Книга земли

Елена Дмитриевна Булганова, 2018

Третья, заключительная книга фэнтези-серии «Вечники» писательницы Елены Булгановой, финалиста VII сезона литературного конкурса «Новая детская книга». Лида Весна наконец узнает, кто настоящий хозяин Книги талантов и для чего потребовалась вся комбинация по выявлению ее таланта Наследницы. И она понимает: Книга талантов должна быть уничтожена, но в то же время… не может быть уничтожена. Найдется ли решение для такой задачи?. Можно ли, не нарушив законы вечников, спасти всех – и вечников, и полувечников, и простых смертных?. А если нет – как избежать наказания от таинственных Семерых?.

© Елена Булганова, 2018

© Макет, оформление. ООО «РОСМЭН», 2018

***

Магия может сделать бессмертным и защитить от зла, но что делать, если зло проникло внутрь? Что делать, если огромную силу хотят использовать для темных целей? Смириться или сражаться? Герои Елены Булгановой знают правильный ответ: сражаться! И следить за их приключениями необычайно интересно.

Вадим Панов, писатель

Глава 1

ФАТА-МОРГАНА

— А вот предложу проводить тебя до школы — будешь сильно возмущена? Вопрос этот Вера задала из глубины своего любимого кресла, плюшевого, почти круглого, в котором легко утонуть, как в сугробе. Она забралась в него с ногами и куталась по подбородок в старенький клетчатый плед — после месяца в Израиле никак не могла притерпеться к промозглой питерской погоде. И внимательно наблюдала из своей уютной норки за крутящейся у зеркала дочкой. Лида в лихорадочном темпе меняла шестой наряд за пять минут, то и дело бросала тревожный взгляд на часы.

— Вообще не буду. Только зачем? Погода ужасная, оттепель, и все развезло. Ты побереги себя, мамуль.

Вера выразительно вздохнула в ответ:

— Тебе не понять, дочь моя, сколько раз за эти годы я мечтала первого сентября отвести тебя в школу. Как достойная мать, а не так провально, как это вышло в первом классе.

— Мам, ну ты и есть самая достойная мать из всех известных мне матерей. Хоть сегодня не первое сентября, но, если тебе так уж хочется…

— Хочется! — Женщина стремительным движением отбросила плед и оказалась уже полностью одетой, в шерстяном брючном костюме бирюзового цвета — одна из немногих, но очень удачных покупок, сделанных во время заграничного лечения. Мать называла эти вещи трофейными. Для дочери таких вещей был привезен целый чемодан, их-то Лида и примеряла сейчас у зеркала.

Осторожно, но уверенно женщина поднялась на ноги, стараясь не помогать себе руками. Ей это удалось — и лицо сделалось по-детски восторженным, даже щеки заалели. Начав снова ходить, Вера словно второй раз родилась на свет.

— Тогда я выдвигаюсь помаленьку, а ты догоняй. И заканчивай уже с примеркой, все равно всех затмишь. Да, проведай Музу напоследок, узнай, не нужно ли ей чего.

— Ага, мам, будет сделано!

Лида остановила свой выбор на черной строгой блузе, блейзере цвета топленого молока и прямой бежевой юбке. И поверх всего этого великолепия — шерстяное пальто, на ощупь и цвет похожее на шкурку новорожденного львенка. С полминуты пялилась на себя в зеркало с дурацкой улыбкой — а ведь классно вышло, честное слово! Никогда прежде девушка не ощущала себя такой взрослой… и даже красивой.

Спохватившись, огромными прыжками пронеслась по лестнице на второй этаж, заглянула сквозь щель в спальню. Тетка Муза вновь приболела, но в этом не было ни грамма Лидиной вины; после возвращения ее в родной дом они даже ни разу не поцапались. Обычная простуда загнала тетку в постель, и сейчас она сладко спала, выводя носом сочные рулады на весь дом. Рядом с ней прикорнул Славик, вполне здоровый, но освобожденный бабушкой от школы «на всякий пожарный случай».

Да и в самой школе только сегодня после недельного перерыва возобновились занятия. До этого она была закрыта якобы по случаю эпидемии гриппа, но на самом деле совсем по другой, таинственной и непостижимой причине.

