Цена равенства

Елена Жукова, 2021

История банальная, и даже скучная – до тех пор, пока она не приключается с тобой. Татьяна и Андрей – супруги с двадцатилетним стажем. У них внешне благополучная семья, двое детей: взрослый сын и маленькая дочь. После дня рождения, когда Татьяне исполнилось сорок два, она случайно узнает, что у мужа есть молодая любовница. Андрей заявляет, что это – только секс и бросать семью он не собирается. Но Татьяна не может простить: она больше не доверяет мужу. Более того, она приходит к выводу, что измена нарушила равенство, без которого невозможен счастливый брак. У обоих супругов своя правда, накопившиеся за двадцать лет претензии, обманутые надежды и несбывшиеся ожидания. Как можно разрешить кризис в отношениях? И осталось ли у Татьяны и Андрея то, что когда-то давно позволило им полюбить друг друга? Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Почему? Почему это случилось со мной? С нами? Ведь все было хорошо. И казалось, что так и будет всегда. До самого конца… Я думала, мы вырастим детей, вместе состаримся. И будем нянчить внуков. Смешно! Как все это смешно сейчас. И как мерзко! Ты — мерзкий ублюдок! Ненавижу тебя! За то, что ты сотворил со мной. И с детьми. Ты предал нас!

Странно, что я ничего не замечала. Совсем ничего! Боже, какой же я была идиоткой! Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, сколько было тревожных звоночков! Надо было только чуточку напрячься, чтобы заметить. И подумать: сложить два и два. Эти твои внезапные совещания до полуночи. И разговоры по мобильному на лестничной площадке.

— Андрюш, кто звонил?

— Это с работы, солнышко, — прячешь телефон в карман, а не кладешь на тумбочку, как раньше. — Ты же знаешь, все правительство сейчас на уши поставили из-за этих долбанных президентских проектов.

Интересно, скольким неверным мужьям путинские проекты подарили универсальную отмазку?

— А зачем ты выходишь на лестницу?

— Чтобы не напрягать тебя, — Боже, какая трогательная забота! — К чему тебе мои служебные заморочки? Заодно и покурю…

Покурю… Ты много стал курить в последнее время. А раньше вообще не курил. Закурил, кажется, в мае или даже раньше, в апреле… Точно. Как раз перед майскими я хотела сдать твой офисный костюм в химчистку. А из кармана выпала сигаретная пачка. Я так удивилась!

— Андрей, ты куришь? Ты же давно бросил. Зачем снова начинать?

— Нервотрепки много, вот и не удержался. Но ты не переживай, солнышко, я скоро брошу, — и посмотрел куда-то в сторону.

Теперь я вспомнила, что с какого-то момента ты перестал смотреть мне в глаза. Ты говорил со мной, а сам изучал свои тапки, шторы в гостиной, картины на стенах. Что угодно, только бы не смотреть мне в глаза. Тебе было стыдно, предатель!

И еще один характерный симптомчик: ты вдруг стал слишком чистоплотным. Душ утром, душ вечером. Дезодорант, туалетная вода. Раньше ты легко мог о них забыть. А теперь — нет! Ты даже выставил свои флакончики на полке в ванной. Рядом с моими. Глупо, но мне очень понравился запах твоего нового геля для душа. Можжевельник. Такой свежий, мужественный аромат. А оказалось, это запах измены. Средство для маскировки твоей грязной похоти. Ублюдок!

А ведь мама говорила мне… Я как-то пожаловалась, что ты слишком часто стал задерживаться на работе. И тут мамуля выдала: «А ты не боишься, что он может встречаться с кем-нибудь?». Я тогда даже не поняла и тупо спросила: «С кем?». «С другой женщиной». Нет! Подозрение было таким оскорбительно-пошлым! Оно просто не могло иметь отношения к нашей замечательной семье! Помню, я жутко разозлилась:

— Как ты можешь даже предполагать такое, мам? Андрей столько всего на себе везет! У него ответственность огромная. А сейчас еще эти президентские проекты, перестановки в правительстве… Возможны сокращения. Он весь на нервах. А ты обвиняешь его Бог знает в чем!

