ чуть дрогнули, и Дэвид облегченно выдохнул.

— Но мне все равно надо сходить в деревню, — добавила Ева уже более миролюбиво. — Мама заказывала ритуальные чаши у оружейника, надо их забрать.

— Ты вернешься вечером? — решил уточнить Дэвид, чтобы быть уверенным, что она больше не сердиться.

Ева коротко кивнула и, не поднимая глаз, вышла из дома, захлопнув за собой дверь.

***

Ева вошла в деревню сразу после полудня. По дороге ей встретилась группка женщин. Они шли на речку стирать и были нагружены большими корзинами с бельем. Женщины вежливо поздоровались с дочерью их лорда, но как только прошли пару шагов, до Евы донесся их шепот. Она не стала прислушиваться. Сплетни и слухи о ней и матери давно стали привычным фоном. Ее устраивало, что жители их уважали, немного побаивались, но чуть что бежали к ним за помощью. А бывало, даже хвастались перед приезжими или дальними родственниками.

Семья оружейника жила в центре деревни. Их дом был добротный, и сам хозяин считался весьма зажиточным. Рядом с домом располагалась небольшая кузница, где трудился оружейник со своим сыном. Ева помнила, что с этой семьей, когда они только поселились здесь, была связана какая-то неприятная история. Вроде бы оружейник нарушил приказ лорда об охоте и убил волка. А другой волк мстил людям за это. Отец сам убил его. Эта история постепенно забылась, а оружейник заработал себе славу умелого мастера. К нему обращались не только по поводу оружия — ружей, мечей и кинжалов, также он изготавливал на заказ металлическую посуду и некоторые бытовые мелочи. Как раз недавно хозяйка замка попросила сделать несколько чаш и покрыть их поверхность строго определенным узором. Вчера оружейник Рэйсон сообщил приходившей в деревню служанке, что заказ готов. Ада передала, что она сама заберет его. У нее в деревне практически каждый день были дела. Но сегодня ей пришлось отвлечься на поиски больной, поэтому она попросила Еву сходить к оружейнику. Ева согласилась выполнить просьбу не очень охотно. У Рэйсона был сын. Девушка знала его с детства — темноволосый мальчишка лет на шесть старше ее самой, постоянно крутился рядом с отцом. Теперь он уже превратился во взрослого мужчину — яркого и привлекательного, смущавшего Еву своими дерзкими взглядами. Стоило ей появиться в деревне, как Нортон тут же оказывался неподалёку. Он всегда старался заговорить с нею, а его темно-карие глаза прожигали девушку насквозь. Ева всегда была с Нортоном подчеркнуто-холодна и даже несколько высокомерна. Это позволяло ей держать дистанцию. Но Нортону, как правило, было плевать на эту дистанцию — ни ее благородное происхождение, ни равнодушное отношение к нему, ни даже репутация ведьмы не останавливали молодого оружейника. Ева всегда нервничала в его присутствии, а потом злилась на себя за такую реакцию.

Подходя сейчас к деревенскому дому, она внутренне собралась и приготовилась к обороне. Возле калитки она увидела сестру Нортона — пятнадцатилетнюю Мелл. Девушка снимала с веревки постиранное белье. Заметив гостью, она приветливо улыбнулась.

— Господин Рэйсон дома? — поинтересовалась Ева, ответив на приветствие. — Он говорил, что можно забрать заказ.

— Нет, отца нет. Он уехал с матерью в город. Но Нортон в кузнице, он все вам отдаст.

Ева от досады стиснула зубы. Все-таки придется общаться с этим наглецом! Что ж, ладно! Она не собирается избегать встречи и вести себя словно простушка. Девушка решительно направилась к кузнице, оттуда доносились мерные удары. Стучаться было бесполезно, из-за шума ее все-равно бы не услышали, поэтому она просто распахнула довольно ветхую дверь. В кузнице и летом, и зимой было жарко, поэтому дверь была весьма условной. Нортона она увидела сразу, он только что вытащил из огня какую-то металлическую деталь и сейчас, чуть нахмурившись, рассматривал ее. Когда дверной проем загородила тень, он поднял голову. Выражение его лица мгновенно изменилось. Глаза вспыхнули, в них словно отразилось пламя, а губы чуть дрогнули в улыбке.

— Миледи, — Нортон, не опуская глаз, чуть склонил голову. — Вы, очевидно, пришли за заказом?

— Да, — Ева застыла у входа. — Моя мать ждет чаши.

— Конечно.

Нортон кивнул, но с места не сдвинулся. Пауза, в течении которой он просто смотрел на девушку, затянулась, и Ева нетерпеливо топнула ногой.

— И что же? — недовольно спросила она. — Где же чаши?

— Будьте добры, миледи, подойдите сюда. Я хочу вам кое-что показать.

Нортон был без рубашки, его смуглая кожа блестела от пота. Когда Ева вошла, он не сделал даже попытки, чтобы одеться.

Ева чувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Я спешу, — бросила она, смотря в сторону.

— Это не займет много времени. Подойдите же, вам понравится.

Ева сделала несколько шагов вперед, почувствовала жар от огня.

— И что же это?

Нортон поднял какую-то железку.

— Вот, посмотрите. Знаете, во что превратиться этот кусок металла?

Ева пожала плечами.

— Откуда же мне знать? Наверное, оружие.

— Да, это будет прекрасный кинжал. Пока он существует лишь в моем воображении и на бумаге.

Нортон протянул Еве лист желтоватого пергамента. Она взяла его в руки и удивленно ахнула.

— Как красиво! Это будет очень изящное оружие.

Рисунок, на который смотрела Ева, действительно был очень хорош. Он был выполнен очень тщательно, с прорисовкой многочисленных мелких деталей. Предполагалось, что рукоятка будет украшена несколькими камнями, а само изящное лезвие покрыто орнаментом.

— Я показал вам его, чтобы посоветоваться.

Нортон сегодня был сама любезность, и Ева гадала, к чему бы это?

— Что я вам могу советовать? — насмешливо спросила она его. — В оружии я ничего не понимаю.

— Зато вы понимаете кое в чем другом. А это именно то, что мне нужно.

Девушка подняла на него глаза и встретила ответный пристальный взгляд.

— И что же именно вам нужно?

Темно-карие глаза сверкнули, губы чуть дрогнули в улыбке, но тон голоса остался предельно серьезным.

— Я хочу, чтобы этот кинжал верно служил своему владельцу. Ваша мать, леди Ада попросила меня изготовить чаши и нанести на них особый узор и знаки. Это ведь не обычные рисунки, так ведь?

Ева не стала спорить с очевидным, она уже поняла, о чем он хочет попросить.

— Да, не обычные. Это руны. Они нужны для усиления свойств того, что будет находится потом в этой чаше.

Нортон кивнул, довольный верностью своей догадки.

— Я подумал, что, может быть, есть особые знаки или узоры, которые можно нанести на оружие?

Ева молчала, обдумывая его вопрос. Она понимала, что он знает, кем является она сама и ее мать, но насколько далеко она может посвятить его в свои знания, и нужно ли это делать?

Нортон, казалось, понял ее сомнения.

— Я встречал на оружии разные рисунки, которые по мнению их хозяев, делали их ножи или мечи более верными, а им самим придавали храбрости или делали неуязвимыми. Это действительно возможно?

— Да, такие знаки есть.

Ева решила удовлетворить его любопытство.

— Я нарисую вам несколько знаков, которые вы можете изобразить на лезвии.

Девушка взяла перо, обмакнула его в чернильницу, стоявшую на небольшом столике у окна, и начертила на пергаменте несколько знаков.

— Вот, нарисовать это будет несложно.

Нортон взял протянутый ею лист бумаги и бросил на него беглый взгляд.

— Я знаю эти знаки, — удивленно сказал он. — Мой отец иногда пользуется ими, высекает на мечах.

— Ничего другого вам не требуется. — Ева была категорична, и Нортону пришлось смириться.

— Благодарю, миледи. А что насчет камней на рукоятке?

Ева чуть нахмурилась.

— Лучше украсить ножны, рукоятка пусть будет просто удобной.

Нортон кивнул, соглашаясь.

Девушка вновь почувствовала неловкость. Они стояли слишком близко друг к другу, от жара огня ее лицо запылало.

— Мне пора идти, — сказала она. — Дайте мне мои чаши.

Нортон отошел к стене, к полке, висевшей на ней. Он снял с нее две металлические чаши — широкие и почти плоские. Стенки посуды были исчерчены рунами. Мужчина передал заказ девушке. Она поблагодарила и в ответ отдала ему небольшой мешочек с монетами — плата за работу. Ева повернулась к выходу, чтобы уйти, но Нортон неожиданно тихо окликнул ее:

— Ева!

Ее удивила его фамильярность, раньше он не позволял себе такого. Почему он решил, что может называть ее просто по имени? Ева резко повернулась, прозрачные зеленые глаза чуть сузились. Под ее пристальным ледяным взглядом мужчина стушевался. Он больше не выглядел ни дерзким, ни самоуверенным. Он неосознанно сделал несколько шагов назад, пока не наткнулся спиной на стол. Стоявшие на нем предметы не удержались и покатились на пол.

Ева отвела взгляд и вышла из кузницы. Она была довольна. Сыну оружейника надо было преподать небольшой урок. Ева знала, что он испытал минуту назад под ее пристальным взглядом — растерянность, опустошенность и неконтролируемый страх. При желании она могла бы продолжить давить на него, но не стала делать этого. Ни к чему заводить врагов на ровном месте. Унижения он бы ей не простил. Ускорив шаг, Ева пересекла деревню и по узкой тропе углубилась в лес.

***

Когда Ева подошла к домику, то увидела Дэвида, уныло слоняющегося по двору. При виде девушки, он оживился и заулыбался.

— Мама уже здесь? — спросила она, входя в калитку. Она все еще чувствовала легкое раздражение от визита в деревню, и слегка виноватый вид молодого человека только подлил масла в огонь. Ева не ответила на его улыбку, и Дэвид понял, что его утренний бунт еще до конца не прощен.

— Да, она здесь. И, кажется, у меня появилась соседка.

— О, — Ева наконец улыбнулась. — Мама нашла свою потерянную больную?