Ясное дело, освобождение города от морока для прочего мира не прошло бесследно. Городок как-то одномоментно заполонили журналисты всех мастей, комиссии, охотники за аномальными явлениями, просто любопытные. По телевизору во всех ток-шоу без конца задавался вопрос: как могло случиться, что город на три месяца словно испарился с карты области, но при этом день за днем поглощал огромные ресурсы, вплоть до того, что в нем бесследно растворились затребованные непонятно кем бесценные экспонаты из золотых и бриллиантовых коллекций Эрмитажа, мебельные гарнитуры из дворцов Пушкина и Павловска и еще много чего?

А ответов не было вовсе. Договорились уже до того, что город стал ареной масштабного эксперимента по управлению массовым сознанием, организованного не то американскими, не то российскими спецслужбами.

Городские жители тяжело приходили в себя после пережитого, недоумевали, негодовали, искали виноватых. Когда Лида с Лазарем и Анной встретили Веру в аэропорту и привезли домой, им даже не пришлось придумывать для нее какие-то особые объяснения. Город к тому времени уже бурлил, оставалось только списать все на таинственный морок. По официальной версии Лазарь и Лида оказались вне города как раз в тот момент, когда в нем начали твориться странные вещи, потому и обитали некоторое время в Питере. Но очень волновались за Анну и однажды нашли способ вернуться. А тут как раз все, по счастью, и закончилось.

Неделю со времени освобождения города Лида почти неотлучно провела с матерью. Лазарь и Анна по своим делам улетели в Штаты, Мила у себя дома как могла поддерживала выбитых из колеи родителей, Алексей — мам у. Мрачно вздыхая, уехал в Питер Сашка Ревунов, на прощание намекнув Лиде, что встреча с родителями наверняка окажется похлеще всех их прежних приключений и еще вопрос, удастся ли ему на этот раз уцелеть.

А Марат… он был там, за обугленными стенами, совсем близко — и абсолютно недостижим. Морок не ушел из города. Он сохранился за смехотворной оградой, которую местные жители старательно обходили стороной, избегая смотреть на мрачную громаду дворца, совсем недавно бывшего их гордостью и любимым местом для посещений. Уже от нескольких людей Лида выслушала абсурдную версию о том, что дворец был заминирован фашистами таким хитрым способом, что до сих пор не найден способ привести его в порядок.

Вера дожидалась дочь у калитки. Она опиралась на серебристую трость, такую изящную и легкую, что казалась удачной частью ее нового образа, и скороговоркой произнесла, поймав взгляд дочери:

— Спрячу в кустах на подходе к школе, обещаю!

— Ой, мама, ну перестань! Что за детский сад?

— Не критикуй мать! А то наведаюсь к директору и расспрошу подробно о твоей успеваемости! Давно пора, кстати.

— Ага, а ты не забыла, что я вообще училась пару месяцев в другом месте?

— Тогда велю ему быть с тобой построже, а то разбаловалась, поди, в буржуйской школе.

Так, подкалывая друг дружку, они достигли парковой зоны. У входа в парк была остановка — но, судя по отсутствию народа, автобус недавно ушел, и было принято решение идти пешком. Через пару минут приблизились к дворцу, вернее, к уродливой ограде. Вера зябко передернула плечами:

— Брр, вот уж неприятное местечко. И куда только власти смотрят, сделали бы уже хоть что-нибудь…

«Как они это устроили? — в который раз задалась вопросом Лида. — Неужели мама начисто забыла, как восторгалась дворцом во время прогулок в инвалидном кресле и как мечтала побывать там на экскурсии?»

Кто это — «они», девушка не могла точно сформулировать. Некий непостижимый и загадочный хозяин Книги, который то ли существует, то ли нет. Возможно, Валерий, которого вынудили работать на этого хозяина под страхом расправы над его друзьями. И Креон, от воспоминаний о котором начинает слегка подташнивать. И все-таки… все-таки сейчас выдался подходящий момент.

— Мама, — начала Лида, чувствуя, как предательски сохнет горло и учащается дыхание. — Мам, послушай, мы с тобой даже больше подруги, чем мать с дочерью, верно же?

— К чему ты клонишь? — моментально сориентировалась Вера.

— Мамуля, ты же понимаешь, что я уже достаточно взрослая, чтобы узнать правду насчет моего отца. Ты ведь не думаешь, что я могла бы… ну, осудить тебя…

Она замолчала, растеряв все слова. А ведь так тщательно готовилась к этому разговору — и не один раз. В сущности, ей требовалось только подтверждение, ведь Креон сам признал свое отцовство. Но Вера молчала, и походка у нее вдруг сделалась неуклюжей, кособокой, словно собирались отказать недавно отремонтированные ноги. Лида и сама была не рада, что начала говорить об этом, но давать задний ход было поздно.

