Криминальный карнавал

Елена Ворон

«Криминальный карнавал» – вторая книга о телохранителях из условной страны в Средиземноморье. Бывший начальник губернаторской охраны создал собственную школу телохранителей и бюро охранных услуг. Однако он сам и старший инструктор школы то ли похищены, то ли убиты, а ответственность за школу и за вдруг навязавшегося, странного и, очевидно, опасного клиента ложится на Тео. Он с блеском отыгрывает новую для себя роль телохранителя и успешно разбирается в хитросплетениях очередных загадок и преступлений.

Глава 2

Узкая сухая долина была замкнута неприветливыми, голыми, изъеденными временем горами. Склоны с осыпями, выходы твердых пород, похожие на стены бастионов, сглаженные вершины. Дорога на Сан-Себастьян была прямая и пыльная. И пустынная. Лишь в одном месте, где под ней проходило русло убогого, пересохшего ручейка, было скопление техники: два полицейских автомобиля, «скорая помощь», вертолет, а чуть поодаль — черный «форд» и серый «феррари», подаренный Рафаэлю бывшим губернатором. «Феррари» уткнулся в покосившийся столб ограждения — смятый бампер, искореженный капот, переднее стекло в сетке трещин. «Форд» впечатался в его левый задний угол, смял в гармошку. Дверцы «форда» были распахнуты, и черная машина походила на гигантское насекомое, которое расправило крылья и силится взлететь. «Феррари» смотрел в нашу сторону, от Сан-Себастьяна — Рафаэль сделал разворот и помчал обратно, надеясь уйти от преследователей по прямой дороге; дальше, я видел по карте, начинается подъем и длинный извилистый участок.

В салоне была кровь: на сиденье, на руле, на полу. И рядом, на смешанном с гравием песке, тоже виднелись бурые пятна. Я стоял над цепочкой запекшихся капель, и было трудно дышать. Эта цепочка обрывалась на середине дороги — раненого пронесли и погрузили в машину.

— Он положил двоих, — сказал подошедший Габриэль. — Смотри: вот лежал один, а там — второй. Убил или ранил, неизвестно: они всех увезли с собой.

Я машинально кивнул, рассматривая пятна. Джен кричал совсем рядом с «феррари»; возможно, это его кровь натекла на песок. Мадонна! Видел ли Рафаэль, в кого стрелял?

— Пробы на группу крови взяли? — спросил Сальватор.

— Взяли; да толку с них… — Габриэль повел плечами.

На нем была светлая куртка и рубашка без галстука; он принципиально не надевал на службу официальный костюм, в отличие от Рафаэля, когда тот был начальником губернаторской охраны. У меня перехватило горло. Вот так же, как сейчас Габриэль, Рафаэль Пьятта прилетал на помощь к нам с Дженом. А мы — мы к нему не успели.

— Они не могли его догнать, — убежденно заявил Сальватор. — Две колымаги против нового «феррари»!

— Перегородили дорогу. — Габриэль указал туда, откуда мы приехали: — Там следы тяжелого грузовика. Он тащился сзади, а когда Рафаэль развернулся, стал поперек дороги. Пришлось тормозить; тут-то его и вогнали в столб.

— Уйма техники — на одного Рафаэля, — сокрушенно пробормотал «скандинав».

— Иначе они бы в жизни его не достали. Пойдем, — Габриэль коснулся моей руки, — дашь показания, и надо возвращаться в город.

Я двинулся к автомобилям, где в кондиционированной прохладе сидели полицейские. «Скорая помощь» тронулась с места, развернулась и покатила в Сан-Себастьян. Услуги врачей здесь никому не понадобились. Я проглотил ком в горле, с усилием выговорил:

— Как думаешь, он жив?

Габриэль перевел дыхание.

— Его могли забрать, потому что живой… или чтобы достать из тела пули, не оставлять их полиции.

— Они не вернулись в Карна-Теги, — заметил шагавший следом Сальватор, — мы с Тео не встретили ни микроавтобус, ни тяжеловоз.

— Да, — подтвердил наш разбойник. — Тут есть пара съездов, которые ведут незнамо куда. Просто в горы.

