Делиец

Елена Владимировна Мейсак, 2020

Потомственный колдун Делияр Ахматов, известный как Делиец, едет в турецкий город Аланья ради очень странного заказа. Он разыскивает «мажора», ставшего причиной смерти четырех человек, но оставшегося на свободе. Ахматов молод, красив и порочен. Он работает ради денег, моральные принципы ему чужды. Но что же это за заказ, ради которого на карту поставлено все? Завораживающие морские пейзажи, красоты природы и даже любовь не имеют значения, когда ты в шаге от цели. Читателей ждут тайны, которые опаснее правды и страшнее мести. Можно ли остановить события, если точка невозврата пройдена? Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Наутро она проснулась от режущей боли в ноге. Как если бы она, пытаясь просверлить в стене отверстие для картины, вместо стены направила дрель в собственную ногу. Хотелось выть, так сильно все болело.

Кое-как сев и дотянувшись до лежавшего на тумбочке обезболивающего, она попыталась открыть блистер с таблеткой, но та упала и предательски покатилась под диван.

Черт! Наталья от злости стукнула кулаком по постели, но удар оказался не совсем удачным и пришелся по деревянному столбику у изголовья кровати. Золотая галактика вновь брызнула из глаз.

Обессилено упав на подушки, она размышляла о том, как будет работать сегодня. Видимо, позорный путь домой уже не за горами.

В этой странной агонии прошло еще часа три, прежде чем ее, измученную болью, с заплаканными глазами, скрюченную на кровати застал Делияр.

Он зашел в ванную, вымыл руки и присел рядом с ней.

— Ну же…ну же… успокойся. Я вот утром на рыночек в город сгонял, кое-чего прикупил. Сейчас мы тебя немного подлатаем. А еще я принес тебе костыль, чтобы ты могла хотя бы в ванную сходить, а не спрыгать.

На ее вопросительный взгляд он не ответил ничего. Лишь подошел к столику, расположенному у зеркала напротив кровати, достал из белой полиэтиленовой сумки какой-то пакет с мелко измельченной травой, которую высыпал в кофейную чашку. Вскипятив в чайнике воды и долив ее туда же, он, размешав содержимое, склонил голову над зельем и что-то тихо, но довольно оживленно забормотал.

Примерно через полчаса он подошел к кровати и протянул чашку лежавшей в позе эмбриона женщине.

— Вот, выпей. Это успокоит боль.

Даже не спросив, что это, она залпом проглотила противную жидкость. Запах из чашки был просто омерзительным.

А, возможно, столь неприятное впечатление оставлял перегар, резко ударивший в нос.

Тем временем ее самопровозглашенный врач достал из пакета еще какие-то листья, благовония и спички. Обдав кипятком листья, он зажег благовония и поставил их в опустевшую чашку. Затем взял листья и несколько раз пронес над благовониями. После чего поднес к губам, произнося какие-то странные обрывистые фразы.

И в конце этой процедуры, крепко прибинтовав листья к ранам, он закрепил конструкцию стерильным бинтом.

— Вот и славненько. Полежи так пару часов. К вечеру я приду, чтобы снять эту повязку и нанести медицинский клей. Если все пойдет хорошо, сможешь работать сегодня. На всякий случай я купил еще специальную силиконовую стельку, чтобы подложить в обувь.

Она ошеломленно глядела на него. Нет, он что думает, что эта вот возня с листьями и благовониями способна поднять ее на ноги? Ерунда какая-то! Но сил спорить не было, поэтому она просто согласилась. Хотелось спать.

Вечером он пришел еще с одним белым пакетом в руках. Там были бинты, влажные антисептические салфетки и другие полезности.

Сняв листья и обработав раны, он запечатал их специальным медицинским составом и забинтовал.

— Болит?

Она отрицательно помотала головой.

Взяв с кресла чистый белый носок, он аккуратно натянул его на раненую ногу.

— Попробуй встать. Костыль не бери.

Она была в полнейшем удивлении. Нога не болела. Не болела совсем!

— Но как? — в изумлении спросила она.