Мама тут же отступила:

— Ну, извини. Очень хотелось бы ошибиться. Только знаешь, дочушка, мужчины ведь всегда отговариваются работой. Как только муж начинает ускользать из дома по вечерам да по выходным — ищи женщину. А потом еще из-за сильной производственной занятости не сможет поехать с семьей в отпуск. Будь внимательна, Танюша. Я же тебе только добра желаю.

Увы, мамуля оказалась пророчицей: летом ты не смог полететь с нами в Турцию. Выглядел таким несчастным! Страдал, что тебя лишили законного отдыха с семьей. А я, идиотка, сочувствовала тебе. Утешала, что все вместе съездим куда-нибудь зимой. В результате ты отправил нас с Куськой в Кемер. А сам остался в Москве работать. Ха-ха! Представляю, какие грандиозные секс-каникулы ты себе устроил!

Ну, почему я ничего не замечала? Я абсолютно доверяла тебе. Для меня не существовало других мужчин. Ты всегда был моим единственным. И я наивно полагала, что для тебя тоже не существует других женщин. Как глупо!

Я совершенно не помню, как это — жить без тебя. Всю свою сознательную жизнь я была замужем. За мужем. За тобой. И рядом с тобой. Моя жизнь вращалась вокруг тебя. Я была планетой в твоей солнечной системе. Мы были вместе с Данькой и Катей. А ты устроил нам Большой взрыв. Это ты все разрушил! Ненавижу тебя, подонок! Если б я хотя бы подозревала. Или просто прислушалась к маминым словам. Может, тогда было бы легче? А так — будто дубиной по голове. Сюрпри-и-из! Подарочек на день рождения.

Вчера мне исполнилось сорок два. Говорят же: бабий век — сорок лет. А мне уже сорок два. Старуха! А сколько лет твоей любовнице? Тридцать? Или даже двадцать? На свежатинку потянуло, дорогой?

Перед уходом на работу ты лицемерно чмокнул меня в щечку. Сказал, что поздравление и подарок будут вечером. И заботливо прибавил:

— Ты сильно не напрягайся, солнышко. Закажи доставку из ресторана. Черт с ними, с деньгами. Сегодня же твой праздник!

А я еще подумала: какой у меня замечательный муж! Замечательный…

Когда вечером ты пришел с работы, мы с мамой возились на кухне. Строгали салаты, раскладывали по тарелкам нарезки. Мамуля, как всегда, примчалась раньше — помочь с готовкой. И вышла вместе со мной в прихожую, чтобы поздороваться. Она так пристально посмотрела на тебя, как рентгеном своим просветила. И мне вдруг стало обидно! За тебя обидно. Почему мама тебе не доверяет? Тебе, такому замечательному мужу и отцу?

Ты вручил мне букет лохматых бледно-розовых хризантем (моих любимых!). И пошел к себе. Сказал, что хочешь передохнуть до появления гостей. Наверняка любовнице звонил, подонок. Вскоре приехали Натаха с Владиком и со своим выводком. Мальчишки сразу же набросились на Даньку, и он увел их к себе. И Куську тоже. Потом подтянулся отец с громадным букетом роз. Последней прибыла Железная леди. Сухо так меня поздравила, всучила три чахлых гвоздички и коробочку с духами. «Эсте Лаудер» — терпеть их не могу! Опять придется кому-нибудь передаривать. Хоть бы раз удосужилась спросить, что мне нравится.

За стол мы уселись в начале восьмого. По традиции, командовал застольем папуля. Он постучал вилкой по бокалу:

— Слово предоставляется верному спутнику жизни нашей новорожденной! — Надо же было так ляпнуть — «верному»! — Давай-ка, Андрей, скажи тост в честь любимой супруги.

Ты поднялся, посмотрел на меня и тут же отвел глаза. Ты обращался к отцу, словно отвечал перед учителем нетвердо выученный урок:

— Мы с Таней вместе уже много-много лет, — «двадцать» не удержалась и уточнила я. Как я гордилась этой внушительной цифрой! — Да, двадцать лет. Таня — красавица, умница, прекрасная мать, замечательная хозяйка, — а про жену ты не сказал! — Я хочу, — короткий взгляд на меня, — чтобы ты была счастлива, солнышко.

