Царство медное

Елена Ершова, 2016

Одержав победу в кровопролитной войне, Южноуделье постепенно возвращается к мирной жизни – растут города, развивается наука. Но на карте страны до сих пор есть белые пятна, такие как овеянный легендами Дар. Туда в составе экспедиции и отправляется молодой ученый Виктор, чтобы подтвердить или опровергнуть существование мифических монстров, более известных как васпы. Виктор не подозревает, что путешествие обернется кошмаром, а человек станет заложником монстра. Но чудовищами не рождаются: их создают люди. Жизнь становится разменной монетой в жестоком эксперименте. Когда мир окажется на краю пропасти, что победит? Смерть или любовь?

9

В осаде

Выгжел вовсю готовился к обороне.

На крышах устанавливали крупнокалиберные пулеметы, на площади поспешно занимала позицию гусеничная машина, вооруженная счетверенной пушкой, а к воротам подогнали потрепанный, но все еще боеспособный бронетранспортер. Горожане закрывали окна ставнями, запирали двери на засовы, детей прятали в подземные убежища.

Виктор шел по городу, и ему было нехорошо — мутило и неприятно покалывало в висках. Возможно, сказывались волнения или усталость последних дней. Больше всего на свете хотелось лечь в постель, спать часов десять или двенадцать и проснуться отдохнувшим, бодрым и знающим, что все случившиеся с ним ужасы — не более чем дурной сон.

Кто-то схватил его за рукав.

— Отворилась бездна, и вышла саранча, — захрипел старческий голос, — и дано ей было мучить людей, которые не имеют знака Зверя.

Виктор вздрогнул. Старик в изношенном пиджаке снова открыл рот, дохнув сивушным перегаром и луком, забормотал неистово:

— И он сделает так, чтобы всем, малым и великим, богатым и нищим, положено будет начертание на правую руку…

Старик перевернул ладонь Виктора, больно впился обломанными ногтями.

— Знак Зверя! — закричал он прямо ученому в лицо. — Знак Зверя! Знак Зверя!

Виктор отдернул руку. В затылке заломило, холодок разлился по позвоночнику.

— Знак Зверя!

Крик старика продолжал звенеть в ушах. Виктор отступал, чувствуя, что еще немного — и обратится в паническое бегство.

— Пошел вон, пьянь!

Проходивший мимо солдат отпихнул старика в сторону. Тот сразу замолчал, будто ему заткнули рот. Виктор видел, как ходил ходуном его кадык, мутные старческие глаза беспокойно обшаривали площадь. Потом старик наклонился, подобрал оброненную шапку и, что-то бормоча под нос, поплелся в сторону убежища.

— Не обращайте внимания, — сказал солдат. — Это местный пьянчуга, у него давно крыша поехала. Но мы его жалеем, когда-то хорошим кузнецом был.

— Все в порядке, — пробормотал Виктор.

И соврал.

В ушах продолжали звенеть каркающие вопли старика, и в груди нарастал тянущий ком, будто предвестник беды.

— Вам бы не разгуливать здесь одному, — заметил солдат, и теперь Виктор узнал в нем охранника Ингвара. — Почему вы не остались в ратуше?

Действительно, почему? Может, потому, что командованию и без него было чем заняться? А может, потому, что Виктору осточертело терпеть присутствие васпы?

— Я там не нужен, — сказал он. — Может, я буду полезен чем-нибудь здесь?

Ингвар дружелюбно улыбнулся.

— Может быть. Я иду к восточной башне. Идемте со мной?

Тучи на западе сгустились, отяжелели. Верхушки сосен и кедров слились в сплошную черную щетину. Надвигался вечер. Возможно, к ночи пойдет первый снег.

«Неуютный мир, — подумал Виктор. — Наверное, только в таком мире, где нет ни тепла, ни радости, ни света могли появиться…»

— Почему о них не знают в Южноуделье? — прерывая собственные мысли, спросил он у Ингвара. — Вернее, знают, но считают не более чем легендами?

Ингвар усмехнулся.

— А что вообще знают жители столицы о периферии? Разве вы не считаете остальные земли Южноуделья дикими и непригодными для жизни?

Виктор отвел взгляд, спросил поспешно:

— И вы сами никогда не пробовали рассказать о том, что у вас творится?

