Семь кругов адского рая

Елена Валентиновна Малахова, 2018

Никита Соколов был полностью доволен своей жизнью, имея спутницу, работу и любимое увлечение. Но как же далеки его понятия от истины! Одна лишь встреча с таинственной незнакомкой напрочь изменит его внутренний мир, обрекая на семь кругов адского рая. Как найти незнакомую девушку в большом городе? Хватит ли главному герою мужества смириться с неожиданными подробностями жизни незнакомки и сохранить при этом непорочность великого чувства, особенно когда на пути встаёт судьба с клеймом зодиака на левой брови.

Глава 2

Заботливо накрывая землю одеялом мерцающих звёзд, сумерки опустились на здания мегаполиса, убаюканные звуком ревущих машин. Никита ехал в общем потоке, увлеченный мыслями, и загадочная улыбка не покидала его губ. В голове порхал образ простоты, непорочности и вдохновения — образ очаровательной девушки, блеск её чёрных глаз, весело танцующие по плечам кудряшки. Где она сейчас? Вот бы отмотать время назад и побежать за ней вдогонку, немедля ни минуты, узнать её имя и номер. Он достал из кейса визитку и прочёл ещё раз напечатанное курсивом. Чем дольше его глаза бегали по печатным буквам, тем шире становилась его улыбка. Светофор загорелся зелёным, и еле ползущий поток, подобно тяжёлому составу поезда, двинулся с места. Не успев проскочить на зелёный, Никита остановился у стоп-линии.

Ему не терпелось поехать в салон, таящий разгадку, с кем на этот раз столкнула его судьба. Он упоенно представил, как будет заигрывать с девушкой, а она, не сдерживая смеха, пуститься с ним в ярую дискуссию кокетства. Он был полностью уверен, что очарует её безо всяких усилий.

Та самоуверенность подпитывалась многолетним опытом в любовной практике. Он рос тихим, скромным мальчиком, чего не сказать о студенческих годах — он пользовался завидным вниманием сверстниц. Его харизма сводила девушек с ума; они считали его остроумным и находчивым. За время студенчества его личные отношения с женским полом имели характер скабрезного наваждения (именно так он называл мимолетные интрижки), или легкого флирта. Реже они выливались во что-то более весомое. Тем, кому не давал ни малейшего шанса на близкие отношения, искали в нём друга. Однако та дружба приносила одни расстройства, когда невинные помыслы всё же сводились к желанию стать для него кем-то большим, чем просто подругой.

Тем не менее пламенным чувствам к девушкам он отдавался не полностью, тогда как в творчестве выкладывал всю душу и тело. Живопись была его страстью! Каждый раз, начиная работу над произведением искусства, он закуривал «Капитан Блэк» и начинал водить кистью по холсту с заметным воодушевлением. Ничто не могло усмирить в нём потребность излить на бумагу те чувства, что тревожили его поэтичную душу; ничто бы не сумело вызволить его из рабства непорочных фантазий. Он был покорен неистовой страсти, порой пренебрегая обедом и сном.

— Ради любимого дела я готов на любые жертвы! — говорил Никита друзьям.

Предпочтение он отдавал пейзажам, поскольку для портретов, согласно его мнению, необходимо исключительное вдохновение, подаренное лишь «живописным» видом изображаемого человека. А в его ближайшем окружении таких людей не наблюдалось.

Подлинное влечение к искусству проявилось ещё в детстве Никиты на горькую беду его отца — Андрея Ивановича. Он, как бывший майор УВД, всю жизнь положивший к ногам работы, хотел, чтобы любимый сын пошёл по стопам правосудия. С ранних детских лет Андрей Иванович внушал Никите, что правильнее всего сделать выбор в пользу военной или гражданской службы Отечеству. Но мальчик рос и всё больше времени проводил, разгребая завалы маминых рукописей.

Любовь Петровна — мать Никиты, посвятившая себя искусству слова, в частности сочинению современных детективов, работала дома и лишь изредка появлялась в редакции с готовым материалом для печати. Никита украшал последние страницы её черновиков гуашью в тему к содержанию книг. И в ту минуту отец понимал, что шансы отдать мальчика в военную академию или полицию, таяли на глазах. Сын отдалялся. Душою он близок творческому настрою матери, в глазах которой Никита оставался несмышлёным ребёнком. Она называла его: мой маленький Ники, что выводило из себя Андрея Ивановича. В отличии от жены он не считал Никиту юнцом. Его брала ужасная досада от вероятности, что сын пойдёт по творческому бесполезному пути. Он так мечтал сделать из сына приличного гражданина, что закрывал глаза на его внутренние потребности реализоваться, как художник. Бывший майор испробовал всевозможные методы, доказывающие, что именно он авторитет в семье. А когда те не дали желаемых результатов, Андрей Иванович прибегнул к хитрости подкупа и на совершеннолетие Никиты сделал ему дорогой подарок, купленный на тайные сбережения. Тем он хотел доказать, что его профессией проще заработать, чем ремеслом художника. Но вопреки надеждам отца чёрная Теана не смогла убить в Никите натуру творческой личности.

