Шаман. Возвращение. Часть третья

Елена Дымченко

Белый алабай по кличке Шаман – главный герой новой книги Елены Дымченко. Впрочем, эта книга – не только и не столько о собаке, сколько о людях, с которыми её сталкивает судьба, богатая приключениями. Их характеры, их внутренняя сущность раскрываются через отношение к псу с «колдовской» кличкой Шаман.Легкий, ясный стиль, хорошо продуманный сюжет, острая детективная интрига – эти достоинства делают новый роман Елены Дымченко интересным для самой широкой читательской аудитории.

Глава 10

Когда совсем уже поздно вечером Иван зашёл в дом, Нина Петровна, включив плиту, чтобы подогреть давно остывший ужин, участливо его спросила:

— Что-то ты сегодня припозднился, Ванюша.

— Машина сломалась, Нина Петровна. Пришлось тащить её в ремонт. Пока дождался мастера, пока починили… — устало ответил он, вытирая руки полотенцем.

— Ясненько… Ты садись поешь, голодный поди, — поставила перед ним сковородку Нина Петровна. — Степанида-то, поди, рвёт и мечет?

— Да уж, — усмехнулся он, — налетела на меня сначала, как коршун. Но я бумаги-то ей показал, чеки за ремонт отдал, так она и успокоилась. Всё сокрушалась, как же Валерка машину запустил.

— Ну да, ну да… — согласно кивнула Нина Петровна, присев рядом с ним к столу.

Иван, оторвал взгляд от сковородки и поднял на неё глаза:

— Случилось что? — перестав жевать, спросил он.

Нина Петровна вскочила с табуретки и отошла к буфету за спиной Ивана. Открыв дверцу, она начала переставлять чашки и тарелки с места на место.

— Нина Петровна, что случилось? — взволнованно спросил Иван, обернувшись к ней.

— Да ничего, Ванечка, ничего, — стоя спиной, ответила она.

— Не темните, Нина Петровна, — положил вилку на стол Иван и, встав, подошёл к ней и обнял за плечи. — Я же вижу, что вы расстроены.

Нина Петровна повернулась к нему лицом:

— Ничего не случилось, Ваня, но думаю я всё об энтой собаке, — вздохнула она и, вернувшись к столу, села на табуретку.

— О какой собаке? — не понял Иван.

— Да Светкиной, ищейке этой, о которой Николай говорил, — вскинула она на него грустные и даже испуганные глаза.

— А… — протянул Иван. — Я тоже, честно говоря, не понимаю, чего ей эта куртка-то так не понравилась. Ну, может, на кровь у неё такая реакция. Если она учёная, так их, наверное, так дрессируют. Может, она раньше в полиции работала?

— Может, и работала, — вздохнула Нина Петровна, — но чует моё сердце, что неспроста это.

— Ну, что вы так переживаете? — удивился чувствительности Нины Петровны Иван. — Нам-то что?

— Не-е-т, Ванюша, не прав ты, — горячо возразила она. — У меня сердце-вещун, всегда беду чует. Так что проверить надо.

— Что проверить? — ещё больше удивился Иван.

— Ты же завтра выходной? — оживилась Нина Петровна.

— Ну да, завтра же суббота.

— Давай-ка к Светке в гости съездим? — предложила она. — Сами всё и увидим.

— Ну, хорошо, давайте съездим, если вам так будет спокойней, — согласился Иван.

Нина Петровна решительно поднялась:

— Да, надо съездить. Знаешь, мне даже сейчас уже легче стало, так что завтра и навестим сестрёнку.

Взяв пустую сковородку со стола, она сразу же приступила к её помывке.

— И знаешь, — обернулась она к Ивану, яростно сдув с лица, выпавшую из-под платка прядь волос. — Хочу ещё спросить у сестрёнки, чего это она в ментовку на нас настучала. Я с ней как с человеком, а она…

Иван не смог сдержать улыбки, такая боевая Нина Петровна была ему по душе.

На следующее утро Иван с Ниной Петровной сели на полуденный автобус до Боброво. Погода была чудесная, автобус в связи с выходным днём — полупустой, и Иван, сидя у запылённого окна, с удовольствием любовался сельскими видами.

Нина Петровна, встретив знакомую, сидела с нею сзади и оживлённо обсуждала последние, деревенские новости.

— Валерку-то, ворюгу, вместе с друганом его в область отвезли, — с заговорщицким видом вещала, горя глазами, знакомая. — Так ему и надо, прощелыге этому. Говорят, посадят лет на пять.

