Этот вещий сон

Елена Константиновна Ушакова

Младенец помнит мельчайшие подробности своей прошлой жизни. Но по мере того, как он учится говорить, его и без того уже отрывочные воспоминания оказываются на грани исчезновения. Почти все маленькие дети пытаются успеть рассказать родителям о своей предыдущей жизни, но взрослые не воспринимают рассказы своих детей всерьез, и ребенок вскоре напрочь стирает из памяти события жизни до своего рождения, тем самым лишая нас ценных знаний о бесконечном круговороте нашего загадочного существования…

Глава 2

Многие наши великие, как нам тогда казалось, дела в то далекое советское время зарождались на кухне площадью в пять с половиной метров, где обычно по вечерам, ютясь, заседал неразлучный наш «бабком». Этот островок с работающим мозговым генератором прямо на глазах расширялся от наших идей до невероятных размеров. Именно там в наши молодые светлые головы приходили, дабы воплотиться в жизнь, самые гениальные идеи. И они таки воплощались, как и наши мечты. Эту закономерность подруги объясняли моей магической родинкой над верхней губой, наличие которой указывало на принадлежность к роду ведьм. Такие люди, как я, имеют дар претворять в реальность все сказанное. И не только сказанное, но и загаданное — стоит нам только подумать о чем-то нужном в нужный момент. А во время мытья посуды, держа руки под струей воды, мне и вовсе категорически запрещено отдаваться во власть собственных негативных мыслей — беда мгновенно настигнет того, на кого направлены острые стрелы моих скверных дум…

Там же, на кухне, обсуждались последние новости нашей бурно протекающей юности и, конечно же — что греха-то таить, — перетирались все сплетни нашего дружного двора. И именно здесь я усвоила важный урок: никогда, ни при каких обстоятельствах не жаловаться на свою жизнь. Кого волнует чужое горе, когда каждый погружен в свое собственное? Искренне пожалеть — не пожалеют, в лучшем случае лишь напустят на себя сочувствующий вид, и то, если получится. А вот осудить — с превеликим удовольствием! Осудят, да еще посмакуют на той же самой кухне. Человечество давно уже подметило, что люди быстрее и теснее сходятся между собой при наличии общего объекта для насмешек и осуждения, которого можно безжалостно обмусолить до костей, а затем еще и перемыть все эти косточки до единой. Однако подобная болтология обычно оставлялась на десерт, то есть на тот крайний случай, когда все темы для обсуждения уже исчерпаны, а желания разбежаться по домам еще не возникло.

— Свет, научи меня гадать, — уже который раз прошу подругу. Мне нравится простота в общении с ней: можно и разговаривать, и вести себя так, как в детстве, не соревнуясь в схоластике, оттачивая каждую фразу и подбирая правильные литературные выражения. Что пришло на ум, то и высказала — просто и понятно. Чего выпендриваться-то?

Молчание… Света, зажав в зубах сигарету, тасует карты.

— Ну пожа-алуйста-а… — ною я.

— Нет, — рубит Светка.

— Ну почему сразу нет-то?

— Оно тебе надо?

— Конечно, очень-очень надо!

— Тебе это не надо… — отрешенно отзывается ведунья, блуждая где-то там, в другом мире — в обществе оживших образов Таро.

Пауза. Светка сосредоточенно раскладывает карты, выпуская изо рта сизый сигаретный дымок, и тут же, не глядя на меня, интересуется:

— Подруга, а ты случайно не хочешь новостью поделиться? Или у тебя уже появились секреты от меня?

— Не смеши! Разве от тебя возможно что-то скрыть, Сивилла ты наша?

— Невозможно. Но ты же молчишь о главном…

— Самую главную новость я озвучила.

— Не ту!

— А какую еще?

— Карты говорят о дюже дорогом подарочке. Тебе родственник, который живет за границей, подарил жилье. Возможно, даже отец.

— Верно! Но ты же мне слова молвить не дала! Я просто еще не успела сообщить тебе о том, что отец подарил мне дом на Рублевке и щенка чистокровной восточноевропейской овчарки. О таком я и мечтать не могла!

— Погоди… Твой отец, кажется, уже в Штатах живет, а дом, который тебе достался, — в Москве?

