Светоносцы: Мерцающая башня

Елена Константиновна Жердева, 2023

Перед вами – роман-загадка, с элементами эзотерики, мистики и даже научной фантастики, многоярусной архитектоникой и сюрреалистичными "вывертами" сюжета. "Светоносцы: Мерцающая башня"задуманы как первый том трилогии "Светоносцы". Для поклонников классического фэнтези эта книга может стать кладезем любопытных литературных изысканий – открытых автором и вплетённых в сюжетную ткань романа новейших мифологем. Для искателей же глубинного реального затекста "Светоносцы" предстанут произведением в жанре художественной эзотерики и явят ключи не только к адекватному миропониманию наступившей Эпохи Водолея, но и укажут на те рабочие духовные инструменты, которые апробированы автором на практике сотворения реальности каждого дня, дабы ощущать себя Со-Творцом в энергополе Всеединства. "Светоносцы" укрепляют веру в позитивную первооснову бытия и поддерживают глубокую убеждённость человека в реальности мощной преобразующей силы собственной Световой Природы.

Глава 3

ЭКСТРЕННЫЙ СОВЕТ

Шестеро монахов расположились в высоких креслах за невероятно громоздким круглым столом. Шёл экстренный совет. Владыка Плеон, восседавший на своём троне чёрного бархата, был вместе с троном сейчас выше всех присутствующих. Он, нервничая, буравил взглядом каждого сидящего — был бледен — и скрипучим осипшим голосом произнёс:

— Начнём, братья! Я созвал всех вас по одному архиважному делу, касающемуся нашего с вами будущего! Будущего нашего монастыря! Вчера я обнаружил пропажу рукописного документа ценности неимоверной. Его пропажа для всех нас означает начало краха нашего господства в монастыре и — в известной степени — за его пределами. Крах! Вы понимаете?! Крах! Крах!

Плеон произнёс последние слова, прокаркав, как старый ворон перед грозой.

— Нет, вы не понимаете, братья! — сверкнув выцветшими радужками когда-то стальных глаз, окинул он взглядом вмиг окаменевшие под его тяжестью физиономии братьев. — Если рукопись попадёт к нашим врагам, вы отдаёте себе отчёт в том, что с нами со всеми будет? А я думаю, что именно враги завладели этим неимоверным сокровищем! Кто был вчера утром назначен убирать мою келью? — как-то особенно, на визжащих истерических нотах, владыка Плеон пропищал сорвавшимся беспомощным голоском.

Воцарилось всеобщее молчание. Тишина давила на уши, спрятанные под длинными прядями распущенных волос. Монахи понуро повесили головы, затем как по команде вскинули их одновременно, устремив взоры на говорящего. После некоторой заминки брат Анил Гремучая Змея процедил сквозь зубы:

— Подкидыш Ник…

Сбуробив складки на лбу, владыка Плеон, казалось, сфокусировал во взгляде весь запас гнева, клокотавший в недрах его тщёдушного существа, и со всей мощью разразился, как грозовая туча, градом эмоций:

— Обыскать его келью! Затем пожизненно замуровать в Астусе! Пожизненно! И больше никаких приёмышей! Слышите! Никаких! Провести расследование! Все, кто хоть слово произнёс с ним со вчерашнего дня, — в Астус! В Астус — пожизненно! Информация не должна пройти за стены монастыря! Это смерть! Это наша, моя смерть!

Владыка Плеон, плюясь, выкрикивал фразы то словно сиплым кукареканьем, то, срываясь на цыплячий писк. Он встал на специально приделанную ступеньку кресла-трона и размахивал обеими руками в широких рукавах рясы, как коршун, готовящийся подлететь и заклевать свою жертву. Наконец он выдохся и, обессилев, сел, откинувшись на спинку кресла, и долго сидел так, закрыв глаза.