— Нашла, — Дэвид чуть поежился. — Выглядит она и правда ужасно, хотя леди Ада уверяет, что ее болезнь не заразна.

— Значит, так оно и есть.

Повеселевшая Ева открыла дверь и вошла в дом, Дэвид шагнул за ней.

Ада расположила больную на кухне у очага. Это была довольно старая женщина. Как и сказал Дэвид, а чуть ранее и служанка, первая встретившая ее утром, больная выглядела плохо. Она была очень худой и изможденной. Морщинистое лицо покрывали язвы и гноящиеся наросты. Старушка неподвижно лежала на одеялах и казалась неживой.

Ада сосредоточено готовила какой-то отвар. Рядом на столе стоял горшочек с мазью и бинты. Видимо, лечение еще не началось.

— Мама, — позвала Ева, входя в дом, — ты нашла ее? Что с ней? Ей можно помочь?

Ада подняла голову, на миг оторвавшись от своего занятия.

— Да, она не ушла далеко. Я нашла ее в лесу. Отец распорядился, чтобы мне помогли принести ее сюда.

— Чем она больна?

— Мне кажется, что она отравлена.

Ева удивленно вскинула брови.

— Отравлена?

— Да, — Ада кивнула, вновь вернувшись к приготовлению лекарства. — Может быть, не в прямом смысле. Из нее как будто высосали жизненные силы. А еще она мне кажется очень знакомой, хотя не пойму почему.

— И что ты будешь делать?

— Попробую для начала очистить ей кровь, ну, и полечить кожу.

Ада стала процеживать отвар в кувшин.

— Отвар надо быстрее остудить. Не принесешь мне холодной воды из ручья?

— Я принесу, — вызвался Дэвид, наблюдавший за ними, подпирая стену.

— Нет! — выкрикнули одновременно два голоса, остановив его у самого порога.

— Тебе нельзя, — объяснила Ева. — Ручей за пределами двора, это может быть опасно.

— Но я бы справился быстро. Я же замечу, если вновь появится туман.

Ада устало провела рукой по лбу, откидывая от лица темную прядь.

— Охотник наверняка следит за тобой, за каждым твоим шагом. Он может напасть внезапно, ты и опомниться не успеешь.

— Так что же мне теперь тут вечно сидеть? — Дэвид недовольно нахмурился.

— Потерпи, — терпеливо сказала Ада. — Вечером мы подумаем, постараемся выяснить, что ему надо, и как тебе помочь. Вот только закончу с этой бедной женщиной.

Ева шагнула к Дэвиду, вырвала у него ведро и чуть оттолкнула его плечом от двери.

— Отдыхай пока, — сказала она ему. — Имей терпение. Сам отказался от помощи утром, теперь жди своей очереди.

— Все время будешь мне об этом напоминать? — разозлившись, прошипел ей Дэвид.

Ева бесстрастно взглянула в его серые глаза и холодно произнесла:

— Возможно.

Она вышла из дома, тихо прикрыв за собой дверь. Дэвид обернулся и встретился взглядом с Адой.

— У вас произошло что-то утром? — спросила она. — Вы поссорились?

Дэвид сел за стол, подперев голову руками и запустив пальцы в свои светлые волосы.

— Я всего лишь попросил Еву дождаться вас, чтобы вместе разобраться в моей ситуации. А она обиделась.

— Вот как? — Ада стала обильно накладывать мазь на бинты. Она была сосредоточена на своем занятии и придала мало значения словам Дэвида о ссоре.

Ева вернулась через пару минут с полным ведром холодной воды из ручья.

Они с Адой занялись больной, совершенно перестав обращать внимание на скучающего молодого человека. В конце концов, чтобы не путаться под ногами, он вновь вышел во двор. Дэвид с трудом дождался вечера. Сидя на скамейке и лениво наблюдая за курами, копошащимися в пыли у изгороди, он вдруг услышал мягкий стук копыт. Через минуту на поляне появился лорд Николас Брайди верхом на черном жеребце. Дэвид встал, ожидая, пока он спешится.

— Дэвид! — Ник тепло приветствовал молодого человека, обнял его, похлопывая по плечу. — Как ты? Ада сказала у тебя какие-то неприятности.

— Да уж, — усмехнулся Дэвид, — можно сказать и так.

Ник понимающе кивнул.

— Неприятности, конечно же, как всегда связаны с какой-нибудь чертовщиной?

— А как же!

Мужчины присели вдвоем на скамейку.

— Как твоя семья? Родители? Диана?

Молодой человек оживился. Он расслабился и улыбнулся.

— У них все хорошо. Все здоровы.

— Чем занимается Алекс?

— Строит церковь.

Ответ Дэвида вызвал у Ника шок.

— Алекс? — переспросил он, опасаясь, что не расслышал или неправильно понял. — Строит церковь?

Молодой человек кивнул, его серые, как у отца, глаза весело блеснули.

— Это мама его заставила. Она говорит, что он должен ей за ее безграничное терпение. Поэтому скоро в деревне появиться красивая каменная церковь.

Ник расхохотался.

— Значит, они все еще спорят по поводу способностей твоего отца? — отсмеявшись спросил он.

Дэвид фыркнул:

— О, еще как! Достается не только отцу, но и Диане.

— Отец учит ее?

— Да, учит. Мама, конечно же, знала, что ей передался дар, но она не ожидала, что ей так сложно будет жить рядом с двумя магами.

— Понимаю. — Ник задумался на минуту, а потом сказал:

— Я помню, Эрин хотела, чтобы Диана стала ученицей Ады.

— Да, для нее это было бы меньшим из бед. Моя мама уважает леди Аду, она была бы рада, если бы Диана тоже стала Хранительницей.

— Но, я так понимаю, Диане больше интересно то, чем занимается ее отец.

— Да, — подтвердил Дэвид. — Она отказалась принимать посвящение в замке Хранительниц, говорит, что не хочет быть связанной ограничениями.

Продолжить разговор им не дали, дверь домика распахнулась, и на пороге возникла недовольная Ева.

— Дэвид! — воскликнула она сердито. — Если ты еще хочешь, чтобы мы помогли тебе, то, может, уже зайдешь?

Молодой человек возмущенно вскрикнул, вскочил и, охнув от боли в ногах, снова осел на скамейку.

— Они меня практически выгнали еще утром, — пожаловался он Нику. — Сказали дожидаться своей очереди. А теперь я же и виноват.

Ник сочувственно хлопнул его по колену, и Дэвид заскрипел зубами от боли.

— Не ворчи, — сказал Ник. — С ними двумя — это бесполезно. Пошли, пока зовут.

Когда они вошли в кухню, то застали женщин сидящими за столом, накрытым для ужина. Больная все также лежала на одеялах у очага. Когда дверь открылась, она натянула край одеяла на голову, словно прячась.

После ужина пришло время подумать, как помочь Дэвиду. Он снова достал медальон. Он ярко светился, отражая пламя свечей.

— Расскажи еще раз, где ты его взял?

Ада взяла украшение в руки, внимательно рассматривая его.

Дэвид пожал плечами:

— Это была обычная лавка на рынке. Там несколько таких.

— Ты сам обратил внимание на этот медальон или тебе его предложили?

— Я сам заметил его. Там была небольшая стойка с украшениями. Внизу в большой чаше вперемешку лежали разные дешевые безделушки, а выше на витрине украшения из золота и серебра.

— Продавец рассказал что-нибудь про этот медальон?

— Нет. Только заломил за него внушительную сумму. Немного поторговавшись, я купил украшение.

Ада сжала медальон в ладони и закрыла глаза. Все замерли, боясь помешать.

— Да, это нечто живое. Оно словно заключено в камне.

Ада резко открыла глаза, ее темный взгляд обратился к Дэвиду.

— Меня постоянно что-то отвлекает. У тебя есть еще один предмет, в котором чувствуется сильная энергия.

Тот усмехнулся, потянулся к поясу и достал свой нож. Он положил его на стол. Черный камень на рукоятке на мгновение вспыхнул красным, или, возможно, в нем просто отразилось пламя свечи.

— Это ведь ритуальный нож? — спросила Ева, наклоняясь к оружию. Она провела пальцем вдоль лезвия, густо изрезанного знаками.

— Да, мне его дал отец, когда я уезжал в столицу. Я знаю, что нож непростой. В нем заключен демон.

— Демон? — Ник заинтересованно протянул руку, но тут же отдернул ее, словно обжегся. — Ай! Почему он горячий?

— Это для тебя он горячий. — Ада взяла руку мужа и подула на его пальцы, Ник сразу облегченно расслабился. — Простой смертный с трудом может прикасаться к предметам, в которых заключена активная темная сущность.

— А как же Дэвид?

— У Дэвида и Алекса одна кровь. Заключенный демон будет служить ему также, как колдуну.

Ник снова протянул руку и осторожно потрогал пальцем, лежащий медальон.

— Не обжигает. — Заключил он. — Значит, демона там точно нет.

Ада улыбнулась и кивнула.

— Ты прав, там нет темной сущности. Но все же не трогай его. В медальоне нечто иное. Оно светлое, теплое и живое.

— А почему оно там?

Ада вздохнула:

— Этого я не знаю. Прячется или заключено.

— Этот медальон, — сказала Ева в свою очередь беря украшение в руки, — что он может означать? Единство солнца и луны?

— Возможно.

Ник откинулся на спинку стула и насмешливо выгнул бровь.

— Так что же, ведьмочки, вы обе не можете достучаться до того, кто там спрятан или закрыт?

— Вообще-то, мы еще даже не пробовали. — Еву задела насмешка отца и его сомнения в их способностях.

— У нас действительно вряд ли получится, — призналась Ада, кинув на дочь быстрый взгляд.

— Почему же?

— Сущность заключена не в самом медальоне, а только в лунном камне. А солнце, изображенное на крышке, прячет его или защищает, закрывает собой.

— Это похоже на затмение. — Дэвид задумчиво крутил в руках свой нож и не заметил, как все уставились на него в изумлении.

— И правда! — Ева округлила глаза. — Это же самое настоящее затмение. Я читала об этом в той большой книге в нашей библиотеке, помнишь папа?

Ник, довольный тем, что и его источники знаний пригодились, важно кивнул.