Ну конечно! Ты же сам сделал все, чтобы я была счастлива! Счастливей просто некуда! Мерзкий предатель! Лгун!

Но никто не понял, что ты лжешь. Даже я. Мы выпили шампанского. Папа спросил, какая это свадьба — двадцать лет? И Натаха, которая у нас всегда все знает, ответила, что фарфоровая. Странно, что за двадцать лет даже на какой-нибудь плохонький металл не наскребли. Хоть на алюминий или медь. Фарфоровая — это же так хрупко, так непрочно. Вот все и оправдалось!

Папуля сымпровизировал — крикнул «горько!». И все, кроме твоей матери, подхватили: «горько, горько!». Мы с тобой встали и послушно поцеловались сухими губами. И тут наша Куська хихикнула и ехидно пропела тоненьким голоском: «тили-тили-тесто, жених и невеста». Все, естественно, засмеялись. И ты тоже улыбнулся.

А потом ты сделал мне потрясающий подарок: целый день в спа-салоне. С пиллингом, лифтингом, арома-массажем, шоколадным обертыванием и прочими соблазнительностями! Обычно ты не силен в подарках. Цветы еще можешь купить, но подарки… Это не твое. Даже то, что мы дарили Железной леди, всегда выбирала я. Несмотря на наши специфические отношения и разницу вкусов. В общем, твое внимание выражалось не в подарках. А тут будто новая чакра какая-то открылась. Та-дам! Еще один пропущенный звоночек! Но я была так тронута, что бросилась тебе на шею. И ты снова поцеловал меня. Теперь уже влажным поцелуем.

А вечером в постели мы внезапно потянулись друг к другу. Этого так давно не было. Даже не помню, когда в последний раз… Раньше ты все время демонстрировал, что хочешь меня. Целовал сзади в шею, когда я стояла у плиты. Или входил в ванную, пока я принимала душ. А потом все намеки разом прекратились. Я даже не успела заметить, когда. Хотя теперь-то понятно, и когда, и почему. Какой же ты подонок!

Но наша вчерашняя близость была прекрасна. Как возвращение в юные годы. Когда ты еще любил меня. Сейчас меня коробит от одного воспоминания! А если я залетела? Ведь ты даже не подумал предохраняться, ублюдок! Да и я уже сто лет как перестала принимать таблетки. Незачем понапрасну травить организм.

Все получилось спонтанно. Мы обсуждали вечеринку: кто что сказал, кто что подарил. Вернее, говорила я, а ты сидел на краю постели и молча слушал. И внезапно потянулся ко мне, обнял, положил руку на грудь. И стал легонько пощипывать сосок. Ты знаешь, как это меня заводит. И я вдруг поняла, что страшно соскучилась по тебе. По твоим ласкам, по твоему телу. Если б я только знала! Я бы никогда… Но я не знала.

Ты сделал так, что сначала кончила я, и только потом сам догнал меня. Еще один подарок на день рождения. Мы заснули, обнявшись, как любовники. Это были последние мгновения счастья перед катастрофой.

Ночью мне приснился сон. Снилось, что я проснулась, а тебя рядом нет. Смятая постель еще хранила тепло твоего тела. На подушке осталась вмятина и мокрое пятнышко слюны. Я вдруг осознала, что ты ушел из моей жизни. Наверное, умное подсознание уже сложило за меня те самые два и два! Меня охватил такой ужас! Липкий мутный кошмар! Сердце заколотилось, как от двойной дозы кофеина. Я встала и побежала за тобой. Я бежала через длинный коридор. Справа и слева были двери, двери, двери… Я открывала их одну за другой. Но там были лишь пустые комнаты. Они были пусты, как жизнь без тебя. Я крикнула: «Андрей!» И эхо вернуло мне размноженный, пропитанный страхом крик. Я бежала все быстрее и быстрее. И задыхалась. И знала, что если не догоню тебя, то потеряю навсегда. Я добежала до входной двери и только хотела распахнуть ее, как раздался звонок. И я проснулась, запыхавшаяся, с колотящимся сердцем.