— Мам, тот человек на фотографии с дня рождения вашей группы… это он, да?

— Нет, не он, — вроде как с облегчением тут же ответила Вера. Как будто боялась совсем другой догадки.

— Но мы с ним так похожи. «Средиземноморский тип внешности», — процитировала девушка Лазаря. — Не совсем норма для России, да?

— Не он, — стояла на своем мать. — И вообще давно нужно вырезать этого типа с фотографии, все руки не доходили. Из-за него серьезно пострадала моя однокурсница. А твой отец, Лида… просто поверь мне на слово, он был хорошим человеком. Я специально не рассказывала тебе о нем в детстве, потому что понимала: ты станешь подростком и решишь, что все это были лишь обычные сказочки, которым не стоит верить. Будет проще, если ты сначала повзрослеешь, а потом уже все узнаешь.

— Так я уже вроде как здорово повзрослела, мам, не находишь? Может, давай прямо сегодня?

— Не могу, Лид. — Вера решительно помотала головой. — Есть… есть причины. Давай дождемся хотя бы твоего совершеннолетия.

— Когда, по твоим прикидкам, оно наступит? Ты же у нас теперь гражданка мира.

— Когда тебе стукнет восемнадцать, ладно? В этот день торжественно обменяемся секретами…

Лида саркастически хмыкнула. Можно представить, как это будет происходить.

«Мам, я, понимаешь ли, давно уже стала бессмертной, а с этого дня еще и меняться перестану».

«Дочь, отстой твои новости, вот я тебе сейчас такое расскажу про твоего отца…»

И все-таки даже слабая надежда, что мерзкий Креон не был ее отцом, здорово повысила настроение. Но ненадолго: пройдя еще пару десятков метров по только что расчищенным дорожкам парка, Лида пришла к выводу, что мать от умолчания почему-то перешла к активной лжи. Ведь сам Креон считал Лиду своей дочерью. А еще она абсолютно точно была Наследницей, дочерью вечника, проявился же в нужный момент этот ее пресловутый талант! Девушка была сбита с толку.

Бросила беглый взгляд на громаду дворца и споткнулась на ровном месте. Потому что в одном из окон на втором этаже Главного корпуса заметила свет, неяркий, зыбкий, вроде как от фонарика или телефона. Поморгала — и свет поморгал в ответ. Конечно, это могли отражаться в остатках оконного стекла еще не до конца угасшие звезды или городские огни. Но окно Лида на всякий случай запомнила.

Вера вдруг остановилась, словно вросла в землю, обеими руками оперлась о трость.

— Знаешь, Лид, давай этот выход будем считать репетицией. А вот в следующий раз я абсолютно точно доведу тебя до самой школы. Еще и за ручку, так что готовься!

— Мам, ты обиделась! — огорченно вскрикнула девушка.

— Нет, просто слегка не рассчитала свои силы. А потом, парк так хорош! Ты беги, а я пройдусь медленно и со вкусом. И вернусь домой.

Но Лида видела: мать огорчена. Как же нехорошо все получилось! Нет времени умолять о прощении, звонок через четверть часа, а так хочется сперва пообщаться с Милой! И главная интрига дня: придет ли сегодня в школу Санин? Если с Милой, Лазарем и Анной Лида постоянно была на связи, то с Алешей так и не созвонилась ни разу. Понимала — все будет очень непросто. Но она очень постарается, чтобы они снова были вместе.

— Ладно, только скинь эсэмэску, когда вернешься в дом, а то буду волноваться!

Она наскоро чмокнула мать в прохладную щеку и понеслась вперед по парковой дорожке. С разбегу взлетела на мостик, с него по накатанному ледку едва не съехала на пятой точке. И резко тормознула, заметив у самой кромки озера девушку. Та стояла спиной к аллее, смотрела на озеро, ее непокрытые светлые волосы беспощадно трепал ветер. Лида подошла и положила руку девушке на плечо:

— Привет, Мил.

Журавка лишь кивнула в ответ. Глаза у нее были предательски красными, губы подрагивали.

— Ты, наверное, каждый день ходишь к дворцу? — сообразила Лида.

Подруга новым кивком подтвердила ее догадку.

