Современные родители. Как мы на самом деле учим и воспитываем детей

Елена Баканова, 2018

Книга написана на основании опыта многолетней психолого-педагогической работы автора с детьми, их родителями и педагогами. В ней рассматриваются различные стороны детско-родительских взаимоотношений в свете современных исследований и открытий в области нейронаук, психологии и педагогики. Изложение построено таким образом, что взрослый может самостоятельно определить и проанализировать свой тип взаимодействия с ребенком, а так же при необходимости откорректировать его. Книга будет интересна и полезна родителям, педагогам и всем, кто интересуется современной педагогикой.

2. Особенности процесса воспитания

Если вы заполнили опросник, очень хорошо, возможно, вы будете воспринимать прочитанное с большей заинтересованностью.

Если нет — ничего страшного, думаю, после прочтения этой главы вам захочется его заполнить, а результаты помогут лучше понять своих детей (или родителей) и ваши с ними взаимоотношения.

2.1. Гиперпротекция и гипопротекция

Первые две шкалы — гиперпротекция и гипопротекция. Они говорят об уровне протекции, т. е. о том, сколько сил, времени, внимания родитель уделяет ребенку в процессе воспитания.

Гиперпротекция (Г+, критическое значение 7) — способ воспитания, при котором родитель уделяет своему ребенку очень много сил и времени, воспитание ребенка стало центральным делом жизни родителя.

Сначала о хорошем. Действительно, если родитель заботится о ребенке, тратит на него время, силы и деньги, то хорошее видится невооруженным глазом. Ребенок сыт, обут, одет, вылечен и обучен.

Какие же здесь могут быть подводные камни?

Ключевыми тут являются слова «воспитание стало центральным делом жизни родителя».

Если что-то является нашей основной деятельностью, то, вкладывая силы и средства, мы рассчитываем получить результат. И не абы какой, а заранее планируемый.

А если воспитуемый ребенок имеет сильную нервную систему, то нам обеспечено большое количество конфликтов. Потому что он совершенно не собирается изменяться в угоду родительским амбициям, а напротив, хочет реализовать свои собственные задачи. В таком сочетании особенно остро проходят все так называемые возрастные кризисы. Иногда складывается впечатление, что все детство — один непрекращающийся кризис.

А вот если у ребенка гибкая нервная система, то он постарается удовлетворить потребности родителя и приложит все силы, чтобы быть таким, каким тот его хочет видеть.

Иногда это удается. Хорошо, если вдруг родитель угадал возможности и склонности своего ребенка, и на реализацию его проекта у самого ребенка хватило сил и способностей. К сожалению, так бывает далеко не всегда. Чаще родительские амбиции строятся по принципу: мне не удалось, но из тебя я все-таки сделаю балерину, футболиста, великого математика или юриста.

И тогда воспитание становится центральным делом жизни.

Родитель берет ребенка за руку и ведет его в группу раннего развития, потом в секцию фигурного катания, в лучшую школу, в престижный университет, выдает замуж или женит, наконец говорит: «Я все для тебя сделал — теперь давай сам». Но самому уже невозможно, потому что «я сам» — это когда ребенку 2 года. Если в этом возрасте не дали достаточной самостоятельности, потом все сложнее и сложнее, в 30 — совсем никак. Нет опыта.

Есть такая шутка: «Из отличников получаются прекрасные специалисты. Троечники ими управляют, а двоечники владеют». Очень часто дети родителей с гиперпротекцией становятся такими отличниками. Это если повезет.

А если родительские ожидания и возможности ребенка не совпадают, то часто дело кончается депрессией. Причем, если 20 лет назад такое встречалось в основном у подростков, когда им не удавалось оправдать родительские надежды, то теперь депрессии такого рода все чаще встречаются у детей младшего школьного возраста, которых родители запихнули в супершколы. А иногда и у дошкольников, которых натаскивают для поступления туда.

Откуда же берутся родители с гиперпротекцией? Представьте девочку, которая была отличницей, получила золотую медаль, потом красный диплом. Женщину, которая привыкла работать, ставить перед собой цели, самореализовываться, получать поддержку и оценку коллег и начальства, которая вышла замуж, родила ребенка и вдруг оказалась в ситуации, когда все ее предыдущие опыт, навыки и знания не востребованы. Ее активность и желание видеть результаты своего труда, высокая ответственность и перфекционизм и приводят к тому, что она рассматривает воспитание ребенка как новую производственную задачу и начинает беззаветно в нее вкладываться.

О последствиях мы уже поговорили.

Гипопротекция (Г—, критическое значение 8) — ситуация, при которой ребенок или подросток оказывается на периферии внимания родителя, до него «не доходят руки», родителю «не до него». Ребенок часто выпадает у них из виду. За него берутся лишь время от времени, когда случается что-то серьезное.

Для родителей, которые приходят в группы Монтессори или на прием к психологу, это не очень характерно. И чаще такое случается среди пап.

Если обратиться к истории, то мы ясно увидим, что мужчины никогда, за исключением самого последнего времени, не участвовали в воспитании детей младшего возраста. Во всех социальных слоях дети до 5 лет полностью были на попечении женщин. Сегодня они зачастую остаются в такой ситуации практически до совершеннолетия. До трех — с мамой, потом с воспитательницей в детском саду, потом с учительницей в школе. В мировой психологии даже появился такой термин: «периферический отец». Давайте же разберемся в таком сложном вопросе: зачем нужны папы?

Когда детям особенно нужны папы?

