Грехопадение

Елена Владимировна Кардель, 2017

Бывают в жизни периоды, когда разного рода проблемы и неудачи переполняют чашу терпения и способны нас погубить. Однажды мы задумываемся о том, ради чего всё это терпим? И тогда появляется “отчаянная” решимость поменять что-нибудь в своей жизни. Главный герой повествования – метафорический образ России, через который можно осмыслить прошлое и настоящее нашей страны, его исповедь – наша история. Грехопадение – не библейский рассказ, а живой символ конкретного исторического события. И чтобы построить Новое и Великое государство, нужно выйти за рамки обыденного сознания и увидеть всю картину грехопадения в целом.

Глава 2. Незнакомец

«Настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния»

Жан-Поль Сартр

Не было толку продолжать своё бесцельное существование. Личная жизнь не удалась, на работе я вершин не достиг, и вообще, ничем особенным не отличился. Как говорится, жизнь прошла, и ничего не сделано для бессмертия…

— Интересно, а что, по-твоему, может вести к бессмертию? — спросил неведомый голос откуда-то справа.

Я медленно повернул голову и увидел рядом с собой невысокого, но хорошо сложенного молодого мужчину, одетого в чёрную водолазку и такое же чёрное обтягивающее трико.

— Кто Вы? — испуганно спросил я его.

— Твой друг и советчик, — невозмутимо ответил он и загадочно улыбнулся.

— Я был так занят своими мыслями, что не услышал, как Вы подошли.

— Даже, если бы ты внимательно слушал, всё-равно не услышал. У меня иной способ передвижения. Хотя именно твои мысли и стали причиной моего появления.

Немного переведя дух, я внимательней посмотрел на незнакомца. Его миловидное, почти детское лицо, обрамлённое светлыми, слегка вьющимися волосами, напоминало изображение лиц ангелочков Амуров, какими их рисовали на фресках дворцов или храмов.

— И всё-таки, кто Вы? — более твёрдо повторил я вопрос.

— У меня много разных имён, в зависимости от ситуаций, но для тебя я всего лишь «Субъект в Чёрном».

И тогда у меня появилась мысль, что это только видение, вызванное расстройством моей нервной системы. Я где-то читал, что в критических ситуациях люди могут увидеть то, чего на самом деле не существует. Решив, что моя ситуация именно такова, я осторожно спросил:

— Скажите, Вы — это галлюцинация?

— Это вы, люди, — галлюцинация, а мы существуем реально. Если ты решил прикинуться шизофреником, то этот номер, батенька, здесь не пройдёт. С больными работают другие специалисты, а я занимаюсь здоровыми.

И всё-таки происходящее казалось мне нереальным.

«Если он человек, то, как сумел выйти на крышу и подойти так бесшумно, что я даже не среагировал. Конечно, я был погружён в свои мысли, но ведь не оглох, не уснул, не потерял сознание. Я же слышу то, что доносится со двора. А если он не человек? Тогда — кто? Бес? Дьявол? Змей-искуситель? Хотя, вероятнее всего, ни тот, ни другой и ни третий, ведь выглядит он вполне натурально, по-человечески, даже достаточно симпатичен и мил. Однако, это более чем странно…»

— Ты, прямо, Фома Неверующий. Хочешь убедиться в реальности — ущипни себя, и увидишь, что я никуда не исчезну.

«А это — идея», — подумал я и ущипнул себя за руку.

— Ну, что, тебе больно, или ты ничего не почувствовал?

— Почувствовал, — сказал я и повернул голову. Незнакомец всё ещё был рядом, но уже не стоял, как в начале нашего разговора, а, скрестив ноги, сидел.

— А что значит «СУБЪЕКТ»? — немного успокоившись, спросил его я.

— Ты, видимо, не очень внимательно меня слушал. Я говорил: «Для тебя я — Субъект». В этом и состоит объяснение: видеть и слышать меня можешь лишь ты.

— Значит, всё-таки, галлюцинация.

— Да нет же. Галлюцинация — это всегда часть тебя, образ, возникший в воображении, нечто такое, что ты можешь представить, некая заготовка, имеющаяся в твоём мозгу. Штамп, шаблон, схема. Я же существую независимо от тебя и твоих представлений.

— Если Вы всё-таки существуете, то Вас должны видеть все.

— Дурья твоя голова. Говорю же тебе, я — СУБЪЕКТ. То, что могут увидеть все, это — ОБЪЕКТ, открытая и понятная всем информация. А СУБЪЕКТ — это очень личная, скрытая от других, информация, доступная лишь индивиду.

— Значит, что-то вроде «белой горячки», когда черти мерещатся?

— Не совсем, но как бы выразились у вас: «Верной дорогой идёте, товарищ». Хотя, истины ради, должен сказать, что те маленькие зелёненькие чёртики, которых видят больные алкоголизмом, тоже существуют на самом деле.

— Вот это да! А Вы видели их?

— Только по долгу службы. У них другой уровень доступа, но иногда в рамках одной индивидуальной программы приходится пересекаться. Вообще-то, они — ребята хорошие, сговорчивые и дружелюбные. Только вот людям такая компания, ну…, мягко говоря, нежелательна.

— А почему?

— Понимаешь, они своими «шутками-прибаутками» могут стянуть человека на свой уровень, а это уже ведёт к нарушению Межуровневой Конвенции и чревато для всех серьёзными наказаниями.

— Похоже, у вас там всё очень строго.

— Более чем…

— Скажите, а там, это — где? Ну, ваш этот мир, где находится и что из себя представляет?

— Обычно наш мир у вас называют — «Небесная Канцелярия». Но к небу он никакого отношения не имеет. Это, скорее, Центр всего, а остальные «миры» находятся на периферии. А вот что он из себя представляет, тебе знать не следует. Ни твоего это ума дело. Да и вообще, я здесь не ради твоего любопытства.

— А ради чего?

— Ты хоть помнишь, о чём думал перед моим появлением?

— Да, вроде бы, помню… Подожди, если ты всё-таки из другого мира, то почему я с тобой разговариваю. Я, что, уже умер?

— Ну вот, наконец-то, мы и на «ты» перешли. А то у меня создалось впечатление, что ты видишь меня во множественном числе. Нет, ты не умер. Но та ситуация, в которой ты оказался, расширила сектор видимости существующих связей.

— Это — как?

— Все миры разбиты по секторам, но при этом неразрывно связаны между собой и образуют единое целое. Представители каждого сектора воспринимают происходящее только в диапазоне выделенной им частоты и не могут знать, что происходит в иных мирах. Поэтому причинно-следственные связи событий и ситуаций им недоступны. Это сделано для того, чтобы каждый мог развиваться самостоятельно.

— Почему же мне расширили этот сектор?

— Возникла угроза уничтожения программы.

— Какой программы? Программы Партии и Правительства? Программы экономического развития? Программы строительства коммунизма? Я что-то не понимаю.

— Твоей, дурень, индивидуальной программы. Ну, в общем, и тех программ, что ты перечислил, тоже.

— И всё это из-за меня?

— Всё со всем связано. А значит, и ты имеешь к этому отношение.

— Хочешь сказать, что это я всё развалил?… Как же так?… Ведь я всегда жил по совести, честно трудился, терпел лишения и неудобства, ничего не украл, никого не убил… Мухи, как у нас говорят, не обидел… За какие грехи?…

— А вот это — отдельная тема для разговора.