Парижанки.ru

Елена Забродина

Чем Париж грозит русской романтично настроенной девушке?Конечно же, любовью. А циничной реалистке?Приключениями, нервотрепкой, эротическими удовольствиями и, в конце концов… той же самой любовью.Да-да, на то он и Париж.

ГЛАВА 5

С утра накрапывал дождик, и Вероника достала свой обтрепанный, видавший виды, зонтик. В каких переделках он только не побывал. Лет десять ему, если не больше. Вот, и в Париж съездил.

Шла мимо магазинчиков с одеждой, обувью. В одной витрине увидела красивые босоножки — плетеночки на каблуке-шпильке. И не очень дорогие. Зашла, померила, купила. Теперь шла в босоножках. Ах, какие у нее были ножки — ей самой обалденно нравились. А какие взгляды мужчин?!

На крыльце супермаркета Самаритен толпился народец — ждал открытия. Странно, как в советские времена, когда что-то выкидывали на прилавки. Ей об этом рассказывала мать, когда была в дурном настроении. Вероника глянула на витрины и все поняла — скидки 30, 50, даже 70%. О, как здорово. И пристроилась рядом.

Она достала свой телефон, украдкой, чтоб никто не разглядел и не умер со смеха, и начала снимать улицу. И тут, возле нее тормознул на мотоцикле самый настоящий французский мачо. Он растянул губы в улыбке, мол, снимай меня. Вероника сначала замерла в столбняке, а руки стали прятать экземпляр антиквариата времен конца двухтысячных. Он, видя ее нерешительность, снова утвердительно кивнул и еще шире растянул губы. И на себя для пущей убедительности показал.

— Фэб! — пронеслось в ее голове.

Парень был, в самом деле, красив: загорелое лицо, тонкие усики и бородка клинышком, чёрные глаза, из-под шлема — завитки длинных волос, улыбка белозубая и соблазнительная. Она приподняла телефон, стараясь руками замаскировать облупившийся корпус. «Эх, скряга, надо было купить новый!» И щелкнула его. Фэб выпятил губы как для поцелуя. Она снова сняла. Парень похлопал по заднему сиденью — мол, садись, покатаемся. Вероника от неожиданности отступила назад, каблук попал в трещину на асфальте, и она чуть не упала. «Боже мой! Что он обо мне возомнил?» Девушка повернулась к небольшой толпе возле дверей Самаритена. Все с интересом наблюдали за ней. Ой, господи, пора сбегать.

Вероника со смущенной улыбкой замотала головой. Он глазами сделал еще одно предложение поехать…

«Сейчас он уедет! Вот сейчас! А это мой шанс. Я ведь этого хотела».

Парень закрыл забрало шлема, газанул, но в последнюю секунду Веронику будто толкнуло к нему, она, не помня себя, оказалась в седле мотоцикла, за спиной неизвестного ей ловеласа.

А ну и пусть! Зато не буду жалеть, что не использовала свой шанс. Фэб — это как раз то, чего она так боялась, но чего в глубине души страстно жаждала. Будь, что будет!

Мотоцикл набирал ход, лавируя среди машин, а девушка мчалась на нем, трепетно прижимаясь к широкой спине французского мачо.

Практически вбежали на второй этаж, влетели в квартиру. Она не успела оглянуться, как он толкнул ее на кровать, начал стягивать с себя свитер. Красавец, какие мышцы играли у него на груди. Ни мало не смущаясь того, что впервые видит девушку, начал раздевать ее. Вероника сначала заартачилась. А потом вспомнила — она ведь его хотела. Или не хотела? Или не его? Черт, Вера, разберись сию же секунду, потом будет поздно. И в самом деле, француз уже урчал над ней, как собака, обгладывающая мозговую костью. Он сел на нее сверху, пальцем провел по волосам, от овала лица повел к овалу груди. Вероника начала задыхаться. Может и от страсти, а может и от чего-то еще. Она сама пока не понимала себя. Но это же он, Фэб, запретный плод!.. Надо его хотя бы раз в жизни вкусить.

И тут зазвонил телефон. Долго и настырно. Играла какая-то мусульманская мелодия. Француз сначала откинул телефон подальше, заткнул его, но тот продолжал взывать. Парень что-то недовольное буркнул и слез с Вероники. Он отозвался своему абоненту. Вероника села на кровати. Она слушала и ушам своим не верила — парень говорил не по-французски. Она кинула взгляд на стены, на плакаты и книги с буквами вязью и обомлела: он — араб! Боже мой, она перепутала! С кем она помчалась! Дурища, каких мало!