— Не благодари. Просто иди на работу сегодня. Уже завтра порезы практически затянутся. Можно будет даже искупаться, только потом нужно обработать ногу. Не волнуйся, песок не попадет, я запечатал хорошо. Только, все же, надень носок на всякий случай. А сейчас мне пора. Нужно еще успеть переодеться, чего-нибудь съесть и бегом на работу.

На следующее утро она, как обычно, не застала его в ресторане за завтраком. Было просто необыкновенно, что каждый раз, когда ты хочешь выразить благодарность, получатель шляется неизвестно где.

Ее состояние иначе, как чудесным исцелением и назвать было нельзя. Нога не болела совершенно, она отработала на ура, а сегодня провела целый день на пляже. Да и раны уже практически затянулись, что было просто невероятным.

После обеда она вдруг подумала, что уже целый месяц находится здесь, но кроме отеля и пляжа так ничего и не видела. Это было просто нечестно: ты находишься в одной из самых красивых стран мира, с богатейшей историей и культурой, но все это бодро проходит мимо тебя. Так и жизнь пройдет, не заметишь.

Отель уютно расположился в небольшой деревушке рядом с красивейшей бухтой, и ближайшие достопримечательности находились в Аланье. Однако после случая в заброшенном корпусе она, откровенно говоря, побаивалась ехать туда одна. Но кто здесь мог ее сопровождать? Уж не этих же похотливых самцов с пляжа просить.

Тогда она в шутку загадала, что пусть судьба сама распорядится, как ей ехать. Если ей одной ехать безопасно, то значит, она поедет. А если нет, то сегодня до вечера она познакомится с какой-нибудь семейной парой и поедет с ними.

Вернувшись с пляжа, она решила принять душ и затем немного прогуляться с фотоаппаратом по побережью. Сегодня было жарко, и закат мог потянуть на сенсацию.

Сняв пляжное платье, она осталась в изящном голубом бикини. Фигурка у нее была еще вполне симпатичной, не смотря ни на что.

Вдруг ее глаза заволокло пеленой. Она вспомнила, как раньше ездила отдыхать с Алисой и Эдиком. А теперь ездит одна. Два года уже прошло, а сердце никак не успокоится. Видимо, не успокоится оно теперь уже никогда.

Ее взгляд упал на две грязные тарелки на журнальном столике. Откуда они здесь? Ах да, сегодня утром она утащила из ресторана пару пирожных, надо бы отнести посуду обратно. Выносить еду из ресторана не разрешалось, тем более, персоналу. Можно было налететь на штраф, а этого сейчас не очень хотелось.

Она взяла тарелки в руки и открыла дверь. Кажется, ей улыбнулась удача. Гости из соседнего номера что-то заказывали на обед и попросту вынесли посуду из комнаты, водрузив на столик у лифта.

Скорее всего, никто не обидится, если она подложит еще парочку тарелок. Все равно горничной это убирать.

Подумав так, она отпустила дверь и быстро прошмыгнула к столику, надеясь, что никто из зрителей ее вечерних программ не пойдет по коридору прямо сейчас и не увидит ее в таком виде. И тем более, не узнает.

Однако не успела она вернуться обратно, как дверь ее номера с треском захлопнулась. Твою мать! Господи, а еще хотела вынести эти тарелки после душа, завернувшись в одно полотенце.

Но и сейчас дела ее были ненамного лучше. Она стояла посреди пятизвездочного отеля почти голая! Если не считать микроскопического бикини, красовавшегося на ней, да грязноватого белого бинта на ноге.

Что же делать? В лифте должен быть телефон. Нужно позвонить на ресепшн и попросить их принести второй ключ. Юркнув в быстро приехавший лифт, она сдернула трубку с рычага. Не работает!

Она закатила глаза. Ну почему все это происходит именно с ней? Какой-то несчастливый этот отель, ей богу! Почти каждый день здесь бывают какие-то приключения! И ладно бы еще хорошие, а то ерунда одна выпадает. Она заметила еще один телефон неподалеку от своей двери. Быстро метнувшись к нему, она сняла трубку. Господи, и этот не работает! Хотя, чему тут удивляться. Отель, державший прямо под носом у туристов полуразвалившееся крыло, может себе еще и не такое позволить!