Какова роль отцов в современном обществе? За последние 100 лет в связи с урбанизацией, техническим прогрессом и расширением прав женщин принципиально изменилось соотношение ролей мужчины и женщины и в обществе, и в семье. Сто лет назад задачи мужчины были ясны и неоспоримо важны. В условиях деревни без мужчины семья не могла выжить. Мужчины строили, заготавливали дрова, пахали, ходили на охоту. Детям с самого раннего возраста было совершенно понятно, кто чем занимается, кто какие задачи решает. Мальчики уже с 5–6 лет приобщались к мужской деятельности. Шестилетнему мальчику умирающий отец мог поручить заботу о семье.

В наше время дети часто не догадываются о том, чем занимается папа. Что такое быть менеджером или сисадмином или даже директором невозможно объяснить трехлетнему ребенку. Папа появляется редко, дома занимается только тем, что смотрит телевизор, сидит у компьютера или спит. Идея о том, что папа должен зарабатывать деньги, не подкрепляется примерами того, как же это может происходить.

Роль женщины гораздо более заметна в семье и меньше изменилась — она готовит, убирает, лечит, учит. Все это ребенок может наблюдать, повторить и понять. И для детей младшего возраста это очень важные и значимые вещи, которые статус мамы делают чрезвычайно высоким.

Кроме того, чаще именно мамы упрекают пап, что они не вовремя пришли, разбросали носки, не могут посидеть с ребенком и вечно торчат перед компьютером. Что создает идею о главенстве женщины вообще. Выросли уже насколько поколений мужчин, которые в детстве не получили презентации того, как же это — быть мужчиной.

В нашей стране ситуация усугублена тем, что весь прошлый век — век потомственной безотцовщины. Первая мировая война, революция, Гражданская война, сталинские репрессии, Вторая мировая война — в этих условиях семья, где есть бабушка, мама и ребенок, а мужчина вообще отсутствует, если не норма, то явление очень распространенное.

И все-таки папы нужны, и существуют периоды в жизни ребенка, когда нужны особенно. Сейчас мы их рассмотрим.

Очень здорово, если папа присутствует в самый первый момент существования ребенка, т. е. в момент зачатия. И если вам это кажется шуткой, то все не так весело. Все больше и больше женщин становятся мамами посредством экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). К лету 2011 г. в мире уже жило больше миллиона «детей из пробирки».

Само по себе такое зачатие может иметь даже некоторые преимущества, например, могут быть исключены явные генетические патологии. Бывает, что это связано с отсутствием папы как такового, когда женщина изначально ориентируется на то, что она будет растить ребенка одна, или с проблемами со здоровьем будущей матери или отца, которые собственно и привели к невозможности естественной беременности.

В любом случае ЭКО — это всегда более высокая тревожность родителей, особенно мамы (про влияние тревожности мы поговорим ниже). Это дополнительная медикаментозная поддержка, в том числе и гормональная, которая сказывается на формировании плода. Часто в результате ЭКО рождаются близнецы, так как подсаживают несколько эмбрионов для повышения вероятности рождения ребенка. При этом рост и вес каждого ребенка бывает меньше нормы, что является фактором риска с точки зрения, например, возникновения ДЦП. И, наконец, кесарево сечение, которым всегда завершается такая беременность для исключения родовых травм. Оно может привести к осложненному периоду новорожденности, когда мама принимает антибиотики и не может кормить грудью или просто восстанавливается после операции.

Второй этап — это сама беременность. И особенно первый триместр. Сто лет назад в 99 % случаях беременная женщина — женщина замужняя. Рождение первого ребенка — это благо. Для этого собственно и вступали в брак. Для современной женщины часто беременность является неожиданностью. По статистике, 45 % первых детей в США — дети непланированные. У нас больше. Женщина, которая понимает, что она беременна, сталкивается с огромным количеством вопросов. Первый: рожать или нет. В нашей стране количество абортов каждый год практически равно количеству рожденных детей, т. е. примерно в половине случаев женщина принимает решение не рожать.

Второй: как сказать об этом будущему папе (иногда — где найти этого папу). Как сообщить начальству. Где жить, на что жить и т. д. и т. и. Все это создает ситуацию сильнейшего стресса в самый уязвимый для развития ребенка период органогенеза, когда любые сильные воздействия оказывают наибольшей вред, вплоть до патологии. Так что если папа в этот момент находится рядом, рад будущему ребенку, готов маму поддержать — это может оказаться зачастую более важным, чем его присутствие в любой другой период в дальнейшей жизни ребенка.

Меня часто спрашивают, как я отношусь к присутствию папы во время родов. Так же как и к любым другим стрессовым ситуациям. Если отношения у мужчины и женщины хорошие, то совместно пережитые трудности их улучшают, если плохие — ухудшают. Мужчине трудно просто находиться рядом и поддерживать. Когда мама рожает, папе тоже нужно что-то делать, лучше всего — смотреть за показаниями приборов. Это позволяет чувствовать себя диспетчером процесса и ощущать собственную значимость. Кроме того, после рождения ребенок некоторое время находится в специфическом состоянии под действием естественных эндорфинов, которые выделяются, чтобы он преодолел трудности рождения. В течение нескольких часов он может пытаться ползти, держать головку и даже имитировать мимику человека, который держит его на руках. Он выглядит и воспринимается несколько более взрослым и человечным, чем в последующий месяц, когда его организму приходится адаптироваться и к силе тяжести, и к свету, и к изменяющейся температуре, и ко многим другим факторам, с которыми он не сталкивался во время внутриутробной жизни. И это хороший период для того, чтобы познакомиться, не столько для малыша (у него еще будет много времени, для того чтобы сформировать привязанность к взрослому), сколько у папы. Своего рода родительский импринтинг^[1].