— Да, это книга по астрономии. Там рассказывается о звездах и планетах. В том числе и о затмениях. Они бывают лунные и солнечные. Только в вашем случае это затмение неправильное. Это луна должна закрывать солнце, а в медальоне солнце закрывает луну.

В этот момент больная женщина, лежавшая у очага, глухо застонала и заворочалась. Ада тут же вскочила и подошла к ней. Она дала ей напиться и подоткнула одеяло.

— Уже довольно поздно, — сказала она, вернувшись к столу. — Подумаем об этом завтра.

Она повернулась к Дэвиду.

— А сейчас, давай посмотрим твои воспоминания. Может там будет какая-то зацепка. Ты не против?

Дэвид исподлобья посмотрел на Еву, она ответила ему холодным безразличным взглядом, и вздохнул.

— Конечно, не против.

Ада встала позади молодого человека и положила ладони ему на голову.

— Расслабься, — сказала она шепотом. — Закрой глаза. Постарайся отбросить все мысли. Не надо нарочно ничего вспоминать.

Через минуту Дэвид, казалось, уснул. Его голова откинулась назад, Ада мягко удерживала его, черты лица расслабились.

Ева и Ник сидели очень тихо, слышен был лишь треск огня в камине и хриплое дыхание больной женщины. Так продолжалось довольно долго. Ник почувствовал, как на него самого нападает сонливость. Он не удержался от зевка, прикрыв рот рукой и стараясь не издать ни звука. И тут Ада убрала руки с головы Дэвида и мягко похлопала его по плечу. Он открыл глаза, прищурился, а потом быстро заморгал, избавляясь от морока.

— Есть что-нибудь? — спросил он, слегка смущенно, как будто опасался, что Ада сейчас раскроет все его самые страшные тайны. Но она отрицательно покачала головой.

— Нет, ничего такого, что могло бы нам пригодиться.

— И что же теперь делать? — Дэвид выглядел расстроенным. — Я не могу сидеть в этом доме вечно. Может быть, есть способ как-то убрать самого Охотника, а не гадать почему он ко мне прилип?

— Неужели тебе не интересно? — спросила Ева. — Этот медальон содержит нечто чудесное.

— Очень интересно, — язвительно ответил Дэвид. — Мне до зимы теперь загадки разгадывать?

Ева, не ответив, отвела глаза.

— Нет, загадки загадками, но Дэвид прав. Мы должны помочь ему избавиться от Охотника.

Ада задумчиво прищурила глаза, глядя на огонь свечи. Внезапно, ее глаза вспыхнули, отразив танцующее пламя.

— Пожалуй, — бодро сказала она, — мы у него самого и спросим.

— У кого? — удивился Ник.

— У Охотника.

Ада тепло улыбнулась несколько растерявшимся мужчинам.

— Попробуем сделать это.

— Эээ… — протянул Дэвид, — я так понимаю, именно мне придется вызвать его?

— Да, но не волнуйся. Ты будешь под нашей с Евой защитой.

Ник снова зевнул, теперь уже не скрывая, что устал.

— Надеюсь, этим вы займетесь утром? — с надеждой спросил он.

— Да, — согласно кивнула Ада. — Идите с Евой домой.

— А ты? — лицо Ника сразу приняло недовольное выражение. — Разве ты не собираешься возвращаться в замок?

— Мне придется остаться, чтобы понаблюдать за больной женщиной. — Извиняющимся тоном произнесла Ада. — Она очень плоха. Ночью ей может понадобиться моя помощь. Идите спать, я приду на рассвете.

Ник что-то недовольно пробурчал себе под нос, но спорить не стал. Он знал, что это в принципе было бесполезно.

— Может быть, мне тоже остаться? — спросила Ева, но Ада сказала ей идти отдыхать.

— Приходи перед восходом, будем вызывать Черного Охотника.

Когда отец и дочь удалились, Ада принялась наводить порядок на столе — заменила сгоревшие свечи, убрала кружки, из которых все пили чай.

— Я могу поспать на одеяле на кухне, — предложил Дэвид. — А вы идите отдыхать в спальню.

— Нет, нет, — возразила Ада. — Иди спать, Дэвид. День был длинный. Мне еще надо кое-что сделать, а в полночь дать лекарство больной. Я сегодня не буду спать.

Дэвид послушно отправился в комнату, он не стал плотно прикрывать дверь. Через небольшую щель ему был виден мерцающий свет свечи и пляшущие на стенах тени. Он лег на кровать, лицом к двери.

«Словно ребенок, который боится темноты», — упрекнул он сам себя, но все же признал, что этот свет и ощущение присутствия хозяйки этого дома действовало на него успокаивающе. Дэвид сам не заметил, как погрузился в глубокий сон.

***

Ада сняла с огня небольшой котелок с кипящей водой и залила водой травы в небольшом глиняном кувшинчике. По кухне пополз аромат. До полуночи отвар настоится и чуть остынет, можно будет дать его больной. Но это еще не все. Ада не зря отправила всех домой. Всех кроме Дэвида, но он уже крепко спал. В этот ночной час ей хотелось выяснить, чем же все-таки больна женщина. Отвар очистит кровь, мази будут лечить язвы на коже. Но необходимо было убрать саму причину болезни, постараться убрать то, что буквально высасывало силы и саму жизнь из этой пожилой женщины. Кроме этого, Аду не оставляла мысль, что больная ей знакома. Она не хотела пока применять магию, если к женщине прицепился подселенец, питавшийся ее жизненной силой, то лишнее магическое вмешательство только усугубит дело. Сначала необходимо освободить несчастную от него, а потом уже выяснять кто она и откуда.

Но в итоге все пошло не так, как задумала Ада. Женщина заворочалась на своих одеялах и попыталась привстать. Ада склонилась над ней.

— Хотите пить? — спросила она. — Я сегодня попробую вам помочь.

Выцветшие светлые глаза больной остановились на лице Ады. Неожиданно, в них блеснула насмешка.

— Все также пытаешься помочь всем подряд? Даже имени не спрашиваешь?

Ада удивленно выпрямилась, пристально глядя на женщину.

— Неужели не узнаешь меня? — прохрипела она и закашлялась. — Я, конечно, сильно изменилась, но думаю, если ты напряжёшься, то узнаешь. Мы ведь с тобой почти родственницы.

На лице лесной ведьмы отразилось крайнее изумлении, она отшатнулась назад, прижав руку к груди.

— Алисия?! — воскликнула она пораженно. — Не может быть!

Больная зашлась каркающим смехом, потом задохнулась, закашлялась, и ее голова без сил упала на подушку. Ада была вынуждена дать ей напиться, прежде чем расспрашивать дальше. Эти простые действия позволили ей прийти в себя и оправиться от изумления.

— Значит, это и правда ты. — Уже спокойно сказала она. — Что же с тобой случилось?

Алисия ненадолго прикрыла глаза, тяжело сглотнула.

— Я, — произнесла она недовольно и скривилась, — понимаю, меня трудно узнать.

— Ты пришла ко мне за помощью? Расскажи, что случилось.

— Знаешь, — пробурчала женщина, — все равно, это ты во всем виновата.

— Вот как? И в чем именно?

— В том, что встала у меня на пути. Если бы ты тогда не отбила у меня Ника…

Ада рассмеялась, прервав обвинения.

— Алисия, теперь я вижу, что это действительно ты. Не очень-то ты и изменилась, но продолжай.

— Да, ты отбила его у меня. — Глаза Алисии сверкнули. — Я была молода и красива, но тут появилась ты — ведьма. Признаю, ты была хороша.

Женщина ненадолго замолчала, поерзала на своем ложе и недовольно признала:

— Ты и сейчас хороша. Словно и не было этих двадцати лет. И Ник стал еще красивее, солиднее, серьезнее и интереснее. Но знаешь, почему он заинтересовался тобой, а не мной?

— И почему же?

— Потому что ты ведьма! Ему было интересно. И ты смогла его окрутить и женить на себе, а я осталась ни с чем.

Ада не стала вступать в бесполезный спор, она терпеливо ждала продолжения рассказа.

— Меня с сыном отправили в дальнее поместье, где даже достойных мужчин среди соседей не было.

Ада усмехнулась, для Алисии это было самым существенным недостатком.

— Мне было скучно, обидно, меня пожирала зависть.

— Я так понимаю, ты нашла способ развлечься? — Ада серьезно посмотрела женщине в глаза. — Говори, что ты сделала?

— Я захотела стать такой же, как ты, — спокойно признала Алисия и пояснила: — Стать ведьмой.

Алисия немного привстала и облокотилась на стену, чтобы не чувствовать себя беспомощной перед своей собеседницей.

— В краю, где я жила, тоже есть ведьма, — продолжила Алисия, немного помолчав. — Но она непохожа на тебя. Она не помогает людям, живет очень уединенно. Ее зовут Регина. Она называла себя Черной ведьмой.

— Понятно. И ты, что же, пошла к ней в ученицы?

— Да. Мне было непросто уговорить ее. Денег она брать не захотела, сказала, что они ей не нужны. Но в итоге Регина согласилась принять драгоценные камни, они необходимы ей для каких-то темных дел.

— И чему же она учила тебя? — Ада нахмурилась, ей совсем не нравилось то, о чем рассказывала Алисия.

Женщина недовольно скривилась. Она закряхтела, принимая более удобную позу, а потом все же ответила:

— Да ничему, собственно. Каким-то мелочам, которые не имеют большого значения. Регина говорила, что сначала я должна набраться силы.

Алисия рассмеялась злобным смехом.

— Не знаю на счет ее силы, но вот моей она пользовалась, не стесняясь. Под видом обучения она заставляла меня выполнять всю грязную и тяжелую работу. Но я очень хотела стать ведьмой, получить власть и способности, поэтому долгое время ничего не замечала.

— Сколько же времени ты провела у нее?

— Последние пять лет. Когда я окончательно поняла, что Регина просто пользуется мной, я уже превратилась в больную развалину. У меня едва хватило сил уйти.

— Неужели за пять лет она тебя так ничему и не научила? Должна же она была чем-то удерживать тебя рядом с собой?

— Дурацкими обещаниями! — хрипло воскликнула больная. — Ну, и еще, пожалуй, я теперь смогу заварить чай от головной боли или остановить кровь из царапины на пальце.

— Я считала тебя умнее, — жестко заявила Ада. — Почему тебе не жилось спокойно? У тебя есть сын, ты обладала неплохим состоянием и могла жить, как хочешь.