З-з-з-з! Это звонил будильник в твоем смартфоне. Наверное, ты забыл, что сегодня суббота и не выключил. Или просто что-то сбилось в его навороченных мозгах. Зуммер пищал и пищал надоедливым комаром. Но ты не слышал. Ты ушел в ванную умываться. А мобильник оставил на тумбочке. Расслабился…

Я взяла смартфон, чтобы остановить назойливое пищание. И вдруг заметила выплывшее What’sApp сообщение:

«Доброе утро, любимый. Как вчера все прошло? Ей понравился мой подарок?»

Писал контакт с названием «Страховка». Любимый? Бред какой-то! Спросонья я никак не могла сосредоточиться. Текст казался продолжением ужасного сна. Надо было скорее очнуться!

И тут появился ты. В синем махровом халате. Такой свежий, вымытый и выбритый. С клочком несмытой мыльной пены под ухом. Такой невозможно мой! Мой муж, друг и любовник, отец моих детей. Ты улыбнулся родной улыбкой:

— Проснулась, солнышко? Вставай! Надо Катенка будить, а то она весь день проспит. Я ее в Москвариум обещал сводить. Поедешь с нами?

Все привычно, все, как всегда. Но мне не давало покоя странное сообщение.

— Андрюш, тебе тут какая-то «Страховка» написала. Очень странный текст.

Теоретически было возможно, что эта самая «Страховка» случайно отправила ватсапку не тому абоненту. И сейчас прилетит извинение. И кошмар рассеется.

Но ты побледнел. Даже не так — посерел. Я видела тебя таким только однажды, шесть лет назад. Ты катался с Данькой на роликах, упал и сломал руку. Тогда ты сидел на лавке, кусая губы от боли. И здоровой правой рукой поддерживал искалеченную левую. У тебя было такое же серое неживое лицо. Я быстро запихнула тебя в машину и повезла в травмпункт. Когда мы переезжали через трамвайные пути, машину тряхнуло. С твоих губ сорвался стон. И меня пронзило: твоя боль была и моей болью. Я ощущала ее как свою собственную. Я была твоей половинкой…

И сейчас ты стал таким же пепельно-серым. Твои глаза предательски заметались. И ты, не подумав, ляпнул:

— Солнышко, это не то, о чем ты подумала!

И я вдруг поняла: все правда. Все самое худшее, о чем только можно было бы подумать — правда. Как ты мог сказать эту банальнейшую фразу? Из дешевых мыльных сериалов. Неужели ты, умный и талантливый, не смог придумать что-нибудь более убедительное? Убедительно соврать? Хотя бы из милосердия…

Если б ты иронично поднял брови (ты всегда так делаешь, когда шутишь) и спросил: «Да?.. И что пишет?» — я бы поверила тебе. Сразу и безоговорочно. Но ты ничего не спросил. Ты и так знал, что может написать твоя «Страховка». Ты отрекся. И тем самым все подтвердил. Боже, какой же я была идиоткой!

Знаешь, я ведь всегда считала, что ты благороден и честен. Что ты совсем не умеешь врать! Но ты научился. А я снова пропустила момент, когда это произошло.

— Это кто? — в груди уже накипала злость. — Твоя любовница?

— Нет, солнышко, все совсем не так.

От очевидной лжи на твоем лице проступило виноватое выражение. Как у нашкодившего мальчика. Как у нашего Даньки в детстве, когда он хотел скрыть очередную шалость. Тут я не выдержала и взорвалась!

— Не ври! Она написала «любимый». И спросила, понравился ли «ей» ее подарок? «Ей» — это мне? Да? Это она выбрала спа-салон? А я еще удивилась… Кто она такая? Как ее зовут? Говори же!

