Царство медное

Елена Ершова, 2016

Одержав победу в кровопролитной войне, Южноуделье постепенно возвращается к мирной жизни – растут города, развивается наука. Но на карте страны до сих пор есть белые пятна, такие как овеянный легендами Дар. Туда в составе экспедиции и отправляется молодой ученый Виктор, чтобы подтвердить или опровергнуть существование мифических монстров, более известных как васпы. Виктор не подозревает, что путешествие обернется кошмаром, а человек станет заложником монстра. Но чудовищами не рождаются: их создают люди. Жизнь становится разменной монетой в жестоком эксперименте. Когда мир окажется на краю пропасти, что победит? Смерть или любовь?

6

Ведьма

Всю оставшуюся часть ночи Виктор не спал, плакал, пил водку и рассказывал что-то про Линду, про болота, про затерянные племена в таежных лесах. Под утро он погрузился в беспокойный сон и не заметил, когда Ян вывел вездеход на прямую дорогу.

Проснувшись, Виктор первым делом ощутил ломоту во всем теле, к горлу подступала тошнота.

— Останови, — болезненно просипел он.

И вывалился на обочину, сотрясаясь в конвульсиях рвоты. Когда, обессилевший и уставший, он вернулся в машину, Ян сидел за штурвалом и спокойно ел шоколад.

Виктор посмотрел на попутчика почти с ненавистью.

— Не слипнется?

— Кто?

Ян продолжал смотреть взглядом мороженой рыбы и не говорил ни слова. Шуток он явно не понимал.

Виктор заварил чай. Голова постепенно прояснялась, но события прошедшей ночи все еще покалывали иголочками беспокойства.

— Слушай, то, что случилось, — наконец, не выдержал он. — Это ведь было реально?

Ян кивнул и отправил в рот новую плитку шоколада.

— Я слышал, ты обещал откуп, — сказал Виктор.

— Они его взяли.

— Какой?

— Труп вашего пилота.

Виктор смутно догадывался об этом, но все равно поморщился и сказал:

— Почему тогда они не… взяли его раньше?

— Надеялись на свежее мясо, — ответил Ян. — Почти получили.

Виктора передернуло от отвращения, едва он вспомнил обволакивающую его тело жирную грязь, текущее лицо существа (Линды).

— А ты ведь спас меня, — сказал Виктор.

Ян доел шоколад и выкинул обертку в окно.

— Таков договор, — просто ответил он.

— Откуда они взялись вообще? Почему никто никогда не видел их раньше?

Он прокручивал в голове все знакомые ему статьи по криптозоологии, по мифологии Сумеречной эпохи и Древнего мира. То, с чем пришлось ему столкнуться ночью, было чем-то новым, неизведанным, о чем вовсе не было никаких упоминаний в научных трактатах.

«Если бы я был осмотрительнее, я мог бы взять образец той грязи, — подумал Виктор. — Интересно, что это за существа? Откуда они? Придут ли они еще?»

В нем начал просыпаться дух исследователя, но спрашивать про возвращение болотников он все же не осмелился. Вместо этого сказал:

— Что ты планируешь делать теперь?

— Навестить Нанну.

Виктор поднял брови.

— Кто это? Еще одна твоя поклонница? — попытался пошутить он.

«…И Званка, и Мария, и Зейна… Все, кого оставил лежать в тишине и темноте болот…»

— Она ведьма, — ответил Ян.

Виктор почти не удивился. Может, на ум пришли легенды о северных шаманах, а может, он уже начал привыкать к этому странному миру. Как уже привыкал к человеку, убившему его товарищей.

«Наверное, — подумал он, — я слишком устал, чтобы сейчас отягощать себя вопросами морали».

Потом он снова задремал.

В полусне ему виделись рыжие леса и черные гигантские ульи, вырастающие из земли на головокружительную высоту. Ульи были испещрены отверстиями сот, куда ныряли длиннохвостые, похожие на стрекоз вертолеты с иззубренными лопастями. В едином оранжевом потоке они текли к сводчатому куполу и оттуда расходились в тоннели, узкие, как венецианские улицы, и стерильные, как операционные. Лампы сияли подобно десяткам солнц, но их свет был искусственным. Он не нес в себе ни тепла, ни жизни. В помещениях, похожих на лаборатории, за матовыми стеклами угадывались веретенца коконов. Они были ослепительно белыми, будто первый снег, и воздушными, как сахарная вата. Там, прикрепленные к стенкам прочными нитями пуповин, ворочались зародыши. Тоннели расходились и сходились в причудливой путанице лабиринтов, но все они вели вверх, под самый купол, где в непроглядном мраке притаилось что-то огромное и страшное. Что-то, поблескивающее медью и золотом, но что никак нельзя было разглядеть. Резко пахло озоном и гарью. И чем-то сладковато-приторным, не то карамелью, не то медом. А может, и тем и другим.

