Шаман. Возвращение. Часть третья

Елена Дымченко

Белый алабай по кличке Шаман – главный герой новой книги Елены Дымченко. Впрочем, эта книга – не только и не столько о собаке, сколько о людях, с которыми её сталкивает судьба, богатая приключениями. Их характеры, их внутренняя сущность раскрываются через отношение к псу с «колдовской» кличкой Шаман.Легкий, ясный стиль, хорошо продуманный сюжет, острая детективная интрига – эти достоинства делают новый роман Елены Дымченко интересным для самой широкой читательской аудитории.

Глава 12

Братья сидели напротив и не могли оторвать друг от друга глаз.

— Ты что, совсем ничего не помнишь? — снова спросил Вадим.

Виктор вздохнул:

— Нет, последнее, что помню, так это как очнулся в больнице. Мне сказали, что меня нашли в канаве, сильно избитого в этой самой куртке. Когда я пришёл в себя, даже имени своего не знал, — Виктор горько усмехнулся. — Иваном это уже меня Нина Петровна нарекла и к себе забрала. По правилам меня должны были пожизненно в интернат отправить. Ведь не искал меня никто… — взглянул он на брата.

Вадим взгляда не отвёл:

— Мы же тебя похоронили на Троекуровском кладбище, рядом с отцом. Гроб у тебя из красного дерева и памятник гранитный уже поставили.

Виктор откинулся на спинку стула:

— Как это похоронили? Не понял…

Вадим вздохнул:

— В тот день ты выехал из райцентра на своём «крузаке», но до дома не доехал. А на следующий день нашли в овраге твою обгорелую машину со сгоревшим телом внутри. Мне позвонили, я ездил на опознание, так как Наташа в больнице тогда лежала. То, что мне показали, опознать было невозможно, но по росту и костяку похож на тебя. Делать какую-то экспертизу никому и в голову не пришло, ведь машина была точно твоя, там по винам всё быстро определилось. — Вадим сокрушённо покачал головой. — Интересно, а кого же мы похоронили?

— То есть получается, что в машине сгорел не я, а кто-то другой? А меня вытащили, избили и сбросили в канаву?

— Получается, так, — кивнул Вадим. — Интересно, как же этот «кто-то» оказался в твоей машине? Семён говорил, что от него ты выехал один вместе с Шаманом и нигде задерживаться не собирался.

— Кто такой Семён и что за Шаман? — спросил Виктор.

Вадим покачал головой:

— Да, брат, дело плохо. Семён — твой друг, а Шамана ты сейчас увидишь, это твоя собака. Это он почуял твой запах на этой куртке. Как он будет рад! Ты и его не помнишь?

— Нет, — сжал виски Виктор.

— А ведь именно из-за него ты и попал в эту передрягу.

— Из-за него?

— Ну да, но это длинная история, позже расскажу. Сейчас надо подумать, как новость о твоём воскрешении маман преподнести, и, главное, Наташе.

Виктор удивлённо поднял брови.

Вадим усмехнулся:

— Маман — это маман, а Наташа — твоя обожаемая жена, которая чуть сама не умерла, когда тебя похоронили. Мы боялись, что она совсем в уме повредится. Её спас твой ребёнок, которого она должна вот-вот родить. Беременность у неё была очень тяжёлая.

— А где они? Тоже где-то здесь?

— Нет, они в Москве.

— В Москве? — удивился Виктор.

Вадим усмехнулся:

— Да, брат, всё, как в первый раз. Давай сначала: тебя зовут Виктор Сергеевич Самойлов, ты родился и всю жизнь прожил в Москве. Ты крутой инженер и занимаешься проектированием и строительством агрокомплексов. У тебя есть жена Наташа, которая скоро родит тебе сына, буквально на днях, и приёмная дочь Леся. А ещё у тебя есть родной брат — это я, Вадим, и мать Екатерина Андреевна Самойлова. И ещё много друзей, и ещё больше врагов.

— Инженер, значит? — усмехнулся Виктор.

— Ну да, притом очень хороший, — похлопал его по плечу Вадим. — Надо, брат, ехать в Москву, к жене и сыну. Всё остальное потом.

— Да, наверное, — согласился Виктор.

В дверь на цыпочках просочились баба Света и Нина Петровна. Шмыгая носами, они бочком зашли в кухню и присели рядом с братьями. У обеих глаза были заплаканы.

— И что теперь? — решилась спросить баба Света.