— Пробовали, — буркнул Игнвар. — Слышал, из Опольского уезда ездили в столицу. Но кто-то вернулся ни с чем, а кто-то не вернулся вовсе.

— Заговор? — приподнял брови Виктор.

Ингвар неопределенно пожал плечами, сказал, уходя от темы:

— Они всегда были тут. Правда, сейчас их стало много меньше. Последние ульи спрятаны глубоко в тайге, и если после сегодняшнего напора мы останемся в живых, вы расскажете о них в большом мире.

— Я слышал, что Дар был когда-то военной базой, — заметил Виктор. — И что там проводились эксперименты…

— Так было раньше. Я не знаю, что случилось потом. Может быть, эксперимент военных вышел из-под контроля. Но теперь васпы не подчиняются человеку, они дикие и очень злые. И давно не входят в контакт с людьми. Поэтому мы очень удивились, когда увидели вашего васпу, да еще и преторианца Королевы.

— У них есть Королева? — спросил Виктор.

В нем проснулся дух исследователя. Сам Ян не слишком распространялся о себе, а узнать о быте легендарных васп из уст очевидца было весьма любопытно.

— Они же наполовину насекомые. Конечно, у них есть Королева, — ответил Ингвар. — Разве он вам ничего не рассказывал?

— Он немногословен.

Этот ответ полностью удовлетворил Ингвара. Он понимающе закивал.

— Да, конечно. Вы ведь ученый, так? Тогда вы знаете. Ну, как живут насекомые. Пчелы, муравьи… осы, верно? — дождавшись кивка Виктора, усмехнулся и продолжил: — У васп так же. У них есть свои слуги: шудры — непереродившиеся мутанты. На черной работе они. Говорят, почти неразумны, но кто их видел? Под землей живут, в катакомбах. Переродившиеся опаснее. Солдаты васп — пушечное мясо. Налетают роем, спасу нет. Твари! — Ингвар сжал кулаки. — А ваш паразит не рядовой. Целый офицер, преторианец! Личный телохранитель Королевы. Редко они из Улья выбираются. Встретить преторианца — к большой беде, — Ингвар помолчал, вздохнул и продолжил: — Ну и Королева, разумеется. Она никогда не покидает Улья. Только новых чудовищ плодит.

Как раз особенности размножения васп Виктор представлял себе смутно.

— Она откладывает личинки? — спросил он.

— О нет, нет! — замахал руками Ингвар. — Как бы вам сказать… она делает куколок. А потом… я не знаю точно. Оплодотворяет их, наверное.

— А из кого получаются куколки?

Ингвар, до этого воспринимающий расспросы Виктора как само собой разумеющееся, на этот раз поглядел на него с неприкрытым изумлением.

— Вы правда не знаете? — недоверчиво спросил он.

— Правда.

Глаза Ингвара сузились от сдерживаемого гнева.

— Она делает куколок из наших детей, — сквозь зубы процедил он. — Именно поэтому нам так важно отбить сегодняшний налет. Теперь ясно?

— Ясно, — ошеломленно ответил Виктор, помолчал, потом сказал: — Можно последний вопрос?

— Ну?

— Что такое «эссенция Королевы»?

Ингвар раздраженно пожал плечами. Похоже, разговор затронул болезненную тему, а потому стал выводить его из себя.

— Впервые слышу. Спроси об этом своего паразита.

Больше никаких вопросов Виктор не задавал.

У восточной башни были подняты сделанные из толстых листов железа забрала бойниц. В них можно было рассмотреть притаившихся солдат, а на верхней площадке артиллеристы наводили на видимого только им врага крупнокалиберную пушку. Военные принимали с грузовиков ящики со снарядами, укладывали возле крепостных стен.

— Вы можете помочь разгрузить ящики, — сказал Ингвар. — Но предупреждаю, они тяжелые.

«Взялся за гуж — не говори, что не дюж», — подумалось Виктору.

Он молча подошел к грузовику и принял ящики у подающего. Физический труд изнурял, но отвлекал Виктора от дурных мыслей. Ему даже показалось, что прошла ноющая боль в виске. Пахло смазочными маслами и древесиной, и этот запах почти полностью вытеснил из памяти запах васпы, преследующий Виктора все последнее время. Единственное, что не давало ему покоя, — слова Ингвара.