Когда назрел вопрос поступления в вуз, Никита заявил о своём желании учиться в Петербургском художественном университете. Андрея Ивановича чуть удар не хватил от бестолкового выбора сына. Он только что волосы не рвал на голове от исступления.

— Взгляните на него! — кричал разъяренный Андрей Иванович. — Собирается примкнуть к шайке этих дармоедов! Оболтусов, чьими руками и хлеба не заработать! Разбазарить лучшие годы своей молодости, чтоб так и не стать мужиком! Заиметь бабскую профессию! Художник Соколов… Что за унизительная фраза?! Кому нужна бездарность незнакомого лентяя? Или ты правда надеешься прославиться, как Шишкин и Саврасов, не вкладывая денег и не применяя связей? Не держи его! Пускай уходит! — обратился он к побелевшей супруге, преграждающей собой путь Никите с чемоданом в руке. — Ишь, характерные мы какие! Попомни моё слово: щенком побитым вернётся в этот дом!

— Андрей… Прошу! — взмолилась Любовь Петровна.

— Ты видишь к чему привели твои любовные детективчики? — не унимался он. — Вырастили себе вторую дочь!

— Уж если кто и воспитал во мне женщину, так это ты своей мужской безучастностью! — с этими словами Никита вышел из дома, громко хлопнув дверью.

С тех пор отец ничего не хотел слышать о сыне и криком реагировал на попытки жены донести последние вести о жизни их петербургского художника. Но стоило ей уединиться на кухне для разговора с Софьей — младшей дочерью — о Никите, как Андрей Иванович, проходящий в кабинет мимо кухни, замедлял шаг и с тревогой на сердце прислушивался к голосам. Нельзя сказать, что он подслушивал. Нет! Он просто проходил мимо, случайно услышал. Кто ж виноват, что эти глупые женщины не могут найти другого места для подобных бесед?! Полностью оправдав себя в собственных глазах, он шел дальше в кабинет. Сконфуженный тем, что Никита вопреки всему сдаёт экзамены, пророчества отца о возвращении блудного сына после безоговорочного провала становились всё более несбыточными. Это нестерпимо жалило его самолюбие, как и то, что Никита ютится в общежитии, подрабатывая в ночном клубе барменом. Но больше всего его злило, что Любовь Петровна помогает ему материально. Она брала из семейного бюджета энную сумму и отсылала маленькому Ники, ни минутой не помышляя, что супруг уже в курсе денежных манипуляций и с трудом сдерживает негативное мнение на этот счет. Последние слова, сказанные Никитой в сердцах, звучали с той же злорадной отчетливостью в его голове, и Андрей Иванович каждый день засыпал с вопросом: почему сын считает отца безучастным в своём воспитании!?

Со временем горечь обиды притуплялась, уступая место невыносимой тоске, вызванной аскетичным молчанием телефона. Андрей Иванович до последнего надеялся, что сын одумается, позвонит и попросит прощения. Он очень любил его. Правда, в душе; в самой глубине души. А разум упорно отвергал наличие сентиментального чувства. Им руководствовали гордыня и застарелый эгоизм.

Так шли годы, а Никита, обиженный непониманием со стороны родного человека, по-прежнему не собирался идти на примирение. Он слишком увлёкся тем, что происходило в его жизни, что совесть его ничуть не мучила. Особенно теперь, когда разум пленился властью таинственной незнакомки.

Он продолжал вести машину в раздумьях о ней. Интересно, куда она так спешила? Беззаботная улыбка потухла, а лицо омрачилось. Что если она не одинока? Или клялась в любви и верности надутому от гордости пижону в зале бракосочетаний? Эта уничтожающая мысль породила в нём пламенную ревность. Он насилу представил соперника уродливым, с грузным телом, шершавыми руками и вздорным характером, чтобы унять бушующие чувства. Он не мог допустить, что тот привлекателен, галантен и наделен качествами идеала, которого так страстно ищут женщины. В противном случае их тёплые симпатии не сумеет разрушить ни одна хитроумная выдумка Никиты по завоеванию девушки. Ему стало ещё хуже от мысли, что у неё есть дети.