Силясь распознать очертания существа, притаившегося во тьме, Виктор тяжело дышал во сне, и пот катился с него градом. Когда уже показалось, что вот-вот истина откроется ему во всей своей пугающей наготе, протяжно заскрипели тормоза. Вездеход дернулся и остановился.

Виктор тоже вздрогнул и проснулся.

Болела правая ладонь. И не так чтобы сильно, просто неприятно покалывало и пощипывало, как бывает всегда при заживлении серьезной раны. Виктор ногтем поскреб крестообразный шрам, и на время это принесло облегчение.

— И где же твоя ведьма? — сонно поинтересовался он, выглядывая в окно.

Лес несколько поредел, сосны стали ниже. Где-то выбивал дробь дятел. В природе царили тишина и умиротворение, и аккуратный бревенчатый домик, приютившийся под сенью раскидистой сосны, как нельзя лучше вписывался в этот безмятежный пейзаж.

Ян так ничего и не успел ответить, потому что дверь избушки открылась и на пороге появилась стройная молодая женщина с длинными светлыми волосами.

— Входите скорее! — закричала она. — Утром я слышала вертолеты, они кружили над рекой, но потом полетели на северо-запад!

— Не страшно, — сказал Ян, уверенно пересекая порог, будто не впервые был здесь. — Это последний рубеж. Дальше они не сунутся.

— Кто это с тобой? — спросила женщина, поворачивая к Виктору лицо.

Она была привлекательна, с теми точеными чертами лица, что присущи северянам. Но вместо живых и умных человеческих глаз Виктор увидел два молочно-белых опала и понял: женщина слепая.

— Не бойся! — Она схватила его за руку. — Я слепа, но вижу больше, чем любой из вас, зрячих. Я — Нанна.

Виктору было немного неловко, когда чужие пальцы цепко и сильно ощупывали его плечи, грудь, ладони.

— С юга, — резюмировала женщина. — Твои дела настолько плохи, что ты связался с паразитом?

— Легче, ведьма, — из дальнего угла предупреждающе отозвался Ян.

Он наклонился над столом, где, словно ожидая их, стояла широкая тарелка с кутьей и старинная пузатая посудина с густым золотистым напитком.

Пальцы Нанны нащупали на ладони Виктора шрам. Он снова начал зудеть, и улыбка женщины тотчас исчезла.

— Меченый, — сказала она.

Виктору не понравилось это слово. Равно как и тон, с которым оно было произнесено, — смесь разочарования и жалости. Он вежливо отнял руку и отступил.

— Зачем ты приехал в эти земли? — спросила Нанна. — Что тебе нужно? Сокровища? Власть?

— Я ученый, — сдержанно ответил Виктор.

Она печально улыбнулась.

— Знания, — и покачала головой. — Вы и ко мне явились за знаниями.

— Ты мой должник, — сухо сказал Ян. — Мы голодны.

— Все мое — ваше, — сказала Нанна.

Жилище ведьмы было ухоженным и чистым. Под потолком были развешаны связки грибов и яблок, разносился приятный запах сушеных трав.

Ян не притронулся к пирогам, зато налег на кутью и налил в кружку густой сыты.

— Ешь, — сказал он Виктору, видя, что тот медлит. Потом усмехнулся и добавил: — Не бойся. Помни договор.

Виктор послушно потянулся к тарелкам. После пустого чая и консервов домашняя еда была райским угощением. Казалось, он не ел ничего вкуснее. Нанна к еде не притронулась, но присела рядом с Яном, подперев подбородок кулаком.

— Ты еще не отказался от своей идеи, оска? — спросила она, повернув в его сторону светлое лицо.

— Назад дороги нет, — ответил Ян. — Я предал Устав.

— Это не первое твое предательство, — Нанна задумчиво разглаживала салфетки. Ее руки слегка подрагивали, пальцы невесомо пробежали по скатерти, как бы невзначай коснулись руки Яна, погладили по сбитым костяшкам. Тот молчаливо отстранился, и из груди ведьмы вырвался легкий вздох.

