Гранит науки

Елена Блюмина

Русский язык – это вам не фунт изюму и не хухры-мухры! Его учить – не мелочь по карманам тырить, не говоря уж про бабушку на печи. Русский язык – это… русский язык! Тут пока гранит науки угрызешь, сто потов сойдет вместе с пудом соли.

Учись, мой сын: наука сокращает

Нам опыты быстротекущей жизни…

А. С. Пушкин, Борис Годунов

© Елена Блюмина, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гранит науки

В десятом часу вечера экзамен наконец-то закончился. Последний студент из группы заочников с грехом пополам выпутался из лексических и грамматических категорий, получил свой законный «уд» и почти бегом бросился вон из кабинета.

Доцент Татьяна Сергеевна устало потерла глаза и потянулась, разминая затекшие ноги. Надо встать, собраться и поскорее домой, но нет сил. Сессия заочников — это просто ужас что такое. С утра по три—четыре пары лекций, а потом еще экзамен у целой группы принять, почти клещами вытягивая робкие знания из великовозрастных студентов. Ну, ничего, еще пару дней — этой пахоте конец, и семья вновь обретет жену и мать!

В здании института тишина абсолютная — остался, наверное, только комендант на первом этаже. А на улице-то градусов 25 мороза уже, хорошо, что до дома недалеко. Татьяна Сергеевна последним усилием воли заставляет себя подняться, и тут, как в дурном сне, дверь кабинета начинает медленно и бесшумно открываться, и из-за нее выплывает нечеловеческих размеров живот, а за ним появляется и его обладательница.

— Татьяна Сергеевна, можно?

— Вы кто, вы зачем?

— Я Карташова, помните? Мне бы экзамен по синтаксису пересдать…

— Вы с ума сошли! Ночь ведь уже, все экзамены закончились! Откуда вы взялись?

— Я из Богородска, мне бы пересдать… вот допуск… я четвертый раз…

Татьяна Сергеевна, всей кожей ощущая надвижение какой-то липкой тоски, повнимательнее вгляделась в одутловатое лицо Карташовой. Ну конечно, как она ее сразу-то не узнала! Год назад эта заочница просто поразила ее своей тупостью и абсолютной неспособностью к филологии. Заочники в Пединституте публика, вообще-то, не блестящая, но эта…

— Так, вам рожать когда?

— Вчера, — робкая улыбка.

— Господи, да как же вас из дома отпустили?

— А я не сказала никому, сбежала, а то бы муж не пустил.

Татьяна Сергеевна тяжело плюхнулась обратно на стул. Ну на кой черт этой несчастной сдалось высшее образование? Вспомнила она и мужа — какой-то начальничек районный, крупный такой мужчина, еще предлагал строгой преподавательнице свежим мясом и копченой рыбой за вожделенную «троечку» для супруги заплатить. Но Татьяна Сергеевна, всего в своей жизни добившаяся исключительно собственным трудом и умом, такие подходы терпеть не могла и «непристойное предложение» с негодованием отвергла.

— Да вы сядьте уже. Послушайте, как же я у вас буду экзамен принимать? Минут через пятнадцать здание запрут, а вам еще готовиться надо.

— А мне не надо, я сразу все отвечу. Любой вопрос.

Ничего себе заявочки! Трижды на экзамене ни мама ни тятя сказать не могла, а тут нате вам — без подготовки, любой!

— Ну, хорошо, — отнюдь не хорошим голосом сказала Татьяна Сергеевна, — вот билеты. Тяните.

Окаянная Карташова потянула не глядя ближайший к себе билет, бросила взгляд на первый вопрос и — как будто кто-то невидимый нажал на кнопку — начала выдавать слово в слово соответствующую страницу из учебника. Второй вопрос — глубокий вдох — и опять как по писаному. Вот чудеса! Но когда дело до практического задания дошло, студентка наглухо замолчала.

— Ну, что же вы? Так хорошо сейчас всю теорию рассказали, давайте попробуем хоть что-нибудь на практике применить.

— Я не могу, — взгляд куда-то под стол.

— Совсем ничего?

— Совсем-совсем. Я ничего этого не понимаю.

— Но как-то же вы смогли выучить такой материал обширный.

— Да я весь учебник наизусть знаю, какую хотите главу расскажу. Но я этого не понимаю ничего! Я его весь год дома вслух учила, у меня уж и муж, и дочка синтаксис этот проклятый знают. Татьяна Сергеевна, миленькая, ну пожалуйста, поставьте мне троечку. Я вам клянусь, я в жизни русский язык преподавать не буду. Мне лишь бы только диплом получить!

Доцент молча протянула руку за зачеткой. Бред какой-то, из-за бумажки… Зачем все это? Чего ради? Муж не последний человек в районе, собственный дом, дети, достаток полный… И, как попугай, целый год, толстый учебник, ни слова не понимая… Татьяна Сергеевна подавила подступившую к горлу дурноту, быстро подписала «удовл», сунула зачетку в руки Карташовой.

— Вам такси, может быть, вызвать?

— Да нет, спасибо, я на последний автобус еще успею, — неуклюже пятясь, исчезла за дверью.

Татьяна Сергеевна, пытаясь заглушить неприятное чувство досады, смешанной с отвращением и жалостью, стала натягивать шубу. Дома-то, наверное, уже беспокоятся! А младшая, трехлетняя, долгожданная дочка после двух мальчишек, ради которой пришлось уйти с должности декана и отказаться от докторантуры (после сорока тяжело показалось это все совмещать), без мамочки отказывается спать ложиться. Домой, домой, пока еще какое-нибудь недоразумение на голову не свалилось!

Спустя несколько лет Татьяна Сергеевна совершенно случайно узнала, что через неделю после того злополучного экзамена Карташова родила мертвого ребенка.