Считая их ненужным балластом, отнимающим кучу времени, он никогда не интересовался детьми и сколько раз убеждался в том, что материнские силы в полной мере брошены на удовлетворение потребностей детского организма и капризов, обижая подобным поведением мужское эго. А вдруг, вдобавок ко всему они ещё и маленькие?

Вспоминая, что тягаться с детьми невозможно, Никита поморщился. Назидательный урок опирался на случай студенческих лет, когда на последнем курсе кафедры после академического отпуска в его группу попала Ольга Лучинская. Никита обольстился её помпезностью и гордой осанкой, задаваясь целью соблазнить недотрогу. Однако, на деле она оказалась не такой уж неприступной, как того диктовала манера её скромного поведения. Часто, пренебрегая их свиданьями, она бежала к двухлетнему ребенку, который вечно капризничал, болел и плакал. Заметив, что Никита отдаляется, Оля пригласила его к себе, и как только малыш уснул в своей комнате, они уединились в спальне. Никита обнял её, страстно притянув к себе. И в тот самый момент из детской послышался голос мальчика. Он кричал, что ему страшно, и, затянув протяжный жалобный вой, стал ждать, когда в комнату прибежит растерянная заступница. Так закончилась их последняя встреча, и Никита зарёкся никогда не связываться с женщинами, у которых есть дети.

Пока он старался унять буйную фантазию, на пассажирском сидении зазвонил мобильник. На дисплее возникло фото светловолосой девушки с голливудской улыбкой.

— Более подходящего времени ты не нашла… — раздраженно сказал он, беря пиликающий телефон в руки.

Внутри него что-то сильно сопротивлялось, и в нерешительности действия он смотрел то на улыбку девушки, озаряющую дисплей, то на имя Эля, то вперёд на дорогу. И только спустя считанные секунды всё же сумел перебороть себя.

— Ник, ты приедешь за мной? — послышался нежный голос в динамике телефона.

Тон сказанного ею был утвердительным, и вопрос в форме настоятельной рекомендации категорически не подразумевал отказа.

— Я сегодня ужасно вымотался, — ответил Никита, пытаясь избавиться от нежеланного разговора. — Давай завтра. Я обещал к Серёге заехать.

— Но, Ник, мы вчера не виделись, теперь сегодня… Я очень скучаю. Мне Миланка такой маникюр сделала! Нужно твоё мнение. Кстати, ты не забыл, что у меня скоро день рождения?

— Забудешь тут… — тихо пролепетал он в сторону, отстраняясь от мобильника. — Эль, оно будет только через полгода. Я помню!

— Ты занят или не хочешь разговаривать?

— Я за рулём.

— Точно?

— Абсолютно.

— С кем ты едешь?

— Один.

— Что-то не похоже… Кто там у тебя?

— Никого нет. Я один.

— Ты меня за дуру держишь? Ты едешь один и не хочешь разговаривать? Ага, так я и поверила!

— Эль, перестань! Мне сейчас правда неудобно говорить. Я постоянно отвлекаюсь от дороги. Давай перезвоню позже?

— Ну вот началось. Обычно так выражаются парни, которые не собираются перезванивать.

— Да, на первых свиданиях. А не когда вместе два года.

— Не надо выставлять меня идиоткой. Кого ты там катаешь? Я хочу знать! Зачем ты меня обманываешь?

— Со мной никого нет. Перестань себя накручивать!

— Не верю! Раньше ты всегда говорил со мной за рулём и для тебя это не было помехой.

Никита тяжело вздохнул, крепче сжимая в руке телефон, а Эля продолжала нагнетать, подключая свои способности убеждения.

— Тебе всё равно, как прошёл мой день. Тебе даже трудно заехать оценить трёхчасовую работу моей подруги! И после этого ты хочешь сказать, что любишь меня? Мы не видимся целыми днями, Ник, и даже сейчас ты предпочитаешь поехать к Серёже, чем провести время наедине со мной! Какой же ты эгоист!

Никита молчал из последних сил, и она обиженно фыркнула.

— Между прочим, твой Серёжа — не пуп земли, может и до завтра подождать.

— Серёжа делает ремонт в галерее, которую я готовлю к открытию. Я не развлекаться туда еду, Эль, а ты ведёшь себя глупо.

Эля ещё продолжала щебетать, а по другую сторону линии уже пикали короткие гудки сброса вызова.

— Эгоист! — злобно процедила она, положив мобильник на стол.