— Как вы пережили ночь? — спросила она. — За тобой еще таскаются все эти бедные девочки?

Виктор вздрогнул.

«…Все, кого оставил лежать в тишине и темноте болот…»

Нанна засмеялась.

— Не бойся. Здесь жилище ведьмы, сюда болотницы не сунутся.

Ян и ухом не повел. Допил сыту, аккуратно поставил кружку на стол.

— Думаешь, — продолжила Нанна, — с хозяином тебе будет легче завершить ритуал?

— Он проведет меня, — сказал Ян. — Меньше слов, ведьма. Выполняй свое обещание.

Она молча поднялась со скамьи. Виктор отметил, с какой уверенностью двигается Нанна по комнате. Ее пальцы порхали по полкам, выискивая необходимое, на столе перед Виктором очутилась толстая низкая свеча с оплавленными краями, неглубокая плошка, в которую Нанна аккуратно плеснула немного золотистой сыты, кинула в тягучую жидкость пучок сухой травы.

— Дай руку, — обратилась она к Виктору, присаживаясь рядом. — Правую.

На почерневшем свечном фитиле заалело пламя. Тени за спинами тотчас выросли, вклинились в бревенчатые срубы стен.

— Ты тоже. — Нанна протянула ладонь к Яну.

Тот молча повиновался.

Нанна наклонила голову к миске, вдохнула душистый запах, наклонила голову к одному плечу, потому к другому, словно прислушиваясь.

— Да. Ты нашел правильного человека, — подтвердила она.

— Я не ошибаюсь, — отчеканил Ян.

Губы Нанны тронула мягкая улыбка.

— Но ты ошибешься, — возразила она. — Не теперь. Гораздо позже.

— Как?

Ведьма качнула головой.

— Я не вижу. Пока это скрыто от меня. Возможно, это только одна из вероятностей.

— Я найду ее? — нетерпеливо спросил Ян.

— Да. Ритуал будет завершен, — подтвердила Нанна и склонила голову в сторону Виктора. — Теперь ты. Тебе ничего не будет угрожать. Но ты сам станешь угрозой.

Виктор поднял брови.

— Как это понимать?

— Получишь много ответов, но тебе этого будет мало, — сказала ведьма. — Ты никогда не остановишься, пока в сердце твоем яд.

Виктор промолчал и отнял руку, хотя на душе стало неуютно.

Ночь упала на избушку траурной вуалью. Сразу похолодало, ветер протяжно застонал в ветвях сосен, будто жалуясь на вечный холод и одиночество. Виктору подумалось, что он уже давным-давно не видел солнца. И тоска по дому заскреблась под ребрами.

Сколько он еще пробудет в пути? И увидит ли вообще дом?

Виктор долго не мог уснуть, прислушиваясь к потрескиванию стен и шорохам. Прошедшую ночь он старался не вспоминать, но картины расколотого черепа Линды и вздувающейся пузырями жижи еще долго мучили его.

Потом он заснул.

Проснулся оттого, что почувствовал тяжесть с одной стороны кровати. Кто-то опустился рядом с ним и мягко взял за выпростанную из-под пледа руку.

Виктор взвился, сбрасывая остатки сна. Но это был не болотник и не домовой, а Нанна, что сидела, поджав ноги, и ласково улыбалась в темноте.

— Что тебе надо? — сердито спросил Виктор.

— Не бойся. — Ее голос был нежным и ласковым, как журчание родника. — Хочу с тобой поговорить.

— Не хочу я ни о чем говорить! — За злостью Виктор попытался скрыть испуг. В темноте русоволосая ведьма напомнила ему ту, что приходила прошлой ночью к Яну, — юную девушку с распущенными волосами.

— Хочу тебя предупредить. — Нанна снова взяла его за руку. — Я не могла сказать этого, пока рядом находился Ян. Но теперь он спит, поэтому, пожалуйста, выслушай меня.

Ее настойчивый и ласковый голос успокаивал, пальцы гладили руку Виктора, как гладит своего малыша мама, если тому вдруг приснился ночной кошмар.

— Будь осторожнее, — продолжала она. — Не доверяй ему. Да, они действительно умеют позаботиться о своем хозяине. Они будут выполнять все твои капризы, пока ты будешь нужен. Пока действует договор. А потом… потом они выпьют твою душу. Оставят пустую оболочку.