«Она делает куколок из наших детей…»

Виктор помнил свой недавний сон. Или, скорее, видение. Плотные белоснежные коконы, похожие на шары пломбира, которые украшают вафельные стаканчики в руках малышей. Или на кучевые облака, что горделиво и неспешно плывут над морем там, на далекой родине. Или снеговые шапки на вершинах гор…

Неестественная, стерильная белизна.

И темные кольца эмбрионов, спящие внутри.

Виктор снова почувствовал подкатывающую тошноту. С него уже градом лился пот от усталости, но, к счастью, боеприпасы закончились. Военные заняли позиции, и повеселевший Ингвар приветливо замахал ему рукой.

— Идите сюда! Подкрепимся! Аскольд, плесни-ка еще кипятка!

Вихрастый солдат налил чай в алюминиевую кружку и сунул ее в озябшие руки Виктора.

— Спасибо, — поблагодарил тот. Отхлебнул горячей жидкости. Сразу стало теплее, тошнота отступила.

Солдаты заулыбались.

— Скажите, — стеснительно произнес вихрастый. — А… как это — быть хозяином васпы?

Он покосился на руки Виктора, чьи ладони плотно обхватывали кружку. Ученый перехватил его взгляд и смутился.

— Я не знаю… правда, не знаю. — Он покачал головой.

— Ты дурень, Аскольд, — сказал другой солдат. — Во-первых, он такой же человек, как и ты, и я. А во-вторых, это проявляется не сразу или не проявится никогда. Скажи лучше спасибо, что они пришли к нам сегодня.

— Что проявляется не сразу? — почему-то шепотом переспросил Виктор.

Но получить ответа не успел.

На площади загрохотала зенитка, и мрачное небо прорезали яркие линии трассеров.

— Началось, — одними губами произнес Ингвар.

Солдаты подскочили со своих мест, бросая кружки и хватаясь за автоматы. Вдалеке снова заухала зенитка.

— Они у главных ворот, — сказал Ингвар. — Вам лучше в укрытие…

Сирена завыла снова. В этот раз ей вторил раскатистый, свистящий звук. Что-то с воем неслось по небу, оставляя за собой крученый столб черного дыма.

— Подбили! — закричал кто-то из военных. — Вертолет подбили!

Виктор вспомнил грохот, от которого задрожали своды Улья, в тот момент, когда падал вертолет Яна. Теперь ему казалось, что все повторяется снова — громовой раскат прокатился над лесом и городом, земля поплыла под ногами. Дымовой столб четко отметил место, куда упал подбитый вертолет. Вслед за ним к тучам взметнулось оранжевое пламя.

— Не ожидали? — мстительно оскалился Ингвар. — Получайте, твари.

— Смотрите! — закричал вдруг кто-то из военных.

Виктор осторожно глянул через плечо Ингвара в окно бойницы.

К частоколу приближался высокий, полностью лысый человек в таком же ржаво-красном мундире, который Виктор привык видеть на Яне. Странным показалось то, что у него не было видно никакого оружия. Вместо него верзила держал над головой белый платок.

— Изрешетить его, Ингвар? — спросил вихрастый солдат.

— Погоди. Разве не видишь? Это переговорщик.

— Ничего нового они нам не скажут, — возразил вихрастый.

Однако Ингвар уже поднял громкоговоритель и прокричал в него:

— Одно неверное движение — и мы открываем огонь. Говори, за чем пришел!

Верзила в красном мундире сложил ладони рупором и закричал в ответ:

— Отдайте предателя! Отдайте — и мы уйдем!

Ингвар опустил рупор и со значением поглядел на Виктора.

— Я им не верю, — сказал ученый.

— Я тоже, — сказал Ингвар. — Но вы слышали. Зовите своего…

— Как? — скептически хмыкнул Виктор. — Хлопнуть три раза в ладоши?

— Вы не знаете, как позвать своего васпу?

— Нет.

— Хм… хм… Тогда, наверное, я просто позвоню в штаб, — сказал Ингвар.

— Этого не потребуется, — снова вмешался вихрастый.

Он оказался прав — по направлению к башне пылил автомобиль. Остановился, и на землю спрыгнул заместитель городского главнокомандующего, вслед за которым появилась угловатая фигура Яна.

Ингвар отдал командиру воинское приветствие и по всей форме доложил обстановку.

— Где другие? — кратко спросил Ян.

— Переговорщик только один, — ответил Ингвар.