— Почему ты не искал их с воздуха? — Я остановился возле ближайшего полицейского автомобиля; оттуда вылез надменный хлыщ — сразу видно, начальник.

— Я искал, — возразил Габриэль. — И никого не нашел. Кроме… — он осекся и уставился на хлыща, обаятельное лицо вмиг сделалось жестким. — Они ехали вам навстречу в Сан-Себастьян. Фургон с рекламой кока-колы.

— С чего вы взяли, что это они? — с неудовольствием спросил полицейский. На вид ему было лет тридцать, от силы на два года старше Габриэля, но держался он так, словно имел за спиной три сотни раскрытых убийств на дороге.

— Других тяжелых машин мы не видели, только эту. В фургоне удобно привезти сходни и по ним закатить внутрь приметный желтый микроавтобус. И преспокойно уехать. Сеньор Гатти, кто-нибудь из ваших людей заметил его номер?

Хлыщ подвигал вздернутым подбородком.

— Вряд ли у него висел настоящий номер, — буркнул он. — Если вы такой проницательный, сеньор Торрес, отчего вы сами не остановили фургон и не проверили его содержимое? — осведомился он ядовито.

— Я еще не видел следов на дороге и высматривал желтого, — отрезал Габриэль. — Сообщите в Сан-Себастьян, пусть ищут рекламу кока-колы. Фургон уже полчаса как там. И будьте добры записать показания свидетеля; у меня мало времени.

— Я вас не держу. Вальдес, садитесь, поедете с нами.

— Вы снимете показания здесь и сейчас. Через десять минут мы возвращаемся в Альба-Лонгу.

Полицейский предпочел не связываться, чтобы не нажить неприятностей.

— Ладно. Садитесь же, — велел он мне раздраженно.

Габриэль выгнал из-за руля водителя и тоже забрался в машину, чтобы меня ненароком не увезли. Мне было все равно. Здесь или в Сан-Себастьяне, я никому не скажу, чей голос слышал в трубке. Во что бы ни вляпался Джен, полиция этого не узнает.

Хлыщ созвонился со штабом, сообщил про подозрительный фургон и занялся мной. Стараясь глубоко дышать, я рассказал, что слышал по телефону. Габриэль сидел, обернувшись назад, не спуская с меня внимательных глаз. Полицейский писал в блокноте; затем передал блокнот мне:

— Поставьте подпись — здесь внизу и здесь.

Я не мог прочитать запись собственных показаний: перед глазами вдруг все расплылось. Ну как же мы не уберегли Рафаэля?!

Габриэль забрал у меня блокнот, глянул на протокол и вернул:

— Все правильно, распишись. Тео! — прикрикнул он. — Возьми себя в руки.

Расписался. И незачем на меня рычать, я не виноват, что все так получилось.

— Сеньор Гатти, — сказал наш разбойник полицейскому, — вы понимаете, что нам не нужна сенсация. Я буду вам очень признателен, если информация не просочится в прессу и на телевидение.

— Не сомневаюсь, — буркнул хлыщ и распрощался.

Полиция уехала, оставив одного человека ожидать эвакуатор возле разбитого «феррари» и «форда». Габриэль тут же перестал торопиться в Альба-Лонгу.

— Будь другом, погуляй чуток, — попросил он Сальватора и вместе со мной забрался в его «фиат». — Я готов выслушать, что ты утаил от полицейского.

— Отвяжись.

— Тео, — он сжал мне запястье, — мы в одной упряжке — ты, я, Джен и Рафаэль. Я слушаю тебя.

— Сказано: отвяжись!

Габриэль обеими руками потер лицо и тихо произнес:

— Даже если он ранен не смертельно, с такой кровопотерей его вряд ли спасут. Спросят, о чем хотели, и оставят умирать.

Я стиснул зубы. Наш разбойник прав: пусть даже Рафаэль еще жив, он уже все равно что мертв. А мы тут рассуждаем…

— Послушай, — продолжал Габриэль, — мы должны его найти. Отыскать убийц. И… дальше не твоя забота. Но мы должны их разыскать прежде полиции — и заткнуть глотку.

— Почему?