— А я вот первый раз сейчас мимо прошла. Хотелось отдохнуть от этого местечка. Слушай, а ты ничего необычного там не замечала?

Мила мотнула головой — нет.

— Ну, ничего, как только ребята вернутся, разберемся мы с этим дворцом! Никуда он от нас не денется. Ты не переживай, с Маратом наверняка все нормально.

— Если бы он в тот вечер не вернулся во дворец! — пробормотала Журавка. — Лида, я чувствую себя такой виноватой!

— Гос-споди, да в чем же? Ты его, что ли, за порог вытолкнула? Он же сам хотел уйти к своей семье, волновался за них…

— Нет, я сделала кое-что гораздо худшее.

— Была, что ли, пособницей Креона?

Мила на шутку не отреагировала, продолжала еще более убитым голосом:

— Помнишь, в тот день Анна рассказывала нам про Валерия? Марат тогда, я заметила, здорово огорчился. Потом, когда все выходили из комнаты, мы на пару секунд задержались там вдвоем. И он сказал, даже не мне, а так, в пространство: «Я думал, у них этот Валерий был вроде шута горохового, а он, оказывается, фигура». А я как-то на автомате ему ответила: «Да, он потрясающий парень, Анна мне о нем много рассказывала». После этого Марат даже в лице изменился и сразу засобирался уходить.

— И это вся твоя вина?! — поразилась Лида. — На мой взгляд, ты просто становишься нормальной девчонкой!

Сказала и сама переполошилась в душе: вдруг Мила обидится, начнет докапываться, что она имела в виду. Но подруга только вздохнула тяжело:

— Не хотелось бы. — И тут же встрепенулась: — Ой, опоздаем же! В первый день после… в общем, помчались!

И, забыв на время все свои беды, девушки припустили наперегонки по заснеженным дорожкам. Визжали на весь парк и хватали друг дружку за одежду. Съехали с хохотом на ногах еще с одного мостика, взметнув гигантским веером брызги размокшего снега и всполошив толком не проснувшихся уток. Вдруг Мила резко тормознула и выкинула вперед руку:

— Смотри! Кто это там?

Лида посмотрела. Справа по ходу их движения сиял нетронутым снегом холм правильной формы, искусственная насыпь для разнообразия паркового ландшафта. На вершине его стоял человек.

Лица, конечно, в утренних сумерках было не разглядеть, но точеная фигурка тут же навела Лиду на мысль о Джулии. Поражало то, что одета неустановленная личность была в легкую белую рубашку, которую нещадно трепал ветер, и, кажется, босиком. Это было так странно и неожиданно, что Лида крикнула, прежде чем подумала, стоит ли это делать:

— Джулия! Это ты там?

Но девушка на холме даже не дрогнула. Она широко расставила ноги, согнула корпус, словно готовясь к обороне. И вдруг попятилась, на мгновение сложилась пополам, прижав руки к живот у. В следующий миг выпрямилась и таким памятным Лиде движением выхватила из-за пояса кинжал. Но не метнула, а, обхватив рукоять обеими руками, обрушила на кого-то. Повернулась к девушкам, как будто собиралась сбежать к ним по склону холма. Но вдруг выгнулась, забилась, словно кто-то схватил ее сзади за шею. И исчезла из виду.

Девушки, не сговариваясь, бросились в обход холма, утопая в рыхлом снег у. И — никого там не обнаружили. Джулия, если это была она, просто растворилась в пространстве.

Мила, согнувшись в три погибели, рыскала вокруг холма, искала следы. Бесполезно: снежный покров лежал нетронутым после ночного снегопада. Девушки в недоумении переглянулись.

— Это была Джулия, я уверена, — сказала Лида. — Но ведь она сейчас во дворце, а дворец…

— В другом времени. Что же мы такое видели? — обычно бледное лицо Журавки полыхало от волнения. — Призрак? Мираж?

Лида в ответ только руками развела:

— Ладно, давай все же доберемся сегодня до школы. А потом подумаем, что это было.

Но попытки осознать случившееся неизменно заставляли их сбрасывать темп, время от времени одна из девушек замирала на месте, тогда как другая упорно тянула ее вперед. Таким образом очень нескоро, но они все же вступили в пределы школьного двора. Мила, держащая Лиду под руку, вздрогнула и застыла.

— Что? Опять мираж? — всполошилась та.

— Да если бы. Смотри.