Следующий важный период — это раннее детство, особенно первый год жизни. Именно для современного ребенка очень важно присутствие папы. Нельзя сказать, что во всей предыдущей истории человечества папы принимали участие в жизни ребенка раннего возраста. Это, конечно же, было задачей женщины. Но никогда мама с ребенком не была настолько отделена от социума вообще. Для многих современных женщин ситуация, когда они вынуждены оказаться практически в полной изоляции в связи с рождением ребенка, оказывается сильнейшим стрессом. На протяжении предыдущей истории человечества женщина к моменту появления собственного первенца имела огромный опыт ухода за детьми — младшими братьями и сестрами, племянниками и племянницами. Она получила массу презентаций от своей матери. Сегодня часто собственный ребенок оказывается первым младенцем, которого женщина взяла на руки в своей жизни, а может, и вообще увидела так близко. Женщина оказывается в ситуации, когда она находится на рабочем месте 24 часа в сутки 7 дней в неделю, когда она полностью несет ответственность за чужую жизнь. При этом ее работа не оплачивается и обществом за работу не считается.

Поэтому присутствие папы, его участие, помощь в значительной степени оказывает положительное психологическое влияние на молодую маму и, значит, на ребенка. Но и для самого младенца участие папы в его жизни с раннего возраста расширяет мир часто в два раза. Ребенок, родившийся 100 лет назад, с раннего возраста видел и общался с большим количеством разных людей — и детей, и стариков, и женщин, и мужчин. Это давало ему опыт и понимание того, что люди бывают разные и со всеми нужно общаться по-разному. Сегодня часто малыш видит только маму.

Отмечено, что дети, папы которых занимались с ними на первом году жизни: брали на руки, переодевали, разговаривали, играли, — менее тревожны и более коммуникабельны. У них есть ранний опыт того, что все-таки люди бывают разными — по-разному разговаривают, двигаются, пахнут, выглядят, что позволяет легче адаптироваться и ко всему остальному человечеству.

На следующем этапе, в возрасте от трех до шести лет, присутствие папы играет очень важную роль в формировании представления о том, кто такие женщины и мужчины, какие задачи они выполняют и какие между ними отношения.

Примерно к трем годам большинство детей уже знают о себе, кто они — мальчики или девочки. Но пока еще не очень хорошо представляют, что это навсегда. И если до этого возраста объектами для подражания были просто взрослые, то начиная с этого момента приоритет уже отдается взрослым одного пола с ребенком. Примерно к четырем годам дети уже достаточно хорошо знают, чем отличаются мальчики от девочек и женщины от мужчин. И это совсем не то, о чем вы сейчас подумали.

Девочки ходят в юбках, мальчики в брюках (и это несмотря на то, что девочек в юбках еще поискать), у девочек длинные волосы, у мальчиков короткие, девочки играют в куклы, мальчики — в машинки, девочки плачут, мальчики — дерутся. Вот, пожалуй, и все.

Про взрослых еще проще. Вот ответ одной четырехлетней девочки на вопрос, какими должны быть мужчины, какими женщины. Женщины — вежливые и красивые, а мужчины — сильные, богатые и выше теть. Типичные гендерные стереотипы, которые есть и в мультфильмах, и в сказках, и даже в учебниках по математике для первого класса, где мужчины возят и строят, а женщины готовят и покупают.

В этом возрасте дети начинают понимать, что такое семья, кто такие муж и жена. Часто предлагают жениться родителю противоположного пола. В это время формируется сама идея семьи, семейных отношений, распределения обязанностей, внутрисемейного доминирования, т. е. понимание того, кто в доме хозяин.

Если в семье в это время нелады, то и представление ребенка о полах формируется соответствующее. В нашей российской практике, как правило, в случае развода дети этого возраста остаются с мамой. И от того, что думает мама, какие чувства она испытывает, очень зависит то, что будет думать ребенок по поводу мужчин и женщин.

Если папа покинул семью, то, скорее всего, мама думает об этом мало хорошего. Достаточно часто мысли, да и слова бывают о том, что все мужики «нехорошие люди» (часто используются гораздо более сильные определения), доверять им нельзя. Если в семье растет мальчик, тогда либо он должен стать «нехорошим человеком», либо не мужиком. Если же ребенок — девочка, то она просто интериоризирует, т. е. усваивает мамино представление о противоположном поле. И в дальнейшем будет искать среди мужчин «нехороших людей». А если даже случайно попадутся хорошие, то и в них она будет находить только подтверждение маминым представлениям.

Поэтому очень важно в этом возрасте, чтобы в любых, самых неблагоприятных ситуациях, у мамы был позитивный образец мужчины — дедушка, брат. Особенно если растет мальчик. Одним из хороших вариантов является тренер, например, по хоккею или другому виду спорта. Американскими психологами проводились исследования влияния на самооценку и социальные навыки девочек-подростков из разных семей: полных семей, семей, из которых отцы ушли и в которых отцы погибли при исполнении служебных обязанностей, например, пожарных, полицейских. Выяснилось, что в наилучшем положении оказались девочки из полных семей, труднее всего было детям, которых отцы бросили. А вот показатели подростков, отцы которых были героями, практически совпадали с результатами первой группы, т. е. полных семей.

Поэтому формирующим является не столько фактическое положение ребенка, сколько представление, которое имеет значимый для ребенка взрослый.