— Потому что скандал погубит семью Рафаэля и вашу фирму. А господин губернатор, поборник законности, пальцем не шевельнет, чтоб его замять. Он по горло сыт заботой обо мне и больше ни о чем полицию просить не станет, — со злостью проговорил Габриэль; я вообще не заметил, чтобы наш разбойник был благодарен сеньору Тальчиди за хлопоты о его, разбойника, добром имени. — Мало того, что директор охранной фирмы похищен либо убит, — а одно это изрядно подмочит репутацию заведения — так еще… — Габриэль осекся, прикусил губу, словно физически удерживая лишние слова, не давая им сорваться.

— Что еще?

— Я уже сказал: это скандал и конец всему. Сюда Рафаэля могло привести одно-единственное дело. Нельзя допустить, чтобы о нем стало известно.

— Что ты темнишь?! — взорвался я. — Рафаэля убили, а ты с секретами!

Его лицо мгновенно замкнулось, глаза стали чужие и жесткие.

— Тео, чем меньше люди знают, тем лучше.

— Я не могу искать убийц, не зная ни черта.

— Проклятье! Я не заставлю ТЕБЯ шляться по притонам и собирать информацию. Найдутся люди, которые займутся этим с охотой и эффективно.

— Тогда чего ты от меня хочешь?

— Ничего, — вздохнул он, будто сломавшись. — Малыш, ты привязался к Рафаэлю за полгода, а я его знаю двадцать лет.

Я посмотрел на разбитый «феррари», на покосившийся столб ограждения. Рафаэль был для меня всем сразу: старший друг, умный наставник, мой должник, чью семью мы с Дженом спасли от бандитов. Жив ли он? Умирает, истекая кровью, или похитители удосужились сделать ему перевязку?

И как к ним затесался мой брат? Что с ним? Если и он убит… если я потерял двоих… Меня затрясло; Габриэль хлопнул по плечу, но это не помогло.

— Когда надумаешь, скажешь, — он открыл дверцу, собираясь вылезать из машины.

Зазвонил его «мобильник».

— Габриэль Торрес слушает. Да, дон Фернандо… Хорошо, я сейчас возвращаюсь… Минут через тридцать. — Он убрал телефон и выскочил на дорогу. — Сальватор! Можно тебя попросить заехать к жене Рафаэля? Я срочно нужен губернатору.

— Мадонна! Что я ей скажу?

— Что Рафаэль похищен и мы будем искать. Пусть пока надеется.

Эльвира умрет, думал я, когда мы катили по пыльной грунтовке назад, к Карна-Теги. У нее сердце не выдержит, и трое детей останутся сиротами.

Джена кто-то вызвал в три часа ночи — то ли бандиты, то ли Рафаэль. Среди ночи Рафаэль еще не ждал погони, он лишь готовился ехать в Сан-Себастьян. Какое дело его туда погнало? Черт бы побрал Габриэля с его недомолвками! Он воображает, будто меня бережет. Но я все равно дознаюсь…

Карна-Теги — небольшой, беспорядочный городок, окруженный оливковыми плантациями. Плодородный пятачок приходит в упадок, плантации съеживаются, оливы стареют и сохнут. Дорога, по которой мы ехали, шла краем города, и видно было, какое здесь все запущенное и убогое.

— Благотворное влияние нового губернатора сюда еще не докатилось, — мрачно изрек Сальватор, останавливаясь возле придорожного кафе с вывеской «У Дианы».

Белый тент в виде открытого шатра стоял на обочине; внутри были четыре пустых столика и стойка, из-за которой нам улыбалась симпатичная толстушка.

— Минералку будешь? — «скандинав» выключил двигатель.

— Кока-колу.

— Шутишь?

— Кока-колу, — упрямо повторил я, вылезая вслед за ним из машины.

Снаружи было жарко, под тентом — тоже, даром что еще не было одиннадцати, и солнце пекло не в полную силу.

— Что желаете, молодые люди? — толстушка Диана улыбнулась каждому из нас в отдельности.

— Газированную минералку и кока-колу, — попросил Сальватор.

Хозяйка неторопливо повернулась к стеклянному холодильнику, забитому бутылками всех мастей. Такой богатый выбор и в Альба-Лонге не часто встретишь.