— Да, под Москвой. Отец приезжал на юбилей к бывшему своему однокласснику. Тот и показал ему дом по соседству, который продавался. Отличный дом с бассейном. Вот и купил.

— И как там, на Рублевке-то знаменитой?

— Да не знаю пока. Я, к сожалению, туда пока еще не смогла вырваться. Вот вернусь из Америки и сразу поеду обставлять свое новое гнездо. Но у меня есть фото, смотри. А вот Марьяшка.

— Тот самый щенок?

— Да.

— Симпатичная мордашка. А почему Марьяшка?

— Заводчики сказали, что кличка должна начинаться на букву «М». Сначала хотела Маргошкой назвать, но Марьяшка ей, по-моему, больше подойдет. Так ты научишь меня гадать? — не собираясь сдаваться, я возвращаюсь к волнующему меня вопросу.

Света, глядя в окно сквозь сигаретный дым, упорно хранит молчание.

— Ты не единственная гадалка в нашем городе. Пойду к другой, которая с превеликим удовольствием меня обучит, — пускаю в ход угрозы, и — надо же! — они работают! Светка сразу же возвращается из мира карт и обретает голос:

— Ты бы лучше не гадать училась, а переосмыслила бы то, чем живешь в последнее время и что надумала делать. Тебе не стоит лететь в Америку!

— Ей-богу, Свет, ты или бахнулась, или з глузду з”iхала?! Ты же знаешь, что это — цель всей моей жизни!

— Да пойми же ты, Лена: не твой это дар и использовать его в целях наживы ты никакого права не имеешь!

— О-о, да ты никак завидуешь, подруга?

— Сострадаю. Не откажешься добровольно, заставят высшие силы, но уже через жестокие испытания. Не хочу тебя заставлять, но все-таки советую подумать над моими словами. Ох, ждет тебя большая беда… Она уже у твоего порога…

— Дорогая, ты забыла: мне всегда везет!

— Но не в этот раз… Похоже, кончилось твое везение…

— Это почему же?

— Сколько тебе? Четвертак? Ты думаешь, что он, этот твой внутренний сожитель, до самой старости будет вместе с тобой? Даже не надейся! Найдет тело помоложе. И станешь ты обычной, как все!

— Это ты сейчас о чем?

— Сама знаешь! — рявкает моя всезнающая и всевидящая подруга.

— Так ты научишь меня гадать? — я решаю включить дурочку и нетерпеливо повторяю вопрос, абсолютно не вникая в сделанное Светой предостережение.

— Вытащи 12 карт — это твой расклад, который позволит увидеть важные события, потянувшиеся вслед за твоим отъездом. Через год, или два, а то даже три расскажешь, что происходило с тобой, — обреченно вздыхает Света, переводя безразличный взгляд в окно.

— Три года?!

— А куда тебе спешить? Теперь тебе спешить некуда, — Света тушит сигарету о краешек пепельницы, в которую мертвой хваткой вцепился бронзовый чертенок.

Не замечая важности последней фразы, боясь, что Светка передумает, я поспешно раскладываю 12 карт, наугад вытащенных из колоды. Мне почему-то кажется: чем быстрее я это сделаю, тем скорее научусь гадать. Светка мельком оглядывает разложенные карты:

— Ну вот… я так и знала… — тихо бормочет себе под нос и уже громче — для меня, с твердой уверенностью — добавляет:

— Ехать не советую!

— Ты же знаешь, что я все равно полечу.

— Знаю. Но, кроме этого, я знаю, ЧТО тебе предстоит пережить. Ладно, иди, бог с тобой или кто там в тебе сидит… Да! Постарайся записывать все важные события, где бы ты ни находилась. Может, даже когда-нибудь и гадать научишься, — бурчит Светка и, взяв меня за локоть, как непослушного ребенка, со словами «Когда ты уже научишься прислушиваться к моим предсказаниям» почти насильно выпроваживает из своей квартиры. Хорошо хоть не за шкирку…

Н-да, несерьезный визит к подруге оказался на первый взгляд бесполезной тратой времени. Но это лишь на первый взгляд, потому что расклад запомнился мне на всю жизнь. Он снился мне все ночи напролет, и помнила я его даже тогда, когда ничего уже не могла вспомнить…