Что такое НЛО? Рассказы

Елена Конста

Все люди на нашей планете индивидуальны, у каждого свои мысли, чувства и, конечно же, истории. Но мы едины в одном – хотим знать, одни ли мы во Вселенной и что там, в далеком космосе?

Тараканьи бега

О превратности осени, судьбы и жизни.

Очень странная в этом году осень. Я несколько лет записываю погодные аномалии. Пролистала записи, не нашла ничего подобного такого сентября, который, увы, подошёл к логическому завершению октябрём. Моя буйная фантазия представляла, что тепло продлится до ноября. Например. Запись от 28 сентября гласит: вот уже две недели стоит жаркая погода. Днём до 30 градусов, ночью плюс 16. Ходим в босоножках на голую ногу. Одеты в летнюю одежду, футболки, платьица. 26-го с ребёнком были в парке. Катались на каруселях. Изнывала от жары. Пожалела, что не взяла кепку. Палило нещадно солнце. Впереди нас в очереди на батут стояла мамаша с девочкой, обе в сарафанах с открытой спиной. Я им завидовала. Хотя, была одета в тонкую блузку с коротким рукавом. Не вытерпела. Купила себе мороженое. Кусками его откусывала и глотала с целью охлаждения. И даже потом ничем не заболела. Например: бронхитом, фарингитом и прочей бякой. Представляю. На Кубе или где-нибудь в Калифорнии вообще простудой не страдают. А что такое туберкулёз — слыхом не слыхивали. А у нас не Гавайи. У нас регион 13. Из века в век тюрьмы и ссылки. Это просто махонькое отступление от темы. Но, нет.

С 30 сентября началось резкое похолодание. 9 октября у меня записано: третий день идет снег. Первые 2 дня падали мелкие сухие снежинки. Сегодня снег валит хлопьями. Покрыта вся земля. Минус пять градусов. Так чудно смотреть вокруг. Стоят совершенно зелёные деревья. Мороз. Снег. В этом году листья не успели пожелтеть. И даже под падающим снегом не облетели. Особенно берёзы. Вверх смотришь на кроны — как будто середина лета. Буйство зелени. Даже теплолюбивые липы. Верхушки в зелёной листве. Доходишь взглядом до кустов — странное ощущение неправдоподобия погоды. На зелёных листьях шапки белого снега. А под ногами почти сугробы. Снег выпал и растаял. Земля не остыла и отдаёт тепло. И только к концу октября стали желтеть и облетать листья с берёз.

А меня опять накрыла депрессия. Разом. Что-то я заскучала об Антипенко. Целый год ждала, что он приедет к нам с каким-нибудь спектаклем. Наверно, им не понравилось у нас. Мало доходов. Отвлекусь. Теперь каждый день идут концерты и спектакли. Такое разнообразие и изобилие. И то. Надо содержать два таких огромных здания с персоналом внутри: театр и ДК.

Прошу её: «Отпусти меня моя Химера». Решила. Надо с ней бороться. Немного придушить. Достаю из тайничка водочки. Остограммливаюсь. И мне становится так легко, так хорошо. Уходит от меня тоска. Приходит облегчение. Сижу, хихикаю беспричинно. Но, ненадолго. Когда трезвеешь, всё возвращается на круги своя. Это как тараканы в коробке. Всё бегут, бегут куда-то, обгоняя друг друга. А на самом деле мчатся по кругу. В данном случае по квадрату. Вот так люди потихоньку спиваются.

Вера.

Знаю её без малого лет тридцать. Впервые познакомилась с ней, когда приезжала к своим родителям, братьям и сёстрам в другой район города. Это подружка моей сестры. Они вместе учились в университете. Вере тогда негде было жить, моя сердобольная мать пустила её на квартиру. А у самих семья была без меня почти десяток. По сей день я не встречала человека более жизнелюбивого, оптимистичного, весёлого, чем она.

Когда Вера училась в школе, её родители развелись. Мать с Верой и её братом вернулись с Украины сюда на родину. Остались у Веры там друзья и подруги, о которых она вспоминает до сих пор. Потом, когда она была вполне состоятельной и самостоятельной дамой, несколько раз ездила на Украину. Её приглашали на вечера встреч выпускников. Полезной подзарядки эмоциями от тех встреч хватало на несколько лет, до следующего визита. Потом перебрался на постоянное жительство в их район отец. Но с ним Вера не общалась. Его окружили многочисленные родственники, которые боялись, что Верин отец подпишет дом на детей. Так что Веру и её брата родитель не привечал.