Как же ей так попасть в номер, чтобы привлечь как можно меньше внимания? Негоже вечернему аниматору, которого знает здесь уже почти каждая собака, расхаживать по отелю в таком виде.

Заметив, что рядом с ее номером расположена пожарная лестница, она побежала туда. Дверь закрывалась на магнитный ключ, однако сегодня замок не работал. Только ли сегодня? Она рывком открыла дверь и прошла к пожарной лестнице. Балкон в комнате она оставила открытым, и если удастся перелезть с лестницы, она будет спасена.

Так и есть. Выход к пожарной лестнице преградила широкая решетка. Наталья была женщиной довольно стройной, но уже очень скоро стало ясно, что расстояние между прутьями не позволит пролезть здесь никому шире котенка.

И словно услышав ее мысли, с пожарной лестницы ей ухмыльнулся неизвестно откуда взявшийся упитанный черный кот. Кот выглядел довольным и нагло облизывался всем назло.

Пару раз безуспешно попытавшись протиснуться между прутьями, она вновь вернулась в холл. Если следовать логике, то на другом конце этажа, возле другого лифта, есть еще один телефон. Хоть бы он работал!

Она даже не бежала по коридору, а просто летела. Голая фурия босиком мчалась к спасительному телефону по дорогущему ковру пятизвездочного отеля, поглощавшему эхо шагов, щедро раздаваемому мраморными стенами.

Она почти набросилась на очередной телефон. Если и эта хламида сейчас окажется нерабочей, она богом клянется, что все сайты отзывов об этом узнают.

Телефон податливо выдал гудок. Слава Богу!

Через десять минут возле одиноко сидящей женщины в бикини материализовался молодой паренек со второй магнитной карточкой. Понимающе взглянув на незадачливую гостью, он открыл дверь и впустил ее внутрь.

Приняв, наконец, душ и надев симпатичное шифоновое платье с пояском, она увидела, что за своей сагой с магнитным ключом потеряла почти целый час. Все, теперь свет ушел, и фотографировать ей будет просто нечего.

Однако она все же взяла фотоаппарат и пошла через туннель к пляжу. Даже если солнце уже зашло за горизонт, все равно можно провести время с пользой. И если она поняла знак правильно, судьба давала ей зеленый свет на одиночную поездку в Аланью.

Она стояла на понтоне, наблюдая за красным диском, который с аппетитом пожирала морская бездна. Вспомнив события прошлого раза, она невольно вздрогнула. Наверное, было лучше вернуться в отель.

Развернувшись, она зашагала по дощатому настилу. Вдруг она увидела, как с противоположной от отеля стороны бредет не кто иной, как ее недавний спаситель.

Выглядел он так, словно целый день самозабвенно выгружал мешки из вагонов. Она хотела было пойти ему навстречу, чтобы поблагодарить за помощь с ногой, но судя по его виду, это могло оказаться не самой лучшей затеей.

Она так и застыла на месте, не зная, куда двигаться.

Лицо Делияра было озабоченным. Сегодняшний день был битком набитым заказами, что с одной стороны было хорошо. С другой же стороны, все эти заказы, как на подбор, были от женщин в разной степени странных. Или же странным был он сам?

О его силе в определенных кругах разве что не легенды слагали. Он никогда не давал никаких объявлений ни в газеты, ни в интернете, и, тем не менее, магия сарафанного радио всегда находила его, где бы он ни был.

И все эти заказчицы, зная, что за эти же самые, ну или почти за эти же самые деньги он мог бы помочь им стать счастливее, богаче, здоровья прибавить, наконец, мудрости жизненной, все они просили лишь одного: приворожить мужика. Силы небесные, зачем?!

Почему каждая из его заказчиц, едва ей понравился какой-то мужичонка, непременно старалась присвоить его на веки вечные?