— Я хотела жить, как ты. У меня в голове крепко засело одно — будь я ведьмой, я смогла бы получить все, что угодно — любые богатства, власть, мужчин, а не довольствоваться ролью вдовы, которую отослали в дальнее поместье с глаз долой.

— И как, получила? — Ада не была намерена жалеть ее за совершенную глупость.

На удивление Алисия безропотно согласилась с тем, что была глупой, завистливой и сама испортила себе жизнь.

— Знаешь, очень многое начинаешь понимать, когда оказываешься одной ногой в могиле.

— И теперь ты хочешь, чтобы я помогла тебе?

Алисия сползла на подушку и словно съежилась.

— Ты же не откажешь?

Она вдруг испугалась, ее поблекшие глаза расширились.

— Ты не можешь отказать мне в помощи, — с истерической ноткой в голосе воскликнула она. — Теперь я знаю о таких, как ты. Регина рассказывала мне о белых ведьмах. Ты Хранительница.

Ада невесело усмехнулась.

— Да, — сказала она, — что и говорить, характер у тебя остался прежним. Ты, как и раньше, считаешь, что тебе все кругом должны.

— Если ты вылечишь меня, я тоже помогу тебе. — Голос Алисии зазвучал вкрадчиво.

— Чем же ты можешь мне помочь? — удивилась Ада. — Ты сама призналась, что так ничему и не научилась.

— Зато я слышала кое-что интересное, то, что может тебе пригодиться. Это касается того медальона.

Ада удивилась еще сильнее. Действительно ли Алисия что-то знала или просто хитрит, чтобы поторговаться? В конце концов, можно будет легко выяснить, говорит она правду или нет.

Ада вздохнула и на миг устало прикрыла глаза. Алисия была права, она не могла отказать ей в помощи.

— Я помогу тебе. — Ада поднялась и посмотрела на часы над камином, когда-то давно их подарил ей Ник. — Почти полночь. Сейчас ты выпьешь особый отвар, а потом я выгоню ту тварь, которая сидит в тебе и тянет все силы.

Лицо больной исказилось от ужаса, она побледнела так, что даже губы посинели.

— Во мне кто-то живет?! Как это возможно?

— Надо думать, с кем связываешься! — Ада не стала смягчать правду. — Ты действительно думала, что Черная ведьма будет делиться с тобой знаниями? Зачем ей это надо? А вот забрать жизненные силы и иметь бесправную служанку — это запросто. Она подселила к тебе некое потустороннее существо, оно и выкачивает из тебя жизнь.

Алисию затрясло, она съежилась на своей постели и заскулила:

— Спаси меня, пожалуйста, спаси.

Ада налила в чашку отвар и подала ей.

— Пей, — коротко приказала она.

Алисия послушно стала пить, она торопилась и проливала напиток на себя.

— Успокойся, — сжалившись, мягко сказала Ада. — Все будет хорошо.

— Мне будет больно? — жалобно спросила больная. Она ловила взгляд лесной ведьмы, с надеждой заглядывая в лицо.

— Я постараюсь сделать все быстро, — уклончиво ответила Ада.

Она встала и погасила все свечи, оставив лишь тлеющий огонь в очаге. Подойдя к окну, она распахнула его настежь. В комнату ворвались запахи и звуки весенней ночи. В лесу не затихала жизнь — все дышало ею, ни одно живое существо не желало тратить время на сон. Ада глубоко вдохнула ароматы свежей травы и вернулась к постели страждущей.

— Почему так темно? — забеспокоилась та. — Зачем?

— Так мне будет лучше видно того, кто прячется в этой тьме. Свет приводит его в трепет.

Ада встала на колени над постелью, в слабом свете догорающего очага тускло блеснул каменный изогнутый нож.

— Что это? — Алисия с содроганием отодвинулась к самой стене.

— Не бойся. — Ада в темноте нащупала ее дряхлую руку и успокаивающе сжала. — Я ничего тебе не сделаю. Это оружие для этой твари, что сидит в тебе.

Старуха дрожала, но все же чуть расслабилась.

— Держи меня за руку. — Тихо сказала ей лесная ведьма. — Больше от тебя ничего не требуется. Главное, не сопротивляйся мне.

Она вполголоса зашептала какие-то непонятные слова. Несколько минут ничего не происходило, а потом Алисии показалось, что ведьма стала расти. Ее темный силуэт заполнил все пространство. Алисия заморгала, думая, что ей становиться дурно, и от того кажется, что все вокруг расплывается, но иллюзия не исчезла. Фигура женщины возвышалась над ней. Голос ведьмы стал громче, и он вызвал изменения в теле одержимой. Что-то большое и сильное зашевелилось в ней, забеспокоилось, попыталось спрятаться, уйти вглубь. Алисия не чувствовала боли, только страх — свой и того существа, что жило в ней. Через какое-то время существо кажется нашло, где спрятаться. Оно покинуло почти побежденное им тело, но проникло глубже — в самую душу. Но слова Хранительницы настигли его и там, оболочка души вдруг стала тонкой и прозрачной. Сквозь нее, как через волшебное стекло, можно было рассмотреть все, чем живет человек, во что он верит, чего боится, что любит и ненавидит. Потусторонний зверь засуетился, заметался. Своими движениями он грубо затрагивал все ценное, что хранилось в этой душе. Вот в этот момент Алисия испытала боль — не телесную, а намного более острую — боль души, которую просто выворачивало наизнанку. Она дико закричала и попыталась вырвать свою руку из твердой хватки ведьмы, но та не отпустила, сжала сильнее. Алисия завыла, хотелось разорвать себе грудь, всадить в нее нож, только бы избавиться от того, что сидело там и грызло ее.

Ада сделала это за нее. Она взмахнула ножом и резким движением полоснула им над телом женщины. Алисия почувствовала, как ее буквально разорвало на части. При этом она видела, что осталась совершенно цела и невредима. Алисия не могла кричать, ей не хватало дыхания, а ее сознание будто отделилось от тела и наблюдало все со стороны. Она видела свое тело, лежащее на смятых одеялах, оно светилось нежным голубым светом. В центре на уровне груди была огромная дыра, и там в этой дыре — темной и глубокой, шевелилось нечто страшное. Алисия слышала голос Ады, она по-прежнему читала заклинание на непонятном языке, но к ее изумлению, теперь понимала каждое слово. Лесная ведьма приказывала существу покинуть тело и душу несчастной женщины, и оно не смело ее ослушаться. Огромный призрачно-черный червь поднялся с глубин самой сокровенной части души и, внезапно рванувшись, покинул ее. Ада вновь взмахнула ножом, но не для того чтобы убить, а для того чтобы отогнать. Существо дернулось, дыхнуло зловонным холодом, а потом исчезло. Сквозняком захлопнуло открытое в ночь окно, и все стихло.

Алисия долго не могла понять, что она чувствует — опустошение, слабость и оцепенение. Она лежала на своих одеялах, ощущая себя беспомощной, словно новорожденный младенец.

Ада рядом с ней поднялась с пола и, пошатываясь, подошла к столу. Алисия следила за ней взглядом. Она видела, что ведьма очень устала и едва держится на ногах. Первым делом она плотнее закрыла окно, а потом снова зажгла свечи, но не те, что стояли на столе. Ада принесла из кладовой другие. Когда они загорелись, то по кухне поплыл резкий травяной запах. Алисия неожиданно чихнула. Ада обернулась и посмотрела на нее через плечо.

— Надо очистить пространство, — глуховато сказала она. — Чтобы зверь забыл дорогу сюда.

Мысли у Алисии путались, она никак не могла собрать их, в голове мелькали какие-то отрывочные образы. И все же она поняла, что должна сделать немедленно.

— Спасибо, — голосом чуть громче шепота произнесла она.

Ада замерла на мгновение, а потом тепло улыбнулась:

— Пожалуйста.

Она подошла к Алисии и снова села на пол рядом с ней.

— Постепенно твое здоровье восстановится, — уверенно пообещала она. — Я скажу какие травы попить.

— Я что-то обещала тебе, — попыталась вспомнить Алисия.

— Обещала рассказать про медальон, — напомнила Ада и тут же добавила: — Не обязательно делать это сейчас. Сначала отдохни и наберись сил.

Вдруг Алисия схватила ее за руку.

— Нет, я вспомнила. Расскажу сейчас.

— Хорошо. Я слушаю.

— Вы говорили, что медальон похож на неправильное затмение — солнце закрывает собой луну, прячет ее.

— Да, — кивнула Ада. — А должно быть наоборот. Во время затмения луна закрывает солнце.

— Регина последнее время постоянно болтала про затмение. Оно должно случиться в июне во время новолуния.

— Правда? Я ничего не знала об этом.

— Затмение — это особенное магическое время. Луна обретает силу и власть над солнцем. Пусть и на короткое время. Ритуалы, проведенные во время затмения, освобождают, дарят власть.

— Освобождают? — переспросила Ада. — Что?

Алисия чуть пожала плечами.

— То, что спрятано от глаз. Регина говорила, что тогда можно найти клады, узнать правду, освободиться от проклятий. Что было сделано раньше, теряет силу, а то что делается во время затмения, наоборот, приобретает ее.

Ада глубоко задумалась над словами своей гостьи. Если это правда, значит, некая сущность, спрятанная или насильно помещенная в солнечный амулет, может освободиться во время затмения, когда власть солнца на некоторое время исчезнет. Может быть, именно этого боится тот, кто наслал на Дэвида Черного охотника? Или он, наоборот, хочет, чтобы это случилось, и боится, что амулет попал в чужие руки. Но кто это? Как получилось, что такая необычная вещь была выставлена на продажу в рыночной лавке? Кто или что заключено в медальоне? И что случится, если оно освободится? Вопросов меньше не стало, но, по крайней мере, Алисия помогла понять суть.

— Спасибо, что рассказала мне это, — искренне поблагодарила она ее. — Ты очень, очень помогла.

— Услуга за услугу, — сонным голосом сказала Алисия. — Ты сделала для меня намного больше.