На пороге школы стояла завуч Ариадна Васильевна с блокнотом в руках. В распахнутой шубе и надвинутой по самые брови мохнатой шапке, она явно давно заняла этот наблюдательный пункт. Квадратные каблуки глубоко вросли в снежное месиво. Через весь двор она прожигала девушек взглядом и тем ничего не оставалось, как приблизиться к ней с самым виноватым выражением на лицах.

— Так, Весна и Журавка. — Завуч как раз закончила выводить в блокноте их фамилии, с заметным удовольствием отчеркнула жирной линией. — В школу не торопимся. А не кажется ли вам, девочки, что после всего случившегося в этом городе стоило бы чуточку серьезнее относиться к вашим обязанностям?

— А кто-то уже выяснил, что случилось в этом городе? — себе под нос шепнула Лида.

Мила услышала, хихикнула. Но, кажется, завуч умела читать по губам, поскольку отреагировала мгновенно:

— А твоя мать, Весна, уже достаточно восстановилась, чтобы добраться до школы и познакомиться наконец со мной и прочими педагогами?

Лида не успела ответить, потому что завуч вдруг привстала на цыпочки и завопила на весь двор:

— Нечего прятаться, я всех заметила и узнала! В темпе подходим ко мне!

Девушки под шумок нырнули в теплый и душный школьный вестибюль с клетями-раздевалками. И как же Лида была рада его видеть, такой маленький, темный и жалкий по сравнению с лицейским. И такой родной. В тесной раздевалке они с трудом отыскали свободный крюк, нацепили на него свою верхнюю одежду, а сверху еще и мешки с сапогами и понеслись наверх.

Но на середине лестницы Лида вдруг остановилась, с тяжело бухающим сердцем повисла на перилах и взмолилась:

— Ой, Мил, стой!

— Ты чего? — Журавка, уже достигшая площадки второго этажа, сбежала вниз к подруге.

— Кажется, у меня назревает сердечный приступ, — мрачным голосом информировала ее Лида. — Давай лучше до звонка посидим в столовке.

Мила понимающе кивнула головой:

— Ты из-за Леши, да? Я понимаю, это всегда самое трудное — когда после каникул идешь в класс и знаешь, что вот сейчас его увидишь. Он сейчас наверняка глаз не сводит с двери.

— Если вообще пришел.

— Пришел, конечно! — Журавка лукаво улыбнулась. — На самом деле мы вчера созванивались.

— Ага, так тебе он соизволил позвонить! А мне вот фигушки.

— И что тут такого удивительного? Он же не в меня влюблен. Если хочешь, давай прогуляем инглиш. Пусть помучается.

И выразила всем своим видом полную готовность проделать обратный путь к школьной столовой. Но Лида сообразила, что только зря промучает себя лишние полчаса, и решительно воскликнула:

— Нет, давай на урок!

В рекреации на втором этаже царила торжественная тишина. Мила, чуточку побледнев, поскреблась в дверь класса, затем приоткрыла ее и сунула в щель голову:

— Анна Рейновна, простите, мо…

И осеклась. Потом, схватив подругу за рукав, втянула ее за собой в класс. И конечно, первым, кого Лида там увидела, был Алексей Санин.

Он сидел теперь на месте Марата, за четвертой партой у окна. Смотрел вовсе не на дверь, а строго перед собой, хотя едва ли был слишком поглощен уроком. Рядом напряженно застыла все та же полноватая девочка. Судя по пылающим щекам и встревоженному виду, она явно не могла определиться: оплакивать ли ей исчезновение прежнего соседа по парте или приглядываться к новом у.

Пока девушки усаживались за парт у, Санин на секунду вышел из состояния прострации, приветственно поднял ладонь и улыбнулся одними губами. Лида с шумом обрушилась на свое место у прохода, уже предвидя проблемы грядущего косоглазия. Все силы уходили на то, чтобы сдерживать бурное дыхание, и скоро от недостатка воздуха легонько закружилась голова. В этот миг Мила сунула ей под руку записку:

Лид, расслабься, ты зеленая! Как думаешь, он может оказаться вечником?

Кто?!

— на пол-листа вывела Лида.

Глазки выше! —

пришел ответ.

Девушка подняла глаза и от души изумилась, увидав на учительском месте вовсе не привычную Анну Рейновн у, а неизвестного ей мужчин у.