Милана Бестужева оторвалась от кропотливой работы маникюрши и возмущенно взглянула на подругу. Двадцатипятилетняя, курносая и заурядного роста, она была обаятельна в гриме светских львиц. Впечатление портила одна природная деталь — безобразно тонкие, бесцветные губы, и только лишь выразительный взгляд скрашивал скудную их форму, заставляя приковывать внимание к красивым, широко распахнутым глазам.

С Элей она познакомилась год назад в тренажёрном зале. Будучи соседями на беговых дорожках, они стали сухо здороваться из вежливости, а несколько позже приветствия переросли в ответные улыбки и, наконец, закончились пустым диалогом. Непонятно до конца что именно сблизило двух высокомерных дам: Милана и Эля не относились к одному социальному рангу. Быть может, их объединило умение хладнокровно обливать грязью, что удавалось им безо всякого труда и сожаления. Тем не менее, они идеально сошлись характерами и прекрасно чувствовали душевное состояние друг друга.

— Он что повесил трубку? — возмутилась Милана.

Не в силах сознаться подруге в правоте её подозрений, Эля приняла невозмутимый вид, довольствуясь блеском отполированных ногтей.

— Разъединилось скорее всего, — ответила она, разглядывая выставленную вперёд руку. — Что я сказала не так?

— Не переживай! Ты прекрасно держалась. Всё было сказано по делу. Так с ними и надо! Иначе на шею сядут и ножки свесят.

— Да уж, — протянула Эля. — Зато теперь я никуда не тороплюсь.

— Вот и отлично.

Милана встала, избавляясь от рабочего фартука, и облегченно вздохнула. Рабочий день кончился пару часов назад, но она по-прежнему чувствовала себя измотанной. После работы Милану всегда забирал её ухажёр — Илья Загорин — широкоплечий, коренастый спортсмен с восточными чертами лица. Она предупредила его сообщением, чтобы тот не торопился, и подойдя ближе к зеркалу, пристрастно оглядела себя. Напряженный день оставил печать усталости на блёклом лице. Она вспомнила, что припасла для важных гостей бутылку расслабляющего напитка.

— Предлагаю освежиться Мартини. Достань из холодильника, а я за бокалами, — скомандовала Милана, скрываясь в арке, ведущей в соседний зал.

Эля принесла бутылку и устроилась на мягкой софе. Разговор с Никитой не шёл у неё из головы. Как он посмел так непозволительно разговаривать с ней, Элеонорой Виноградовой? Никто раньше не позволял себе подобной наглости!

Эля с детства была заносчива, нетерпелива и высокомерна, и эти качества не были пороком врожденным. Скорее в них повинны богатые родители, всячески балующие любимое чадо. Они покупали ей всё по первому крику в детстве и по первой просьбе в отрочестве, а после окончания школы Эля жила, как хотела, и никто ей был не указ.

Одним таким бесполезным вечером после выпитых коктейлей представительницы манерной интеллигенции единогласно вынесли вердикт в пользу необходимости поступления в высшие учебные заведения. Не с целью просвещения ума возникла та необходимость; скорее то явилось отголоском новой моды устраивать фотосессии с дипломом в руках, цитируя народную мудрость: «Учение — свет, а не ученье — тьма». Девятнадцатилетняя Эля загорелась идеей поступить в строительный университет, о котором вздыхали накаченные губы женской половины Благодатска. А когда ей всё же удалось попасть в студентки того вуза — была несказанно горда собой и своими целями. Только вот наигранная тяга к учебе угасла через семестр, и спустя неделю, перегорев полностью, она перестала посещать лекционные занятия. Отец, нахваливающий дочь на званных обедах у компаньонов, сгорал от стыда, когда Эля заявила, что намерена забрать документы из университета. Слепая вера в смышлёность дочери подвела. Чтобы не прослыть вралем и не пасть в глазах элитного общества, он покупал ей все положенные зачёты и экзамены. Но даже это не спасло от неминуемой трещины на репутации — в конце учебного года Эля бросила университет. Отец, обожающий своё дитя до глубокого умопомрачения, очень быстро утратил обиду на неё, а безрассудный поступок Эли потерял степень своей глупости. Она не заботилась о будущем. Обладая совершенными чертами лица и огромным состоянием, последние годы она успешно просиживала в салонах красоты, модных бутиках и клубах. Мужчины пускали по ней слюни. Угодить ей было сложно, потому её выходки расценивали, как свирепую пытку. Но вопреки всему каждый из них теплил мечту отвести Элю под венец, находя такой союз довольно перспективным предприятием. Но удача подобных мечтателей обходила стороной.