Девушка, умирая от страха, пошла к двери — благо, ее потенциальный половой партнер вышел на кухню для разговора. Он очень недовольно кричал, размахивал руками. Вероника как мышка прокралась к двери, повернула замок, схватила туфли, раскиданные в страсти по коридору, и что есть силы, помчалась по ступенькам вниз.

Она мчалась и мчалась подальше. Села на скамейку и… истерически заржала. Она ржала долго, громко и не сразу выдохлась. А когда остановилась — увидела, что район совсем незнакомый, кругом черные, арабы и прочие странные люди. Чем она думала, когда сюда ехала? Она думала явно не головой. Занята была своими чувствами и не смотрела по сторонам. Веронику зазнобило. К ней приближался какой-то странный мужчина. Ах, изнасилует! Девушка оглянулась вокруг и заметила табличку метро. Как к спасательному кругу кинулась она к нему, шмыгнула в проход, поплутала немного и только потом ей пришло ужасное осознание — она оставила сумку! Бежала, сломя голову, вот и прибежала. Господи, что теперь делать? Там и паспорт, и деньги. Да и сама сумочка не бог весть какая дорогая, но ведь почти новая же! Как вернуть вещи? Страшно подумать, чтобы сунуться обратно в берлогу к тому арабу. Но даже если и осмелиться, то она не запомнила ни дома, ни квартиры, даже улицы теперь не найдет. Боже-боже!.. растяпа! И дура! Дурища последняя, идиотка недоделанная!..

Вот теперь она ревела. Навзрыд. Прижавшись лбом к стеклу билетного автомата с желтым барабаном вместо привычных кнопок. Но никто даже не остановился и не поинтересовался — как дела у мадам? Вот они, приветливые французы.

Лара проснулась от грохота — это во сне из ее руки выпала палка. Она просидела в его комнате час, и не заметила, как заснула, облокотившись о спинку кровати. Уже брезжил рассвет, а этого засранца еще не было. Руки затекли, спина ныла от неудобной позы. Гнев проснулся с новой силой. Все, больше ни минуты она не пробудет здесь. Ни секунды.

Она хотела написать записку: «Уродливая свинья, грязный сводник!», но не знала, как это на-английском. Правда, одно ругательство по-французски она знала: каналья. Это можно было бы со смаком кинуть в лицо, но как написать? Наверняка в одном слове десять левых букв. Она открыла переводчик, а потом плюнула, вот еще, тратить на него энергию. Поэтому, она собрала свои вещи и ушла без записки. Позже пошлет смс-ку. Если захочет.

Обманутая девушка шла, не разбирая дороги — все равно куда, лишь бы подальше. Сумка на колесиках билась о бордюры, ударяла по ногам. Лара психовала, встряхивала сумку, неслась дальше. Ах, коварный соблазнитель! Весь интернет будет знать о тебе.

Она села в метро, поехала на первом попавшемся поезде, вышла неизвестно где. Ей было все равно, определенного маршрута у нее не было. Она села на лавку и оглянулась: ну и занесло же ее к черту на кулички. Пора подумать, хватит на одних эмоциях.

Мимо пробежала какая-то полоумная. Юбка несуразная, прическа требующая мастера, и неумелый макияж. А, это та самая, из самолета. Все время пялилась в ее телефон. Теперь бегает как курица без головы, потерялась, наверно. Если б не Ларино состояние, может быть, она на девушку не обратила бы никакого внимания. Но чем-то эта ошалевшая соотечественница была ей близка. Не языком и происхождением, а скорее, такой же безвыходной ситуацией. Лара хотела окликнуть бедняжку, но та нырнула в метро. Догонять ее не имело смысла. И чего она бы сказала? Обнялись и поревели вместе? Господи, толку-то от рева? Никогда не было и не будет.

Лара крепко задумалась. Было очень обидно, что ее так использовали. Понятное дело, она спала и с итальянцем, и с турком, но там была другая ситуация — она как бы расплачивалась за отдых со всеми удобствами. Шла на это с открытыми глазами. Все по-честному. Нужно же было и «жениху» что-то с ее поиметь, хоть не так обидно потом оказаться обманутым. Но тут же…

— Так-с, что мы имеем? Билет на самолет есть, но вылет только через двадцать один день. Деньги в кармане — пять евро, на карточке где-то около ста. Переночевать, может, она и найдет где. Но только одну ночь. И все, карточка опустеет. Можно обменять самолет. Но не факт, что не придется доплачивать. И весь отпуск тоже летит коту под хвост. Вот угораздило же ее вляпаться в это дерьмо! Знала, что приличные парижане не ищут себе жен по интернету. Нет, глупая самонадеянность! А все потому, что три первых случая прошли, как по маслу.