Конечно, мать изо всех сил тянула, растила ребят. О личной жизни вопрос не вставал. Надо было поднимать детей. Вера поступила в университет, а её брат ушёл в армию.

Однажды Вера получила телеграмму, что нужно срочно ехать домой к матери. Не доходя до места, где она жила, её встретила знакомая женщина со словами, что в армии погиб при невыясненных обстоятельствах её брат. Уже сопровождающие военные его привезли. У Веры подкосились ноги. Она не могла сойти с места от горя. Долгое время после похорон не находила себе покоя. Как же всё вышло? Не мог он сам так легко погибнуть. Скорее всего, ему помогли. Вот такая история.

Иногда она вспоминает о том эпизоде. С того времени эту женщину ненавидит и при встрече переходит на другую сторону. Время, конечно, лечит. Вера очень любила своего брата. До сего дня для неё это невосполнимая утрата.

Приходит пора. На нас с небес ниспадает оглупление. Мы начинаем выходить замуж. Зачем нам это надо? Кто нас толкает? Ладно бы гормоны захлёстывали.

Полуголодный образ жизни не вызывает шквальный выброс гормонов. Просто, такие как я или Верка устаём от неустроенности жизни и нищеты. Хотим изменить что-то к лучшему. И вляпываемся, вляпываемся без оглядки и расчётов на будущее. На третьем курсе она вышла замуж. При встрече я спросила Веру, как получилось, что это недоразумение оказалось её мужем? Она ответила: «Пришел в общагу, лёг на кровать. Я хожу на занятия, прихожу обратно, готовлю. Учусь. Он лежит. Так лежал месяца три. Потом я забеременела. Пришлось выходить замуж». С моей точки зрения, Вера была из бедной семьи. А это лежачее подобие мужика оказалось сыном председателя колхоза. Он изображал из себя Пуп Земли. Этакого мачо. На самом деле — титька тараканья. У него везде было схвачено и приплачено. На занятия не ходил, не подрабатывал. Однако, с голоду не помер, диплом получил. Таким образом, Вера пыталась изменить своё материальное положение, занять определённую нишу в высших кругах сельской глубинки, куда они перебрались после окончания учёбы, где его отец был у власти в ту пору.

Не так всё просто оказалось на самом деле. Да. Было некоторое положение в том местечковом обществе. Пришлось завоёвывать определённый авторитет. Да. Был большой дом, мебель. А главное — сын. Для него и ради него ещё было огромное бабье терпение. Я в ту пору ничего о ней не знала, известия до меня доходили редко. Как-то, сестра получила письмо от Веры, в котором она писала, что месяц лежит в больнице с позвоночником. Шевелиться нельзя, поднимать ничего нельзя, и всё время на животе. Ухаживала за ней её подруга, которую она знала до нас. И всегда говорила о ней, как о самом близком и родном человеке. Не захотела Вера обременять нас своими проблемами.

Что же случилось с Верой? Вдобавок ко всему выше перечисленному ей достались: лошадь, корова, телок, поросята, куры, гуси, кошки и собаки с трёх дворов. Спина Веркина не вытерпела такой жёсткой нагрузки. Истёрлись позвонки. Что-то в спине перемкнуло. И с невыносимой болью и угрозой остаться инвалидом в коляске на всю жизнь, Вера попала в больницу. Там доктор сразу предупредил: никаких ведер с водой, охапок сена, огородов и перетаскивания мешков с картошкой. А что муж? Где он был всё это время? А у него пасека, пчёлки, а так же рыбалка и охота. Вернулась Вера домой и ни к чему не притронулась. Свекра продали лошадь, коров, телят. Избавились от свиней и прочей скотины. В то время Вере помогал единственный совершенно чужой, но самый родной друг Семёныч. Он был мужем Вериной золовки. К нему семейство председателя относилось, как к нечто такому, что необходимо терпеть в качестве мужчины для дочери. Не пришей жилетке рукава. Верка и Семёныч исполняли роль бесплатных батраков. Сдружились, как соратники по несчастью.

