Брошь с черным опалом

Елена Дорош, 2021

Агата Вечер живет тихо, как мышка, старается не высовываться из своей норки, по ночам работает уборщицей и уверяет себя, что когда-нибудь все наладится… если только она останется в живых. Убить Агату пытались уже не раз и не два. Кто, почему и за что? Непонятно. Помочь ей некому – она одна-одинешенька… Или нет? Может, на самом деле у нее есть родня и причина именно в этом?

Благовещенские

Обретя, как ему казалось, твердую почву под ногами, Марк занялся наконец поисками следов рода Благовещенских на берегах Северной столицы.

В его распоряжении была могущественная всемирная паутина, и Марк не сомневался, что при определенной интенсивности поиска быстро узнает все, что хочет. Облом он осознал примерно через полгода. Информации было полно, но очень неравноценной и часто неоднозначной. Сайтов, пытающихся аккумулировать сведения по родословным русских фамилий и истории известных дворянских родов, нашлось немало, но скоро выяснилось, что авторы просто искали способ заработка, принимая заказы на поиск предков. Дальше хуже. Благовещенские — все-таки не самая редкая фамилия. И на берегах Невы тоже. Кто из них имеет отношение именно к его Благовещенским? Промаявшись почти год и накопив гору информационного мусора, Марк не то чтобы отчаялся, но подустал.

Все-таки таким специфическим поиском должны заниматься те, кто этому учился. Негоже, когда пироги печет сапожник. Эта здравая мысль, наконец осенившая разум Марка, привела бедолагу в один серьезный архив. Получить доступ к этому Клондайку информации оказалось так сложно, что пришлось подключать тяжелую артиллерию. Генрих Исаакович, пожав плечами в безупречном пиджаке, похлопотал, и перед враз оробевшим Марком разверзлись двери хранилища памяти рода человеческого.

Около недели ушло на оформление заявки и заполнение всяческих форм. В конце концов Марк оказался лицом к лицу с девушкой средних лет со славной русой косой, перекинутой на грудь.

Девушка, назвавшись Александрой, смотрела приветливо и внимательно. Марк несколько приободрился.

— Вы ищете сведения о Благовещенских. А какая именно ветвь рода вас интересует?

Марк выложил все, что было ему известно. Александра слушала и что-то записывала в блокнот. Закончив, Марк взглянул на архивариуса, как он обозначил ее про себя, с надеждой. Поможет?

— Поможем, — словно услышав его вопрос, ответила она, — перечень документов будет готов через неделю.

Ровно через семь дней Марк получил список и подробную консультацию, как следует с ним работать.

— Вы знаете, — неожиданно услышал он, — у нас раньше работала одна Благовещенская. Год назад ушла. Тоже искала информацию о родственниках.

— А можно с ней как-нибудь связаться? Телефон не дадите?

— К сожалению, не могу. Вы сами ее найдете. Она в Ельцинской библиотеке сейчас работает. Только учтите, во-первых, Благовещенская она по мужу, во-вторых, возможно, ваши предки только однофамильцы. Ну а в-третьих, ее может в Питере не быть. Они с мужем часто уезжают.

На Сенатскую площадь он помчался в тот же день. Все же в библиотеку, хоть и Президентскую, попасть было проще. Он стал спрашивать, где найти Благовещенскую. По глупости Марк не догадался узнать в архиве ее имя.

Оказалось, зовут ее Ольгой Васильевной. Пожилая женщина с классической внешностью библиотекаря, как его представлял себе просвещенный ум Марка, смотрела заинтересованно и с любопытством.

Представившись, Марк снова выложил тот скудный запас информации, которым владел, и спросил:

— Вы что-нибудь об этих Благовещенских знаете?

Оказалось, женщина, сняв очки, внимательно его разглядывает.

— Знаю. И даже больше, чем вы надеялись. Дело в том, что мой муж, Александр Николаевич Благовещенский, приходится вашему прадеду Арсению Благовещенскому, как я понимаю, внучатым племянником.

У Марка непроизвольно открылся рот. Ольга Васильевна заулыбалась, довольная произведенным эффектом.

— Мой муж по образованию историк. Почти двадцать лет, как только это стало возможным, он восстанавливает родословное древо именно наших с вами Благовещенских.