Есть еще один период, особенно важный для мальчиков. Это начальная школа. У нас в стране принято отдавать мальчиков в школу пораньше, чтобы после окончания был некоторый запас времени для поступления в вузы, иначе — армия. А с девочками не торопятся. При этом девочки взрослеют раньше, и разница с точки зрения созревания психологических функций и формирования навыков, позволяющих успешно учиться в школе, между мальчиками и девочками к школьному возрасту достигает примерно года.

Получается, что в первый класс идут шестилетние мальчики с психологическим возрастом пять лет, и восьмилетние девочки, развитие которых соответствует 9 годам. Практически в одном классе могут находиться дети с точки зрения психоэмоционального возраста отличающиеся друг от друга в два раза. При этом для мальчиков характерна потребность в конкуренции и сравнении себя с другими — кто дальше, выше, быстрее. И очень часто они оказываются в самом низу пирамиды с точки зрения тех навыков, которые востребованы в школе — усидчивости, аккуратности, развитости мелкой моторики, хорошей слуховой памяти. Невыносимость такой ситуации заставляет искать их другие возможности, для того чтобы подняться по иерархической лестнице, — они начинают хулиганить, задирать других детей или становятся шутами, привлекая всеобщее внимание.

В этот период присутствие в жизни ребенка мужчины, папы, с которым они могут заниматься какими-нибудь сугубо мужскими делами — пилить, строгать, ходить на рыбалку, разбирать компьютеры, позволяет ребенку повысить свой статус приемлемыми методами. Часто выходом могут быть занятия в спортивной секции, где тренер — мужчина, и где ребенок может добиться успеха на основании таких качеств, как сила, выносливость, склонность к конкуренции, умение быть членом команды или лидером, и даже агрессивность, которые вообще не востребованы в школе.

Среди тех мам, которые приводят своих детей в Монтессори-группы, и тех, которые приходят на консультации психолога, очень мало таких, у которых можно предположить гипопротекцию. Но все-таки иногда такое встречается. Тут возможны два основных варианта. Первый — когда мама и есть единственный кормилец и у нее действительно очень ограничены возможности пребывания с ребенком. В этом случае мама старается использовать любую возможность, чтобы компенсировать недостаток совместно проводимого времени. Второй — когда мама сама не хочет общаться с ребенком, а находит для этого нянь или бабушек. Тогда причиной может быть неразвитость родительских чувств и недостаточное удовлетворение потребностей ребенка.

2.2. Степень удовлетворения потребностей ребенка

Потворствование (У+, критическое значение 8)

Чрезмерное удовлетворение потребностей ребенка, потворствование, иначе балование. Зачастую родители балуют своих детей, пытаясь компенсировать что-то, чего недоставало им самим в детстве. Мужчины чаще ориентируются на материальную составляющую: покупают дорогие игрушки, отправляют в самые престижные детские сады и школы, возят на дорогие курорты. Женщинам более свойственно пытаться компенсировать недостаток эмоционального контакта с родителями. «Моя мама никогда меня не ласкала, не брала на руки». И своего собственного ребенка женщина готова зацеловать. Однако часто это желание удовлетворить свои собственные детские потребности оказывается патологичным потому, что, во-первых, у ребенка-то могут быть совсем другие потребности, а во-вторых, этот процесс бесконечен потому, что мамины потребности в ласке так и останутся неудовлетворенными.

Дети, которых балуют, позже социализируются. Такому ребенку гораздо сложнее понять и принять то, что у других детей и людей вообще тоже могут быть свои интересы, которые нужно уважать. Они бывают более нетерпимыми, конкурирующими, не видящими и не замечающими других. Они чаще пытаются решить конфликты истерикой или прямым давлением на оппонента. Им сложнее адаптироваться в детской группе, особенно в группе Монтессори, потому что уважение прав других — это основополагающий принцип Монтессори-педагогики. Да и родителям труднее принять, что их ребенок — один из многих, что ему нет особых исключительных предпочтений.

Все мы проходим своеобразный процесс детронизации. На протяжении первых месяцев жизни ребенок находится в состоянии высшего существа, управляющего миром своими не вполне осознанными желаниями. Ребенок испытывает чувство голода — он пока еще не знает, что это голод, и не знает, как удовлетворить эту потребность. Он кричит просто потому, что ему плохо, но мама, которая догадывается о его проблеме, дает ему грудь, и потребность удовлетворяется. Потом ему жарко, холодно, тесно, одиноко, и единственное, что в его возможности — рефлекторный крик, на который реагирует взрослый, более или менее успешно догадывающийся о потребностях ребенка и удовлетворяющий их. Ребенку не нужно ни прикладывать особых усилий, ни договариваться с миром, ни даже пытаться сформулировать, что конкретно он хочет. Мир в лице мамы постоянно готов служить ему. Но уже к трем годам к ребенку предъявляется масса требований, о которых мы будем говорить в следующих разделах. Одним из основных является требование «слушаться маму». То есть просто делать то, что она велит, независимо ни от чего. Из властелина мира человек превращается в послушного исполнителя требований родителя. Этот непростой процесс в частности сопровождается тем, что мы называем кризисом трех лет, т. е. негативизмом ребенка, конфронтацией со взрослыми и попытками отстоять свою самость.

У детей, которых балуют, этот период протекает в несколько более поздний период, как правило, тогда, когда они сталкиваются не только с родителями, но и с общественными требованиями в детских учреждениях. Им позволяли «править миром» несколько дольше. Поэтому те поведенческие проявления, которые свойственны детям в среднем в возрасте от двух до трех лет — активная конфронтация со взрослым и истероидное поведение, у них встречаются в более старшем возрасте.