На первый взгляд он казался совсем молодым, наверное, из-за ярких темных глаз и шапки угольных волос. Фигура мощная, атлетическая. Черная глухая водолазка под горло и с рукавами до костяшек пальцев, сверху — серый пиджак, наверняка приобретенный сугубо для школы. Держался новый учитель не слишком уверенно, предпочитал больше писать на доске, чем обращаться к классу. Но, присмотревшись внимательно, Лида заметила серебристые пряди в его волосах. И написала внизу Милиного вопроса:

Да ему уже все 30. Очки надень.

Мила послушно полезла в сумку — искать очечник. А Лида тем временем продолжила строчить — пусть Алеша видит, что она при деле.

И вообще, я думаю, вечники не работают в школах.

Потому что вызывают ужас у 60 % людей.

Журавка, уже в очках, немедленно написала в ответ:

Ну, тогда все учителя в моей жизни были вечниками.

Лида не удержалась и на нервной почве громко прыснула. Тут уж свежеиспеченному учителю ничего не оставалось, как повернуться лицом к классу. Выловив Лиду глазами, он подметил огорченным голосом:

— Ну вот, сперва опоздали, а теперь никак не можете сосредоточиться на уроке.

— Простите нас! — пискнула Мила.

— У меня претензии не к вам, а к вашей подруге, — мягко осадил ее мужчина.

«О, нас теперь на вы будут называть!» — приятно удивилась Лида и на всякий случай встала.

— Ага! — вроде как обрадовался педагог. — Раз уж сами поднялись, то прошу к доске, расскажите немного о себе.

— На английском? — уныло уточнила Лида.

— А как сами думаете? Впрочем, не хотите говорить о себе — понимаю, скучная тема, — можете рассказать, что сами пожелаете. Наверняка у вас весьма насыщенная жизнь.

— I don’t think so, — пробормотала девушка, нехотя дошла до учительского стола и завела давно отработанный и изрядно поднадоевший рассказ о себе. Говорила — и не забывала краешком глаза рассматривать нового учителя. Рассмотрела россыпь морщинок вокруг глаз и одну глубокую, прорезавшую высокий лоб.

«Ой, да ему уже под сорок. И отлично, хватит с меня новых вечников».

— Достаточно, — скоро прервал ее учитель. — Что ж, очень даже прилично. Отличное произношение, между прочим.

«Ну еще бы, после пары месяцев жизни рядом с Лазарем».

— Садитесь, четыре.

— Почему это четыре? — обиделась Лида. — Я все правильно рассказала.

— Рассказали правильно, но уж больно вяло и безрадостно. В следующий раз жду более зажигательных ответов на моих уроках.

Класс оживился, шепотом обсуждая новые требования. Лида с надутым видом вернулась на место, шумно плюхнулась на стул, и Мила снова сунула ей записку:

А англичанин и впрямь не первой свежести.

Наверное, оскорбилась за подругу.

После звонка Санин немедленно рванул к ним, едва не опрокинув в проход свою медлительную соседку по парте. Прошипел сердито:

— Обязательно было опаздывать?

— А тебе что за дело? — вспыхнула Лида.

— Волновался, между прочим. Сами знаете…

— Давайте выйдем из класса, — подала разумный, как и всегда, совет Журавка. — И мы тебе расскажем, почему опоздали.

Рассказ о Джулии впечатлил Алексея. Помолчав, он произнес разом осипшим голосом:

— Значит, мы и других можем встретить… точнее, увидеть. И конечно, думал он в этот момент об отце и о Марате.

— Увидеть — да. Но сомневаюсь, что с ними можно вступить в контакт, — уточнила Лида. Она удобно устроилась на широком рекреационном подоконнике, вопреки школьным правилам. Первый страх встречи схлынул, на смену ему пришло приятное расслабление.

— А что насчет нового учителя? — переключился Алексей. — Девчонки все уже пищат от него.

— Не все, — буркнула Лида. — А откуда он вообще тут образовался?

— Вроде как временно замещает Анну Рейновну, пока она болеет. После случившегося в городе многие болеют. Здорово всех повышибало из колеи.

— Мама твоя как? — сообразила спросить Лида.

— По-разном у. Иногда вроде все нормально, а потом вдруг застынет на месте и может стоять так часами. Или сидеть. Про отца говорит — путается, то ждет его возвращения, а то ей кажется — умер он.

Плечи Санина поникли.