Марк молчал, потрясенный степенью своей глупости. Какого хрена он столько времени прожигал жизнь в интернете?

— Я рада, что мы встретились. И именно сейчас. Дело в том, что муж задумал написать книгу. Его давнишней идеей было разыскать всех потомков. Так сказать, собрать семью, столь долго разобщенную. Что скажете?

— Даже не знаю, что сказать. Я просто обалдел. То есть, простите, обомлел.

Благовещенская весело засмеялась. Смех у нее был славный, звонкий и задорный.

— Не тушуйтесь. От своих внуков мы регулярно слышим и не такие неологизмы. Русский язык прекрасен во всех своих проявлениях. Так что балдейте на здоровье.

Марк почувствовал, что любит эту женщину.

— Могу я познакомиться с Александром Николаевичем?

— Надеюсь, что не только познакомиться. Но прямо сейчас он работает во Франции. Ищет сведения по тем из Благовещенских, которые иммигрировали в первую и вторую волны. Затем поедет в Канаду. Там тоже обнаружились следы. Так что полгода мы с вами его не увидим. Правда, потом мы уже вместе собирались поработать с архивами тех лагерей, где отбывали срок наши с вами предки. Арсений был не единственным репрессированным, как несложно догадаться. И тут нам может помочь ваш дедушка. Так что мы будем весьма признательны, если вы нас отрекомендуете. Я уже готовлю поездку. Это будет на следующий год.

— Так что же, выходит…

— Выходит, извините, то, что завтра же он свяжется с вами по скайпу. Или в любой системе для видеоконференций. Вы сможете?

— Конечно. Буду ждать сигнала.

— Я думаю, что некоторые сведения Александр сможет вам выслать на почту.

Марку хотелось расцеловать эту замечательную женщину. Ничего себе! Столько искать и столько найти! Не было ни гроша, да вдруг алтын!

Они обменялись контактами, и счастливый Марк вывалился на улицу, чувствуя головокружение от успехов. Прямо по Ленину.

Благовещенские оказались прекрасными людьми. Реликтовыми, как сказал бы Генрих Исаакович. Их, в буквальном смысле, подвижничество, преданность своей цели, интеллигентность и бескорыстие впервые заставили Марка задуматься о том, что эти качества взращивались в его предках столетиями. Глядя на Ольгу и Александра Благовещенских, он понял, что значит иметь за спиной, так сказать, в анамнезе десятки поколений русских дворян. Его дед был точно таким же. Интересно, передались ли лучшие родовые черты ему самому? Что ж, вскрытие покажет.

Они общались в сети уже довольно долго, но увидеться все не удавалось. Благовещенские собирали материал для книги и в Петербурге бывали не так часто, как хотелось Марку. Впрочем, Александр Николаевич присылал интереснейшие материалы, а Ольга Васильевна иногда звонила. Понемногу Марк узнавал историю своего рода.

— Дом Благовещенских, в котором появился на свет ваш прадед, находился неподалеку от Исаакиевского собора, поэтому родители Арсения и он сам являлись прихожанами этого храма. Семья была очень верующая.

Благовещенская говорила неспешно и интересно. Марк заслушался.

— Они даже дружили с настоятелем, Леонидом Богоявленским. К сожалению, в двадцать втором он был арестован. Потом собор передали Главнауке и сделали антирелигиозным музеем с маятником Фуко, подвешенным под куполом. Вы его, конечно, уже не застали.

Ольга Васильевна хмыкнула и рассказала, что Арсения арестовали, когда он стоял возле маятника и молился.

— Исаакий был для Благовещенских словно центр вселенной. Там крестили, отпевали. Оттуда и забирали.

«Прошу тебя, храни меня, не дай пропасть в изгнании, собор с библейским именем — мой центр мироздания», — вдруг вспомнились Марку слова когда-то услышанной песни Розенбаума.

В этот день ноги сами принесли его на Исаакиевскую площадь. Он купил билет и вошел в собор. Стоя под куполом, поднял голову и долго смотрел вверх, пытаясь понять то, что понимал и во что верил его прадед, Арсений Благовещенский.

Тогда он обрел нечто важное. Место, связавшее его с родом Благовещенских. С тех пор Марк стал приходить и стоять в центре собора, под самым куполом. Там, в вышине, парил белый голубь. Марк смотрел, и ему казалось, что связующая нить становится крепче.