***

Проснувшись рано утром и выйдя из комнаты, Дэвид обнаружил Аду спящей за столом. Она сидела, уронив голову на сложенные руки. В кухне пахло травами. На столе стояла почти полностью растаявшая зеленая свеча. Женщина у очага тоже спала. Бросив на нее взгляд, Дэвид заметил, что выглядит она намного лучше, чем вчера вечером. Оказывается, она была вовсе не такой старой, как ему показалось, когда он увидел ее впервые. Солнце еще не встало, но уже было светло. Дэвид помнил, что Ада попросила дочь прийти до восхода, чтобы попробовать вызвать Черный туман. Молодой человек передернулся. Ясно же на какую наживку явится Охотник. Вряд ли в компании с двумя ведьмами ему по-настоящему грозила опасность, но Дэвид хорошо помнил, какой ужас и панику заставляет испытывать человека эта нечисть, играет с ним прежде, чем уничтожить.

Тихонько скрипнув, открылась входная дверь, на пороге стояла свежая, как само утро, Ева. Ее распущенные волосы были влажными, видимо, прежде, чем прийти сюда, она была у ручья. Как бы ему тоже хотелось опустить руки в холодную текучую воду, скинуть с себя одежду и окунуться, наполниться этой живой силой. Но покидать пределы двора было нельзя.

«Я словно собака на цепи», — с горечью подумал Дэвид.

Молодые люди кивнули друг другу. Легкий шум потревожил Аду. Она проснулась и подняла голову.

— А, — произнесла она тихо. — Уже утро.

— Солнце встанет через четверть часа, — подтвердила Ева. — Если мы хотим побеседовать с Охотником, то лучше это сделать сейчас.

— Да, — согласилась Ада. — После восхода он будет менее склонен к разговорам. Пойдемте же.

Втроем они вышли из дома, плотно притворив за собой дверь. Лес звенел на все голоса, рядом слышался звон ручья, наполненного весенними ливнями, воздух был свежим и упоительно душистым. Хотелось выйти за изгородь маленького домика и просто идти куда глаза глядят.

Ада ненадолго удалилась к ручью и вернулась свежая и полная сил. Она улыбнулась Дэвиду, желая подбодрить его. В нескольких словах она пересказала то, что ей поведала Алисия. Полученные сведения действительно были важными, но требовали дополнений.

— Начнем? — спросила Ада, впрочем, не ожидая ответа. — Ева, возьми Дэвида за руку и выходите за изгородь.

Девушка протянула руку, и Дэвид схватился за нее, словно утопающий.

— Не бойся, — шепнула она. — Он не сможет тебе навредить.

— Знаю, — буркнул Дэвид в ответ.

Ему было неприятно, что Ева поняла, он боится. Но кто бы не боялся на его месте? Он до сих пор ощущал ожоги на своих ногах.

Втроем они вышли со двора и остановились на дорожке. Ада прошла чуть вперед и стала читать заклинание призыва. Оно подействовало быстро. Потянуло холодным гнилым воздухом, лес замер, все живое стремительно покинуло это место. Дэвид бегло осматривался вокруг, стараясь угадать, откуда появится ядовитый черный туман. И все же угадать ему не удалось. Он смотрел вперед, а шипение, проникшее прямо в мозг, раздалось откуда-то сзади. Знакомое чувство безмерного неконтролируемого ужаса, едва не заставило его вырвать ладонь из руки девушки. Она почувствовала его напряжение и сжала пальцы сильнее.

— Спокойно, — чуть слышно произнесла Ева.

Одно это слово произвело магическое действие. Охотник потерял свою власть над его чувствами. Паника мгновенно улеглась, страх исчез. Дэвид и Ева развернулись лицом к призрачной угрозе. Туман клубился вдоль изгороди, как будто облизывал ее своими тонкими черными язычками, пробовал на вкус, проверял, можно ли пробиться сквозь защиту. Но защита была крепкой и нерушимой — никакое зло не могло бы пробиться сквозь нее. Убедившись в этом, туман сосредоточился в центре и вдруг принял человекообразную форму — черная фигура, сотканная из плотной, чуть колышущейся материи. Очень ясно была видна голова и туловище с длинными руками и ногами. Лица не было, на его месте мерцало нечто красноватое, будто затухающие угли в пепле костра.

Ада обошла сцепленную пару молодых людей и встала перед ними.

— Говори, — приказала ведьма. — Что тебе нужно?

Фигура заволновалась, ее края стали нечеткими.

— Говори! — Ада повысила голос. — Зачем ты здесь?

— Отойди, — зашипел Охотник. Таким голосом могла бы обладать большая змея, если бы умела говорить. — Дай мне забрать свое.

— Твоего тут ничего нет, — жестко отрезала Ада. — Отвечай на вопросы. Ты хочешь убить Дэвида, так?

— Да, — выдохнул Охотник.

— Почему?

— Забрал чужое.

— Что именно? Медальон?

— Да.

— Кому он принадлежит?

— Хозяину.

Первые лучи солнца пронзили лес и заскользили по деревьям и траве. Туман стал бледнее, власть ведьмы теряла свою силу над ним, и он пытался ускользнуть.

— Кто хозяин медальона? Что спрятано в нем? — торопливо спрашивала Ада, но она уже поняла, что не успевает. Туман рассеялся, потерял свой облик и исчез. Вернее, спрятался, притаился, чтобы терпеливо дожидаться свою жертву.

Ведьма еще немного постояла, в задумчивости глядя на место, где только что был Охотник. Она чуть нахмурилась и кусала губу. Ева окликнула ее, и Ада повернулась к молодым людям.

— Мы были правы, — сказала девушка — дело именно в медальоне.

— Но я же не крал его, не отбирал, — удивленно произнес Дэвид. — Честно заплатил за него деньги.

— Скорее всего, медальон украли до тебя, — рассуждала Ада. — Возможно, от него постарались избавиться, продав в эту лавку. И причина тоже могла быть в Охотнике.

— И что же делать теперь с медальоном? Отдать его Охотнику? Пусть забирает и оставит меня в покое. — Дэвид сердито поддал ногой шишку.

— Не все так просто, — Ева проследила за полетом шишки и подняла глаза на молодого человека. — Охотнику просто дано задание — выследить и уничтожить, а потом уже привести хозяина к поверженной жертве. Охотник не сможет забрать медальон, он просто оружие.

— Верно, — согласилась Ада. — Скорее всего предыдущий владелец уже мертв, и не важно, что он избавился от вещицы.

— А торговец? — Дэвид тяжело сглотнул. — Думаете, он тоже мертв?

— Не знаю. Владелец медальона мог узнать, что его продали, и тогда он отправил Охотника в новую погоню. Торговец — промежуточное звено.

— И что же мне теперь делать? — с ноткой отчаяния воскликнул Дэвид. — Как мне избавиться от этой проклятой безделушки? Или найти ее хозяина? Или сделать так, чтобы Охотник от меня отвязался? Я же не могу все время прятаться здесь в лесу?

— Можно ли попробовать еще раз вызвать Охотника и узнать у него, кто его хозяин? — спросила Ева у матери, кинув сочувственный взгляд на парня.

— Мне кажется, это бесполезно. Как уже говорила Ева, Черный охотник — это оружие, сгусток энергии с определенной целью. Он практически неразумен. Вряд ли нам удастся что-либо выведать у него.

— Значит, единственный выход отправиться обратно в столицу и попытаться выяснить что-нибудь у торговца, — предположила Ева и мрачно добавила: — Если он еще жив, конечно.

— Ты права, — согласилась Ада, — я тоже думала об этом.

— Но Дэвид не сможет выйти за пределы защищенного круга, — Ева снова стрельнула зеленым взглядом. — Может быть, кто-то отправится в столицу и выяснит все, что надо про хозяина медальона, а потом вернется и расскажет?

— Я не буду сидеть тут и ждать! — Дэвид возмущенно и с вызовом посмотрел на обеих. — Я сам отправлюсь в город, найду ту лавку и поговорю с торговцем.

Ева насмешливо выгнула золотистую бровь.

— Ты не сможешь дойти даже да края леса. Надо было показать тебе твою лошадь. Вернее, ту горстку пепла, оставшуюся после ее встречи с Черным охотником.

Дэвид бросил на нее хмурый недовольный взгляд, но промолчал, понимая, что девушка права. Он с надеждой взглянул на Аду.

— А нельзя как-то защитить меня от него, хотя бы на короткое время? — спросил он. — Какой-нибудь амулет или обряд? Остановить его ненадолго?

К его радости Ада кивнула.

— Я подумаю над этим. — Сказала она и ободряюще улыбнулась. — А сейчас, давайте вернемся в дом. Туман рядом, он не исчез и лишь выжидает момент. Возьми Еву за руку и идем.

Дэвид протянул руку и тут же ощутил в своей ладони тонкие прохладные пальцы девушки. Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Веди меня, я пока целиком в твоей власти.

— Хорошо, что ты это понимаешь. — Ева тоже улыбнулась в ответ, немного самодовольно. Она потянула его во двор, и он послушно последовал за ней.

***

Ева вернулась в замок, она обещала помочь своей горничной. Ее с недавних пор стали мучить дурные сны. Девушка переживала, что они предвещают что-то плохое.

— Я постоянно вижу один и тот же сон, госпожа, — пожаловалась она своей молодой хозяйке. — Я пытаюсь взобраться на высокую гору, но у меня ничего не получается, я падаю в грязь. Вокруг собираются люди, но они не помогают мне, а смеются и показывают на меня пальцем.

— Ты ни с кем не ссорилась в последнее время? — спросила Ева, беря девушку за руку и садясь к ней на кровать.

— Нет, госпожа, — горничная округлила и без того большие карие глаза. — Наоборот, я очень счастлива и готовлюсь к свадьбе.

— Да, Кора, я знаю. — Ева ласково улыбнулась ей. — Вы со своим женихом прекрасно смотритесь вместе.

Девушка расплылась в широкой счастливой улыбке.

— Да, я так счастлива.

— Может быть, ты просто волнуешься перед свадьбой?

— Не знаю, вроде все хорошо. Но после таких снов я просыпаюсь больная.

— Что ж, давай посмотрим. — Ева похлопала Кору по руке. — Расслабься и закрой глаза. Давай найдем причину твоего беспокойства.