С другой стороны, у таких детей оказывается выше креативность, или способность к творческим нетривиальным решениям. Возможно, это связано с тем, что им было больше позволено экспериментировать с окружающим миром. Они не боятся наказаний и склонны добиваться своего в любых ситуациях.

Недостаточность удовлетворения потребностей ребенка (У-, критическое значение 4)

Здесь скорее идет речь об удовлетворении потребности в эмоциональном контакте.

Человек становится человеком только среди людей. Ребенок не научится говорить, если с ним не будут разговаривать, и даже не научится ходить на двух ногах, если рядом не будет прямоходящих людей.

Пожалуй, самое главное человеческое умение — это умение устанавливать эмоциональный контакт с другими людьми и нуждаться в нем. Основной период, когда формируется эта потребность и это умение, — первый год жизни ребенка. В это время формируются привязанность к значимому человеку и базовое доверие к миру.

Именно в это время важно наличие «достаточно хорошей» матери. Когда ребенок появляется на свет, он ничего про себя и окружающий мир не знает. Он не «знает», что такое голод. Он испытывает дискомфорт и подает сигнал — плачет. Если рядом находится «достаточно хорошая мать», она догадывается об этом и дает ребенку грудь. Ребенок описался — ему неприятно, он плачет. Появляется мать, догадывается, что нужно ребенку, — переодевает его. Потом ему жарко, холодно, одиноко, больно, и если мать внимательна и опытна, она вовремя удовлетворяет потребности и устраняет дискомфорт. У ребенка формируется представление о мире как о хорошем месте: если у меня возникают проблемы и я сигнализирую об этом — мир мне поможет. Если же рядом находящийся взрослый не хочет или не умеет понимать младенца — тогда ребенок вынужден опираться на свои пока еще очень малые силы и ресурсы и не рассчитывать на помощь и контакт с окружающими. То есть мир — плох. Фактически в течение этого возраста закладывается либо оптимистическое, либо пессимистическое восприятие мира.

Одновременно с этим ребенок учится понимать эмоции других людей — как на них реагировать, как они проявляются и как их выражать самому. Только 10 % информации в процессе нашего бытового общения — это слова. Остальное мы получаем из интонации, жестов, позы, тембра голоса, дыхания, потоотделения, сердцебиения собеседника. И всему этому учится ребенок на первом году жизни. Шесть базовых эмоций примерно одинаково выражаются людьми всего мира — это радость, гнев, отвращение, удивление, огорчение и страх. Остальные, более тонкие аспекты эмоциональной жизни очень зависят от национальности и конкретной семьи, в которой растет ребенок.

Синхронные видеозаписи общения ребенка до года и матери показывают, что это постоянное повторение мимики, звуков, а в дальнейшем слов и жестов друг друга. Ребенок улыбается, мама улыбается, мама говорит агу, ребенок пытается повторить. У слепорожденных детей, например, мимика гораздо более бедная по сравнению с видящими детьми, и даже существуют специалисты, которые помогают таким детям привести в соответствие собственные чувства и выражение лица. Показателем хорошо сформированной привязанности, как это ни парадоксально, служит появление страха одиночества и страха чужих на 8—9-м месяце жизни ребенка. То есть у ребенка появляется значимый человек, которым он дорожит.

Одна из проблем современного российского общества — это большое количество детских домов и домов малютки, т. е. детских домов, где находятся дети до трех лет.

В большинстве своем туда попадают дети, от которых отказались матери сразу после рождения, в нашей стране это 10–11 тысяч детей в год. Часто такие дети долго путешествуют по больницам и не имеют постоянного значимого взрослого в период формирования привязанности. Это приводит к тому, что, становясь родителями, они так же легко бросают своих детей. Существуют уже целые «династии», выросшие в детских домах, с идеологией: обо мне государство позаботилось — и моих детей тоже вырастит.

Конечно, эмоциональный контакт родителя с ребенком важен в любом возрасте, но возраст до года — это сенситивный период, когда отсутствие безусловного принятия ребенка приводит к фатальным последствиям и очень трудно поддается коррекции в более старшем возрасте.

Интересной иллюстрацией к этому является отношение к грудному вскармливанию. В нашей стране идею кормления по часам приписывают Бенджамену Споку, книги которого появились в 60-е годы. Однако в США он был скорее человеком, который призывал к гибкости в отношении кормления и готовности пойти на «уступки» ребенку, когда вы точно уверены, что он плачет именно из-за голода, а не по каким-либо другим причинам.

В настоящий момент выросло уже несколько поколений детей, вскормленных по часам. К каким последствиям это может приводить? Временной промежуток в три часа между кормлениями, безусловно, основывается на наблюдениях за детьми, и действительно, «среднестатистический» ребенок именно за это время успевает проголодаться и быть готовым к принятию пищи. Однако, как в случае со «среднестатистическим ростом», так и в этой ситуации, какие-то дети могут выдержать это время, но есть те, для которых и два часа слишком большой срок. Есть такие, которые, родившись, «повисают» на соске мамы, как кенгурята, на несколько месяцев. И вот представьте, что такого ребенка мама решила кормить по часам. Мама дала ребенку грудь, он сделал несколько глотков, устал, желудочек маленький, сил мало. Заснул. Через полчаса проснулся, опять голодный. Заплакал. А мама смотрит на часы — еще два с половиной часа. И вот ребенок плачет в одной комнате, мама часто тоже плачет в другой. Ребенку уже и одиноко, и страшно, и голод все усиливается. Наконец — три часа. Мама дает грудь, и ребенку хорошо. Потому что еда — один из самых важных источников удовольствия. И все остальные проблемы решились именно таким способом — поел. А что мы сами делаем во взрослом возрасте, когда нам плохо? Правильно — лезем в холодильник.