На момент их знакомства с Никитой, тот работал барменом в клубе «Голубая Лагуна». Навещая больную тётю в Петербурге по приказу отца, Эля от скуки заглянула в клуб. Никита заприметил у бара томную, красивую Элю, отвергающую попытки кавалеров угостить её напитком, и загорелся идеей узнать её поближе. Сверкая ослепительной улыбкой, Никита бесцеремонно заговорил с ней.

— Держу пари, тот парень в чёрной шляпе ни за что не обратит на вас внимания.

Она бросила равнодушный взгляд на говорящего парня, смахнув длинные волосы за плечо. Алые губы вытянулись вперёд, и она медленно произнесла:

— Это ещё почему?

— Разгадка тривиальна до тошноты… Если выиграю я — то мы встретимся с вами завтра.

— А если я?

Эта забавная игра начинала ей нравится, и далеко не банальная форма знакомства казалась Эле довольно милой. Да и сам молодой человек был очень симпатичным.

— А если вы, я исполню любое ваше желание.

Они условились обождать час. Этого времени Эля считала достаточным для того, чтоб её заметили. Она кокетливо поглядывала на парня в шляпе, а тот лавировал одновременно рукой и ногой в танце и совершенно не замечал её. И тогда Эля прошла мимо него и задела плечом. Рассыпаясь извинениями, накрашенные губы растянула виноватая улыбка. Парень в шляпе пожал плечами, а мутные глаза обдали холодным безразличием. В недоумении Эля вернулась на стул и перегнулась через барную стойку к Никите. Тот заканчивал делать клубничный Мохито.

— Я сдаюсь, — прокричала она. — В чём разгадка?

Никита ответил таинственной улыбкой. Он выждал, пока парень в танце повернётся лицом, и махнул ему. Тот подошёл к бару с немым вопросом на лице. Никита протянул ему бокал готового Мохито и нарочно прокричал так громко, чтобы Эля могла услышать их диалог.

— Ты сегодня такой зажатый, приятель. Выпей, это поможет расслабиться!

— Спасибо, друг, — паренёк осклабился. — Я тронут твоей заботой!

Эля не обладала аналитическим складом ума, но слишком любезный ответ парня в шляпе заставил её смутиться. Она тщательно вслушивалась в разговор.

— А где же Марк? — спросил Никита. — Кажется, сегодня я видел его с незнакомым типом в вип-зоне: они страстно обнимались.

Парень резко осунулся и будто постарел на десяток лет. Ненаигранная боль отразилась на нежном его лице. Он молча взял коктейль и отошёл. Со стороны Никиты было жестоко так играть на чувствах другого человека, но он не имел привычки пасовать перед задуманным. Парень в шляпе, не сознавая того, стал орудием, которое помогло Никите обойти всех соперников одним махом. Невероятное умение отыскать ключ к расположению даже самой недоступной не раз выручало Никиту получить желаемое.

Эля закрыла лицо руками, не давая себе рассмеяться к концу трогательной беседы. Она поняла, что стильный парень был нетрадиционной ориентации, и разгадка оказалась, и впрямь, тривиальна до тошноты.

— А ты тот ещё проныра! Меня зовут Эля. Завтра в 12:00, кафе «Буше» на Малой Морской.

Никита самодовольно улыбнулся. Она оставила ему свой номер телефона и удалилась. Он покорил её остроумной шуткой, потому Эля осталась у тётки на пару недель. Их отношения постепенно набирали оборот, включая ссоры, обиды и счастливые моменты. С тех пор прошло два года, и всё стало тривиально до тошноты.

Эля нехотя оторвалась от дорогих воспоминаний, когда Милана вернулась с чистыми бокалами и села рядом.

— Быстрей бы моё день рождения, — сказала Эля. — Думаю, Ник сделает мне предложение.

Счастливая улыбка озарила лицо интриганки. Милана наполнила доверху два фужера и один подала подруге.

— Почему ты думаешь, что он его сделает? — спросила Милана.

— Я подслушала его разговор с матерью о фамильном кольце. Похоже, она собирается отдать безделушку на днях. Понимаешь, к чему я клоню?

Милана усмехнулась.

— И как относится свекровь к потенциальной невестке?

— Да плевать я на это хотела! — Эля истерично расхохоталась. — Пусть кольцо отдаст, и миссия её завершена.

Милана считала характер подруги дьявольски притягательным. Она понимала, как далеко ей до той, потому всячески пыталась скопировать поведение стервозной приятельницы.

— Тогда за Элеонору Соколову!

— За Элеонору Соколову — будущую жену известного художника Никиты Соколова.

Они весело посмеялись и после звона хрустальных бокалов испили напиток до дна во имя сладостной победы Эли над свободной жизнью.