— Надо в Москву ему ехать, к жене и сыну, да и мать там, — сказал Вадим. — Опять же раз ты восстал из мёртвых, — обернулся он к брату, — надо и официально всё это оформлять. Восстанавливать, так сказать, тебя в правах и обязанностях.

— Ну да, — согласно закивали сёстры.

— Но одного Виктора отпускать пока нельзя, — продолжил Вадим, — он же никого не помнит, буду, наверное, просить отпуск недели на две и поедем.

Нина Петровна тяжело вздохнула, её глаза наполнились слезами. Виктор обнял её за плечи:

— Нина Петровна, не расстраивайтесь, мы будем часто видеться, обещаю. Я вам очень благодарен за вашу доброту, если бы не вы, не знаю, что бы со мной было.

Старушка, пряча слёзы, уткнулась ему в плечо:

— Ванюша…

Баба Света смахнула набежавшую слезу.

— Эй, дома кто есть! — послышался со двора ворчливый голос деда Степана. — Давай, Светка, работников встречай!

— Ох, — подскочила баба Света. — Чего сейчас будет!

Она поспешила во двор.

Вадим встал:

— Ну, пошли, Шаман ждёт.

Виктор поднялся и вышел вслед за ним во двор. У ворот стояла большая белая собака, с массивными лапами и крупной головой. Увидев Виктора, пёс замер, видимо, не веря собственным глазам. Затем, опомнившись, во всю прыть бросился к Виктору. У того от вида огромной собаки, несущейся к нему со всех ног, сердце ушло в пятки.

Пёс, радостно поскуливая, бросился к нему и, поставив с разбега лапы на плечи, сбил того с ног. Виктор упал, Шаман, повизгивая и взлаивая от радости, вился вокруг него вьюном. Когда Виктор сел, собака прижалась к нему мордой и замерла. Тот, не открывая глаз, несмело поднял руки и погладил шелковистую шерсть. Что-то вдруг внутри у него щёлкнуло, и он увидел перед своими закрытыми глазами белого, пушистого щенка, бегущему к нему по зелёному лугу. И тут он вспомнил…

— Шаман, — прошептал он и крепко прижал к себе пса.

Тот, отстранившись на секунду, заглянул в его глаза. Виктор встретил взгляд собаки и мир вокруг как будто исчез.

— Шаманушка, родной! — прижал он его голову к себе.

Баба Света с сестрой уже не скрывали слёз. Вадим, всхлипнув, отвернулся, и лишь дед Степан, раскрыв рот, в полном недоумении наблюдал за этой сценой.

Шаман, не в силах сдерживать радость, оторвался от Виктора и кинулся вскачь. Отбежав на несколько метров, снова вернулся к Виктору, затем опять полетел, подскакивая, по двору. Снова и снова он отбегал и возвращался. Глаза его блестели, хвост вертелся пропеллером, Шаман взлаивал и поскуливал, не в силах сдержать рвущихся наружу чувств. Таким счастливым его ещё никто не видел.

Удивлённая Муська, нервно поддёргивая хвостом, сидела на заборе и скептически наблюдала за этими невразумительными прыжками. Ей были непонятны чувства собаки. Затем, презрительно фыркнув, не в силах больше наблюдать за подобным самоунижением, она спрыгнула на улицу и горделиво скрылась в ближайших кустах.

Когда дед Степан пришёл в себя, единственное, что он смог сказать, было:

— Етит твою через коромысло!

Баба Света, вытирая слезу платком, подбежала к мужу:

— Стёпушка, счастье-то какое! Хозяин Дружка жив — здоровёхонек! Вот чудеса-то!

— Ох ты, боже мой! — послышалось от забора.

Все обернулись. Стешка, с раскрасневшимся от любопытства лицом и с широко открытыми глазами зависла, как обычно, на своём наблюдательном посту.

— Степанида Егоровна? — искренне удивился Вадим. — Что вы там делаете?

Дед Степан, переглянувшись с женой, хихикнул в кулак, а та насмешливо поджала губы.

— Ой, — ещё больше покраснела Стешка, смутившись от того, что симпатичный постоялец застал её в такой двусмысленной позиции, но тут же вдохновенно запела: — Ой, а я слышу лай, крики, подумала, может, помощь нужна, вот и… Ах!

Раздался, ставший уже привычным, грохот упавшего ведра и Стешкина голова исчезла. Вадим поспешил на помощь, выскочив через калитку на улицу, помог подняться Стешке, потиравшей ссадину на колене.

— Сильно ударились? — заботливо спросил он.

