Новогодняя случайность

Елена Задорожная

Новый год – это аромат мандаринов, брызги шампанского, чарующий бой курантов, томящее ожидание чуда и прекрасной волшебной сказки.

Глава 2

Небольшое село Зуево, окруженное лесным массивом, находится на границе Ленинградской и Новгородской области. Буквально в километре от села проходит железная дорога.

В предновогодний вечер снег, мягкими крупными хлопьями тихо опускается с темного неба на землю. В небольшом бревенчатом доме с резными ставнями, стоящем на самом краю села, ярко горит свет, в уютной столовой две пожилые женщины сидят за столом, на котором стоит красивый самовар.

Хозяйка дома, Валентина Владимировна и ее подруга Полина Аркадьевна, пили чай с пряниками и обсуждали приближающиеся длительные праздники:

— Правительство обещало отменить большие зимние каникулы для взрослых, вроде как перенести часть дней к майским праздникам. Больше толку было бы для честного народу, особенно у кого, есть огороды. Аль нет, тянут с решением! Гуляйте, народ, зимой, пейте! Одно горе бабам! Что русские мужики делают от безделья? Пьют. Чем их зимой занять? А тут официально на работу десять дней ходить не надо! — возмущалась Полина Аркадьевна.

— Ой, и не говори! Как вспомню тот год, все десять дней ни одного мужика трезвого во всем селе не было. А помнишь, как в прошлом году пострадала продавщица нашего магазина, Зинаида. Она магазин должна была открыть только третьего января, но уже к середине второго числа мужское население стало подтягиваться к продмагу и требовать продажи спиртных напитков. Зинке, пришлось держать оборону, чтоб магазин по щепкам не разнесли, даже ночью дежурила, крепкая баба. — последнюю фразу Валентина Владимировна произнесла особенно гордо.

— Еще как помню! Особенно досталось моему деду Матвею, вот хрыч старый! Он, когда пытался в окошко залезть, Зинка его лопатой-то по хребту и огрела! Хорошо, лопата была деревянной, для снега, а то убила бы моего мужика. Зинка молодец, можно сказать оборону грудью держала, я на нее не в обиде, за деда. Сама бы кочергу взяла иной раз, да по башке его дурной настучала, — Полина Аркадьевна посмотрела на часы над комодом. — А, сынок твой, Пашка, где? На работе что ли, им не дали выходной перед праздником?

— Сутра рано ускакал на работу. Поди, он там самый трезвый, вот и работает за всех. Слышь, Полина, — чуть потише стала говорить Валентина Владимировна, — Скажу тебе чего. Помнишь, я тебе рассказывала, что мой Пашка познакомился в районном центре с девушкой Леной, она там, в цветочном магазине работает продавцом. Это мадам без билета ехала в автобусе, ее кондуктор хотел высадить, а мой-то, дурень, ее и пожалел, заплатил за билет, домой проводил. Вот с тех пор уже полгода и дружат, вроде как встречаются. Любовь говорит, женится, вроде как хочет. Так вот, завтра эта Лена должна приехать к нам на Новый год, знакомиться. Я ее ни разу не видела, первый раз привезет к нам. Сам Новый год они планируют с молодежью справить, а первого числа у нас будет званый обед, вся родня придет к нам. Пашка будет всех с Леной своей знакомить. И ты со своим дедом Матвеем приходите на обед, часам так к четырем, раньше думаю, после Новогодней ночи народ и не соберется. Может и правда, наконец женится, да хоть внуков успею понянчить, а то уж старая стала, Пашку-то сама поздно родила, — вздохнула Валентина Владимировна.

Полина Аркадьевна макая пряник в чашку с чаем, вздохнула:

— Ох, Валентина, Пашка твой, до чего ладный да красивый парень, а главное не пьющий, работящий, сейчас таких мало, служба в армии ему на пользу пошла.

— И чего так рано уволился со службы? Служил бы да служил. Единственное, гоняли его по всей стране. Может быть, если б женатый был, служил бы на одном месте, или хотя бы меньше гоняли по стране. А так до тридцати лет дожил, и ни одна баба его не заарканила, даже удивительно, все молодые годы службе отдал.

Валентина Владимировна, встала из-за стола, подошла к комоду. На комоде спал черный кот Барсик, рядом с котом стояла в рамке фотография. Валентина одной рукой погладила Барсика, другой взяла фотографию, на которой был ее сын Паша — в форме во всей красе. Любуясь, сказала:

— Красив, действительно. Десять лет армии посвятил, дослужился, правда, только до капитана, ему предлагали на Дальнем Востоке остаться, а он не захотел, решил домой приехать. А тут то что? Поля пахать, да трактора, чинить, которые сыплются на ходу, да коровам хвосты крутить. Правда, Володька, старший сын моего родного брата Захара, ну, ты знаешь, который на соседней улице живет, так вот Володька служит в самом городе Питере в органах МВД, и он там уже большой начальник при хороших погонах. Он моего-то к себе зазвал на работу. Пашка ездил в город и комиссию всю уже прошел. Остались какие-то формальности. Вроде как к февралю уже должен выйти на службу. Правда, с жильем там плохо, но Володька уже и с общежитием для него договорился, и на учебу вроде пошлют.

Валентина Владимировн поставила фотографию на место и пошла обратно к столу.

— Дай Бог здоровья племяше, что заботится о двоюродном брате своем. В городе ему, всяк лучше будет. А если женится на Ленке этой, то вдвоем им там легче будет, да и мне спокойней.