В маленькой комнате горничной наступила тишина. Солнечные лучи лениво скользили по стене, трогали букет цветов в глиняной вазе на столике в углу и наконец добрались до двух девушек, неподвижно сидящих на кровати. Глаза обеих были закрыты, но если Кора была расслаблена и казалась спящей, то Ева наоборот хмурилась, сдвинув тонкие золотистые брови. Ее рука, держащая ладонь горничной, слегка дрожала, лицо было напряжено. Прошло еще несколько минут, и Ева первой открыла глаза. Она не перестала хмуриться и не спешила заговорить с Корой. Взгляд ее стал холодным и строгим.

— Кора, — наконец тихо позвала Ева.

Девушка легко вздохнула, открыла глаза и заморгала от яркого солнечного света, теперь уже полностью заливавшего небольшую комнату.

— Получилось? — с надеждой спросила она.

— Получилось. — Подтвердила Ева.

Ее тон насторожил служанку, она быстро взглянула на свою хозяйку и сразу сникла от ее холодного взгляда.

— Зачем ты так поступила с Габби? Она ведь поверила тебе.

Кора не стала разыгрывать недоумение. С Евой это было абсолютно бесполезно. Она смутилась, опустила голову, по вспыхнувшему лицу потекли слезы.

— Объяснить тебе твой сон? — спросила Ева и тут же продолжила: — Гора, на которую ты пытаешься взобраться — это твоя вина. Не можешь подняться, потому что чувствуешь, что твоя вина велика. Ты боишься, что все узнают о твоем поступке и осудят тебя.

Ева замолчала и просто смотрела на плачущую девушку. Кора всхлипывая подняла глаза на свою хозяйку.

— Я давно была влюблена в Дункана, чуть ли не с детства. А он выбрал Габби. Я не могла его потерять. И тогда я сказала ему, что видела, как Габби целуется с Робином. Она ему всегда нравилась, он пытался ухаживать, но она отвергла его.

— Потому что любила Дункана, — строго сказала Ева, — как и он ее.

— Но он так легко поверил! — воскликнула Кора. — Если бы он сильно любил ее, то не поверил бы или простил бы ее.

— Ну, это на его совести, — сказала Ева и поднялась, — и на твоей. Ты знаешь, где сейчас Габби?

Кора вытерла слезы руками.

— В деревне, где ж ей еще быть. Помогает отцу в лавке. Я видела ее на днях.

— Ты говорила с ней?

— Нет! — Кора испуганно ахнула. — Она знает, что Дункан ее бросил из-за меня.

— Она пыталась поговорить с тобой?

— Нет.

— А с твоим женихом?

— Наверное.

— А как быстро после ссоры с Габби, Дункан стал встречаться с тобой?

— Через пару недель. Я сама подошла к нему и позвала прогуляться.

Ева некоторое время молчала, только пристально смотрела на горничную, сузив свои зеленые глаза.

— Что ж, — сказала она, усмехаясь, — можешь больше не мучиться чувством вины.

— Почему? — Кора все еще всхлипывала. — Габби не в обиде на меня?

— Нет. Она поняла, что Дункан — не ее человек.

— Вот как?! — удивилась девушка. — И как же она это поняла? Она его разлюбила?

— Она считает, что он не достоин ее любви, раз так легко променял на другую. Габби разумная девушка.

Ева развернулась и шагнула к двери.

— Готовься к свадьбе, — сказала она, оглянувшись на пороге, — и постарайся удержать то, что забрала.

Выйдя от своей горничной, Ева хотела пойти в свою комнату, но едва она ступила на лестницу, ведущую на второй этаж, как ее остановил раздавшийся радостный вопль:

— Сестренка! Как я рад тебя видеть!

Ева, не оборачиваясь, слегка поморщилась. За ее спиной раздались быстрые шаги. Она смирилась с неизбежным.

— Рональд, — вежливо, но сдержанно поздоровалась девушка.

Перед ней стоял молодой паренек лет пятнадцати. У него было приятное открытое лицо, умные карие глаза, рот расплылся в лучезарной улыбке. Видя его радость, трудно было не улыбнуться ему в ответ.

— Кузина! — снова воскликнул парень. — Я думал о тебе в дороге, и вот ты первая, кого я встретил после прибытия.

— Действительно, удивительно, — немного язвительно согласилась Ева, но Рональд этого оттенка в ее фразе не заметил.

Рональд Гордон — ее кузен, пятнадцатилетний сын ее дяди Питера был частым гостем в их замке. Ева любила своего двоюродного брата, но давно уже призналась себе, что порой его было очень трудно выносить. Юноша был обаятелен, разговорчив, начитан, но порой очень досаден и зануден. Рональда или, как его чаще называли, Ронни интересовало все вокруг. У себя дома он изучал все доступные науки — математику и философию, литературу и древние языки, увлекался алхимией и астрономией. Его тетя Ада души ни чаяла в своем племяннике, считая мальчика гениальным. Он от нее тоже был в восторге. Тот факт, что его родная тетя и кузина являются настоящими ведьмами, весьма одаренными способностями, приводил его в восторг и служил для него источником неиссякаемого интереса, а сама магия — объектом исследования. Вот это то и делало порой Ронни в глазах Евы совершенно невыносимым. Он бесцеремонно расспрашивал обо всем, что казалось ему удивительным и странным, влезал в ритуалы, требуя объяснить те или иные действия, путался под ногами во время обрядов. Ада была с мальчиком очень терпелива и прогоняла его только если занималась чем-то опасным или крайне серьезным. Ева же не терпела вмешательства в свою работу, поэтому, чтобы избежать ссор, старалась вовремя спрятаться или уйти подальше, избегая общения с братом. Ронни гостил у них несколько раз в год, приезжая зачастую без предупреждения.

— Я думаю, — высказал однажды предположение Ник, — Питер сам предлагает мальчику погостить у нас, когда уже не в силах терпеть своего сына.

Ада тогда укоризненно покачала головой, но в душе согласилась, что Ронни иногда бывает слишком много.

— Так вот, — с воодушевлением продолжил паренек, глядя на сестру горящими глазами. — Ты же умеешь вселять сущности в разные вещицы, превращая их в талисманы и амулеты?

Говорил он достаточно громко, и служанка, протиравшая пыль с больших каминных часов, с любопытством на них оглянулась.

— Тише ты! — зло прошипела Ева, и, схватив Рональда за руку, оттащила его за лестницу, подальше от чужих ушей.

— Да, ладно тебе, кузина, — парень ничуть не смутился. — Можно подумать, ваши слуги не знают рядом с кем живут.

— Это вовсе не означает, что нужно кричать об этом на всю округу и каждого посвящать в наши дела! — Ева все еще злилась, хотя это и не производило ни малейшего впечатления на ее кузена.

— Ладно, ладно, — он примирительно поднял руку. — Я обещаю, что буду впредь осторожнее.

— Так чего ты хотел от меня? — спросила Ева, думая о том, как ей отвязаться от него побыстрее. — Может, лучше спросишь мою маму? Она уже знает, что ты приехал?

— Я ее не видел, но уверен, — тут он заговорщицки подмигнул, — она уже знает. Но думаю помочь мне можешь и ты.

— Говори уже, чего ты хочешь? Опять собираешься исследовать магию? — Ева говорила язвительно. Ни она, ни ее мать ни приветствовали такие его эксперименты и старались, как могли, предотвратить их.

— Да, я тут подумал, а можешь ли ты поместить сущность в живого зверя. Я бы тогда…

— Это тебе точно ни к чему. — Резко прервала его Ева. — И такое просто нельзя делать, по этическим соображениям.

— Хорошо, — согласился Ронни. — А если это будет мертвое животное?

— Так, все! — у Евы закончилось терпение, она развернулась, чтобы уйти, но парень продолжал идти следом и уговаривать ее. Тогда девушка резко развернулась и пристально посмотрела мальчику в глаза. Через мгновение он замолчал на полуслове, а его взгляд стал пустым.

— Тебе надо отдохнуть с дороги, Ронни. Ты же чувствуешь, что устал и очень хочешь спать? — голос молодой ведьмы был тихим и вкрадчивым.

— Да, — отозвался парень. — Я бы, пожалуй, поспал.

— Вот и хорошо. А пока ты будешь спать, ты совершенно забудешь о своей замечательной идее и о нашем разговоре.

Ронни согласно кивнул и прошел мимо девушки в комнату, которую всегда занимал в замке.

— Иди, иди, отдыхай. — Тихо сказала ему Ева вслед и, легонько вздохнув, добавила: — Прости, мама, это ему только на пользу.

***

К обеду Ада проводила Алисию домой. Она чувствовала себя уже намного лучше, хотя пройдет еще немало времени, пока она полностью восстановит свои силы.

— Вряд ли ты снова станешь такой как была, — предупредила ее Ада. — Ты отдала слишком много сил и здоровья.

— Я понимаю. — Алисия чуть скривилась. — Никогда не думала, что скажу это тебе, но спасибо за помощь.

Ада благосклонно приняла благодарность.

— Я рада, что у меня получилось тебе помочь. Надеюсь, больше ведьмой быть ты не хочешь?

Алисия содрогнулась.

— Нет, — решительно ответила она, в ее глазах промелькнул страх. — Вчера мне показалось, что из меня вынули всю душу, изрезали ее на кусочки. Это больше, чем просто физическая боль. Больше такого мне испытать точно не захочется.

— Вот и хорошо. — Ада была удовлетворена сделанным Алисией выводом, но она все еще беспокоилась: — Как думаешь, Регина не будет искать тебя? Она живет рядом?

— Нет, она живет довольно далеко. К тому же она уверена, что я умерла где-нибудь по дороге.

Алисия грустно улыбнулась. Она собрала свои немногочисленные вещи и еду на дорогу. От лошади она отказалась.

— Я могу дать тебе дополнительную защиту. — Предложила Ада ей напоследок.

— Нет, — отказалась Алисия. — Не хочу иметь никаких дел с магией. И очень надеюсь, что больше тебя не увижу. Как ни крути, ты испортила мне жизнь.

Ада закатила глаза — характер у ее гостьи никогда не изменится.

Алисия Брайди ушла, взяв с Ады обещание, что она не расскажет Нику, кем именно была ее недавняя больная.

Ева пришла в лесной домик, когда гостья уже ушла.

— Рональд приехал? — с порога спросила ее мать.

