Худшие враги мужчин

Елена Блинова

…Бриллианты. И не один камень, а полная диамантов старинная шкатулка. Зачем они только появились в размеренной жизни московского следователя Волкова? Один за другим гибнут его товарищи. Обстоятельства этих трагедий приходится назвать «странными», хотя ни в странности, ни в мистику следователь не верит. Для Волкова все просто: «есть звездное небо над ним и нравственный закон внутри него». А что еще важно? Есть плохие и хорошие люди, есть любовь и самовлюбленность, есть дружба и эгоизм, но еще есть обстоятельства, способные диаметрально все изменить. Разгадку сегодняшних проблем героям придется искать в событиях столетней давности. Осудить их будет нетрудно, но куда важнее – попробовать понять, представив себя на их месте.

3

В одно не самое замечательное утро Волков заступил на дежурство по округу. Дежурства случались нечасто — два, максимум три раза в месяц.

Оперуполномоченным в группе оказался Костя Сомов. Костя — гордость подразделения, третий год подряд для округа выигрывает лыжные гонки по Москве, в общероссийских участвует. Его и Кешу Рогозина — эксперта-криминалиста, Волков, хорошо знал и остался доволен. Ну, не совсем зеленые мальчишки, и хорошо.

И ведь все, как обычно. Среднестатистическое дежурство, стандартный инструктаж. Так и не узнаешь день, который в корне меняет твою жизнь или жизнь того, кто рядом. Разъезды у следственно-оперативной группы начинались, как правило, ближе к вечеру, не раньше двадцати двух часов. И чему раньше случаться-то? Грабители и разбойники в подъездах появляются, когда с работы возвращаются самые запоздавшие, расслабившиеся граждане. На опустевшие офисные помещения нападают не раньше двух часов ночи, когда охранники, уставшие от пасьянса-косынки и одноклассников, укладываются спать. Ну и надо, чтобы бдительные старушки — любительницы подолгу смотреть в окна и везде все замечать также отправились в постели.

Дневной звонок дежурного по УВД Потапова удивил:

— Волков, выходи, надо съездить на квартирную кражу.

— Мы же не ездим на квартирные кражи. Чья земля? Местное ОВД пусть отрабатывает.

Не то, чтобы было лень, важна субординация.

— Давай, Слав, я бы просто так беспокоить не стал. Будут тебе и местные. Квартира не простая, «позвоночная». Хозяин, из минздрава, там постоянно не живет, но кого-то из окружного руководства потревожил. Просили все сделать на высшем уровне.

— Ясно, иду, — отсоединился следователь.

Эксперт с объемным чемоданчиком и опер уже топтались у выхода. В отличие от следователя, который дежурил в том же здании, где и работал, им приходилось коротать время в общем помещении следственно-оперативной группы.

Потапов из-за толстого стекла ободряюще помахал им рукой, включив громкую связь:

— Выходите, машина на улице. За собакой заедете. Ну и, ребят, поторгуйте лицом, чтобы хозяева довольны остались.

— Для красоты и количества, одним словом. Не подведем, Потапыч, — заулыбался Кеша.

Улыбка у него была добрая и искренняя, от нее уголки глаз шли лучиками — казалось, улыбаются глаза. Ну и отлично. Будет выгодно оттенять мрачноватого и не самого приветливого следователя.

Видавший виды Соболь деловито рванул с места. Водителя Волков приветствовал с удовольствием:

— Антон Михаилович! Давно тебя не видел, думал, уж отпустили, наконец, на пенсию.

— Да держат, Слав, держат, поработаем еще. Какие наши годы, — ответил водитель.

Это понятно. Как понятно было и то, о чем водитель не упомянул. Что об этом говорить-то? Годы немалые. Для милиционера — под шестьдесят, это — возраст! Но, на пенсию жить не так уж весело. А, поди, не плохо бы поселиться с женой за городом. И небольшой дачный домик имелся, для круглогодичного проживания подходящий. И внуки бы приезжали на лето. Красота.

За собакой завернули в стоящее по соседству здание кинологической службы. Умница пес занял привычное место — за задними сидениями. Оттуда теперь доносилось его тяжелое частое дыхание. В салон забрался кинолог. Вася.

— Ну, все в сборе, — заметил водитель, — и адресок недалеко, минут за десять доберемся.