В годы написания (1946) книга доктора Спока была революционно гуманистической с точки зрения воспитания ребенка. До этого задачей воспитания детей было в основном формирование дисциплины. При этом некоторые его рекомендации, например, не «баловать» детей, беря их на руки, или использовать стратегию «покричит и успокоится», при укладывании ребенка спать, с современной точки зрения уже неприемлемы. Они препятствуют формированию базового доверия у ребенка и его надежной привязанности к родителю, а для молодых мам обостряют отношения с их собственными мамами, которые именно такими советами и руководствовались и поэтому считают их верными.

2.3. Требования-обязанности

(Т+, критическое значение 4)

Какие же обязанности ребенка появляются первыми? Скажем, в три года. Когда задаешь этот вопрос родительской или педагогической аудитории, то первый ответ — убирать игрушки.

Потом — чистить зубы, самостоятельно одеваться. После этого возникает некоторая пауза, а потом сыплются:

• быть вежливым;

• не драться;

• не кусаться;

• уметь постоять за себя;

• уметь уступать;

• договариваться;

• выполнять обещания;

• не врать;

• не брать чужое;

• писать на горшок;

• самостоятельно есть;

• ложиться спать вовремя;

• не смотреть все время телевизор;

• не ругаться с братом;

• не хватать все в магазине;

• не убегать на улице;

• не тащить руки в рот;

• не собирать всякую дрянь;

• и т. д. и т. и.

После этого становится ясным, что жизнь трехлетнего ребенка не такая уж простая, а детство — не самая безоблачная пора в жизни. Потому что со всеми этими запретами и требованиями ребенок сталкивается впервые и должен к ним привыкнуть и приспособиться.

Сложность заключается еще и в том, что ребенок живет здесь и сейчас. Можно сказать — это мечта любого психотерапевта. Он не печалится о прошлом и не страшится будущего. То, что происходит сейчас, для него имеет гораздо большее значение, чем для взрослого — если я сейчас не получу вот эту игрушку — это значит, что я никогда ее не получу, более того, ничего важнее этой игрушки в жизни нет потому, что в жизни вообще нет ничего, кроме нее. Эмоциональный накал чрезвычайно высок. Способность к саморегуляции низка, слова и логические построения не работают.

Если построить график увеличения количества требований к ребенку, он будет выглядеть примерно так.

По большому счету, к трем годам ребенок сталкивается с большинством базовых требований, с которыми он вообще столкнется в жизни. И как-то должен к ним адаптироваться. Практически так же изменяется число конфликтов с родителями. До трех лет возрастая, а после спадая, поскольку новые запреты появляются все реже и реже, накапливается опыт переживания (или проживания) стрессовых ситуаций, возрастает способность контролировать свои действия, развивается память, совершенствуются навыки владения языком — понимание речи и возможность выразить свои мысли и чувства, понять и найти аргументы. Возрастает способность к пониманию других людей, и появляются навыки общения с разными людьми и адаптации к разным требованиям.

Вот основные причины, приводящие к тому, что ребенок не выполняет требований:

• не слышит сказанное;

• не понимает, что ему говорят;

• не умеет делать то, что от него требуется, не научили;

• не может делать этого в принципе, не созрел;

• не хочет.

Родители склонны преувеличивать значимость последнего пункта и недооценивать все остальные.

Современные родители, впервые в жизни столкнувшиеся с маленьким ребенком, часто не догадываются, что реально может ребенок сделать, а чего нет.

Давайте разберем требования, предъявляемые к ребенку, которые чаще всего вызывают конфликты. Из длинного перечня требований остановимся на следующих: убирать игрушки, чистить зубы, одеваться самостоятельно, быть вежливым, ходить на горшок, делиться с другими, не брать чужое, не врать, понимать течение времени, ценить дорогие вещи.

Уборка игрушек

Опыт работы в группах Монтессори показывает, что уже двухлетние дети в состоянии убирать за собой игрушки, пролитое, просыпанное и разбросанное. В группах 3–6 лет уборка за собой — это правило, которое выполняется всеми. И требуется всего 1–2 месяца, чтобы ребенок делал это автоматически. Без напоминаний и уговоров. При этом те же самые дети дома как не убирали за собой игрушек, так и не убирают.

В чем же причина?

Есть несколько очень важных законов, которые выполняются в группе и которые очень трудно, а иногда и невозможно выполнить дома.

Чем больше вам удается соблюсти правил из левой колонки, тем выше вероятность того, что ваш ребенок будет убирать вещи за собой. Ну, хотя бы первое и последнее.

Кроме того, организация домашней среды, в которой мы живем, которую мы называем порядком, — вещь сугубо индивидуальная и зависит от наших ведущих модальностей. Другими словами — от тех каналов и способов восприятия мира, которые свойственны именно нам. Так, визуалы, т. е. люди, для которых наиболее важна зрительная информация, будут ориентироваться на сочетания цветов, форм и размеров. Аудиалы будут вставлять звукоизолирующие стеклопакеты или включать «неслышную» музыку. Кинестетики — искать комфорта и приятных на ощупь материалов, а люди, чувствительные к запахам, — покупать освежители воздуха и дезодоранты. Таким людям довольно сложно понять друг друга, а главное — учесть все те тонкости, которые так важны другому. Но еще сложнее ситуация, когда вместе приходится жить, например, двум аудиалам, и один предпочитает Моцарта, а другой — диско, или сове и жаворонку, или любителям тепла и холода.