Как-то Вера пригласила нас к себе в гости. Там Мокша, рыбалка, пикник на лоне сказочной природы. Мы приняли приглашение, набрали еды, питья и поехали отдыхать в кругу друзей. Меня поразило отношение их самих к окружающей среде. Например, остался мусор: баклажки, пакеты, коробки. Я предложила всё собрать и выбросить в бак. А у них последовал ответ: «кинь в кусты, весной унесёт». Меня такой факт ввёл в недоумение. Вы же тут живёте на этой реке. Ходите сами загорать на этот пляжик. Но, я была в гостях. Принимай факт как есть. Со своим уставом в чужой монастырь не лезь. Тем более, учить взрослых людей элементарным вещам.

Полезли в реку купаться. Верин муж начал всех по очереди топить в реке. Это у него такие забавы. Окунет под воду и держит, пока водичку не начнёшь пить. Или обгадишься прямо у него в руках. Я раньше была невысокого мнения о нём. А эти игры в сильного дяденьку, которому все бабы по плечу, не оставили у меня никакого сомнения: передо мной дебилоид. Причём, ему всё равно, с кем играть. Когда он макнул меня первый раз, моё сердечко стало ухать, готовое вырваться вон. Перед вторым утоплением я пыталась выкрикнуть, что у меня слабое сердце, но тут же ушла в воду с головой. После третьего макания у меня мелькнула мысль, ещё один раз и моё сердце разорвётся. Я всплыву кверху брюхом, как дохлый карась. После купания я ушла с пляжа совершенно разбитым больным человеком. Уехать сразу от туда не смогла, и только ждала и считала минуты, что бы мы, наконец, оставили эти стены. Вере тогда сказала: «К тебе приеду, когда здесь не будет твоего мужа». Отдельный разговор о «гостеприимном» доме. После того, как Вера отошла от домашних непосильных дел, буквально всё стало рушиться, кривиться и валиться. Меня неприятно поразил факт, что совершенно не сделаны мужские дела. Ворота упали. Во дворе крапива выше человеческого роста. Огород зарос совершенно. В доме со времён стройки пол не окрашен. В зале вообще он накренился. Я удивлялась, как мебель не съезжает к другой стороне. С тех пор больше в том доме я не бывала.

Сама хозяйка дома нас предупредила, что пьяный Юра (супруг) неадекватно себя ведёт. Всю ночь будет бегать, орать, причём всякое непотребство. Спать никому не даст. Будет выгонять из дома. Но при нас ничего подобного не случилось. Все спокойно спали, ну, разве кроме меня.

По истечении некоторого времени я узнала, что Вера ушла от мужа. Уехала в другой город. А потом перебралась в Петербург. Что же там произошло? Оказывается, Юра изменял Вере. Как выяснилось, на протяжении длительного времени. Его с новой пассией неоднократно замечали чужие люди. До Веры доходили слухи, где он и с кем в данный момент. А она всем говорила (мне тоже), что Юра не такой. Даже однажды набил морду одному из своих друзей за то, что тот предложил ему развлечься с девочками. Потом о неожиданной встрече с папой и другой тётей в бане, и в картофельном поле рассказал Вере собственный сын. Когда Вера оставила Юру, как самолюбивый и задетый за живое самец, конечно, он послал ей СМС мол, возвращайся, а то убью. Как же, как же. Такого мена оставила, прямо скажем, посмела бросить его собственность.

Теперь сложилась мозаика. У меня, да и не только у меня, возникал вопрос о странном поведении мужа Веры. Как можно издеваться над человеком на протяжении длительного времени? По всем ночам она слушала пьяный ор. Ей приходилось запираться в комнате и не попадаться на глаза, что бы любимый муж не врезал по физиономии. Всё до безобразия просто. Жена оказалась ненужным, лишним человеком. Представьте. Она всегда дома. Не уходит. Не умирает. А как от неё избавиться, вот в чем вопрос? Надо её как-то изживать. Сама не уходишь — получи фашист гранату. Нужно, периодически над ней издеваясь, подталкивать её к принятию решения: например, суициду, или, чтобы догадалась уйти, пока цела.

