Времени буковка. Стихи

Елена Асеева

Сборник поэтических произведений (2001–2017 гг.), не включенных в отдельные книги.«Времена Алены Асеевой вечны, как этот мир. Слова ее поэзии как бы вновь обретают свой первоначальный, сакральный смысл. Они каким-то невидимым образом укладываются в колесо времени, его звездно-солнечные циклы и уводят нас в свой заколдованно-чарующий хоровод, заставляя думать и удивляться бесконечному разнообразию мировосприятия и миротворчества». (Валентина Гончарова, поэт, культуролог)

МАЛЕНЬКИЕ ДЖЕЛЛАЛАДИНЫ ЦАРСКОГО СЕЛА

1.

Господи, пусто

Так пусто что хочется скулить,

Как лисице тявкать

Как брошенному щенку выть.

Нет надежды и нечего пить.

Когда нечего пить ты

Умираешь от жажды,

Быстрее чем от холода.

В этом мире холодно.

Придумай себе что-нибудь,

Но как?

Первый день лета.

Опустошения

И ответа природы

На огненный обруч весны.

Май.

Оставь мне свои сны.

Может уехать к морю?

Здравствуй, июнь,

Я тебя никогда не хочу и

Я в тебе каждой клеткой,

Рождена зимою и

Рождена летом,

Крещена солнцем и

обласкана светом.

К морю.

Возьмите меня к морю.

Я нарисую себе

Смех весны и щемящую

Осень.

И там останусь.

В висках проседь.

Тихую морось.

Ростки под землею

Желтое и туманящееся.

Неотъемлемое.

Немое.

Заберите меня с собою.

В грусть рождения и

Умирания.

К морю.

2.

когда уходит театр, театром становится жизнь

…немножко обидно,

Немножко неловко,

Но в этом городе

Совсем недолго

Жил Федерико Гарсия Лорка.

Но я была всего лишь ребенком

И помню лишь

Память о нем.

Несли с цветами корзины,

Клялись, что сердца не остынут

Наверное так и было —

Но время хранит лишь камни

И вечность арктических льдин.

А камни стоят как стояли,

Как будто ни в чьей печали

Вам никогда не кричали:

«Маэстро, вы исполин!»

И все.

Тишина наводнила

Окрестности.

Виноградные склоны,

Солнцем жженые местности,

Спину моря, качающего корабли.

И люди несли все также

К нему свою жалкую ношу и тел

Оплывших поклажу,

И мысли, и серые дни.

Ты помнишь?

Совсем недолго

Здесь жил Федерико Гарсиа Лорка.

И голосом звонким

Приветствовал город,

А на камнях ласкаемых морем

Написало было: «Смеющийся болью».

Ты скрасил ветер, соленость

Соли и зыбкость бризов,

Несущих на волю

Играющих чаек стон.

Он был тончайшим.

Он был незримым.

И город плакал над

Перлимплином.

Ушел и продолжился

Стаей дельфинов

Разбрасывающих горизонт.

«и ветер умолкнет ночью,

обряженный черным крепом.

Но ветер оставит эхо,

Плывущее вниз по рекам.

А мир светляков нахлынет-

И прошлое в нем потонет»

Совсем недолго

Здесь жил Федерико Гарсиа Лорка.

И ты держал его сердце

Недолго,

И сердце было огнем.

Быть может

Продолжиться

В нем?

3.

Господи, ну как так можно жить,

Когда на улице солнце,

На улице ветер и радость

И ты одна.

Одна и однее на свете нет никого.

Дайте мне в руки что-то,

Дайте опьянение,

Надежду.

Что могло бы поднять над землею

Я не хочу видеть ничего

Этого обычными глазами.

Глазами,

Над которыми нет света, тумана, буквы.

Боль проходит — у меня есть компьютер,

Язык и желание ускользнуть.

У меня есть белый экран и я перестаю плакать

Потому что никто сейчас не мешает

Жать на серые клавиши.