Послышался какой-то шум в сенях, следом какой-то грохот в коридоре. Женщины повернули головы к двери в ожидании. Дверь открылась, на пороге появился Алешка, десятилетний внук Полины Аркадьевны. Притопывая ногами, он стал стряхивать с валенок снег, потом сдернул с головы заснеженную шапку-ушанку и голосисто затараторил:

— Бабуля, заканчивай чаи дуть. Надо идти к дому, деда встречать. Меня дядя Гриша послал за тобой, сказал, что только ты с дедом можешь справиться. Он привязал нашего деда моим шарфом к Витькиным финкам. А Витькин дед и дядя Федор, его сейчас домой везут. А! И еще забыл сказать: дед с лошади упал. Я прибежал к дому, а там никого, но я сразу догадался, что ты к бабе Вале чаевничать пошла.

— Бог ты мой! — воскликнула Полина Аркадьевна, закатив глаза и положив руку на сердце — Какая лошадь?! Какая финка?! Что ты такое несешь? Я ведь и часа не посидела, а дед дома оставался лежать на диване. Еще стонал, что поясницу сегодня ломит и все ворчал, что чарушку не дала на растирание.

— Алексей, — приказным тоном сказала Валентина Владимировна. — Подойди сюда и объясни все толком, что с дедом случилось? Видишь, бабушку до смерти напугал.

— Да, что непонятно-то вам? Все просто, — развел руками Алешка, потом подошел и сел за стол и, жадно глядя на пряники, начал свой рассказ:

— Ну, я, Витька и еще пара ребят возле магазина на горке катались. И увидели, как наш дед возле магазина шоркается. Их там трое было: наш дед, Витькин дед и дядя Федор. Похоже, выпили они, так как пели песни возле входа и поздравляли всех входящих в магазин, и тех, кто выходил. А некоторые им наливали, сам видел, как дядя Юра их пивом угощал. И они там даже танцевали, а еще Витькин дед продавщицу щипал, когда та вышла с магазина и пыталась их шваброй разогнать. Тетя Зина на них так сильно кричала, сказала, что если они не закончат тут свой концерт, то они у нее евнухами станут. Бабуль, а кто такой евнух?

— Потом расскажу. Ты давай, давай рассказывай, что дальше-то было?

— Ну, вот. Потом приехал дядя Гриша на лошади, привязал своего Бурана возле магазина и пошел за покупками. А наш дед стал кричать, что он когда-то в молодости в конной дивизии служил и лошадей до безумия любит. Ну и стал карабкаться на этого Бурана, а тот лягался и фырчал на деда. Когда дед залез на коня, правда, задом наперёд, то Буран его скинул. Народу собралось много, все смеялись. Потом выбежал дядя Гриша, оттащил деда от Бурана, ругался сильно, а дед тоже кричал, что он красноармеец и про конницу кричал, и что только он знает толк в лошадях. А еще плевался на дядю Гришу, когда тот его оттаскивал от Бурана. А когда дядя Гриша сел на коня, дед пытался его стащить за ногу. Похоже, дед достал дядю Гришу, и он деда по лбу кулаком стукнул. Наш дед упал и, похоже, вырубился, уж очень он пьяный был. У Витьки финские сани были с собой, и дядя Гриша слез с коня, постучал деда по щекам, потом усадил его туда. А чтоб он не упал, попросил мой шарф и привязал его, а меня послал к тебе, чтоб ты деда встречала, и спать уложила. Вот его и везут, дед Витькин да дядя Федор. Они правда сами еле идут, но сани с дедом везут и песни поют.

Пока Алеша рассказывал душещипательную историю про дедушку и его друзей собутыльников, Валентина Владимировна и Полина Аркадьевна охали и качали головами.

— Вот, ирод! Оставить ни на минуту нельзя, кряхтел, что спину ломит, а сам свинтил из дому, небось, дома чарушку выпил из серванту, а у магазина догнался. Ладно, Валентина, пойду. Наверно деда приволокли уже, оглоблей бы его огреть паразита такого!

Полина Аркадьевна встала из-за стола и пошла в коридор одеваться.

— Возьми пряничка, — Валентина Владимировна протянула вазочку с пряниками Алеше. Тот не стал себя долго упрашивать, прихватил сразу три пряника и пошел к выходу.

— Спасибо, баба Валя, за пряники, — жуя, поблагодарил Алеша.

— Кушай на здоровье, — отозвалась Валентина Владимировна и крикнула подруге:

— Полина, так приходите первого числа часам к четырем. Если дед твой не в состоянии будет, приходи одна, чего его караулить-то.

— Ладно, Валентина, посмотрим, пока не могу обещать, — прокричала в ответ из коридора Полина Аркадьевна. — Алешка-то с родителями в райцентр к друзьям уедут в Новый год на пару дней, так что там видно будет. Спасибо за чай, побегу посмотрю, что с моим спиногрызом там делается.

Хозяйка вышла в коридор, проводить гостей. Когда Полина Аркадьевна с внуком скрылись в сенях, взяла тряпку и стала подтирать лужи от растаявшего снега с Алешкиных валенок и шапки, потом включила погромче радио и пошла убирать со стола, бормоча себе под нос:

— Скоро Паша с работы голодный придет, надо котлеты идти дожаривать. Пошли, Барсик, со мной на кухню, фаршиком угощу.

Валентина Владимировна взяла чашки и пошла на кухню. Барсик, как будто понимая речь своей хозяйки, мгновенно отреагировал, соскочил с комода и, урча, пошел следом.