Я её спрашивала, как всё получилось? Вера прекрасно знала о похождениях мужа, но терпела унижения из-за сына. Он поступал учиться в университет. Там были налаженные дедушкой (свёкром) связи. Как только вопрос с поступлением уладился, Вера собрала вещички и украдкой, огородами ушла из дома. Бросила всё. Дом. Семью. Хозяйство. Вещи. Заранее договорилась со знакомой женщиной в Нижнем Новгороде, которая ей помогла с квартирой и работой. Сын отказался идти с Верой. Остался жить с отцом и мачехой, даже был доволен, как тётя Рая за ним ухаживала. У сына остались в деревне друзья и подруги. Налаженный быт. Потом другая близкая подруга нашла для Веры работу в Питере. И наша Вера укатила ещё дальше от родного дома, который теперь стал абсолютно чужим.

Через несколько дней, как уехала Вера, Юра привёл в дом новую жену. Поправил забор, ворота. Скосил траву. Прополол картошку. Чего не сделаешь ради любимой женщины. Стал с ней жить припеваючи, тем более, что Вера взяла на себя целиком и полностью финансовое обеспечение сына. Более того, раз мать оказалась состоятельной независимой дамой, можно не стараться, не напрягать мозги, всё равно она оплатит сессию, купит дорогущий навороченный телефон, который тут же у него украдут. Издалека не видно, как Вера старается, тянет жилы, что б сынок не знал нужды. Хотя, на её месте я повела бы себя так же. Для детей и ради них мы живём и терпим.

Семь лет назад я была у Веры в Питере по приглашению. Она сняла комнату, была вполне довольна работой. На мой вопрос о личной жизни ответила: «Я так себя легко и свободно чувствую. Как будто только что окончила университет. Не надо ни перед кем отчитываться, сколько раз я отлучилась и куда-то выходила. Никто меня не посылает в то место, откуда мы все произошли. Я уважаемый человек». Это сладкое слово СВОБОДА!

Мне даже было завидно, что человек нашел в себе мужество оставить всю эту козлятину, зажить новой жизнью. После посещения славного романтичного с белыми ночами города мне пришлось возвратиться домой к своим тараканам. Я так хотела бы остаться в Питере совсем. Я в него влюбилась.

Надежда.

Моя подружка с малых лет. У нас с ней было трудное детство. Не буду вдаваться в подробности. Всем известный факт, ранее описанный мною. Только ей гораздо труднее и голоднее жилось, потому, что не было отца. Уважаю в ней упорство, настойчивость добиваться цели в жизни. В детстве детям хочется велосипед. Мать её не могла позволить купить девочке такую роскошь. Мы с ней просто заработали денежек летом на току. Разгружали зерно с машин. Сортировали его на технике, забыла, как она называется. Было давно. Я свои деньги отдала матери, а они со своей матерью купили у нас в сельском магазине велосипед. Надежда научилась ездить на нём за один день. Вернее, за полдня. В обед купили, вечером она уже гоняла на велосипеде по порядку. У нас в семье был велик один на всех, на котором, в основном, ездил брат. Но, когда мне перепадало счастье покататься на велосипеде, мы с Надеждой уезжали далеко и надолго из деревни, и ничего не боялись. Раньше детей никто не обижал. Несмотря на то, что соседние сёла были многонациональными.

Надя хорошо закончила школу. На четвёрки и пятёрки. В семнадцать лет. Её трудное детство продлилось ещё на два года. А меня выпихнули из семьи не полных пятнадцати лет учиться в техникуме. Вот уж я горюшка хлебнула. Полуголодный образ жизни, холодная общага, постоянно простужалась и болела. Ледяная вода в общем умывальнике. Через этот умывальник пошли в расход мои зубы. Два всегда забитых унитаза на тридцать комнат. Чёрные дни в моей жизни. Вспоминаю с отвращением и содроганием. Отвлекусь. Хуже всего жить в общаге и в одной комнате без удобств со свекрами.