Поэтому когда вы пытаетесь заставить своих домочадцев убираться под лозунгом «ведь должен же быть хоть какой-то порядок в доме!», разберитесь сначала, «какой» это порядок, что важно для каждого, а потом попробуйте найти консенсус. Тогда, возможно, наведение порядка станет вашим общим делом.

Ну и презентации, конечно. Чем чаще ребенок будет видеть, как взрослые одинаковым образом, в одно и то же место, радостно убирают разбросанное, помогая друг другу, тем легче ему будет научиться делать самому.

Чистка зубов

Не буду спорить с тем, что чистить зубы нужно. Но всегда надо учитывать, что их нужно чистить не только нам с вами, но и таким гигантам, как Procter&Gamble, Colgate, Palmolive. В смысле не им чистить зубы, а чтобы мы с вами чистили зубы зубной пастой, которую они производят. И если для нас это вопрос наличия и здоровья зубов, то для них — вопрос жизни и смерти. Поэтому талантливейшие специалисты по рекламе скоро убедят вас в том, что зубы нужно чистить непрерывно. Многих уже убедили, и теперь люди обращаются к стоматологам с проблемами, связанными с тем, что они элементарно соскребли эмаль с зубов. Кроме того, в зубных пастах содержатся вещества, польза которых спорна, а вред некоторых просто доказан, но в связи с малым содержанием в пасте их присутствие допускается. А есть такие, например фтор, про которые вчера уверяли, что они полезны, а сегодня — что вредны. И многие родители, собственными руками чистившие зубы детям той самой полезной пастой, сейчас видят на них малоэстетичные следы своего родительского усердия. Кроме того, ребенка до 4 лет очень непросто научить полоскать рот, т. е. выплевывать всю ту химию, которая никак не предназначена для проглатывания. Гораздо полезнее правильно питаться. Съесть яблоко в завершение трапезы для ребенка куда полезнее, чем проглотить пару сантиметров довольно агрессивного чистящего средства.

Ну и последнее, но не менее важное. Зубы мы видим. Нас напугали, а потом рассказали, как можно спастись. Но если мы забудем, что владельцем этих зубов является личность, причем формирующаяся (о которой в пылу борьбы за здоровье мы забываем очень часто), то заставляя ребенка, наказывая его, запугивая, мы эту личность покалечим, и совсем не факт, что зубы спасем. Так что посмотрите в будущее, что вам больше нравится: спокойный, уравновешенный, уверенный в себе человек, возможно, с не очень хорошими зубами, или неврастеник, возможно, с хорошими.

А самое главное, конечно, это — презентации: если мама и папа, и бабушка, и все остальные члены семьи чистят зубы и ребенок это видит — он будет делать то же самое. Если же мама заставляет папу, а он по мере возможности старается этого избежать, то, вполне возможно, ребенок будет учиться именно тому, как избежать.

Самостоятельное одевание

Сложности с одеванием возникают обычно на втором году жизни с наступлением осени. Первый год родители не очень обращают внимание на эмоции ребенка, одевая его, и сам ребенок пока еще не очень хорошо понимает, что с ним происходит и насколько этот процесс можно контролировать. А вот со второго года жизни, особенно если лето ребенок провел босиком, начинаются протесты.

Первые попытки стянуть шапку с головы или что-нибудь на нее надеть относятся к 8–9 месяцам, между полутора и двумя годами дети очень интересуются обувью, позже их начинают привлекать застежки. Полный процесс одевания — раздевания очень непрост, во-первых, с точки зрения последовательности, а во-вторых, чисто технически. Для овладения им нужно иметь достаточно хорошо развитую моторику и четкий образ тела. То есть понимать, где руки, где ноги, где верх, где низ, где перед, где зад. В принципе к трем годам ребенок в состоянии надеть простую, свободно одевающуюся одежду, возможно, при этом часть вещей может быть одета наизнанку, часть задом наперед и перепутаны правые и левые туфли и варежки. Но это совершенно не значит, что он будет это делать каждый раз, когда с точки зрения родителя это будет нужно. Потому что пока основным мотивом деятельности ребенка является интерес, а когда он исчерпан, то смысла натягивать на себя все это нет никакого. Интересно, что в Монтессори-группе трехлетние дети одеваются-раздеваются сами, и те же самые дети дома отказываются это делать.

В чем секрет? А секрет очень прост, вернее, их два: здравый смысл и коллективные действия. В группе 20 человек детей и два педагога, которые физически не могут одеть всех. Поэтому и не одевают, а только помогают с особо сложными застежками. А дома один ребенок и пять человек взрослых, которые стоят, смотрят на ребенка и ждут. И нервничают и суетятся. Представьте себе, что вам нужно надеть акваланг. В принципе вы уже делали это пару раз. И вот вам предстоит погружение. Вы медленно-медленно пытаетесь правильно соединить все трубочки и застегнуть все застежечки.

А вокруг вас стоят более опытные аквалангисты и периодически бросаются к вам с криком. Нет, не так, ну давай я сама, ну что у тебя руки-крюки, скорее, скорее, а я тебе говорю, нужно эти ласты надеть, опять не тот клапан открыл — задохнешься ведь, да что ж ты с компенсатором плавучести не справишься никак — утонешь. В какой-то момент вы скорее всего сдадитесь и скажете, да одевайте вы меня сами, если вам так спокойнее, вы — люди опытные, знающие, а я все время ошибки делаю, раздражаю вас, да и страшно становится. Ведь действительно, вдруг не тот клапан. И все.

С другой стороны, в том, что родители помогают иногда ребенку, даже, о, ужас, в пять или шесть лет, одеться, никакого криминала нет.