— Да нет, ничего, — проявила самоотверженность та.

Стешка изо всех сил пыталась сохранить чувство достоинства перед молодым, столичным инженером, ей очень хотелось предстать перед ним умирающим белым лебедем, но любопытство распирало её так сильно, что она не удержалась и спросила:

— А что случилось?

— Представляете, Степанида Егоровна, нашёлся мой брат, которого все считали погибшим, — не мог не поделиться с ней радостью Вадим. — Я даже не могу вам передать, что я чувствую. Сначала нашёлся Шаман, а теперь и Виктор.

— Как я рада за вас и за него, — прижала руки к груди Стешка.

В конце улице появился, пыля, экскаватор Ефима. Заметив приближающегося «бывшего» мужа, Стешка распахнула руки и как бы в порыве радости кинулась на шею Вадиму Сергеевичу.

— Какое счастье! — повторяла она, не спуская глаз с мужа, заглушившего мотор у ворот. Убедившись, что «бывший» в полной мере насладился зрелищем, она отпрянула от Вадима и, взяв его за руку, проникновенно сказала:

— Поздравляю! Ну, не буду вам мешать. Пригласите брата на ужин, буду очень рада с ним познакомиться.

— Спасибо, — ответил, улыбаясь, Вадим.

Стешка изящно помахала рукой инженеру и походкой от бедра величаво понесла себя к собственному дому.

Ефим, спрыгнув на землю, проводил «бывшую» супругу насмешливым взглядом.

— Добрый вечер, Вадим Сергеевич! — протянул он руку.

— Вы даже не представляете, какой добрый! — широко улыбаясь, пожал её Вадим.

Шаман не отходил от Виктора ни на шаг, как будто боялся снова его потерять. Нина Петровна с грустью наблюдала за своим Ванюшей. Конечно, она была рада за него, но предстоящая разлука печалила её до слёз.

До последнего автобуса до Бугров оставалось полчаса.

— Ванюша, ой, Виктор… — обратилась она к нему. — Мне, наверное, нужно ехать…

— Нет, нет, нет! — подбежала баба Света. — Куда это ты собралась! Смотри сколько народу, сейчас ещё и Серёжа с работы вернётся, надо всех накормить да отметить эту радость. Так, что никуда я тебя не отпущу, пойдём на кухню, поможешь. Завтра поедешь.

И обернулась к мужу:

— А ты чего расселся? Давайте с Ефимом стол выносите, сейчас гулять будем!

Нина Петровна не стала спорить, а даже приободрилась и поспешила сестре на помощь.

На следующий день Вадим связался со своим начальством и, объяснив ситуацию, договорился о двухнедельном отпуске. Он был уже готов выезжать в воскресенье, но Виктор не мог просто так взять и уехать, не предупредив Степаниду.

Решили, что в понедельник он поедет на ферму, оформит увольнение и уже во вторник, с чистой совестью отправится с братом в Москву.

Вадим не стал сообщать матери и Наташе столь радостное известие по телефону, ведь такой сильный стресс, хоть и радостный, мог привести к непредвиденным последствиям.

— Надо будет как-то осторожно их подготовить, особенно Наташу и уж, во всяком случае, нужно быть рядом с ними в этот момент. У маман уже был один инсульт, Наташа на сносях, так что давай не будем рисковать, — убеждал он брата.

Виктор не возражал, ведь несмотря на то, что встреча с Шаманом вернула ему часть воспоминаний, точнее, визуальных образов из прошлого, но все они относились к собаке. Что касается матери или Наташи, то пока что для него эти слова были просто звуками, не вызывавшими никакого эмоционального отклика. Он не помнил этих людей и даже фотографии, показанные братом, не смогли восполнить этот пробел.

— Эх, сынок, — качала головой баба Света, — наверное, чтобы вспомнить, тебе нужно сильное потрясение. Вон Дружок-то как тебе был рад, вот и вспомнил ты его…

— Он меня сначала сильно напугал, — улыбнулся Виктор, оглаживая по бокам прижавшегося к нему Шамана. — Я когда увидел этого громилу, летящего мне навстречу, подумал, ну, всё, конец мне пришёл.

— Страх — сильная эмоция, может, это и помогло тебе вспомнить… — покачала головой баба Света. — А брата вспоминаешь?

— Смотрю на него и иногда кажется знакомым какой-то жест, интонация в голосе, взгляд.

— Ну это уже кое-что, — она обняла Виктора за плечи. — Вспомнишь, всё вспомнишь…