— Во сколько вы сегодня открылись? — спросил я.

— В семь, как обычно, — она выставила перед нами две бутылки. — Двадцать восемь девяносто три.

— Скажите: вы видели около половины восьмого серый «феррари»? Была целая процессия — «феррари», черный «форд» и желтый микроавтобус.

Толстушка пересчитала деньги, которые дал Сальватор, и положила сдачу. Подняла на меня глаза:

— Я в них не разбираюсь.

— «Феррари» — длинный и красивый…

— Ах да! — Она кивнула. — Такой у меня был, вскоре как я открылась. Они вдвоем приехали — серый и синий. Синий ехал сзади; и вдруг как заголосит, как замигает! Я аж подпрыгнула, выскочила посмотреть, что стряслось. А они задом наперед возвращаются.

— Что-нибудь купили?

— Да… — Диана свела брови, припоминая. — Яблочный сок.

— Кто именно? Серый или синий?

— Из синего вышел водитель, а второй остался сидеть.

У Джена синяя «альфетта».

— Как выглядел тот, что вышел?

Толстушка оглядела нас, словно колеблясь, стоит ли иметь с нами дело.

— Пожалуйста. Это очень важно, — просительно сказал Сальватор.

Она вздохнула; колыхнулась под кружевным фартуком объемистая грудь.

— Стряслась беда? По вам видно… Он молодой, на вид приятный. Вежливый, улыбался. В темных очках, высокий, ладный.

Стукнуло сердце. Джен!

— У него были шрамы на лице? На подбородке, на щеках — ровные, как белые ниточки?

— Нет, что вы! Чистое лицо, бронзовый загар. Светлые волосы, вот посюда, — она показала на середину своей полной шеи.

— Обручальное кольцо? — подсказал Сальватор. — Приметная родинка?

Толстушка виновато улыбнулась.

— Я вам не уголовная полиция.

— Как он был одет? — продолжал я.

Она вытянула трубочкой губы, в задумчивости причмокнула.

— Джинсы и белая блуза с длинным рукавом и высоким воротом. И с нашивкой: кораблик под парусом. Скромный такой, черно-белый.

— Еще что-нибудь вспомните?

Диана развела руками.

— Он вскрыл сок, попил и сразу поехал.

— А черная машина и желтый микроавтобус?

— Ой, не видела. У меня посетители были, я с ними заболталась, вот как с вами.

— Фургон с рекламой кока-колы не припомните?

Хозяйка прыснула.

— Припомню. Такой грохот был! Я опять выскочила посмотреть. У них сбоку рекламный щит отвалился, брякнулся на дорогу. Водитель с напарником так ругались, что стыдно слушать. Долго возились, прилаживали на место, а потом дальше поехали.

Съемные щиты. Этот фургон никогда не найдут.

— Какого цвета был кузов под щитом? — спросил Сальватор.

— Да он другим боком ко мне стоял. А так… синий… или серый… линялый, в желтых пятнах. Да: над кабиной были пятна.

Таких линялых в Эсталусии тринадцать на дюжину.

Мы задали еще несколько вопросов, но больше ничего ценного не услышали. Внешность водителя и его напарника Диана не запомнила.

— На таких ругателей смотреть — душе противно, — объяснила она. — Да и стояли они… ну… не рядом.

— Большое вам спасибо. — Я постеснялся предложить деньги: Диана так искренне стремилась нам помочь; не обидеть бы.

Сальватор вынул из бумажника визитную карточку с адресом и телефоном «Генерала-М», подал хозяйке кафе.

— Донна Диана, мы из охранной фирмы. Мало ли, возникнут проблемы…

— Рафаэль Пьятта, — прочла она на визитке. — Это вы?

— Нет. Спрашивайте Сальватора Ортегу или Тео Вальдеса. Всего хорошего. — «Скандинав» забрал со стойки наши бутылки, и мы пошли к машине.

Не знаю, какой черт заставил меня просить кока-колу. Отвратительный напиток. Я не смог сделать ни глотка.

Вскоре позвонил Габриэль и сообщил, что в шести километрах от Сан-Себастьяна, в кювете, найдены два рекламных щита и фальшивые номерные знаки.