— Родионыча жалко, — вздыхала сердобольная Нина Петровна. — Мужик-то хороший, работящий да сердце у него доброе. Вон Ванюшку-то моего к делу пристроил, а то ведь как парень маялся. А сын-то его с детства хулиганом да бездельником был. Бился с ним отец, бился, а всё зря. Знать, судьба у него такая.

— Сколько верёвочка ни вейся, а край-то всегда найдётся, — наставительно пробурчала баба Настя.

— Да, что говорить-то… — вздохнула Нина Петровна. — Ой, Ванюша, к Боброво подъезжаем. Чуть не проехали, заболталась я. До свиданьица, Настя.

— Прощевайте, — ответила та.

Иван помог Нине Петровне выйти из автобуса и, взяв сумку с гостинцами, пошел следом за ней. На самой окраине улицы стоял старый уже небольшой дом за зелёным забором.

— Ну, вот и пришли, — остановилась Нина Петровна и, взявшись за ручку, приоткрыла калитку.

Услышав стук, баба Света выскочила из летней кухни:

— Нинка, Иван! Какими судьбами? Заходите, заходите, — поспешила она к гостям.

Нина Петровна, поджала губы. Она была обижена на сестру. Иван же широко улыбнулся и поздоровался с хозяйкой:

— Здравствуйте, баба Света!

Та приобняла его за плечи:

— Проходи, проходи, я как раз вареники с вишней леплю. Любишь вареники-то?

— А кто ж их не любит? — с улыбкой спросил тот.

— Ну и славненько…

Обернувшись на всё ещё стоящую у калитки сестру, она всплеснула руками и насмешливо спросила:

— Ну а ты, Нинка, чего сфинксом стоишь у порога? Проходи давай, раз приехала.

— Да вот боюсь, что арестуют… — негодующе сверкая глазами, ответила та.

— За что? — искренне удивилась баба Света.

— Был бы человек, а повод найдётся, — многозначительно ответила Нина Петровна.

— Ну, ладно, хватит тебе дурить-то, заходи, — и, сверкнув глазами на воспарившую уже по привычке над забором Стешкину голову, баба Света добавила: — А то у нас тут ушей-то, глаз чужих… Тебе чего? — обратилась она напрямую к соседке.

— Да вот деда Степана ищу! — не растерялась Стешка. — А то же к вам во двор теперича не зайти, вмиг без ноги останешься…

— Это почему это? — ткнула руки в боки баба Света.

— Сами знаете… — ответила Стешка. — Пёс-то ваш кого угодно без ноги оставит.

— Дружок-то? — усмехнулась баба Света. — Да уж, тем, кто без приглашения во двор лезет, не поздоровится. Так ты Стёпку мово ищещь?

— Ага, — с интересом поглядывая на Ивана, ответила Стешка.

— А ты разве свою Варьку ему сегодня не отгоняла? — подозрительно сощурила глаза баба Света.

— Ой, точно, забыла совсем, — немного смутилась Стешка. — Ну, извините, что помешала.

И её голова исчезла, но звука удаляющихся шагов баба Света не услышала.

— Вот проныра… — покачала она головой и, показав сестре на свои уши, а потом на забор, громко сказала: — Пойдём, сестрёнка, на кухню, вареничиками угощу.

Оглянувшись на забор, Нина Петровна сдвинулась всё же с места и прошествовала вслед за сестрой на кухню.

— Пастушат сегодня Стёпка-то с Дружком, а эта и забыла, что сама свою козу поутру ему передавала. Всё вынюхивает, высматривает, спасу от неё нет, — объяснила ситуацию баба Света сестре и Ивану.

Нина Петровна, поджавши губы, присела всё-таки к столу.

— Ну, чего надулась? — спросила баба Света. — Давай, Нинка, как на духу.

Та подняла на неё глаза:

— Да вот дожили до чего, к нам теперича участковый, как к себе домой ходит. Спасибо тебе, сестричка.

Баба Света недоумённо на неё посмотрела:

— Не поняла…

— Приходил к нам участковый, — не выдержала Нина Петровна. — Иваном интересовался, дескать, твоя собака что-то там унюхала.

Баба Света округлила глаза:

— Участковый? Николаич наш, что ли?

— Да нет, наш, Василич, — сверлила сестру взглядом Нина Петровна. — Ваш Николаич попросил его «сигнальчик» проверить от местных жителей. Скажи ещё, что не бегала к вашему, не жаловалась.

— Да не бегала я, вот ещё мне по участковым бегать. Тем более наш-то аж в райцентре. А что за сигнальчик?