— Ладно, что-нибудь придумаем. — Лара встала и побрела в сторону центра, поближе к цивилизации, надеясь, что по дороге мозги будут работать лучше.

Но она прошла еще пару часов, сильно проголодалась, но так ничего и не придумала. Купила на улице Риволи (боже, неужели все пешком и с чемоданом?!) багет с сыром и куриным мясом. Пока жевала, двое пытались клеиться, послала обоих — ну их, плавали — знаем. Дожевала булку, запила водой из бутылки и снова задумалась. Делать нечего — так долго она не протянет — надо возвращаться. Только сейчас правила игры будет устанавливать она. Попрыгает, голубок.

А голубок сидел посреди гостиной в полном недоумении. Ее телефон не отвечает, а где еще искать, он не знал. Он едва борол в себе желание позвонить в полицию, в аэропорт, в больницы в поисках русской красивой девушки. Но ведь засмеют — взрослый самостоятельный здоровый человек впервые в Париже явно не будет сидеть пнем в четырех стенах. Пьер не мог понять, куда она подевалась. А приятель Жером по телефону сказал — может, это русская террористка? Ну поехали — у Жерома все террористы. А женщины — особенно. Еще у каждой русской под юбкой спрятан пистолет. Бр-р-р… Не зря же он холостяк со стажем. Даже не стоило и звонить. Набрал номер Кристиана. Кристиан из другой оперы — у того баб всегда куча, и три раза был в браке. У него опыта всяко поболее.

— Сбежала? — сразу выпалил Кристиан.

— С чего ты взял?

— А сумка?.. ты проверил, чемодан на месте?

Пьер подскочил и рванул в комнату, отведенную Ларе. Оглянулся, в поисках чемодана. Заглянул в шкафы, под кровать. Даже отодвинул занавеску, хоть за ней явно чемодан не скроешь.

— Не видно. Но, может быть…

— Не может! — отрезал опытный Кристиан. — Сбежала, как пить дать.

— Ну почему? — недоумевал Пьер.

— Она узнала о тебе правду.

Пьер похолодел.

— Откуда? Я старался быть осторожным.

— Женщины — народ хитрый. Никогда не доверяй невинному виду — все как ведьмы вынюхают и поймут.

Пьер присел на кровать, вытер выступающий на лбу пот.

— Но почему не спросить? Я бы все объяснил.

— Нужны ей твои объяснения! — безжалостно палил Кристиан картечью. У Пьера, наконец, закралось сомнение, что приятель над ним злорадствует.

— Ты еще проверься, не заразила ли она тебя СПИДом.

— Что?!

— Это так, на всякий случай — Кристиан немного сжалился и сбавил обороты. — Ну, ты сам знаешь. Никому нельзя доверять. Тем более тем, кто так сбегает.

Пьера передернуло, он предпочел выключить телефон. Два приятеля ничего толком сказать не сказали, но разозлили порядком. Лефевр сел за компьютер и на всякий случай решил проверить почту — вдруг Лара ему что-то написала. Но ничего не было. Он впал в уныние.

Но вот, как в сказке, дверь открылась и на пороге показалась она. Пьер кинулся к ней, хотел на радостях обнять. Но она вытянула руку вперед, не подпуская его. Прошла и села, кинув чемодан рядом.

— Лаха… Где ты была? Что случилось? Я обыскался.

Лара решила тут же все ему выпалить в лицо.

— О, Пьер. Я не хотела тебе говорить… я в аэропорту перепутала багаж… точно такая же сумка была у одной девушки. И вот… сегодня мне позвонила та девушка, и я пошла на встречу с ней, обменяла сумку, но… потерялась. Я заблудилась и долго бродила одна. — И Лара вдруг заплакала. Настоящими слезами. Так она жалела себя. Пьер привлек ее к себе и поглаживал по плечику. Какое он испытывал облегчение! И верил ей, верил безоговорочно. Разве может врать такая чистая и так безутешно плачущая девушка?

— Почему ты мне не сказала, ты не доверяешь? Я бы помог…

Вот так он сидел, поглаживал, обнимая, она — плакала.

«Я тебе еще отомщу, лицемер, ты у меня попрыгаешь».