— Проверьте по периметру, — сказал Ян. — Они не отступят.

Он отобрал у Ингвара рупор, и тот отдал без возражений, отдернув руку так, будто боялся ядовитого укуса. Военные опасливо разошлись, пропуская Яна к бойницам. Виктор посторонился тоже.

— Рихт, охота провалена! — тем временем прокричал Ян в рупор. — Уходите!

Через его плечо Виктор видел, как верзила опустил белый платок и неприятно осклабился в хищной улыбке. В вечерних сумерках это выглядело жутковато. Пламя сбитого вертолета пылало за его спиной, окружая фигуру незнакомца оранжевым ореолом, отблески плясали на золоте канта и гладко выбритой лысине верзилы, и казалось, что человек в красном восстал из глубин ада.

— Выходи, предатель! — прокричал он. — Мы оставим город, если ты выйдешь к нам! И отдашь украденное!

— Невозможно, — ответил Ян. — Эссенции больше нет.

— Тогда ты умрешь! — закричал верзила. Его лицо побагровело от напряжения и злости. — Меньше чем через двадцать четыре часа! И не надейся на иммунитет хозяина! Все равно сдохнешь, только гораздо позже! И мучительнее!

— Ты отвратительно многословен, Рихт, — сказал Ян. — Королеве следовало оторвать тебе голову.

— А тебя следовало держать подальше от претории, предатель! — злобно проорал верзила. — Сдайся, и мы даруем тебе быструю смерть! И никогда не вернемся в этот город!

Снова застрекотали орудия. Небосвод озарился вспышками разрывов и росчерками трассеров.

— По нашим ПВО палят, — сквозь зубы процедил Ингвар. — Только и мы не лаптем за печкой деланы!

Верзила снаружи по-прежнему ждал.

— Давайте снимем его отсюда? — предложил вихрастый.

— Может, вызвать подкрепление? — вполголоса спросил Виктор. — Позвонить в Дербенд…

Это услышал заместитель городского главнокомандующего, оглянулся и зло процедил:

— Строжайший приказ: держать оборону до последнего и не беспокоить центр по пустякам. И лучше вам не вмешиваться, пока я не начал выяснять, что делает гражданский на передовой.

Вперед вышел Ян.

— Удерживайте позиции, — сказал он. — Я пойду.

И медленно захромал к воротам. Виктору почему-то стало не по себе. Да, убийца. Да, возможно, даже не человек… но были падающие стены улья, и болотные чудища в радиоактивных лесах, и была Нанна, обнимающая так сладко, что все горечи забывались разом…

Все это было частью странного и страшного мира. Все это крутилось вокруг одноглазого монстра, жило ради него.

И еще был крестообразный шрам на правой ладони Виктора.

Знак Зверя.

Он неосознанным движением вытер ладонь о брюки и продолжил смотреть, как Ян медленно движется к стоящему за воротами верзиле.

По сравнению с щуплым Яном тот казался просто гигантом. Его руки расслабленно висели по бокам туловища, но Виктор не обманывался этой расхлябанностью — слишком быстро васпы умели выхватить стек и слишком ловко орудовали им, нанося несовместимые с жизнью раны.

Ян остановился перед верзилой, не дойдя нескольких шагов. Они начали о чем-то тихо переговариваться — о чем, понять было трудно. Никто не смотрел в глаза собеседнику: верзила глядел вбок, Ян — в землю. Губы обоих почти не шевелились.

— Воркуют, голубки, — нервно хихикнул кто-то сзади.

На него тотчас зашикали, и снова воцарилась тишина.

Виктора вдруг обуяло беспокойство. Такое чувство бывает, когда собираешься на какое-то важное мероприятие: сдавать экзамен или выступать перед большой аудиторией. В животе болезненно заныло, руки и ноги сделались ватными.

«Да что со мной? — подумал он. — Неужели волнуюсь из-за этого?..»

Васпы все так же неподвижно стояли друг против друга. Но чувство беспокойства не проходило. По шее сползла щекочущая капелька пота.

«Справа».

Он вытер шею ладонью, мотнул головой, стараясь сбросить неприятные ощущения. И краем глаза заметил короткую вспышку.

— Ложись! — закричал Виктор.