Почему вместо того, чтобы просто общаться с людьми, имея хотя бы немного терпения, они пытаются действовать даже не методом тыка, а методом танка, подливая так называемому любимому мужчине в питье все, что ни попадя?

На кой черт им сдался он, Делияр? Зачем так портить свою жизнь, когда в его силах им ее исправить?

Эти глупышки жизни не видели дальше своего глупого носа. О нем ходила народная молва, ведь ни один его приворотный обряд не проваливался с треском, что, в принципе могло бы стать обычным делом.

Обычным делом для обычного человека. Но не для того, кто знает, как подготовить подопытного к обряду, и как закрепить все это потом. Не для него.

Такая работа была для него слишком легкой и порядком осточертела. Надоело просить силы, бросать откупы и сводить этих идиоток с мужиками, которых эти же обряды потом превратят в спившихся нищих неудачников.

В глубине души эти люди, видимо, как-то понимали, что неправы в своем решении. Поэтому они постоянно пытались рассказать ему какие-то душещипательные истории про то, что привораживают мужика из мести, что злая разлучница увела кормильца из семьи, что богатый папик выгнал жену с тремя детьми на мороз, а сам стал жить с молодой служанкой, и прочую кучу дрянной лапши вечно валили на его не желавшие все это слышать уши.

Поначалу, будучи еще зеленым юнцом, он как-то пытался отговорить этих цариц любви, вразумить, но это было совершенно бесполезно. Они слышали только то, что им слышалось из темных глубин их рваных душ.

Как же все эти телки были скучны! И так одинаковы в своем стремлении присвоить мужика и захомутать его как можно скорее. Они считали себя удивительными, на самом же деле это были просто безмозглые курицы.

У каждой из этих несушек на спине словно горела гигантская красная кнопка с надписью «Хочу». Они как заводные мартышки из детства, бегали с распухшими от эгоизма глазами, пока не ослабнет пружина.

Поэтому однажды он перестал нести свои поучения в массы и стал просто работать. В конце концов, он не мог не работать. Все давно решено за него, это понятно. Это в глазах людей он мощный вершитель судеб. А в руках сил, с которыми работал, он был просто тупой пешкой, пушечным мясом, эзотерической проституткой.

Со временем он стал именно проституткой. Делал за деньги почти все. Хотя, почему же почти? За деньги он делал абсолютно все. И за грани абсолюта уводил тоже. У него уже давно в жизни не было ничего святого, и он брался за любую работу, которую просили сделать, без разложения незримых многочленов на плохое и хорошее, и вынося за скобки все личное.

Почему бы ему тогда не обрабатывать и эти заказы? И ведь пока есть на свете эти бестолковые бабы, у него в кармане всегда будет полно денег. А деньги он любил.

Другое дело Наташа. Она была совершенно необыкновенной. Мягкой и сильной одновременно. Гибкой и стойкой в одну и ту же секунду. И с такой невероятно чистой душой.

Она ему кажется, нравилась. Каждый раз, когда он приближался к ней, хотелось поцеловать ее красиво очерченные губы и зарыться руками в шелковистые светлые волосы. Но он старался держаться от нее настолько далеко, насколько мог. Его липкая душа, перемазанная копотью и дегтем, не должна изгадить эту духовную непорочность, он не мог допустить этого. Никак.

А силы как всегда подсовывают ему ее при каждом удобном случае и неудобном тоже. Вечно с ней что-то приключается, а он оказывается рядом.

Он вдруг очнулся от своих мыслей, поднял голову и практически прямо перед собой увидел предмет своих размышлений. Она глядела на него так, будто не могла решить, подойти или нет.

— Привет! — Нарочито беззаботно сказал он. — Вижу, ты совсем поправилась. Я еду завтра в Аланью, осматривать старую крепость. Не хочешь прокатиться со мной?

Ляпнув это, он прикусил язык. Крепко же оказалось его решение держаться от нее подальше! Но слова были сказаны, и вернуть их назад он уже не мог. Если не хотел выставить себя полным кретином.

Все еще надеясь, что она откажется, он с нетерпением ждал ответа. И, конечно же, она согласилась. Договорились на десять.