Монахи-советники не смели нарушить долгожданную тишину и только переглядывались между собой. Наконец четверо из них почти одновременно кивнули брату Анахриону, чтоб тот высказался по очередному вопросу. Советник Анахрион кашлянул и, дождавшись, когда владыка изволит поднять веки, начал:

— Ваше Святейшество владыка Плеон, Ваше приказание будет исполнено сегодня же! Но есть ещё не менее важный вопрос, который здесь немедленно должен быть озвучен.

— Говори, Анахрион! Что там ещё стряслось? — недовольно буркнул верховный иерарх, выпучив белёсые глазки.

— Вчера вечером вернулся наш человек из Центра с ошеломляющей вестью. Ваше Святейшество, там готовят Вам замену, и вскоре новый иерарх должен занять Ваше место, что для нас совершенно недопустимо.

— Кто он? — резко перебил говорящего владыка Плеон.

— Понтий. Из новых. Мы ходатайствовали. Отклонили его кандидатуру, ссылаясь на молодость лет: ему только сорок. Но всё тщетно. Центральные владыки неумолимы. Понтий прибудет вскоре. Через месяц, не позже, по нашим данным. Что предпринять нам, о наш владыка?

— Ни в коем случае не допускать его сюда, вот что! Пусть не доедет. Как сбить человека с пути, не мне вам подсказывать. На ваше усмотрение, Анахрион. Действуйте! Пусть тень упадёт на кого-нибудь из центральных фигур, пусть наша провинция останется ни при чём. Не мне вас учить! Повторяю: сами! — взвизгнул карлик и с силой ударил ногой по ступеньке. На мгновенье эхо грохотнуло в Соборной зале, и всё опять стихло.

— Будет исполнено, Ваше Святейшество! — кивнул брат Анахрион и уселся, шумно выдохнув.

Следующим встал для доклада монах Альпеций, поставленный блюсти доброе имя монастыря в городских средствах массовой информации.

— А у тебя-то что? — опередил вечно пространные речи брата Альпеция владыка Плеон. — Не уж-то и газетчики с телевизионщиками на нас хвосты поднимают?

— Нет, владыка, я не об этом, — поклонился монах. — Я о слухах. Ходят слухи вот уже больше полугода, что будто монастырь наш — проклятое, гиблое место. Находят-де на кладбищенских окраинах трупы монахов, а то и горожан каждый месяц и всякий раз — как нарочно — в самое полнолуние!

— Больше полугода слухи ходят, говоришь! — раздражённо взвизгнул владыка. — А ты мне только сейчас докладываешь! Смотри у меня! Каждый шепоток, даже детский лепет о монастыре не должен пройти мимо моих ушей! А твоих — тем паче! Понял! Иначе… Ну, ты знаешь меня… — и карлик хлопнул об стол ладошкой с когтистыми кривыми пальчиками, гневно вперив налитые кровью глазки в растерянную физиономию монаха Альпеция, который никак не ожидал подобного выпада иерарха.

— Понял, — вполголоса произнёс брат Альпеций, поспешил поклониться и, желая выказать послушание, сел, старательно выпрямившись, будто прилежный школьник за партой.

Владыка Плеон странно самодовольно улыбнулся, так что слюнка сбежала вниз по чрезмерно выступающему вперёд остренькому подбородку и плюхнулась на стол. Карлик смахнул плевок широким рукавом рясы и замер, пристально оглядывая присутствующих. Вдруг он взглядом зацепился за опускавшего сегодня всё время глаза брата Анила Гремучую Змею и с ехидцей стал выспрашивать:

— Али вину за собой чуешь, братец Анил? Али что худое против владыки своего замыслил?

Не успел иерарх произнести грозное «говори!» и сорваться на истерический цыплячий писк, как брат Анил проронил (про себя попрощавшись в десятый раз за сегодняшний день со своим местом в Совете да и вообще с этим миром, зная кровавые пристрастия своего хозяина к изощрённым наказаниям, которые тот применял ко всем виновным без исключения).