Упал, потащив за собой стоявшего рядом Ингвара. Что-то гулко разорвалось совсем рядом, уши заложило, а спину обдало горячей волной. Будто сквозь вату Виктор слышал предсмертные стоны и крики раненых. Кто-то грязно выругался над ухом. Затем воздух взрезали автоматные очереди. Виктор закрыл голову, зажмурился. Мелкие камешки больно жалили кожу лица и рук, во рту появился металлический привкус — падая, Виктор до крови прикусил губу.

— Ах ты ж, зараза! Получай! — ревели над головой.

Полыхнуло снова. Земля вздрогнула, вспучилась, потом грузно осела.

Он открыл один глаз и глянул в бойницу. Прямо возле стен он увидел груду окровавленного тряпья, бывшего когда-то вражескими солдатами. У одного из них еще судорожно сгибалась и разгибалась нога, но головы у тела не было — ее оторвало снарядом, и ошметки кости и плоти разметало по мостовой, окрасив землю в густой багрянец.

Рядом стонал от боли тот самый вихрастый парень, что наливал Виктору чай, — его живот окрасился красным, он хрипло дышал и сжимал дрожащими пальцами автомат.

— Держись, брат. Держись, брат. Держись… — механически повторял Ингвар, поддерживая его голову.

— Отступают, — доложил незнакомый Виктору лейтенант, который в этот момент говорил по рации. — Наши артиллеристы только что подбили вражеский броневик у главных ворот!

Раненого уложили на носилки. Ингвар тяжело дышал и глазами, полными суеверного ужаса, смотрел на Виктора.

— Как ты… узнал? — наконец спросил он. — Как узнал, что они приближаются?

— Я не знаю. — Ученый удивленно покачал головой. — Я просто… почувствовал…

Еще пребывая в шоке от происшедшего, он мимолетом взглянул через окно бойницы.

Как раз в этот самый момент взвился офицерский стек Яна и наполовину вошел в левый глаз верзилы.

Тот взревел, как умирающий зверь. Военные всполошились, разом подскочили к бойницам.

Верзила крутанулся на месте. Сохранив равновесие, он с гневным рычанием взмахнул стеком. Ян отклонился. Но лезвие все же рассекло ткань на животе. По краю разреза выступила кровь.

— Сейчас я сниму гада. — Один из солдат вскинул винтовку.

— Нет! — Виктор схватил его за плечо. — Можно задеть его…

Действительно, теперь было сложно отследить, где был верзила, а где Ян, — оба сцепились в один красный клубок. Противник держал Яна хваткой медведя, но нанести удары у него не получилось — Ян перехватил стек и лезвием вспорол руку верзилы от запястья до локтя. Тот снова заревел и разжал пальцы. Ян упал на землю и быстро подкатился под ноги. Не давая врагу опомниться, он вонзил лезвие верзиле в пах. Теперь соперник ревел не переставая. Его руки беспорядочно молотили воздух, пытаясь схватить своего мучителя. Но Ян все глубже вгонял лезвие, вспарывая верзиле живот от паха до пупка. Из разверстой раны выплеснулись скользкие ошметки внутренностей. Верзила еще раз взревел и грузно упал навзничь. Кровь пузырилась на подбородке. Стек пропорол его насквозь и вышел из поясницы. Руки и ноги дергались в судорогах. Тогда Ян подошел к упавшему, склонился над ним и точным и резким движением свернул ему шею. Пальцы верзилы в последний раз судорожно поскребли мерзлую землю, дернулись и затихли.

Не утруждая себя тем, чтобы стереть с лица чужую кровь, Ян спокойно подобрал стек, повесил его на пояс и, пошатываясь, побрел обратно к городу. На половине дороги он поскользнулся и упал на одно колено.

— Черт, да помогите же ему! — первым пришел в себя главнокомандующий.

Военные встрепенулись, начали открывать ворота, но никто не сделал попытки выйти навстречу человеку, с головы до ног облитому свежей кровью. Виктор подумал, что теперь понимает, отчего для мундиров преторианцев выбран красный цвет.

Ян поднялся, сделал пару неверных шагов и упал снова. По его телу прошла волна судорог, а потом Яна несколько раз вырвало. Он попытался подняться, но ослаб совсем и остался лежать неподвижно на остывшей земле. В этот момент туча накрыла город, и из черного брюха повалили снежинки. Они падали на Яна, таяли и стекали на землю розовыми ручейками.

В Выгжел пришла зима.