Любовь & труд всё перетрут!

Елена Владимировна Кардель, 2019

В давние времена правители Рима провозгласили принцип: «Хлеба и зрелищ!», который действует до сих пор. Но какое нам дело до правителей, пресыщенных жизнью, невежественных и вороватых? У нас свои цели и ценности. Любовь и Труд – вот смыслы жизни нормального человека.О чём книга? О вечном и каждодневном. О том, чем живёт НАШ человек, как он живёт, о чём думает и как поступает. Здесь собраны произведения разных лет – стихи, фельетоны, статьи, эссе и пр. Реальная жизнь, многоликая и разношёрстная, описанная с научной серьёзностью, женской стервозностью и долей юмора.Содержит нецензурную брань.

Проза

Любовь и пирожки

(Фельетон)

Когда-то в старые добрые времена кто-то неосторожно произнёс фразу, которая жива и по сей день, что, дескать, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И с той поры поколения жён, невест и любовниц уверенно шагают по этому пути. Хлопотливые хозяюшки всеми правдами и неправдами стараются напичкать своих избранников вкусной и здоровой пищей. Правда, о здоровой пище можно и поспорить. Но не в этом дело. Я — о другом.

Позволю себе усомниться в том, что мы привыкли понимать под этим выражением. Ведь можно решить, что идти к сердцу мужчины можно через свой желудок.

А чтобы голословной не быть — историю расскажу.

В уездном городе N проживала небезызвестная госпожа Пышкина со своим незаконченным супругом. Жили они поживали, добро жевали: то гуся пожирней с картошечкой запекут, то щей бадью наварят, а то и поросёночка с хреном приготовят.

Любовь Иванна (так величали госпожу Пышкину) — дама была видная, шикарная, пудов семи весом. По городу, бывало, идёт — ни с кем её не спутаешь, за версту видать.

— Всё хорошеете, голубушка, Любовь Иванна!

— А что остаётся-то мне, я же в городе первая красавица. Вот и стараюсь. Хоть тяжеловато, а держаться надо, чтобы путь к сердцу любимого не порос травой.

Времечко летит, месяцы бегут чередой, растёт краса девичья, как на дрожжах. Пышет красавица во все стороны, а значит — живёт хорошо. Так в народе говорят. Ан нет, не всё золото, что блестит.

Вот и красавица наша, Любовь Иванна, изъян один имела. Любила она мужа своего несостоявшегося, Семёна Абдрашитовича, до безумия. Сама с ума сходила и других доводила. Берегла она его, как зеницу ока, чтоб, не дай Бог, кто не позарился, да и не переманил к себе.

А по соседству девицы молодые жили, молодые да незамужние. Фигурки у них тоненькие, ножки длинненькие, голоса звонкие. Как на улицу выйдут — смехом заливаются, песни поют, хороводы водят. Гуляют девушки, веселятся, и Семёну Абдрашитовичу хочется. Выйдет во двор, присядет на скамеечку, да и подпевает себе под нос: «Выйду я на улицу, гляну на село: девки гуляют и мне весело».

А как завидит Любовь Иванна, что мужа-то дома нет, следом за ним бежать. В дом его затолкает, чтоб не высовывался, а сама — к девкам: «Ах вы, бесстыжие, нахальные, мужика моего сманиваете… Я вам руки-ноги повыдергиваю,…чертовы». Дальше — больше, да хлеще.

Орёт Любовь Иванна голосом зычным, по всей округе слыхать. На защиту мужика всем своим естеством встает. Такая телом своим к стенке прижмёт — мокрое место останется. А что уж говорить, если до рук дело дойдёт — разорвёт на кусочки и, — прощай молодость. Вот и разбредаются девушки потихоньку кто куда, не хотят на грех толкать.

Правда, когда Любовь Иванна в добром расположении духа, то не на шутку заботится о грешных душах молодых соседушек, у которых «всё ветер в голове». Не думают они о спасении душ своих накануне конца света, не ждут обещанного рая после смерти. Просто жизни радуются, веселятся.

«Молиться надо,…вашу мать, — наставляет заботливая Любовь Иванна, — замест мирских забав Библию читать денно и нощно. А вам бы только танцы и удовольствия, всё хихоньки да хахоньки. Гореть вам в адском поломе нещадно, вертихвостки. Пост великий идёт, а они тут колбасу жрут, бессовестные!»

Сама Любовь Иванна пост блюдёт строго: раз жирного нельзя, значит — нельзя. Значит можно замещать большим количеством постных яств, например, сковородочкой картошечки или кастрюлькой макарончиков — про количество ведь в Библии ничего не сказано. А форму-то держать надо, упаси Боже, похудеет, красота девичья поблекнет.

А весна всё уверенней вступает в свои права, манит в объятия природы. Девицы соседские со своими песнями то в луга, то на реку. Костры жгут, веселятся, с любимыми соловьиные трели слушают, зарю утреннюю встречают.