— Послушник Николай исчез из своей запертой кельи, которую братья-конвоиры стерегли всю ночь. Обыскали всё — не нашли…

При этих словах иерарх во весь свой ростик поднялся в тронном кресле и, побелев, на мгновенье замер.

— Как?! — вдруг взревел он не своим голосом. — Как исчез из запертой кельи со сторожами?! Как не нашли?! Нет, для одного дня это слишком много плохих новостей! Слишком! Брат Анил! Ты отвечаешь головой за поимку подкидыша, иначе — ты меня знаешь! Пожалеешь, что родился на свет! Сгною в Астусе! Найти подкидыша — и ко мне на допрос его! Понял! Все вон теперь! Все вон! Оставьте меня одного!

Не успев окончить гневную свою тираду, владыка Плеон вздрогнул от истошного скрипа массивной двери. Худощавый привратник, личный секретарь владыки, едва просочился через обозначившийся проём и высоким, чуть ли не женским, голосом, выпучив глаза, возвестил, растягивая фразы:

— Ваше Святейшество, чрезвычайное событие!

Владыка раздосадовано бросил:

— Говори, Физоний, при всех говори: у меня нет секретов от Совета! — и снисходительно улыбнулся, окидывая взглядом притихшую братию.

— Просит убежище в монастыре… — и Физоний прикрыл тонкими пальцами широкий рот с пухлыми губами, — бывший «покойный» профессор, воскресший из мёртвых, так сказать…

За столом прошелестел лёгкий смешок, и владыка одёрнул весельчака:

— Не сметь! Растолкуй брат Физоний, что-то не возьму в толк, о чём ты?

— Вчера в храме Архистратига Михаила отпевали безвременно ушедшего из жизни профессора Грымова, но вдруг случилось чудо: профессор ожил и сел во гробе. У многих присутствующих старушек обмороки случились. А одна упала и убилась об пол — не спасли… Профессор Грымов, увидев монахов наших, пришедших сопроводить усопшего на вверенное нам Северное кладбище, покинул гроб свой и принародно взмолился о приюте, уверяя, что какая-то нечистая сила гонится за ним, чтобы похитить его душу. Пришедшие проводить коллегу в последний путь профессора успокаивали Грымова, предлагая поехать с ними в психиатрическую клинику Цезарева. Но всё безуспешно! Он никак не отреагировал на их уговоры и твердил всё время о якобы преследующей его нечистой силе, угрожающей ему смертью. Наши монахи сжалились над стариком и привезли его сюда…

— Постой, братец, ты же сказал о безвременно ушедшем профессоре, а теперь говоришь о каком-то старике. Растолкуй, что-то я тебя не пойму, — зацепился за слова секретаря вечно подозревающий всех и вся карлик, усматривающий в любых мелочах подвохи и оскорбления.

— Да дело в том, что я и сам толком не пойму, почему он говорит, что ему всего сорок лет, а выглядит на все семьдесят! — почесал наморщенный лоб секретарь Физоний.

— Что-то не нравится мне этот профессор, — задумчиво прошептал иерарх. — Наведите справки о нём, пока я с ним беседую… — принял решение владыка Плеон.

— Но беседовать с ним сейчас нет никакой возможности! — успел вставить брат Физоний. — Профессор Грымов спит со вчерашнего вечера, и разбудить его мы так и не смогли, Ваше Святейшество!

— Ну так приставьте к нему соглядатаев! Ваша компетенция брат Анил! Да смотрите, этого-то мне не прокараульте! А то… — распорядился иерарх. — Ступай, Физоний, если у тебя всё! Вы все ступайте! Оставьте меня одного. Я должен подумать.

Как-то странно спокойно иерарх произнёс последнюю фразу и сел, утонув в чёрном кресле, слившись с ним своим одеянием.

Монахи-советники почти бесшумно один за другим покидали Соборную залу. Слабенькое до странности эхо проводило последнего уходящего лёгким окриком.