Девочка с бездомными глазами

Елена Котикова

Начальник «детской комнаты милиции» разрешает девочке-подростку из неблагополучной семьи пожить в его пустующем загородном доме. Но желание помочь оборачивается трагедией. Подозрение падает на владельца дома, и он вынужден самостоятельно искать настоящего преступника, чтобы доказать свою невиновность. Книга содержит нецензурную брань.

Глава третья

Маринин был мужем и отцом. Необразцовым. Дочь — студентка второго курса какого-то экономического института считала себя папиной дочкой, но с маминым характером и воспитанием. Что касается жены, то нельзя сказать, что он любил её по-прежнему, но по-прежнему считал самой красивой и, скорее, не мужское желание, а нежелание делить свою жену с кем бы, то, ни было, вынуждало держать её в поле зрения и уделять внимание. Но это не мешало ему много лет иметь любовницу — майоршу с кривыми ногами, занимавшую должность его заместителя. Они неоднократно расставались и сходились, и всегда по инициативе Риты. И если с женой он не хотел разводиться, разве что, в моменты ссор и скандалов, когда она выводила его из себя, и хотелось воспользоваться табельным Макаровым, то о расставании с Ритой, думал всё чаще. Особенно, после того, как стал подозревать, что она играет на два фронта. С одной стороны, он её не осуждал, понимая, что женщина хочет мужа и детей, но с другой стороны, после того как он это почувствовал, хоть и не прекратил отношений, началось охлаждение и отчуждение.

Как и Маринин, Рита не хотела проблем на работе, которые не могли не возникнуть в случае их разрыва, и теша себя дохленьким процентом обманчивой надежды, что он уйдёт из семьи, всё ещё ждала.

Рита стояла у окна, отодвинув рукой тканевые жалюзи, и увидев пустую Анькину скамейку, с облегчением отпустила жёсткие голубые полосы, и они закачались, как маятник, постепенно затихая.

Майорша подошла к стулу и села напротив Маринина, мирно разбирающего документы. Её большие кошачьи глаза, немного вытянутые к вискам, и широкая, даже слишком, улыбка, были поражены злой обидой.

— Поговори с ней. Тебя она послушает.

Маринин беспомощно развёл руками.

— Я должен ей что-то объяснять? Рит, как ты себе это представляешь?

Она помолчала, словно хотела признаться, но не решалась.

— Знаешь, как она меня называет?

Маринин молчал. Рита вопросительно кивнула.

Маринин поднял стопку бумаг вертикально, постучав по столу, и прикрывшись этим бумажным щитом, закусил улыбку.

— Не знаешь….

— Знаю, — с каким-то даже торжеством произнёс Маринин и, положив бумаги, всё таки не решился посмотреть на Риту.

Она резко встала, отошла, чтобы он смог видеть её во весь рост, и «сев» на правое бедро, упёрла руки в боки.

— Ты считаешь, у меня кривые ноги? Ну?

Маринин осмотрел Риту, как она того и хотела, с ног до головы, и всячески подавляя в себе желание рассмеяться, но не над ней и её недостатком, который его совершенно не смущал, а над смешным прозвищем, которым Анька наградила его тайную зазнобу.

— Нет. Они с изгибом.

Рита, прекрасно знающая всё о своих ногах, таким ответом осталась, почти, довольна.

— Ты сегодня придёшь? Ты обещал, — по-лисьи пролепетала она, поглаживая его спину, и перекинув руку, свесила её ниже плеча.

— Обещал, приду, — Маринин подёрнул плечом и глянул на входную дверь.

Медленно и нехотя Рита убрала руку, словно тянула за хвост змею, и, наклонившись к его уху, приоткрыла рот, как вдруг раздался стук в дверь, и тут же она открылась и в кабинет заглянула Надя.

— Матвей Александрович, можно?

— Да, Надя, заходи! — охотно пригласил Маринин.

Взяв папку, с которой, видимо, и пришла, Рита окинула взглядом Надю и, виляя бёдрами, плавно переходящими в изгиб, вышла.

Надя села на стул, на котором сидела Рита, положила пакет на ноги и осмотрела кабинет.

— Ремонт сделали. Классно!

— Мне тоже нравится.

— У нас много общего! — радостно заключила Надя, положив голову на локти, сложенные крест-накрест.

— Рассказывай, — чуть растянул губы Матвей Александрович и подпёр голову рукой, по-прежнему изучая документы.

— М-м-м,… да, так….

— На-дя, — настойчиво и нараспев протянул Маринин.

Примерно пол минуты она как рыба, шевелила губами, и наконец, почти прошептала, не глядя на него.

— Мне жить негде.

— В смысле? — он поднял глаза.

— Да, там, понимаете…. Короче, нельзя мне домой.

— Почему? Что случилось?

— А чё там делать? Каждый месяц новый папа. Задолбали!

— Понятно, — Маринин откинулся в кресле. — Сейчас ты где живёшь?

— Я только утром приехала. Дома ещё не была, и вообще не пойду.

— Ты подробно рассказывай. Давай.

— Да, это не важно, Матвей Александрович. Просто…. Ну, не хочу.

— Так не бывает. На улице собираешься жить?

— Лучше на улице, чем дома.

— Давай, в центр?

Надя отрицательно помотала головой.

— Почему?

— Чё я там забыла?

— По крайней мере….

–… я буду одета, обута, накормлена и присмотрена, так?

Она с видом всезнайки покивала, и, помолчав немного, добавила, что-то рисуя пальцем на столе.

— Маму тогда прав лишат.

— Надь, но я-то чем могу тебе помочь?

Надя пожала плечами.

— Давай, так. Сегодня, прямо сейчас, оформляем тебя в центр, на ночь, а завтра решим, что делать. Потому как я сейчас не могу — у меня КДН.

Надя понимающе закивала, глядя на Матвея Александровича грустными и жалеющими его глазами. Маринин посмотрел на часы, висевшие над дверью, и, убедившись, что успевает, стал звонить.

— Ирина Николаевна, утро доброе! Маринин. Хочу Вам работы подкинуть, а то скучно, наверное, — заметив, что Надя направилась к выходу, его тихий доброжелательный тон быстро сменился громким и вопросительным, — ты куда? Это я не Вам.

— В туалет.