Вместе с подружкой первый раз мы пошли подавать документы в университет на дневное отделение. Наивные дуры, на которых круглыми глазами смотрела вся приёмная комиссия. В том числе Еналиева Диана Аллямовна — моя учительница русского языка, которая нас признала, но, ни чем не помогла. Конкретно, меня она не любила, не раз говорила, что я пишу как крыса канцелярская, скреплю пером — тр, тр. В её понимании я была худшим ребёнком в классе. Всё через мою мамашу. Тоже учительницу, которая добивалась, какой уж не знаю, справедливости от всех. Вечно со всеми учителями ругалась. Вернусь к комиссии. Гоняла эта комиссия нас с Надей по каждой запятой, не хотела брать документы. И таким образом, поступала Надежда четыре года подряд, потом поступила на заочное отделение, хорошо его окончила.

Предварительно, в училище научилась печатать на машинке. Некоторое время работала машинисткой в «Красном кресте и жёлтом полумесяце». Потом вернулась в родное училище мастером производственного обучения и даже получила там квартиру, как мать одиночка. Звучит, почти как волк — одиночка. Потому, что надо вгрызаться в эту жизнь, что б чего-то в ней добиться.

Вернусь в прошлое. Одновременно мы с ней влюбились в Давыдовых, только она в школе, а я в техникуме. Это разные ребята, даже не родственники. Однофамильцы. Счастья не получилось ни у меня, ни у неё. По разным причинам. Надю любил Давыдов, а она потом полюбила военрука, который обманул её, сделав ей ребёнка. Замуж не взял. Его стыдили, ходили на работу к начальству, но он был твёрд: «Ребёнка признаю, но не женюсь». Потом взял в жёны татарку с чужим ребёнком, родили ещё одного совместного. Та была богатая. Раз как-то я пошутила: «Надя, мы с тобой чуть не стали однофамильцами».

Надежде жилось трудно. Училась, работала. Воспитывала дочь. Тогда улыбнулась ей удача в виде двухкомнатной квартирки. Старенькой, но своей, отдельной. Пришли мы с ней смотреть квартиру, а она занята. В неё подселились работники домоуправления. Мы с ней так расстроились обе. Что делать? Я предложила позвонить отцу её ребёнка, который в ту пору работал в «органах». А вдруг получится. Он быстро приехал, был в форме, в приказном порядке предложил покинуть незаконно занятую квартиру к утру. На следующий день мы с Надей уже наводили там порядок. Потом она переселилась туда, забрала из деревни мать.

Как — то меня пригласили в школу на вечер встречи выпускников. Как раз прошло двадцать лет. Собрались почти все. Я ушла из школы после восьмого класса. А в девятый класс пришли учиться ребята из соседней деревни. Доучиваться. Там была восьмилетка. Я их не знала. О них вспоминали, но на встрече их не было. Слышу знакомую фамилию. Одноклассница моя Люба говорит, что жалко Владимира Давыдова, такой парень хороший был. Током убило. На следующий день встречаю Надю, рассказываю, как съездила на родину, какие все стали и кем. Потом спрашиваю, кто такой был Давыдов? Между прочим, проговорилась, что его уже нет. Надя сразу сникла, даже лицо потемнело. Я поняла, про кого шла речь. Некоторое время мы обе молчали. Стояли, как две статуи. Зачем лишние слова? За двадцать лет сменилось поколение. Наши дети повзрослели. Эту тему мы с ней больше не обсуждали. Я никогда не говорю про «своего» Давыдова. Она молчит о том, который был в прошлом.

Я в то время думала, Надя добьётся всего. Получит квартиру, приватизирует её, проведёт телефон, Когда-нибудь к ней вернётся её Витя (это отец дочери). Именно так всё произошло. Как-то моя дорогая подруга попеняла мне, что вот у неё и квартира, и телефон и диплом. Хотя она — безотцовщина. А я. Замужем за пьющим человеком. Живу в бараке в одной комнате с родителями мужа. Удобств нет. Телефона нет. Диплома о наивысшем образовании нет. Недоучка, отец которой всю жизнь был в начальниках. Я всё проглотила. Начала действовать. Поступила в университет и закончила его по сокращённой программе. Теперь у меня тоже был диплом. Как он мне достался? Нелегко. На работе начальник говорил: «Зачем тебе это нужно, всё равно тебя никто не повысит в должности. Нет связей». Дома говорили: «Вот сынок, у твоей мамы будет высшее образование. Теперь она найдёт себе другого дяденьку». Велась холодная война против меня.

Сколько себя помню, всегда я хотела учиться. Совершенствоваться. Добиваться. Иногда получалось.

