Где ты, счастье?

Елена Владимировна Долгих, 2020

Вам приходилось делать выбор? Взрослая жизнь подкидывает сложные проблемы каждый день. Иногда судьба разбивает планы на тысячи мелких осколков. И тогда нужно просто собрать волю в кулак и двигаться дальше. Герои книги попадают в непростые ситуации, ищут выход, учатся принимать верные решения. Некоторым ошибки юности обходятся слишком дорого. Но главные герои – Полина и Кирилл – стремятся разрешить проблемы. Для этого нужно очень многое понять про самих себя, про окружающих людей, про сложный и переменчивый мир. Научатся ли они преодолевать трудности и ценить минуты покоя и счастья?

4 глава. Полина.

Всё утро на следующий день после похорон подруги Полина обдумывала сложившуюся ситуацию. Посетителей в торговом центре было совсем немного — будний день, первая половина, поэтому от размышлений её почти ничего не отвлекало. Когда она думала о маленьком, брошенном матерью и всеми другими родственниками ребёнке, сердце сжималось от острой, пронизывающей жалости. Чем виноват этот беспомощный комочек в том, что жизнь так несправедливо с ним обошлась? У него нет ярких игрушек и красивой одежды… У него нет мамы, папы, бабушек и дедушек… У него нет любви, заботы и ласки, сопровождающих детство большинства маленьких граждан такой большой страны. Этот ребёнок видит только чужие, казённые стены, выкрашенные в стандартный бежевый цвет, суровых тёток-воспитательниц, практически утративших жалость к своим брошенным подопечным в силу специфики работы в детском доме, общие для всех игрушки и одинаковые со сверстниками вещи.

Полина представляла себе маленького мальчика, съёжившегося на стульчике в столовой, размазывающего комковатую водянистую кашу по тарелке и получающего за это по рукам. А потом — маленькую девочку с тёмными кудряшками вокруг нежного личика, плачущую от того, что старший мальчишка-хулиган отобрал у неё красивую конфету, которую она так и не успела попробовать.

Картинки каждый раз получались грустными. Полина всхлипывала, оглядывалась по сторонам и вытирала ладонью набежавшие непрошенные слёзы. Пыталась отвлечься, разглядывая редких посетителей. Но этого занятия хватало ненадолго. Несостоявшиеся покупатели уходили, а Полина рисовала у своей голове новые страшилки, действующими лицами в которых становились маленькие, лет трёх-четырёх, мальчики и девочки.

Ближе к обеденному перерыву в магазинчик заглянула хозяйка. Она всегда относилась к Полине по-доброму, поэтому увидев распухшее лицо, красные глаза и поникшие плечи своего «менеджера по продажам», поинтересовалась, что случилось. Всхлипывая и стараясь не разреветься в голос, Полина рассказала и о вчерашнем печальном событии, и о своих переживаниях по этому поводу, и о неотступных мыслях о маленьком существе, брошенном на произвол судьбы неизвестно где. Хозяйка, женщина энергичная и боевая, покачала головой.

— Так ты себя, Полинка, в депрессняк загонишь. Нельзя распускаться. Ну, поплакала, и хватит. Слезами, ты знаешь, горю не поможешь. Понимаешь?

— Понимаю, Светлана Викторовна, — всхлипнула Полина. — Я только поделать с собой ничего не могу-у-у. Оно само плачется.

— Ты плачешь оттого, что решение принять не можешь, — хозяйка уверенно прошла в глубину магазина, присела на стул, похлопала по соседнему стулу рукой. — Присядь, давай поговорим, разберёмся в твоих переживаниях.

Полина послушно присела рядом с ней, достала бумажный платочек из уже подходящей к концу пачки, вытерла остатки слёз и приготовилась слушать.

— Ответь мне, ты о своей подруге, которую похоронили, часто вспоминала?

— Нет, — растерянно пробормотала Полина. — Я долгое время вообще о ней не думала. Было полно других забот.

— Вот! — Светлана Викторовна подняла указательный палец вверх. — Ты о ней не вспоминала, значит, она в твоей жизни не играла основную роль. Так?

— Так, — хлопая глазами, но постепенно успокаиваясь от неторопливости беседы и уверенного голоса собеседницы, проговорила девушка.

— Значит, плачешь ты не о ней. Это раз, — хозяйка загнула один палец. — Следующее. Ребёнок остался без родителей, без родственников, живёт в детском доме. Ты о нём не знала. Так?

— Так, — Полина завороженно смотрела, как хозяйка загибает второй палец.

— Раньше ты о таких фактах даже не задумывалась, тебе это и в голову не приходило, — Светлана Викторовна внимательно посмотрела в глаза девушке и покивала сама себе в ответ на свои же слова. — Задумываться об этом ты начала после разговора с другой подругой… Люсей, кажется?

— Да, Люсей, — подтвердила Полина, продолжая сжимать в руках бумажный платочек и не решаясь выкинуть его в урну.

— Люся замужем, устроена в жизни, у неё есть ребёнок, — перечисляла Светлана Викторовна.

— Два ребёнка, — поправила Полина. — Близняшки, девочки.

— Значит, два ребёнка, — согласилась хозяйка. — Так что, милая моя, в тебе плачет не жалость к умершей подруге-наркоманке, не жалость к её ребёнку, который, ты даже не знаешь этого точно, есть ли на белом свете, а элементарная жалость к себе и зависть к подруге, у которой это всё есть.

— Не-е-ет, — Полина покачала головой, — я не завистливая. Да и о жалости к себе не думала. Мне же не себя жалко.