А Любовь Иванна с Семёном Абдрашитовичем всю ноченьку любовью занимаются — пирожки пекут. Налепят, нажарят, а потом наслаждаются — пирожки-то вкусные, пальчики оближешь. И после удовольствия такого «гулять» начинают то во двор, то со двора.

А говорят, что любовью сыт не будешь. Оказывается, будешь, по самые уши.

В народе бытуем мнение, что чем больше хорошего человека, тем лучше. А вот медики утверждают, что хорошего человека должно быть от 50 до 60 килограммов, плюс допустимые 10 кг шлаков. А всё, что более того, это уже… пардон, лишний вес. Вот и получается, что вся любовь и сводится к пирожкам.

И нечего удивляться, когда мужья ваши засматриваются на молодых да стройных. А стройная фигура — это не только красота, но и показатель здоровья.

Подумайте, сколько телесных болезней и душевных пороков приносят с собой эти лишние килограммы. Уж не до жиру, быть бы живу. Точнее, здоровье бы вернуть. А это уже не просто.

Вот и страдают госпожи Пышкины ревностью и душевными пороками, обвиняя прекрасную половину человечества во всех смертных грехах, ругая, на чём свет стоит, красоту и здоровье, забывая при этом упрекнуть себя в своей непривлекательности. Не понимают, бедные, что все пороки и добродетели исходят от нас самих.

И снова хочется вернуться к народной мудрости, а точнее, к басням Крылова, который в одной из них сказал: «Чем кумушек считать, трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?..»

Так что, понимаем мы мудрость правильно, и путь к сердцу мужчины лежит всё-таки через ЕГО желудок. А если идти через свой, то получится далековато…

Внимание: гуманный рэкет!

(Фельетон)

В памятном фильме «Москва слезам не верит» героиня Ирины Муравьёвой Людочка произносит незабываемую фразу: «Москва — это большая лотерея!» Применима она ко всем временам, но на день сегодняшний, наверное, наиболее актуальна.

Сколько получаем мы информации о всяческих московских банках и акционерных обществах? До 40 % в валюте, до 400 % в рублях. Вкладывайте, выкладывайте. Положишь меньше, возьмёшь больше.

Характерна эта формулировка и для рэкета. Мы знакомы со множеством его форм, а вот что такое «гуманный рэкет» — знаем плохо.

Давно уже не помним, как выглядят московские музеи и выставочные залы. Алмазный фонд и известнейшие театры знаем лишь по названиям. Поэтому и рэкетирам делать там нечего — клиентура слабая: люди, духовно богатые, но с тонкими кошельками. Действительно, кто же, идя в театр или на выставку, будет брать с собой несколько миллиончиков рублей или тысяч долларов.

А Москва заполнена обитателями, и проживающими, и проезжающими. И вот, приезжая в Москву, что же мы посещаем кроме, конечно, вокзалов? Известное дело, ничто не может соперничать с посещаемостью всевозможных рынков. Разбросанные по всей Москве, они манят нас своим изобилием. Не видя в течение семидесяти долгих лет красочных упаковок и качественных товаров, мы не можем теперь на них наглядеться. Да, именно наглядеться, потому что цены кусаются. Зато, хоть душа порадуется: дескать, всё ведь у нас теперь есть, а что дорого, так это и на Западе недёшево. Но кто уж захочет купить, то обязательно заработает.

Правда, зарабатывать можно по-разному. Кто — здоровьем своим, кто — жалостью, кто — телом, а кто — головой. Давно признано, что умнее наших людей — нет, во всём мире знают, что наши люди самые умные и талантливые. Только обидно, что таланты эти часто проявляются не на том поприще, где нужны.

И вот пришлось мне однажды стать невольным свидетелем работы, так называемых, гуманных рэкетиров.

Москва сейчас держит статус европейского центра торговли и сбыта, большого перевалочного пункта, куда всё добро сбрасывается оптом, а потом понемногу растаскивается, развозится по всей территории СНГ. Причём, чем дальше от центра, тем, соответственно, и цены выше.

Вот и едут со всех концов наши люди в Москву, кто для семьи обкупиться, кто — за товаром, чего греха таить, — выживать как-то надо. А по виду особо не определишь, кто сколько при себе имеет. Один может быть прилично одетым, а за душой — ни гроша. Другой, наоборот, оденется, как последний нищий, а раздень его, окажется, что все интимные места заклеены крупными купюрами — чтобы не обокрали.

Но время карманников и мелких жуликов, вырывающих сумочки из рук, давно кануло в лету. Теперь приходится сталкиваться с интеллектуалами, с людьми образованными и интеллигентными. Тут, как ни прячь туда, где не достанут, ничего не поможет, сам всё расскажешь и покажешь где, чего и сколько.

Ну, вот и мы с подругой поехали в Москву за покупками. От «Юго-Западной» на метро до «Динамо», — там теперь возле стадиона рынок открыли. А было дело в понедельник…

Конец ознакомительного фрагмента.