— Вот и мои… — горько посетовала Журавка. — Вдруг начинают на ровном месте ссориться, выяснять, почему так получилось, да что с ними произошло…

Звонок призвал их на новый урок — химию. На следующих переменах они так же немедленно сбивались втроем, уединялись, совещались. Правда, Мила несколько раз пыталась улизнуть под различными предлогами, но Лида была начеку и успевала поймать подругу за руку. В этот день она не желала никаких осложнений.

Уроки закончились. Пока все втроем спускались в вестибюль, Лида вновь ощутила мандраж: ее крайне волновал вопрос, составит ли ей Санин компанию по пути к дому или найдет какую-нибудь дурацкую причину и отправится другим маршрутом. Мила по телефону чуть громче, чем требовалось, уверяла мам у, что будет дома совсем скоро, уже выходит из школы. Сердце совершало отчаянный подскок на каждой ступеньке. Ноги, как трусливые предатели, тряслись и норовили повернуть назад, забиться в пустующий класс.

Натянув одежду, Лида, Мила и Алеша вышли на школьный двор. И в тот самый миг, когда все должно было решиться, из-за дуба, словно черт из табакерки, выскочил Сашка Ревунов.

— Приве-ет! — заорал радостно, с ходу обнимая девушек за плечи и чмокая каждую в щеку. Потом коротко пожал руку изумленному Санин у, чья фигура превратилась в сплошной знак вопроса, — знакомство парней было совсем недолгим.

— Ты откуда нарисовался? — удивилась Лида.

— Да вот с Милкой вчера потрепался и решил глянуть, как у вас тут первый школьный день проходит.

Вчетвером они отошли к скамейке за дубом, чтобы пообщаться без помех.

— Саш, как родители? — спросила Лида.

— Хочешь спросить типа почему я до сих пор жив? — жизнерадостно заржал Ревунов. — Не, порядок, встретили, как героя. Пылинки сдувают. Про ваш городишко теперь весь мир болтает, ну, сами в курсе. Я только рассказал, что был в разрешенном ими же походе, там хлебнул чайку, отключился — и очнулся уже здесь. А чего происходило, рассказать не мог у, сам пострадавший. Так что мои-то быстро от меня отстали.

Ревунов говорил громко, улыбался каждой черточкой лица, но Лида догадывалась — у ее друга далеко не все в порядке.

— А кто не отстал? — спросила тихо, уже предвидя ответ.

— Юсуповы, — горестно сник парень. — Ну, родители Полинки. Сначала звонили днем и ночью, пару раз у школы подстерегли. Они думают, я что-то знаю об их дочери. Ну да, я знаю — а чего могу им сказать? Поэтому бегаю от них, как шизанутый заяц. Вот сегодня после третьего урока смылся, чтоб с запасом.

«А Полина думала — родителям на нее наплевать».

Мила распрощалась и убежала, пояснив, что ее ждут дома.

— Ладно, чего стоим, двинули. Я тебя провожу. — Ревунов стремительным движением выхватил из рук Лиды школьную сумку и закинул себе на плечо. Потом снова протянул руку Санин у, намереваясь попрощаться.

— Вообще-то нам с Лидой в одну сторон у, — с самым мрачным видом сообщил ему Алексей, и девушка внутренне возликовала.

— Ну, класс, втроем веселей, — бодро откликнулся Сашка. — Вперед! По пути остальные новости расскажете.

Конечно, первым делом Лида сообщила ему про странный мираж, который они с Милой наблюдали утром в парке. От ее внимания не укрылось, что при упоминании имени Джулии Сашка разволновался и сильно побледнел к концу рассказа.

— Надеюсь, она хоть жива осталась, — пробормотал он. — Миражик-то мрачноватый.

— Так, выкладывай, что еще произошло! — не выдержала Лида. — Я же вижу, ты как на иголках.

— Ладно. — С Ревунова разом слетело натужное оживление. — В общем, за эту неделю пропало двое ребят. Это только из тех, кого я лично знал. Насчет одного ты помнишь, наверное, Лид, я рассказывал, мы с ним обсуждали эти самые сейшены. А со вторым я в другой группе общался, по спортивному ориентированию, а потом уж я его в «Вечниках» углядел. Еще перетерли накануне похода, что в зимнем лесу может пригодиться, он за пару недель до нас ходил. Но наши все в порядке, я отслеживаю: и Феликс, и Венера, и Вовка с Маришкой выходят в Сеть. Венерка, похоже, совсем в уме повредилась, посты какие-то безумные пишет. Но хоть все живы.