Одна.

Держаться.

Слезная слякоть.

Одна в мире, где вокруг люди,

Но они далеко до жути

И ты им настолько не нужен

Даже жене и мужу

Миру всему не нужен.

Июнь.

Как я смогу пережить сегодняшний день?

Одна.

Однее меня лишь тень

Висящая за спиной

Друг мой немой.

По верхушкам деревьев пролетало лето

Тебя задевало забывчивым светом.

Все.

Прости Бог

Это не угрюмость

Это потребность мечтать.

Взять в руки нити твои и убежать.

4.

Тише.

Тише.

Тише.

Сердца никто не услышит.

Прощанье уже впечатано

И зрители разошлись

Вроде предел

Представлению,

Но оставляют мгновение

На тишину закулисья,

На откровение.

Arrividerci, друг,

Без масок, без грима.

Так просто

Проходим мимо

Выстроенных небоскребов,

Асбестовых пирамид.

В серой одежде

С той кромки мола

видим глаза

В топких зрачках другого.

Сказано слово.

Прощай.

Мы поиграли немного

Приятная пьеса.

Ты как бы поет

Я стюардесса.

В лайнере меж времен, языков и свобод.

Мечтали друг друга, сами

Себя составляли словами зная,

Что будущее не с нами

В несхожести непогод.

Тех, при которых мечтали.

Едва ли верили в это.

Лето.

Но с нами еще

10 минут искренности закулисья —

И снова надену походку лисью,

И снова за небосвод.

5.

Жалей себя, девочка.

Телеманн.

Февраль возьми в свой покой.

В графику леса, в скупость цвета,

В напоминание текста на белом веере снега.

В другую музыку, к другому свету.

Грызи себя, девочка.

Цепляйся зубами.

Нет неба кроме того, что над нами.

Встань. Оглянись. Это есть жизнь и с ней

Стоит сразиться. Но Бог мой.

Я только птица.

Мне бы кружиться над миром,

Мне закопаться в глину,

Мне стать листом и прожилками ниток,

В жизнь проникнуть,

Взглянуть на изморозь изнутри

И быть к ее нотам пюпитром.

Меня забери. Меня отбери у цвета

Мой сизый тихий

Февраль.

Мелко, я знаю,

Себя отворяю так сильно

Порой, что потом

не состыковать

частей разбросанных половины.

PUZZLE

Собой собираю картину

И потом разбиваю ногою

Оставив в словах

Ее очертанье немое

И уничтожив сознание.

Ассенизация знания.

И выскоблив душу

Ты слышишь,

Что ноющий звук

Будет все глуше и глуше.

Каждому организму есть время на

Умирание.

Освобождение памяти.

На незнание.

Те же сантименты и одиночество.

Анатомия любви. двадцать первый век.

И больше не звучит уже так гордо —

— человек.

6.

две июльских песенки к Юлии

Ртуть.

Рыжих кудрей жуть.

Потом пустота.

Прозрачная пленница воздуха.

Ты в пальцах тонких держишь посохи

развенчавшие вечность.

Тем что горишь

И в сердце всполохи.

Кудрявые шорохи

Невинности,

Что беспечна

И грешности,

Что права.

7.

никто тебя не достоин?

помечена этим даром-

— любить.

Этим проклятьем.

Этой болью,

Отталкивающей смельчаков

И Робин Гудов,

Дышащих в спину.

Проклята странной ролью

И освящена навеки,

Высшее в человеке

Собрано в этой горстке

Тающих

Оогоньков

И волосах кипящих,

Огненных,

Ненастоящих.

8.

Цветаевой

Здравствуй сегодня,

Марина,

Сегодня открылась мне

Та, чье сердце повинно

Та, чье сердце в огне

В том, которым повинна.