— Да, сейчас он спит. — Ответила девушка и пояснила, опустив глаза: — Устал с дороги.

Последовало молчание, и Ева была вынуждена посмотреть на Аду.

— Клянусь, ему это было крайне необходимо. Если бы ты слышала, что он нес!

Ада не успела вступиться за племянника, дверь домика распахнулась, и на пороге возник Дэвид.

— Я решил, что уйду завтра утром. — Заявил он твердо.

— И как далеко? — издевательским тоном полюбопытствовала Ева.

Дэвид не удостоил ее взглядом.

— Вы обещали придумать, как защитить меня в дороге. — Нетерпеливо обратился он к Аде.

— Да, — неуверенно согласилась она. — Но защита будет недолгой. Ты не успеешь добраться до столицы и решить все вопросы. Я еще думаю, как поступить лучше.

Ада прислушалась к чему-то, и ее лицо осветилось улыбкой.

— Ник едет сюда.

Она оставила недовольного молодого человека и направилась к изгороди, чтобы встретить приближающегося мужа. Уже можно было слышать мягкий стук лошадиных копыт по лесной тропинке.

Дэвид вышел за ней за пределы двора, ему не хотелось оставлять свою проблему нерешенной.

— Дэвид! — предупреждающе позвала его Ева, но он не обратил на нее внимания.

На поляне появился Ник верхом на лошади, его сопровождал Нортон.

— Что ты тут делаешь? — с улыбкой спросила мужа Ада.

— Я не видел тебя со вчерашнего дня, — упрекнул он ее в ответ. — Ты все время здесь. Нортон забирал оружие, требующее ремонта, и я вспомнил, что ты снова хотела что-то заказать у него.

— Да, мне кое-что нужно.

— Дэвид! — снова окликнула парня Ева. Ее голос звучал испуганно. — Немедленно вернись во двор. Или нет…

— Мама! — закричала она. — Возьми его за руку!

К сожалению, события развивались быстро. Лес внезапно потемнел, потянуло холодом и смрадом. Туман действовал стремительно, воспользовавшись неосторожностью своей жертвы. Ада, шагнув назад, успела схватить Дэвида за руку, но охотник двигался со стороны тропинки, и на его пути оказались Ник и Нортон. Его целью был Дэвид, поэтому всадников он задел лишь вскользь. Нортон испуганно вскрикнул и схватился за обожжённую руку, а Ник, с недоумением смотревший на происходящее, внезапно оказался выбит из седла некой тяжелой волной. Он почувствовал, как сжалось его сердце, а в глазах потемнело, и в следующее мгновение оказался лежащим на земле.

Ева выскочила на поляну и, оторвав Дэвида от руки матери, толкнула его за изгородь в безопасный круг двора. Ада закричала и кинулась к упавшему Нику. Нортон спустился с лошади, морщась от боли.

— Ник! — Ада обхватила ладонями лицо мужа, пытаясь привести его в чувство и одновременно понять, сильно ли он пострадал.

Она в ужасе смотрела на его застывшее лицо.

— Мама! — Ева упала на колени с ней рядом. — Как папа? Он цел?

Ада подняла на нее глаза, ее побелевшие губы с трудом смогли выговорить слова:

— Он умер.

— Что?!

Ева торопливо прижала ухо к груди отца, хотя ее чувства и так безошибочно сказали ей, что он и правда мертв.

Ада поднялась на ноги. Вид у нее был совершенно растерянный, а выражение лица пустым. Она сделала несколько бесцельных шагов по поляне, остановилась и замерла в оцепенении.

— Мама! — закричала Ева, подскочив к ней и хватая за руки. — Надо что-то делать!

— Что делать? — бескровными губами прошептала Ада. — Я не знаю, что мне делать.

Она обвела взглядом поляну, но вряд ли видела стоявшего в стороне удрученного Нортона, забывшего от потрясения о своей раненой руке, и Дэвида, вцепившегося в изгородь побелевшими руками. На его лице была смесь вины и отчаяния.

— Мама! — не обращая ни на кого внимания, Ева слегка встряхнула мать за плечи. — Давай же! Он еще не ушел далеко. Он здесь. Это же просто магический удар. Он не умер от ран или болезни. Мы можем его вернуть!

В глазах Ады появилась осознанность. Она вдруг очнулась и вышла из ступора. Вместе с дочерью они вновь опустились на колени рядом с Ником. Ева взяла его за руку, а Ада положила одну ладонь ему на грудь в области сердца, а вторую — на лоб. Закрыв глаза, она зашептала какие-то слова, сначала робко и неуверенно, а потом все более горячо и страстно. Дэвид с места, где он стоял, мог видеть не только то, что было доступно человеческому глазу. Благодаря врожденной чувствительности и интуиции, он мог видеть творимую сейчас магию. От сердца Ады и Евы к замершему сердцу Николаса Брайди потянулись золотые нити. Словно ручейки, они вливали силы в тело лежащего мужчины. Дэвид видел, как оно наполняется энергией и начинает светиться. А потом золотые нити опутали неподвижное сердце и нежно сжали его, потом еще раз и еще. Сердце неуверенно стукнуло раз, другой. Нити не отпускали, поддерживали, помогали, и вот уже оно смогло сделать самостоятельный удар, а потом со все возрастающей уверенностью забилось ровно и сильно. Золотые ручейки отступили, лишь когда присутствие жизни стало очевидным для всех наблюдавших. Нортон издал какой-то нечленораздельный звук. Для него сегодня все происходившее на его глазах было настоящим чудом.

Ник открыл глаза. Его взгляд тут же нашел жену, губы дрогнули. От огромного облегчения, Ада буквально задохнулась, а потом разразилась потоком слез. Ник медленно поднял руку и погладил ее по щеке, она поймала его пальцы и прижала к своему мокрому лицу.

— Папа? — голос Евы стал тоньше от волнения. — Как ты себя чувствуешь?

Ник перевел на нее взгляд и слегка поморщился.

— Кажется, — слабо отозвался он, — я сломал ногу.

Ада стала смеяться сквозь слезы:

— О, господи, Ник, ты сломал ногу! Какое счастье!

Он нахмурился сильнее и попытался приподняться.

— Если бы я знал, что тебе это доставит такое удовольствие… — начал он, но не договорил, вскрикнув от боли и схватившись за правую ногу выше колена.

Тем не менее, чувствовал он себя уже намного лучше.

— Что вообще за чертовщина здесь происходила? — сердито спросил он. — Почему я упал с лошади?

Всеобщая суматоха улеглась еще не скоро. Ника перенесли в дом, где уже достаточно пришедшая в себя Ада, занялась лечением его ноги и обожженной руки Нортона. Дэвид, чувствуя свою вину за произошедшее, старался не показываться на глаза, но все равно уже заработал несколько злобных взглядов от Евы. В конце концов, он вышел во двор, чтобы не путаться под ногами и не раздражать никого своим присутствием.

Он сидел на скамейке под деревом, наблюдая, как медленно догорает майский вечер. Совсем скоро станет темно, на небе уже загорались первые звезды. Дверь домика тихо скрипнула, и во двор вышла Ева. Дэвид чуть напрягся, ясно же, что девушке не терпелось высказать ему за неосторожность, которая чуть было не стоила жизни ее отцу. Но к его удивлению, он не почувствовал в ней злости или обиды. Она тихо села с ним рядом. Некоторое время молодые люди молчали, потом Ева слегка повернулась к Дэвиду.

— Тебе надо уходить. — Сказала она ему.

У Дэвида сжалось сердце, когда он окунулся в ее прозрачные глаза, но он покорно кивнул:

— Да. Но мне все-таки хотелось бы остаться в живых. Может, дадите мне какой-нибудь амулет.

Ева слегка улыбнулась.

— Его надолго не хватит, защита должна обновляться.

Дэвид отвел взгляд, но упрямо повторил:

— Возможно, если я потороплюсь, то успею. А вы пока оповестите моего отца, он тоже мог бы помочь.

— Я пойду с тобой.

Это было неожиданное предложение. Дэвид удивленно взглянул на девушку, а потом отрицательно покачал головой с грустной улыбкой.

— Я сижу тут и жду, когда выйдет твоя мать и оторвет мне голову, за то, что твой отец чуть не погиб по моей вине. Если я еще и тебя втяну в опасную историю, то боюсь даже представить, что она со мной сделает.

— Ничего она с тобой не сделает, — уверенно и спокойно сказала Ева, — ни сейчас, ни потом.

Дэвид скептически скривился и ничего не ответил.

— А что с защитой? — спросил он чуть погодя. — Ты же не собираешься всю дорогу держать меня за руку?

Ева оживилась, чувствуя, что Дэвид начинает интересоваться ее идеей.

— Я знаю один способ, — сказала она. — Ты же понимаешь, что меня от подобных опасностей защищает мой дар.

— Да, знаю.

— Я могу поделиться своей защитой. — Ева протянула руку и взяла его ладонь в свою. — Через кровь.

Дэвид замер, глядя на их сцепленные пальцы. Ему внезапно стало трудно дышать. Подняв глаза, он поймал ее пристальный взгляд.

— Ты уверена, что это сработает?

— Предлагаю попробовать и выяснить.

— Сейчас?

— Нет, сейчас нам вряд ли это удастся.

Ева оглянулась на открывшуюся дверь. Из дома вышел Нортон. Его рука была аккуратно перевязана. Он осмотрел двор, словно искал кого-то. Увидев пару на скамейке, Нортон замер, но потом решительно шагнул к ним.

Ева аккуратно высвободила свои пальцы из ладони Дэвида, и этот жест не остался незамеченным молодым оружейником. Он не подал виду, что увидел нечто особенное.

— Как ваша рука? — первой заговорила Ева.

— Благодарю, уже все хорошо. — Нортон остановился рядом со скамьей. — Ваша мать леди Ада смазала ожог какой-то мазью, и я уже практически не чувствую его.

— Надеюсь, произошедшее сегодня не слишком напугало вас?

Ева была очень вежлива и учтива. Нортон ловил ее взгляд, но девушка упорно смотрела чуть в сторону. Дэвид искоса наблюдал за ними обоими.

— Не могу сказать, что не испугался, — признался оружейник. — Но то, что произошло потом, было просто ошеломляюще. Я раньше никогда не видел, как ваша мать или вы делаете нечто подобное. Хотя наслышан о разных чудесах, на которые вы способны.

