Популярная история моды

Елена Грицак

Большинство людей понимает под словом «мода» чарующий мир красивой одежды, связанный с эксцентричным и непостижимым для многих искусством. На самом деле мода – это не только костюм или аксессуары. Появившись в одном месте и в отдельных элементах, мода распространяется повсеместно, затрагивая почти все стороны жизни. В книге рассказано о социальных, исторических и нравственных истоках этого сложного явления. Автор знакомит читателя с историческим и национальным костюмом, с определенными событиями в обществе и отдельными личностями, повлиявшими на появление стиля в одежде.

Введение

Свободное истолкование понятия «мода» подразумевает господство установленных вкусов и взглядов в определенной сфере жизни или культуры. В отличие от стиля мода (от лат. modus — «способ», «правило») отражает лишь поверхностные изменения и существует в общественной среде, как правило, недолгое время. Употребляя слово «мода», многие неверно ассоциируют его с одеждой. Следует различать совокупность предметов, покрывающих человеческое тело, и стремление постоянно видоизменять эти предметы в зависимости от обстоятельств. В качестве причины обновления бытия обычно выступают исторические события, хотя такие перемены нередко происходят под влиянием экстравагантной личности. Например, капризы Жанны Пуассон, более известной под именем маркизы де Помпадур, обусловили рождение стиля рококо, который почти столетие направлял развитие европейского искусства.

Едва освободившись от обезьяньей шерсти, древний человек прикрыл свое обнаженное тело, сделав это не из чувства стыда. Защита от холода являлась лишь одной из многочисленных функций одежды. Костюм изначально был средством выражения эстетических ощущений, представлений о самом себе и обо всем мире в целом. С умением выделывать и сшивать шкуры пришло понимание символичности костюма. В каменном веке одеянием считался даже амулет, образно служивший мостом между уязвимым человеческим телом и агрессивной внешней средой.

Женский идеал эпохи позднего палеолита

Символический смысл одежды сохранялся в течение нескольких тысячелетий, не утратив актуальности до нашего времени. Знаком принадлежности к высшему сословию служили ткани, фасон платья и его цвет, форма головного убора, длина шлейфа, украшения. Одежда указывала на возраст, сословную принадлежность, социальный статус или состоятельность человека. Например, индейского вождя отличала роскошная мантия из перьев. Индийская вдова до конца жизни ходила в белом сари. Закутав себя в паранджу, мусульманка навсегда утрачивала собственное «я». Только фараон объединенного Египта мог носить высокую двойную корону красного цвета. Никому, кроме европейского монарха, не разрешалось облачаться в горностаевый мех. Венецианские матроны с завистью смотрели на яркие наряды куртизанок, а те с удовольствием поменяли бы свои роскошные платья на унылое одеяние замужних итальянок.

Слепое следование моде всегда было излюбленной темой карикатуристов, никогда не имевших недостатка в пародийных сюжетах. В Средневековье высмеивались длинные шлейфы, двурогие и остроконечные чепцы, гротескно удлиненные носки ботинок. Сатирики эпохи барокко избрали мишенью женские прически-башни, пышные букли мужчин, косички, короткие панталоны и камзолы жюсокоре с длинными полами. Спустя столетие модники испытали насмешки по поводу каждой части своего туалета. Одежда времен Наполеона III, как никогда, отличалась неудобством и обилием нелепых деталей. Типичную картину городской моды того времени составляли турнюры, кринолины, корсеты, пышные рукава, огромные шляпы с вуалями, цилиндры, козлиные бородки, бакенбарды.

По словам австрийской писательницы Марии фон Эбнер-Эшенбах, «человек вправе мыслить иначе, чем представители его эпохи, но не вправе одеваться иначе». Долгая и незавершенная история моды показала логику активного стремления человека к изменению своей внешности. Тенденции развития костюма отражают склонность к преувеличению реальных параметров тела, что легко объяснимо желанием подчеркнуть свою истинную или воображаемую значимость. В сравнении с мещанкой величественно выглядела знатная дама в шляпе, кружевах и кринолине. Цилиндр визуально поднимал джентльмена над толпой обывателей в кепках. В Средние века количество и вид ткани, израсходованной на пошив платья, красноречиво свидетельствовали о принадлежности к определенному сословию.

Сама по себе одежда является глубоко индивидуальным творением человека, выражением его внутренней сущности и тайных пристрастий. Однако в соединении с модой костюм пробуждает инстинкт подражания. Психологи называют этот процесс «формой биологической защиты, естественным рефлексом стадного существа», присущим всем людям, но в различной степени. Без подражания невозможно развитие моды. Приспосабливаясь к окружающей действительности, человек копирует общепризнанный стиль, одновременно стараясь выделиться из толпы с помощью самостилизации. Явная демонстрация собственной личности легко осуществляется средствами моды, хотя лавирование между простотой и вычурностью требует тонкого художественного вкуса.

Главным объектом модной стилизации было и остается человеческое тело. Каждая эпоха создает собственный эстетический идеал, достижение которого невозможно по определению. В старину диктат моды особенно касался женской красоты, вынуждая дам использовать немыслимые средства для приближения к желанному образу. Однако, по замечанию известного модельера, «они были бы в отчаянии, если бы природа создала их такими, какими они стали, следуя моде».

«Венера» Питера Пауля Рубенса

Основная роль по исправлению физических недостатков отводилась одежде. Обладание изящной фигурой гарантировало модный силуэт практически во все времена, кроме нескольких десятилетий XVII века, когда искусство фламандского живописца Питера Пауля Рубенса предопределило господство тяжелых, пышных форм. В другие эпохи женские фигуры безжалостно деформировались различными способами, и корсет являлся отнюдь не самым варварским устройством. К счастью, ушли в прошлое жесткие корсеты и едкие белила. Современная женщина может без вреда для здоровья стать стройной загорелой блондинкой, как того требует вполне рациональная мода III тысячелетия.