Однажды Надежда мне позвонила. Первым делом спросила: сижу я или стою? Я сидела. Новость состояла в том, что к ней в её квартиру на постоянное место жительства вернулся её любимый мужчина — отец дочери. Сразу пригласила меня в гости, хотя мы давно не общались. Почему? На тот момент я была безработной, вконец обедневшей, совершенно без связей личностью, терпящей бедственное положение. Всего-навсего, попросила Надю пристроить меня, хоть на какую ни наесть работёнку. В этом причина или в другом, но. Как показывает мой компьютер END. Дружба распалась. В то время её окружали подруги, у которых были высокопоставленные родители. Какая польза от меня?

Пришла к Надежде в гости. Она мне сразу показала, что у неё сотовый телефон. Выбежала встречать в прихожую, разговаривая по нему. Я понимаю. Так долго быть никем и стать вдруг обеспеченной дамой. Потом открыла ванную. Там сверкала белизной машинка — автомат. Я всплескиваю руками: «Ай, ой. Ух, ты. Вот это да! Шарман. Биг шарман». Зашли на кухню — там двухметровый холодильник. Говорю: «Вах». Заводит меня в зал: «Посмотри, какой Витя сделал ремонт». Шик. Всё чистенько. Отдраено. Сотовый телефон на ту пору у меня уже был. Два года. Подарил сын. Лежал в моей сумке. Когда я получила квартиру, первым делом поставила стиралку, купила холодильник «Самсунг» 1 метр и 80 сантиметров, пылесос «Бош» и пр. Просто в моём бараке всё это великолепие некуда было пристроить.

Как получилось, что Виктор вернулся на круги своя? Опять вспомнила про тараканов в коробке. Бегут, бегут, но возвращаются в точку старта. У его бывшей жены были магазины, торговые точки. На неё по-крупному наехали ребята в кожанках. Не помогли Викторовы звёзды. Продали все точки, машины, квартиры. Жена укатила в Москву с дочерьми. Витька вернулся к Надежде. Постаревший, побитый молью, но до сих пор ею любимый. Отвлеклась. Со мной бывает.

Надежда накрыла стол. Расставила салатики. Нарезала хлеб по кусочку. Пришёл Виктор. Верите или нет? Кусок в горло не идёт. Через десять минут Витя предложил: «Пойдём, проводим Лену». Надя: «Мы ещё не успели поговорить». Прошло ещё десять минут. Предложение повторилось. Тут не выдерживаю я. Говорю, что мне пора, я ещё должна зайти в одно место. Как он её быстро подмял под свой нрав. Не узнавала свою хлебосольную подружку. С волками жить, по-волчьи выть.

Проводили меня до остановки, силком посадили в маршрутку, дали десять рублей, вдогонку крикнули, что б ни вышла на следующей остановке. Наверное, побоялись, что вернусь. Пока я у них сидела, Виктор при мне несколько раз Надю оскорбил: то она бабайка, то у него кроме Нади ещё были бабы, которые его приглашали жить у них, но там дети. И всё в том же духе. Надя молчала. Но я поняла. До меня дошло. Она вполне довольна и счастлива. Дай ей Бог. Да, ещё я ей осталась должна десятку, как бы ни забыть.

Недавно с ними виделась мельком. Надя вполне довольна. Витя к нам не подошёл. Стоял в сторонке. Оба торопились. Теперь они ездят по всей стране в санатории и дома отдыха. Пенсионеры. Он как работник «органов» с всякими ему причитающимися льготами. И то. Почему им не быть вместе. У них много общего. Крыша над головой, дочь, внук. Интересы. Но я к ним в гости не хочу.

Татьяна.

Всю жизнь живу рядом с ней. Это самый ответственный, порядочный, терпеливый человек в нашей семье. Всегда поражаюсь её чувству долга, который бог нёс на семерых, а взвалил одной Татьяне. Однажды я попала в больницу на несколько дней обследоваться. Заранее предупредила, чтобы ко мне никто не приходил. Не люблю. Представьте. Лежишь с недомоганием, то уколы, то процедуры, а тут припрутся, передачку притащат, мало того, ещё смотрят по сторонам, какие у кого из больных родственники, да ещё стой, развлекай их разговорами. В палате шесть коек, ахи, вздохи. А тут пакет жрачки. Наешься и лежишь попёрдываешь. Жуть. Так вот. Несмотря на мои запреты, Таня пришла. Пакет еды принесла. Говорю ей, что завтра выписываюсь. Пытаюсь вернуть продукты. Кое-что она всё же оставляет. Однако, деньги уже потратила. Хотя знаю точно. Едва сводит концы с концами. И так всегда.