Ты опустил глаза и нервно затеребил пояс халата. Я еще надеялась, что ты дашь какое-то разумное объяснение. Потому что поверить в очевидное было слишком страшно. Ты изменил мне! Нет, это не может быть правдой! Этого просто не может случиться со мной. С нашей замечательной счастливой семьей. Это какая-то ошибка!

Ведь всего несколько часов назад мы занимались любовью. И ты ласкал меня там и так, как не позволено никому другому на свете. Неужели ты мог делать то же самое с какой-то чужой женщиной? С этой «Страховкой»?

Меня затрясло от отвращения и ярости. Захотелось ударить тебя. Наотмашь. И бить, бить… Чтобы тебе стало больно так же, как мне. В меня словно вонзили огромную ржавую иглу, которая прошла насквозь, через солнечное сплетение. И я бессильно трепыхалась на ней издыхающим насекомым. Господи, только бы не умереть! Надо дышать, дышать…

А ты, подонок, ты стоял молча, с выражением досады на лице. Ты злился на себя, что так глупо прокололся. Но не более. А для меня твоя измена стала крушением мира. Словно разбился стеклянный купол оранжереи, где благоденствовала наша семья. И стало угрожающе холодно. Смертельно холодно.

Я еле сдерживалась, чтобы не заорать. В полный голос, с визгом и воем, как деревенская баба. Но сдержалась — ведь в соседних комнатах спали дети. Только спросила, еле ворочая сухим языком:

— Так кто она?

Ты обреченно вздохнул:

— По-моему, ты и так все поняла. Да, Мила — моя любовница.

— Значит, Мила… Как мило. Давно ты с ней?

— Послушай, Тань, зачем делать из этого трагедию? Это просто секс, секс и ничего больше. Я люблю тебя, люблю детей и не собираюсь уходить из семьи.

— Не собираешься? — твое хладнокровие оскорбляло не меньше, чем сама измена. — Ты предал нашу семью, ублюдок! И теперь говоришь, что ты нас любишь?

— Чем же я предал? — ты презрительно сощурил глаза. — Тем, что получил на стороне маленькое удовольствие? А должен был получать его исключительно в супружеской постели. Только здесь мне слишком часто отказывали, разве не так?

— Подонок! Значит, это я виновата в твоем предательстве?

— Хватит истерить! Никого я не предавал! Тебе что, плохо жилось в последние полгода? Если б не эта долбанная ватсапка, ты бы так ничего и не узнала.

Полгода! Огромность срока просто потрясла меня. Полгода ты трахал другую женщину. А потом приходил домой, принимал душ и чистеньким ложился в нашу постель. И сразу же отворачивался к стенке. Говорил, что устал. Еще бы не устал! Ведь не мальчик уже! А я, дура безмозглая, даже жалела тебя. В последнее время ты выглядел таким измотанным.

Как же ты, наверное, потешался над моей тупостью! Вместе со своей любовницей. Ты врал мне каждый день, каждый час. А я послушно проглатывала все это дерьмо. Идиотка! Ведь даже мама заметила.

Мне было противно смотреть на тебя, слушать твои оправдания. Да просто находиться рядом с тобой! Я перешла на шепот, чтобы не сорваться в крик:

— Ты сейчас же оденешься, возьмешь свои вещи и уберешься вон из этого дома!

— Тань, не пори горячку. Зачем сразу все ломать? Если ты так хочешь: да, я виноват. Давай поговорим, как разумные взрослые люди. Ведь все можно исправить.

Я смотрела на тебя, как на незнакомца. Кто ты? Сказавший, что виноват, если я так хочу? Неужели это мой замечательный заботливый муж? Получается, что за двадцать лет совместной жизни я так и не узнала тебя. Не поняла, что ты способен предать. Легко и непринужденно. И не делать из этого трагедию!

— Убирайся к черту! Отправляйся к своей любовнице! Нам ты не…

Я застыла на полуслове, потому что открылась дверь детской, и на пороге в мятой пижамке с лиловыми зайчиками возникла Куська. Такая розовая со сна, в светлых кудряшках. И такая похожая на тебя.

— Мам-пап, доброе утро! Мы сегодня идем в Москвариум, да, пап?