Современный ребенок живет в условиях дефицита телесного контакта. Спит он в отдельной кроватке, братьев и сестер нет, а если есть, то видится он с ними не целый день. Да еще и памперсы, которые так облегчили жизнь современных родителей, усугубляют ситуацию. Новорожденный ребенок писает до 15 раз в сутки. 20 лет назад мама подходила, брала на ручки, распеленывала, меняла подгузник, смотрела в глазки, гладила ручки-ножки. И ребенок видел ее, ощущал и обонял. А теперь далеко не каждый родитель меняет подгузник после каждого «пописа». Грубо говоря, утром запаковали, вечером распаковали — вот и все контакты. Поэтому если родитель все-таки решил помочь ребенку одеться, лучше воспользоваться этим моментом близости. Улыбнуться, обнять, погладить, поцеловать, подбодрить. Глядишь, и одевание пойдет быстрее и самостоятельнее.

С презентациями процесса одевания-раздевания есть определенные сложности. Далеко не всякий родитель готов показывать на собственном примере, как одевать, например, трусы или колготки. Да и одеваясь на улицу, делает это максимально быстро и часто таким образом, что ребенку этого просто не повторить. То есть ребенок просто не имеет возможности наблюдать за процессом. Поэтому в Монтессори-группе, где много детей, решается еще и эта задача — многократно увидеть сам процесс одевания-раздевания именно детьми, так чтобы зеркальные нейроны смогли запечатлеть это надежно и воспроизводимо именно для ребенка.

Быть вежливым

Как правило, под этим понимается необходимость говорить здравствуйте-досвидания-спасибо-пожалуйста-извините. Ну и скажите, чего тут сложного. И почему это вызывает столько проблем. Основная заключается в том, что мы сами ведем себя по-разному дома и на улице, в гостях или в магазине, с разными людьми по-разному.

Ребенку довольно сложно понять, почему в магазине с тетями здороваться не нужно, а в лифте нужно. Что «пялиться» на людей в метро — невежливо. А когда мама говорит, то нужно «смотреть в глаза».

У вежливости несколько составляющих.

Первое — это презентации. Если, разговаривая с детьми, всегда пользоваться всеми вышеперечисленными словами, то ребенок тоже научится. Есть дети, в лексиконе которых с самого начала нет слова «дай», а есть только «дайпожалуйста».

Второе — вообще внутренняя вежливость по отношению к ребенку. Если вы говорите ребенку «скажи тете “здрасте”», то в первую очередь вы бестактны по отношению к нему. Если требуете, чтобы он не встревал в разговор взрослых, то это тоже грубость. («Пожалуйста, дай мне закончить, и я обязательно тебя выслушаю», — и главное, не забыть выслушать. А может быть, даже прервать разговор. «Извините пожалуйста, я на минутку прервусь, видимо, здесь срочное дело», — очень хороший пример вежливого поведения.)

Третье — есть дети, которые долго не могут научиться здороваться и прощаться с другими людьми или просить их о чем-либо в силу психологических причин: высокой тревожности или аутичности. Им бывает трудно не то что сказать, взглянуть-то на другого, особенно малознакомого.

Таких бережем. Особенно от активных теть, требующих, чтобы с ними здоровались или прощались.

Горшок

Научиться ходить в туалет самостоятельно — навык, который приобретает большинство детей примерно к трем годам. Что такое самостоятельно? Это значит понять, что вот это ощущение в конкретной области моего тела означает, что я хочу писать, затем задержать мочеиспускание, успеть дойти до туалета или горшка, раздеться и собственно пописать. То же самое и в отношении дефекации. Что обнадеживает — это то, что с биологической точки зрения мы относимся к виду, который может контролировать эти функции. Коровы, например, не могут, поэтому и существует выражение «как в хлеву», а собаки и кошки, скажем, могут. Вот и человеческий детеныш, дорастая до определенного возраста, оказывается в состоянии управлять этими функциями. И родительская задача — научить, как это делается в данной конкретной культуре.

В принципе, новорожденный ребенок испытывает некие специфические ощущения перед мочеиспусканием, которые отражаются на его поведении, мимике. То есть внимательная мама может научиться распознавать эти знаки и успевать «высаживать ребенка на горшок». В кавычках эти слова, потому что речь, конечно, не идет о том чтобы ребенка сажать на горшок в таком возрасте. Скорее, это — «вывешивание», когда мама держит ребенка над тазиком или раковиной. У многих народов, которые живут в экваториальной зоне, мама, которая вовремя не отойдет с младенцем «в кусты», считается плохой матерью. В принципе, при желании можно этому научиться, и сейчас есть такое движение среди молодых мамочек — жизнь без памперсов. К сожалению, не всем это удается, все-таки климат у нас не тропический, и жизнь современной мамы далеко не всегда ограничивается только уходом за ребенком. Не во всех ситуациях удается отреагировать на потребность ребенка, т. е. раздеть его, да и не во всех местах это вообще возможно. Поэтому дети привыкают к памперсам. И мамы тоже. Кстати, одноразовые подгузники, т. е. впитывающие субстанции, человечество для этого использует уже довольно давно. Примерно с той поры, когда вообще начало носить одежду, т. е. защищаться о холода. Так, у народов севера для этих целей использовался мох, который ко всему прочему обладает еще и антисептическими свойствами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Импринтинг — это психофизиологический механизм, в соответствии с которым впечатление или образ, воспринятые в определенный критический период развития, прочно запечатлеваются в мозге, превращаясь в устойчивую поведенческую программу. Читать полностью: http://www. rjevka.com/kids/usefull/borning/2649/