Нам приходилось ухаживать за больными. Львиную долю ухода она берёт на себя. Самую трудную и грязную работу. Выносит горшки, моет больного, выслушивает капризы, ворочает тело, чтобы сменить постель и прочее. В детстве её родители не любили. Так бывает. Любят не всех детей одинаково. Кто будет возражать — не верьте. Ханжат. Про пальчики, которые порежут и больно. Знаем. Вспомните сериал про Ворониных. Не люблю его и злюсь на Костичку. Однако, факт. Татьяна всегда помогала матери. Тянула на свою зарплату сестёр, когда они осиротели. Но, хоть пупом вывернись, любимой не станешь. Как-то она мне сказала, что всегда хотела понравиться матери.

Как сказано выше, я вляпалась и жила кое-как. Не ахти. Но, как все мы, терпела. Куда деваться? Однажды ко мне пришла Татьяна со слезами на глазах. Сказала, что сил выносить мать и её семью уже нет. Посватал её мужчина пьющий, разведенный, без кола, без двора. Сказала мне: «Выйду замуж. Будет своя семья. Обижаться придётся только на себя». И вышла за него. Вместо матери новую семью встречала я.

И понеслось. Сначала она платила за любимого мужа алименты. Между прочими делами ещё в банке занимала денег, что бы расплатиться за «крутую» машину, которую он помял в аварии. Потом несколько раз выкупала права, когда их у него отбирала ГАИ, потому, что пьяный муженёк вываливался как куль из автобуса, он на нём работал, перевозил людей, а его останавливали по каким либо нарушениям.

Татьяна всегда подрабатывала. В нескольких местах мыла полы, что-то продавала с огорода, чтобы как-то улучшить материальное положение. Но Вовка (его так зовут), как нарочно, всё время попадал на деньги. Она гробилась, он тратил. Сколько так могло продолжаться? Наверное, до скончания дней, пока она не заработала инфаркт. После инфаркта с частью нагрузок Тане пришлось расстаться.

Я всегда поражалась её оптимизму и ответственности. Когда мы собираемся вместе, всегда слушаю её, открыв рот. Татьяна хороший рассказчик. Её даже однажды по просьбе больных немного дольше задержали в больнице, чтобы быстрее шёл процесс выздоровления. Она своим оптимизмом заражает людей вокруг. Слушаешь её и думаешь, что там мои проблемы? Пшик. У человека вон что, и то ничего, стоически переносит трудности жизни и не стонет, хотя точно знаю, бьётся всю жизнь, как рыба об лёд.

Часто прошу её рассказать эпизод, как она спасала Вовку от милиции. Недавно мне на работе рассказали анекдот, про пьяного пастуха, у которого корова сломала ногу. Колхозники собрали собрание, думают, надо его наказать. Встаёт кузнец, предлагает пастуху врезать. Председатель возражает, мол, ты его убьёшь, а он один на весь колхоз. Кузнец предлагает врезать трактористу, их два. И не дожидаясь согласия, бьёт кулаком тракториста. Тот — кувырк. Нечто подобное произошло с Татьяной.

Она стоит на площадке. У них окна квартиры выходят в чужой двор. Ждёт Вовку с зарплатой после работы. Видит, как он пьяный идёт по тротуару. К нему подходят два милиционера. Хватают под руки и тащат в пикет. Татьяна думает: «прощай зарплата, здравствуй штраф». Как была в халате и тапочках, бросилась догонять Вовку. Вылетает из подъезда, бежит за милицией, кричит: «отдайте, это мой муж». А вокруг октябрь месяц, кое-где снежок и ледок. Догнала. Они поворачиваются, а у них в руках совершенно незнакомый мужчина, одетый как Вовка. Она говорит: « Ой, это не мой». А пленник в руках правосудия кричит: «Женщина, возьми меня, я твой, твой». Таня возвращается домой, следом за ней заходит супруг. Она с размаху бьёт его по голове со словами: «Ах ты, паразит, я за тобой до Косарева бежала». Он в ответ: «За что, я трезвый».