— Господи! — Лида прижала ладонь ко рту. — Неужели этот кошмар продолжается?

— Так очевидно же. Эти гады развлекают себя все новыми талантами.

— Но как такое возможно? — вмешался Санин. — Гнездо вечников сейчас находится вообще в другом времени.

— Ну, может, не все вечники туда слиняли?

— Нет, — поддержала Алешу Лида. — Для обретения нового таланта по-любому нужна Книга, необходимо прикосновение к ее обложке. А Книга во дворце. Значит, получается, каким-то неведомым образом полувечники в состоянии пересекать границу между временами, да?

— Тогда Ворон давно уже был бы с нами! — вскричал Алеша.

— Но если для этого нужен приказ хозяина… Получается, пути назад нет. А туда — есть.

— А кто-нибудь вообще связал происшествие в нашем городе с группой «ВКонтакте»? — спросил Санин.

— Да кто его знает, связали или нет. Толку-то? Группа исчезла, как не бывало, эти уроды набрали нужное количество народа и теперь жируют.

— Этот Креон что, вообще страх потерял? — взорвалась Лида. — Не понимает, что я его за такое…

Руки сами собой сложились в нужную позицию: правая ладонь легла поверх левого запястья. Ребята отреагировали мгновенно: Алеша схватил девушку за левую руку, Сашка — за правую, а свободной ладонью замахал у нее перед глазами:

— Стоп-стоп, не горячись! Чего развоевалась? Мы же не знаем, кто там теперь заправляет. Может, хозяин сменился давно. И Креон в другом времени, не забывай.

— От тебя и сбежал, — уточнил Санин.

— Но что делать-то? — простонала девушка. — Это сколько ребят еще погибнет…

Мрачное молчание было ей ответом. Потом Сашка задумчиво проговорил:

— А я вот чего думаю: если Джулия меня призовет, я смогу оказаться во дворце, так, что ли?

— Жить надоело? — спросил Алексей.

— Не, пожил бы еще маленько. Да Джул меня не тронет, за это я не переживаю. Мне бы только во дворец попасть. Разузнать, что там да как.

— Не тронет? — от всей души изумилась Лида. — Слушай, Сань, в первую вашу встречу она сделала из тебя полувечника. Во вторую послала на верную смерть. Ты правда хочешь повидаться с ней еще раз?!

— Не, Джул нормальная девчонка, — с поразительной убежденностью стоял на своем Ревунов. — Малость шизанутая из-за этого своего Креона, но это ерунда. И если она вдруг захочет, к примеру, связаться, Лид, с тобой, то может вполне призвать меня во дворец. А потом отправить обратно. Я бы не возражал.

Лида нервно хмыкнула: само собой, возражать у него все равно не выйдет.

— А вообще подумываю в вашу школу перевестись, — крайне неожиданно переменил тему Сашка.

— Это каким образом? — вскинулся Алексей, и тон вопроса ясно показал, что к такому развитию событий он не готов. Ревунов охотно пояснил:

— Я тут пару подходящих статеек в Инете почитал. Готовлюсь к большому разговору с родителями. В лицее на меня теперь все смотрят как на потерпевшего, плюс журналисты проходу не дают, на ток-шоу разные зову т. Попрошу отправить меня к бабке в Шпаньково. Скажу, что мне в вашу школу ходить просто необходимо, потому как тут все пережили примерно такое же. Получается вроде и учеба, и терапия вместе, ага?

— На месте твоих родителей я бы тебя и близко не подпускал к нашему городу, — обреченным тоном произнес Алеша.

— Может, и не подпустят. Но спросить не помешает, верно?

Они уже шли по Лидиной улице. У распахнутой калитки стояла Вера без всякой палочки, лишь чуточку опиралась плечом о забор. Она весело улыбалась дочери и ребятам. Лида наскоро представила маме своих друзей.

— Заходите, будем чай пить, — тут же сказала Вера.

Сашка с явным сожалением затряс головой:

— Не, мои с ума сойдут, если через час не появлюсь. Побегу на электричку.

И без промедления припустил по улице в направлении станции. Проводив его глазами, Санин произнес церемонно:

— Я тоже не мог у, извините. Мама одна дома, я обещал быть пораньше.

И, не оглядываясь, заспешил в другую сторону. А Лида побрела по дорожке к дому, тщательно пытаясь скрыть нахлынувшие разом разочарование и пустоту.