— Дык про куртку Ванину, что я тебе отдала. Унюхала, сказал, ваша собака что-то там, чуть с ума не сошла…

— Так и было… — протянула баба Света. — Только мы это со Стёпкой обсуждали, больше ни с кем. Откуда же участковый узнал?

И тут бабу Свету осенило:

— Неужто наша Стешка настучала? Вечно она подглядывает да подслушивает. Та ещё зараза…

— Это которая над забором висела? — заинтересовался Иван.

— Она, проклятущая… Неймётся ей, такое тут недавно устроила, что аж мужик ейный её бросил, у нас сейчас живёт, а ей всё мало.

Нина Петровна немного расслабилась и губки-то подраспустила:

— Так это не ты, что ли, настучала?

Баба Света с досады хлопнула себя руками по бёдрам:

— Да нет, не я. Я как раз хотела вас с Ваней позвать, чтобы разобраться, а вы и сами пришли.

— Ну, давай разберёмся, — уселась поудобнее Нина Петровна.

— А как мы без Дружка-то разберёмся? — пожала плечами баба Света. — А они же со Степаном только к вечеру вернутся.

— Ну вы хоть расскажите, что случилось-то, — попросил Иван.

— Дык, как зашла я во двор с сумкой-то, — начала баба Света, — так он как с ума сошёл. Прохода мне не давал, всё обнюхивал её, да поскуливал. Никогда я его таким не видела. Мы-то вначале со Стёпкой не поняли, в чём тут дело, а потом стало ясно, что из-за куртки это твоей.

— Интересно… — протянул Иван.

— Так потом он как оглашенный кинулся к остановке, где я с автобуса-то слезла. Стёпка аж запыхался, когда бежал за ним. Хорошо, Вадим Сергеевич, он-то помоложе будет, до остановки-то с Дружком дошёл. Так тот там покружил, покружил и ни с чем вернулся. А с тех пор грустный такой стал и не ест почти, совсем пёс затосковал, — сокрушённо покачала головой баба Света.

— Наверное, это на кровь, — вставила Нина Петровна. — Сильно уж грязная была эта куртка. Ведь Ванюшу в ней нашли, избили его сильно и бросили у дороги. Если бы не люди добрые, что мимо проезжали, то помер бы.

Баба Света жалостливо покачала головой:

— Ох ты боженьки, ну что за люди! Ведь ни один зверь такого не сотворит.

Нина Петровна благодарно взглянула на сестру:

— Да уж, люди хуже зверей. Ну вот, постирала я куртку-то, дочиста всё отмыла, а собака-то, видно, чует, что была здесь кровь, было злодейство.

— Не знаю, не знаю насчёт крови, — покачала головой баба Света. — Вон Степка порезался как-то до кровищи, Дружок-то ноль эмоций, а тут… А вот злодейство может и чует. Дружок-то у нас шибко умный, всё без слов понимает, прямо как в душу смотрит.

Она улыбнулась:

— Знаете, как его раньше-то звали, у прежнего хозяина? — и тут же трижды перекрестилась. — Царствие небесное рабу твому Виктору.

Нина Петровна к ней присоединилась, тоже осенив себя трижды крестом.

— Так вот, — продолжила баба Света, — Шаманом его звали, колдуном значит. А ведь так и есть, он как будто всю подноготную человека чует. Ой, про вареники-то я совсем забыла, вода-то совсем выкипит, — вскочила она на ноги.

Кинув щедрой рукой вареников в кастрюлю, она метнулась к холодильнику, достала свежую сметану и сливочное масло в затейливой маслёнке, из буфета сахарку добыла и тарелки красивые, те, что для гостей берегла.

Расставив всё на столе, положила гостям приготовленное угощение.

— Ух, красота! — выразил искреннее восхищение Иван. — А запах-то какой!

— Да, Светка у нас мастерица по вареникам-то, — поддержала его баба Нина, любуясь аккуратными, абсолютно одинаковыми по размеру и форме, с красивыми завитушками по краям, варениками.

— Кушайте, кушайте, на здоровьице! — заулыбалась довольная хозяйка. — Вот сметанку не забудьте, вот маслице.

— Светлана Николаевна, вы дома? — послышался со двора мужской голос.

Баба Света, отодвинув голубую в синих жар-птицах занавеску, выглянула в окно:

— Ой, Вадим Сергеевич вернулся. Щас я, вы кушайте, кушайте, пока не остыло.

Вытирая руки о фартук, она вышла из кухни, прикрыв за собой дверь.