Громоздкий современный дом — высотка на Прохорова, прилегающий к исторической дворцово-парковой зоне, был откровенным бельмом на глазу местных жителей, результатом удивительных архитектурно-строительных изысканий. Припарковались около нужного подъезда. Тут же стояла легковушка ОВД, из которой навстречу вновь прибывшим вышел ППСник.

— Вы из округа? Поднимайтесь, семнадцатый этаж, квартира пятьсот шестнадцать. Наши работают уже.

В подъезде Вася с псом сразу нырнули в лифт.

— Группа идет пешком, — остановил Волков опера и эксперта, — все молодые, движение — жизнь. Давайте, давайте, на лестницу. Осмотримся неспешно.

— Как хотите, — прыснул кинолог, нажимая кнопку семнадцатого этажа, — спортсмены!

— Да ты что, Слав, — Кеша приподнял в руке увесистый чемодан, — полдня же идти только будем.

— Брось, — весело подмигнув, отозвался Костик, — Слава — следователь опытный, все верно говорит, осмотримся, куда торопиться. Солдат идет, и служба идет. Протокол пишется, вещдоки изымаются, глядишь, и поквартирный обход закончат, пока доковыляем.

На такое «понимание» следователю оставалось только пожать плечами.

«Все теперь сразу спешат в лифт», — говорил не раз, забывая, очевидно, и повторяясь, Дивин — старый и опытный преподаватель Волкова по предварительному следствию в институте МВД, — «нечего торопиться на осмотре; тише едешь, дальше будешь».

В этот момент к Волкову и его компании, присоединился мужчина лет сорока пяти, с майорскими звездами на погонах, вышедший из помещения, очевидно предназначенного для консьержки.

— Подождите меня. Вы — окружная группа?

— Да, следователь Волков.

— А я участковый, Виктор Луненко. Этот дом на моем участке. Ничего такой дом. Держите визитки.

«Виктор Степанович Луненко. Участковый ОВД майор милиции» — подтверждала визитка слова хозяина, по-видимому, весьма собой довольного. Он поочередно пожал всем руки, пытливо разглядывая снизу вверх.

Кеша и Костя тоже представились.

— Вы что, ноги размять? И то верно, я с вами. Может, что приметим.

Занятие, впрочем, оказалось достаточно бесполезное. Дом содержался в порядке. Лестница, по которой сначала бодро, затем — все медленнее продвигалась группа мужчин в форме, сообщалась с лестничными площадками этажей, ведущими к квартирам и лифтам. Они были пусты и совершенно одинаковы. Жильцы не встречались. Наконец, в районе десятого этажа не выдержал Кеша, взъерошив короткий темный чуб:

— Давайте отдышимся, — поставил криминалистический чемоданчик и уселся на ступеньку, — а то явимся сейчас, как после кросса.

— Бегать по утрам надо, — заметил Волков. Он имел право так говорить, поскольку раза четыре в неделю умудрялся несколько раз подтянуться на турнике и отжаться от пола, перед тем, как состыковаться с подушкой и заснуть.

— Ага, — сказал Костя, — и курить бросать. А то Минздрав предупреждает вас, товарищи…

Ему что, лыжному КМСнику, он бы, поди, на Останкинскую башню поднялся — не заметил.

На площадку вышла из квартиры пожилая, но бойко накрашенная женщина с самоуверенной толстой таксой на поводке.

— О, здравствуйте! Вас уже вызвали. Опередили. Хотела с улицы набрать. Вы посмотрите, посмотрите, не иначе, что-то случилось, квартира Коровиной открыта. Ведь старушка одинокая совсем. А я не решилась…

С этими словами женщина указала рукой на входную дверь в квартиру, расположенную в дальнем конце холла. Далее говорить ей не пришлось, поскольку такса настырно рванула к лифту, увлекая за собой хозяйку.

Очевидно, в мужчинах это заложено еще с тех давних времен, когда им приходилось сообща охотиться на мамонтов в лесах неолита. Все четверо немедленно восстановили дыхание, насторожились и беззвучно двинулись к указанной двери. Волков и Сомов достали из кобур табельное оружие. Рогозин шел за ними. Участковый чуть замялся и оказался последним.

Вот оно, не зря топали.