Кровь ее,

Что пьяняще-винна

Голос твой,

Щемящий в висках-

— головная боль и моя ангина,

тончайшая ты —

тоньше волоска.

Горящая

Мудрейшая

Простая.

Я приношу себя

Немножечко

Тебе,

Врастая.

9.

Может кто

Заплачет обо мне

Также через будни лет.

И оставит

След слезы на

Своей щеке,

Как горячим ручейком что-то

Вдруг взвилось во мне

В глубине и в кабаке

Слов, привязанностей,

И вездесущей глины.

Оставляю этот след

Для тебя,

О тебе.

Напишу потомкам-камням

Имя брызжущей любви,

Их потомьечьему

Бешеному миру-

— Марина.

10.

красною кистью рябина зажглась…

Окликанье Звезд,

Ветреный погост,

Рождена была

Днем окликанья звезд.

Крещена была

Над колыбелью

Тишиной и

Божьим умиленьем,

Взирающим

Ннеслышно

Как потом

Бродила вдоль грехов

И ветерков.

Ни то, ни се —

Неведома зверушка

Его удивлению.

Небовы врата,

Съеженный погост,

Рождена была

Окликаньем звезд.

11.

Девушка. Белая ночь,

Бутылка вина и хлебцы,

Наверное, чья-то дочь,

Наверное, чье-то сердце.

Ступенями в тишину,

Подъездами желтого цвета,

Дворцу Александра,

Ему, мы воздали честь

К рассвету.

Бутылка вина, сизый цвет

Бескрайние белые клочья

На небе. Сирень над тобой.

Сиреневое междустрочье

Во мне. Свод дворца,

Полумрак.

Предсумрак,

Ресниц перспектива

Пьянят. Не видать конца,

Цедящая ночь картина.

Струенье. Движенье слов в

Друг друга, разузнаванье.

И над тобой — сонм девических снов.

И надо мной — смех сознанья.

Простое до глубины души

Вы можете заморочить.

Мы в белые ночи вошли,

Остались в них белой ночью.

12.

представь, ты заходишь в дом

чужой незнакомый дом

давным-давно временем брошенный

и белые ночи вокруг

и сизое небо кругом

а ты стоишь как подкошенный-

— маленький календарик

желтого железа,

в нем цифрам двум тесно,

и цифры те-

26 февраля.

Но как?

Знак?

Чему, боги?

Змее?

Дальней дороге?

Что вы всегда так говорите-

Сложно, странно.

Быть мне отторженной,

Быть мне пьяной,

Качаясь от счастья

Или сжаться в комочек?

Чудные вы, боги,

Не жалко вам дочек.

13.

Безропотно.

Одиноко.

Брошено.

Колос скошенный…

Здравствуй, колосок.

Утро, проросшее параллельными

Нитями

То ли ассоциаций,

То ли наитий

Шагаешь нетвердо

По улицам.

Летать!

Веселиться!

Не хмуриться!

Утро —

Наседка-курица,

Балующая цыплят

Солнцем,

Слепящая до мокрых глаз улица.

В одиночество брошен город

И каждый в нем.

Ты умен, ты молод

И банальный такой холод

Внутри. Малодушен, робок?

Безнадежен?

Тебя — солнцем по щекам!

Тебя — огнем!

Да…

Сквозь пальцы вода

Мир.

Останется кто

С ним.

Щемящий,

Залитый пухом,

Прозрачный от света.

Одно воспоминание-

Лето.

Утро.

Иду в толпе метро качаясь от ветра.

Обклеенное афишами и пустяками

Лето.

Засыпанное тополиным снегом и небом

Лето.

Гудящее ларьками и воробьями.

Я обожаю эти после

Бессонных брожений утра.

Их

Между «само собой» и

«как будто».

На цыпочках,

Потому что всей ступней

Трудно —

— боишься их испугать.

Полушепотом.

Полуртом.

Полуутром.

14.

Люблю одиночек

Конец ознакомительного фрагмента.