У нас между нами девочками не принято лезть в чужую семью с воспитанием или с советами, как жить, потому, что у каждой черте — что творится в семье. Табу. Но, когда случается несчастье, или наоборот, мы сплачиваемся вокруг Татьяны в единое целое и преодолеваем трудности, которые нам посылает судьба. Всегда в любых обстоятельствах находится, найдётся обязательно, человек, который взваливает ответственность на себя, выполняет грязную, тяжёлую работу, берёт вожжи в руки, направляет человеческий табун в нужном направлении.

Думаю, наши мужчины ведут себя с нами так, как мы позволяем, из-за нашего воспитания. С детства в наши головы вдалбливали: уважай старших, не перечь родителям, терпи, не плачь, заплачешь — получишь вдогонку по макушке. Все люди братья. С годами понимаешь, что взрослые (старшие) разные люди. Не все члены РАН или директора музеев всяческих искусств. У людей разный уровень развития и сознания, А есть такие, как Чикатило — наиздеваются, сожрут. После детства человек попадает в реалии жизни. Где его ждёт общество, развивающееся далеко не по десяти заповедям. Что я хочу сказать? Наши близкие, в сущности, не плохие люди.

Много раз мы попадали во всякие передряги. Например. Делали забор соседу. Он участник войны. Старик. Небольшого роста. Мимо по тротуару шёл обкуренный или обколотый со стеклянными глазами парень. Что произошло, этот момент я не видела. Но, наркоман стал избивать соседа — старика. Я кричу, что бы он отстал от деда. На крик выбежали наши мужики, заступились. А конкретно моему супругу досталось от наркомана кирпичом в щёку. Рассёк до крови. Вовка только отмахивался. Что было бы со стариком — вопрос? Расстроился сосед до слёз. За кого воевал, кровь проливал? Чуть какой-то подонок жизни не лишил. А вечером было продолжение, вторая серия. Пришла к нашему дому целая кодла ребят с кольями бить наших мужей. Хорошо вышел ещё один сосед, молодой парень, он некоторых из них знал. В качалку вместе ходили. Переговорили мирно. Объяснились, как было дело. Нас оставили в покое.

Был случай, когда мы тоже пригодились. Три часа ночи. Стук в дверь. Спрашиваю, кто? Оказывается Вовка. Как было дело? Его забрали в милицию. Привязали к стулу. Чтобы не выступал, облили водой из ведра. На дворе — морозный январь. Прямо мокрого Вовку отпустили на все четыре стороны. А куда идти? Ночь. Денег на такси нет. Ему ехать в другой район. Вовка пришёл к нам, так как мы недалеко жили. Сырой, холодный. Потом болел долго, кашлял. Вот так тесно всё связано и переплетено между нашими семьями. Подумаешь много раз, прежде чем выказывать недовольство, в чей бы то не был адрес.

Поражаюсь Татьяне. Мы обе знаем наше материальное положение. Она трудится на огороде. Под солнцем. Конечно, работа на грядках, это не шоколад есть. Но. Обязательно, или сама принесёт, или пришлёт кого-нибудь с овощами. Хотя, могла бы мимо пройти. Не корячиться. Или взять с меня деньги. Нет. Не такой она человек. Последнее отдаст. Помогала мне, особенно в девяностые, когда денег совсем не платили. Притащит или морковь или кочан капусты, кабачки, чего-нибудь. Вовка рыбу возил с Астрахани. Как он говорил, груз 200. Иной раз совсем нечего было есть. Он рыбой выручал. Выживали, как могли.

Часто размышляю. Вот конкретный человек. Какой у него трудный, тяжёлый характер. Но, на самом деле, когда прикладываешь к нему поговорку, пойти в разведку с ним или не пойти, делаешь выбор. Да. Это наш человек. Все мы ходили бы да подхихикивали, но обстоятельства жизни и окружающие люди выстругивают из нас, или обкатывают, как морской прибой гальку, то, что мы представляем на сей момент. Что же. Воспринимайте нас такими, какие мы есть, пока совсем не потёрлись.

Ноябрь, 2015 год