Ева сухо кивнула. Беседа наскучила ей, она хотела вернуться к обсуждению вопросов предполагаемого путешествия. Нортон почувствовал напряжение и поспешил попрощаться. К тому же ему было крайне некомфортно общаться с девушкой в присутствии Дэвида. Тот исподтишка сверлил его оценивающим взглядом и, казалось, видел насквозь.

Когда оружейник уехал, Ева тут же вновь повернулась к Дэвиду.

— Отца перенесут в замок утром, мама хочет, чтобы он переночевал здесь. Я вернусь, когда все уйдут, и мы попробуем сделать тебе защиту, посмотрим, сработает ли.

— Звучит обнадеживающе. — Дэвид усмехнулся, но его глаза блеснули.

— Не бойся, я буду рядом. С тобой ничего не случится.

— Лишь бы с другими больше ничего из-за меня не случилось, — буркнул Дэвид, оглядываясь на окно домика, в котором ярко вспыхнула свеча.

Ева встала. Сумерки уже достаточно сгустились, стена деревьев отгородила лесной дом от всего мира.

— Я совсем забыла про Рональда, — недовольно сказала девушка. — Он наверняка уже проснулся и гадает, куда все подевались.

— Твой кузен приехал?

— Да, — Ева улыбнулась, — когда мы уедем, он отвлечёт родителей. Ронни, как обычно, притянет к себе все их внимание.

Следующее утро было пасмурным. Дэвид, которому пришлось спать на кухне, едва дождался, когда слуги на носилках унесут из лесного домика ворчащего и ругающегося лорда Брайди. Ева с невозмутимым видом наводила порядок и не обращала на парня никакого внимания.

— Займемся мы наконец моим делом? — не выдержав, спросил он у девушки, ему показалось, что она специально тянет время.

— Сейчас, — пообещала Ева и улыбнулась. Не выспавшийся, недовольный, с растрёпанными светлыми волосами, Дэвид выглядел забавно. Девушка смягчилась:

— Уже иду, возьми свой нож.

— Он всегда со мной.

Они вышли из дома и остановились у самой изгороди. Накрапывал мелкий дождик. Лес звенел молодой листвой, влажные густые запахи земли и травы щекотали ноздри. Хотелось с головой окунуться в эту свежесть.

— Попробуем сначала без защиты, — предложила Ева, — приманим Охотника поближе, чтобы потом сразу понять, действует или нет.

Дэвид поежился, но смело шагнул за пределы двора. Долго ждать не пришлось. Раздалось шипение, почти перекрываемое шумом дождя, и клубы черного тумана стали стелиться почти у самых ног. Ева тут же оттащила парня назад. Он с облегчением выдохнул, смерть оказывается все время была начеку и ждала его буквально в шаге от дома.

— Прекрасно, — удовлетворенно высказалась Ева.

Дэвид криво улыбнулся, несогласный с такой оценкой произошедшего.

— Теперь попробуем поставить тебе защиту. Достань свой нож.

Дэвид вытащил нож и протянул его девушке, но она замотала головой.

— Нет, пока сам. Сделай небольшой надрез на руке и подожди, пока престанет идти кровь.

Дэвид без колебаний выполнил требование и снова посмотрел на Еву в ожидании. Девушка в свою очередь вытащила из-за пояса небольшой тонкий нож и разрезала кожу на своем запястье. Она закусила губу, когда кровь тонким ручейком потекла на траву под ногами. Ева набрала намного крови на лезвие ножа, а потом прижала его к ранке Дэвида. Он ощутил прикосновение холодного лезвия, кожу ощутимо защипало. Ева быстро закрыла оба пореза.

— Проверим? — предложила она, и Дэвид просто кивнул в ответ.

На этот раз первой со двора вышла Ева, она за руку вывела за собой Дэвида и отпустила, готовая в любой момент толкнуть его назад в безопасность. Оба затаили дыхание, считая сначала секунды, а потом и минуты. Ничего не происходило. Кругом было тихо и мирно, словно никакого черного ядовитого тумана никогда и не было.

— Получилось? — шепотом спросил Дэвид.

— Кажется, да, — также шепотом ответила Ева. Ее лицо расцвело радостной улыбкой, заставив Дэвида вновь затаить дыхание и не спускать с нее глаз.

— Посмотрим, как долго будет действовать. Выйдешь еще раз вечером и утром. Я думаю, что на сутки должно хватить. Убедимся в этом и тогда уйдем.

Дэвид кивнул, еще один день бездействия он, пожалуй, выдержит. Особенно если потом его ждет награда — путешествие с Евой.

***

Ева вернулась в замок, чтобы собрать все необходимое для дальнего пути. Собираться требовалось тайком, она была уверена, что родители никуда ее не отпустят. Она еще никогда не уходила из дома так далеко и надолго, и это событие воспринималось ею как приключение. В тот день в лес она больше не возвращалась.

Ада днем приходила в домик. Ник получил довольно серьезный перелом ноги. Даже с ее помощью кость будет срастаться не менее двух недель. Боль она успешно сняла, с сердцем, подвергнувшемся магическому удару, тоже все было в порядке — оно вновь билось ровно и сильно. Но вынужденная неподвижность плохо действовала на настроение лорда Брайди. Ада решила использовать свечи для создания особой благостной атмосферы, и поэтому вернулась за ними в домик. Она застала Дэвида в одиночестве листающего одну из ее книг.

— Скучаешь? — ласково спросила она молодого человека.

Он кивнул в ответ.

— Дэвид, я сегодня отправила сообщение твоему отцу, — слегка виноватым тоном начала Ада. — Он прибудет сюда так быстро, как сможет, и мы вместе подумаем, как решить проблему с медальоном. Я не смогу обеспечить тебя защитой так долго, чтобы этого было достаточно для путешествия.

Молодой человек кивнул и пустил глаза.

— Я понимаю, — сказал он покорно.

— Наберись терпения, — попросила его Ада. — Я знаю, как невыносимо просто сидеть и ждать.

— Я подожду, — вновь согласился Дэвид, но Ада продолжила его уговаривать:

— Хочешь, я пришлю к тебе Рональда — своего племянника? Он точно сможет развлечь тебя. Ты ведь знаком с ним — он весьма разносторонне развитый мальчик.

Дэвид с трудом сдержал ухмылку. Он уже хорошо знал, что этот развитый мальчик способен довести любого до белого каления.

— Да, конечно, я буду рад. — Сказал Дэвид, хорошо понимая, что, когда Ронни придет сюда, его самого тут уже не будет.

— Вот и отлично, — обрадовалась Ада.

Она не хотела себе признаться, что будет счастлива, если Рональд найдет для себя подходящего собеседника и немного отвлечется от нее и Евы. По крайней мере, Дэвиду будет трудно от него сбежать или отговориться неотложным делами.

Ада сегодня слышала, как ее дочь, потеряв всяческое терпение от общения с кузеном, грозила ему:

— Ронни, если ты не отстанешь от меня со своей бредовой идеей, то я пожалуюсь маме. И я посмотрю, как ты после этого понесешься домой в замок Гордон.

Ада не стала выяснять, что это за идея, ей было не до этого — Ник, капризный, как все мужчины, которым нездоровилось, отнимал почти все ее время и внимание.

Взяв все, что ей было нужно, Ада покинула домик. Но едва выйдя за изгородь, она вдруг остановилась. Она явно ощущала присутствие Евы — словно дочь стояла рядом с ней. Недоуменно оглянувшись, она, конечно же, никого не увидела. Тем не менее, ощущение присутствия никуда не исчезло.

Вышедший проводить ее Дэвид, видел, как Ада подозрительно оглядывается и даже принюхивается, словно охотничья собака. Он напрягся, испугавшись, что их с Евой план сейчас откроется. Дэвид знал, то именно почувствовала Ада — капли крови, которые девушка пролила утром, незримо остались на траве, не смытые слабым дождем.

Так ничего и не заметив, Ада встряхнула головой и, махнув на прощанье Дэвиду, отправилась домой. Он облегченно выдохнул и, весело насвистывая, тоже вернулся в дом. Ему оставалось коротать время, считая часы до рассвета.

***

Следующее дождливое утро почти до самого обеда Ада провела в хлопотах по дому. Ронни слонялся следом, как обычно задавая сотни вопросов в минуту. Ева, по всей видимости, где-то пряталась — Ада не видела дочь со вчерашнего вечера.

— Тетя, — Рональд вновь атаковал ее, подкараулив на лестнице, когда она несла чай в комнату Ника. — Могу я попросить вас дать мне почитать одну из этих ваших книг?

— Рональд, — Ада строго посмотрела на племянника. — Книг целая библиотека, выбирай любую, но мои книги трогать нельзя. Возьмешь без спросу — отправлю домой.

Ронни попытался спорить, но Ада раздраженно отмахнулась от него. Почти у двери спальни, она обернулась и спросила:

— Ты не видел Еву сегодня? Может быть, она в лесу, пытается развлечь Дэвида?

Рональд покачал головой.

— Нет, не видел. И я ходил в лесной домик, там их тоже нет.

Готовая открыть дверь Ада, недоверчиво уставилась на него.

— Как это, их там нет? — спросила она.

Ронни повел плечами, он скучающе прислонился к стене напротив.

— Да так, — ответил он. — Мне кажется, Ева не очень хочет меня видеть.

— Предположим, — Ада не стала спорить с истиной. — А Дэвид? Ты сказал — их там нет. Ты что, его тоже не видел? Не думаю, что он прячется от тебя.

— Его я тоже не застал, — тон парня был слегка обиженным. — Видимо, они с Евой куда-то ушли.

Ада хмыкнула. Теоретически, чтобы немного развлечь молодого человека, буквально застрявшего в их маленьком лесном домике, Ева могла увести его с собой на прогулку. Хотя это и было бы связано с некоторыми сложностями — пришлось бы постоянно держаться за руки. Но с другой стороны, возможно, они оба были совсем не против. Эта мысль заставила Аду улыбнуться, и она, совсем забыв про обиженного племянника, вошла в спальню.

Ник не спал, он с недовольным видом листал какую-то книгу и отбросил ее в сторону, едва увидев входящую с подносом жену.

Конец ознакомительного фрагмента.