— Себя, себя, — Светлана Викторовна взяла девушку за плечи и заглянула ей в глаза. — Тебе только кажется, что ты не себя жалеешь, а подругу и её ребенка. На самом деле, это целиком твоя проблема. Проблема твоего отношения, твоих чувств.

Полина задумалась. Она, в принципе, всегда критически относилась к своему внутреннему миру, любила покопаться в своих мыслях и переживаниях. Подумав немного, Полина поняла, о чём пытается ей сказать хозяйка. Она действительно жалеет СЕБЯ. Сожалеет, что не могла вовремя помочь подруге, что у неё у самой нет ни мужа, ни малыша, что родители не являются поддержкой в жизни, а только попрекают и указывают на ошибки, что не они, а совершенно посторонний человек выслушал её и помогает разобраться в происходящем, отдаёт частичку того тепла, которое большинство людей получают от своих родных, дома.

— Спасибо Вам, Светлана Викторовна! — Полина подняла голову и встретилась глазами с сидящей напротив неё женщины. — Спасибо. Вы правы. Мне действительно жаль в первую очередь саму себя. Я…

— Тебе нужно разобраться в своих мыслях и чувствах, — перебила её хозяйка. — А потом принять решение. Чего ты на самом деле хочешь, Полин? Не задумывалась? Я давно за тобой наблюдаю. Ты же умная девочка, а ведёшь себя, как нашкодивший котёнок.

— Котёнок? — Полина улыбнулась такому сравнению. — Почему?

— Потому что живёшь, съёжившись. Стараешься всем угодить и занимать как можно меньше места, не привлекать к себе внимания. Такое ощущение, что ты, как описавшийся котёнок, постоянно ожидаешь удара тапком по голове. Прости, конечно, если я тебя обидела. Но впечатление ты производишь именно такое.

— Наверное, — Полина втянула голову в плечи, и опустила глаза.

— Вот, опять! — воскликнула Светлана Викторовна, взмахнув руками. — Именно об этом я и говорю! Ты даже не пытаешься не то что дать сдачи, а даже просто выдержать удар! У тебя красный диплом, а ты ведёшь себя, как двоечница, не сделавшая домашнее задание, перед строгим учителем.

— У меня два красных диплома, — робко поправила Полина.

— Тем более! — Светлана Викторовна встала с места и начала в волнении прохаживаться по магазинчику. — Это уму непостижимо! Два красных диплома, а ты согласилась работать продавщицей. Нет, я, конечно рада, что ты у меня работаешь! Ты славная девочка, милая, порядочная, честная. Но я прекрасно понимаю, что ты можешь найти что-то получше вот такого прозябания.

— Я пыталась, — Полина следила взглядом за хозяйкой, поворачивая голову вслед за её перемещениями. — Я два месяца обивала пороги контор, писала резюме и ходила на собеседования. У меня нет опыта работы. Трудно устроиться юристом или экономистом без опыта в серьёзную фирму.

— А родители почему тебе не помогли? — Светлана Викторовна остановилась и вопросительно приподняла брови. — Ты же не сирота!

Внезапно у Полины защипало в носу. Она попыталась сдержать слёзы и всё равно расплакалась, уткнувшись в собственные руки и вздрагивая всем своим худощавым телом.

— Ну-ну-ну! — Светлана Викторовна, растерявшись, подбежала к сотруднице, приподняла её за плечи и прижала к себе, ласково поглаживая по склонённой русой голове, не знавшей мелирования, тонирования, окрашивания, завивок и прочих процедур, преображающих естественную красоту волос прекрасной половины человечества. — Не плачь. Не надо. Бывают нелады с родителями. Не надо так убиваться. Успокойся.

— Они сказали, — прогундосила сквозь прижатые к лицу руки Полина, — что если я чего-нибудь стою, то смогу сама найти работу. А если я никчёмная, то тогда они тем более не будут за меня просить, чтобы их потом не упрекали за бестолкового сотрудника.

«Сволочи! — в сердцах подумала Светлана Викторовна, едва успев поймать слово на кончике языка, чтобы не произнести его вслух. — Замордовали девку, а помочь не хотят!»

— Ладно! Не плачь! — хозяйка подняла мокрое лицо Полины за подбородок, достала из кармана свой носовой платок со следами стёртой губной помады и начала вытирать её слёзы. — Сейчас мы с тобой ликвидируем последствия потопа, успокоимся, а потом подумаем, что нам с тобой делать. Иди, умойся, а я пока чайник поставлю, чайку попьём.

Полина пошла в туалет, наклонилась над раковиной, побрызгала себе в лицо тёплой водой. Подняла голову и внимательно рассмотрела своё отражение в зеркале. Она не считала себя красавицей, но сейчас выглядела просто ужасно: покрасневшие глаза, опухшее лицо, растрепавшиеся волосы… Пригладив кое-как волосы, перезатянув хвостик, в который они были аккуратно упрятаны, и решительно открыв кран с холодной водой, Полина подставила сложенные лодочкой ладони под ледяную струю, набрала полную пригоршню и окунула туда лицо. Разгорячённые щёки немного остыли. Стало легче. Полина несколько раз повторила освежающую процедуру. Кожа начала приобретать свой естественный бледный вид. Постояв перед зеркалом с закрытыми глазами, девушка вновь посмотрела на своё отражение. Уже лучше. Глаза, конечно, красные и опухшие, зато лицо почти пришло в порядок. Надо возвращаться к месту работы. Там её ждёт человек, которому она небезразлична. Может, опытная хозяйка подскажет выход из сложившейся ситуации.

Только теперь, на двадцать пятом году жизни, Полина поняла, что так дальше продолжаться не может. Надо что-то менять. Принимать решения и добиваться их исполнения. Только вот как это сделать? Такого опыта у неё тоже, к сожалению, не было.