— Я не собираюсь доверять ему, — возразил Виктор.

Нанна усмехнулась.

— О, ты будешь!

— Я видел, как он убил людей.

— И убьет еще, — сказала Нанна. Она постепенно переползала ближе к Виктору, ее поглаживания становились все нежнее, ладонь скользнула к его груди.

— Ко мне редко заходят мужчины, — прошептала ведьма. — Только когда хотят чего-то, как ты. И я даю им это. И они дают мне взамен свою ласку…

Теплая женская ладонь скользнула ниже. Виктор вздохнул прерывисто, дернулся.

— Не бойся, — повторила Нанна, прильнула к нему, крепко обвила руками. — Не бойся, я умею любить, хотя и слепая.

Ее губы мягко коснулись его губ, в них было тепло, и нежность, и душистое разнотравье. Кожа — белее белого, бархатистая. Тело — горячее, податливое. Все ночные страхи отступили, попрятались до времени в темные углы.

Сорочка давно упала в ноги, ладони мужчины скользили по телу, поцелуями Виктор покрывал шею Нанны. Но остановился, наткнувшись на порезы, пересекающие ее груди. Ведьма вздрогнула, вздохнула сквозь сжатые зубы.

— Кто тебя так? — Виктор с тревогой заглянул в ее лицо.

Белые глаза ничего не выражали. Но гримасу боли на ее лице сменила печальная улыбка.

— Ян? — догадался Виктор, прежде чем Нанна ответила ему.

— Да. — Она стыдливо склонила голову и добавила, будто оправдываясь:

— Осы больно жалят… Не умеют по-другому. Но я не виню его. Я обязана ему жизнью. Знаешь, — она прильнула к нему на грудь, зашептала тихо: — С детства у меня начали проявляться способности. Я могла сделать так, чтобы заболел пастух, который обругал мою мать. Могла сделать, чтобы у соседской сплетницы коровы прекратили давать молоко. Не было никого, кто научил бы меня контролировать это. И потом, — она вздохнула, — потом мужчины этой деревни вытащили меня из родительского дома, с кровати, ночью, отвезли в лес и избивали до смерти. Били по телу, по голове… — Она коснулась дрожащей рукой своего лба. — Поэтому я ослепла. А потом пришли они. Васпы. — Нанна перешла на свистящий шепот: — Ян спас меня. И сжег мою деревню дотла…

Она замолчала, снова потянулась к Виктору губами.

— Я обязана ему, понимаешь? — вдохнула она в самые его губы.

— Он тебя любит?

Нанна улыбнулась горько.

— Осы не умеют любить. А я… я умею.

Она поцеловала Виктора долго, сладко.

— Мой человек с юга, — шепнула она. — Пожалуйста. Подари мне немного своей ласки!

Потом наступило утро, и они снова засобирались в путь.

Нанна стояла на пороге, босая, будто не ощущала холода. Ее длинные волосы трепал ледяной ветер.

— Спасибо, — шепнула она Виктору, когда тот набросил на ее плечи шаль. Он наклонился и мягко поцеловал ее в висок.

— Я буду о тебе помнить, — пообещал он.

Ведьма вздохнула, укутала в шаль руки.

— Будь осторожен, — на прощание сказала она.

И ухватила за рукав проходившего мимо Яна.

— Ты тоже остерегись, оска.

Он резко отдернул руку.

— Я знаю, ведьма.

Нанна отступила виновато, прислонилась к дверному косяку.

— У меня ощущение, — прошептала она, — что эта встреча может стать последней…

Вездеход набирал скорость, и Виктор видел, как уменьшается тонкая фигурка Нанны. На сердце было тревожно.

— Как же она тут будет одна… — начал Виктор, но Ян резко его оборвал:

— Это неважно. Важно — скоро мы прибудем в город. Оттуда мы сможем уехать на юг.

— Зачем тебе на юг? — наконец оторвавшись от окна, осведомился Виктор. — Я слышал, ты хочешь найти кого-то.

— Да.

— И кого?

— Девушку.

Брови Виктора удивленно поднялись, он переспросил:

— А на севере они уже перевелись?

— Она особая, — пояснил Ян.

— И что же в ней особенного, в этой странной южной девушке? Чего нет во всех остальных девушках мира?

На этот раз Ян улыбнулся почти человеческой улыбкой.

— О! — с благоговением сказал он. — Это самая сладкая девушка на свете.