Школа гетер-2

Елена Арсеньева, 2014

Каждой будущей гетере накануне выпуска из Школы дается задание – как можно ярче проявить свои способности соблазнительниц. Лаис пророчат блестящую будущность на службе Афродите Пандемос, покровительнице вольной и продажной любви, но для начала она должна совратить Артемидора Главка, которого прозвали Апрозитосом, то есть Недоступным. А сердце его принадлежит мраморной красавице, статую которой он нашел однажды в подземелье. Изощренной хитростью Лаис добивается-таки своего, но это становится первым звеном в цепочке тех бед, которые оплетут ее судьбу. Обвиненная в убийстве своей лучшей подруги, она бежит из заточения в Эфес и становится там самой популярной гетерой. Однако на нее охотятся звероподобные поклонники скотоложства, готовя ей страшную, позорную участь… Кто спасет ее? Удастся ли ей вернуть честное имя и найти убийцу? Простит ли ее за обман Артемидор, который разрывается между любовью и ненавистью к Лаис? И откуда же взялась та мраморная статуя, которая была соперницей гетеры?.. Это четвертый роман из серии «Храм Афродиты».

Коринф, школа гетер

— Теперь твоя очередь, Лаис, — сказала наставница. — Вообрази, что ты — мужчина, ты — отец семейства, который с трудом урывает время посетить гетеру и испытать радость освобождения от семейных уз.

— Ну, если он встретится с Лаис, его надежды будут обмануты! — хихикнула Маура.

— Помолчи, Маура, ты всем мешаешь, — погрозила ей наставница. — Итак, Лаис… Не забудь, это должен быть гекзаметр. Ну, начинай!

— Как, наставница! Ты не дашь ей даже времени на подготовку? — вмешалась Гелиодора.

— А кто ей даст на симпосии время на подготовку, Гелиодора? Иногда от быстрого ответа зависит репутация гетеры: прослывет ли она сообразительной и острой на язык — или скучной тугодумкой! Я знаю, вы все недолюбливаете Мауру, но уж чего у нее не отнимешь, так это остроумия и острословия, которые подобны пряностям, делающим любое блюдо манящим и вкусным. Мужчина отведает это блюдо с удовольствием!

— Если только не отравится злобой, которую Маура использует вместо перца! — пробурчала Гелиодора — впрочем, достаточно громко.

— Гелиодора, помолчи! — одернула ее наставница и велела: — Ну, Лаис, начинай!

Лаис опустила голову, скрывая усмешку.

Маура, которая, как всегда, мечтала об одном: помешать и навредить той, которую с первого дня пребывания в школе яростно ненавидела, на сей раз невольно дала Лаис время подумать. Бесценная Гелиодора помогла тем, что ввязалась в спор. А наставница даже не заметила, что благодаря этому спору у Лаис оказалось то самое время на подготовку, которого она была бы лишена, если бы Маура промолчала. Впрочем, Лаис вполне могла отвечать сразу: тема простая, стихи сложились легко, хвала Афродите!

Итак…

Счастлив кузнечик — немою женой обладает!

Мне же супруга жизнь болтовней отравила.

Вечно корит, уверяя — неверен, мол, я.

Теперь еще дочь подросла — и туда же!..

Лаис декламировала, глядя поверх голов девушек и улыбаясь словам, которые являлись из неведомых далей — очень может быть, слетали прямиком с вершин Парнаса или Геликона или поднимались со дна Кастальского ключа!^[16] — и связывались в четкие строки как бы сами собой.

Наконец она закончила. Воцарилось молчание. Выражать восхищение поэтическими способностями подруг аулетридам было строго запрещено, не дозволялось никаких рукоплесканий, как на театральных представлениях. Лаис подозревала, что знаменитая поэтесса Анита Тегейская, которая вела матиомы по стихосложению в Коринфской школе гетер и славилась своими эпиграммами^[17], просто не переносила похвал, адресованных кому-то другому, а не ей, поэтому и ввела такой порядок. Зато она очень поощряла презрительное освистывание, особенной мастерицей которого была, конечно, Маура.

Лаис поймала восхищенный взгляд Гелиодоры, усмехнулась в ответ на презрительную ухмылку Клитии, сделала вид, что не замечает злобной гримасы Мауры, подмигнула вытаращившей глаза Филлис, снисходительно кивнула Майе, Феодоре, Иантине, Хебе, Юдоксии и остальным девушкам, взиравшим на нее с откровенной завистью, — и повернулась к наставнице, ожидая ее приговора.

Анита Тегейская стояла с непроницаемым видом.

— Н-ну… неплохо, — наконец проронила она, с явным трудом расщедрившись на скупую похвалу. — Но сколько, сколько же раз можно говорить, чтобы ты не пялилась невесть куда, а смотрела на своих слушателей! Каждый должен чувствовать, что твои слова обращены именно к нему, а не некоему судилищу бессмертных богов, возглавляемому Аполлоном Мусагетом^[18], у которого уже приготовлен для тебя лавровый венок!

— Наставница, ты слишком сурова! — перебил ее чей-то голос, и аулетриды увидели Галактиона, который топтался у входа в зал, где проходила матиома. Выражение лица добродушного евнуха было самое восторженное. — Со своим заданием Лаис справилась великолепно! Если бы я мог, немедленно отправился бы к гетерам!

Галактион частенько насмехался над своей довольно унылой участью полумужа, и за этот веселый нрав девушки очень его любили. Вот и теперь там и сям раздались смешки.

Недовольный вид был только у Аниты. И, встретив ее ледяной взгляд, Галактион сделал самое серьезное выражение лица, приложил руку к груди и поклонился:

— Да простит меня наставница, но я пришел за Лаис. Явился посланный от Клеарха Азариаса. Лаис ждут у него на симпосии. Никарета знает об этом, она уже дала разрешение.

Анита Тегейская откровенно надулась. Клеарх был одним из богатейших людей Коринфа, и те гетеры и аулетриды, которые удостаивались его внимания, за один вечер могли заработать небольшое состояние.

Известно было, что Клеарх — утонченный ценитель поэзии и музыки, однако он предпочитал приглашать на свои симпосии не всем известную и прославленную поэтессу Аниту Тегейскую, а начинающую импровизаторшу Лаис. Конечно, тщеславие Аниты было жестоко задето!

Проводив недобрым взглядом изящную фигуру Лаис, торопливо идущей за Галактионом, Анита вызвала отвечать Мауру.

Смуглая фессалийка, однако, замешкалась. Она тоже проводила завистливыми глазами Лаис, а перехватив насмешливый взгляд Гелиодоры, злобно оскалилась:

— Ходят слухи, будто кто-то из друзей Клеарха болен заразной болезнью рта и скрывает это от всех. Надеюсь, именно он пожелает остаться наедине с нашей пыльной львицей!

И Маура захохотала.

Гелиодора передернула плечами.

Маура верна себе! Чудесные пепельные волосы Лаис она называет пыльными и бесстыдно несет полную чепуху. Ведь отлично знает, что аулетридам запрещено отдаваться мужчинам — под угрозой проклятия Афродиты. Точно так же будет проклят тот, кто покусится на нее. Так что Лаис ничего не грозит.

И Гелиодора, едва сдерживая смех, стала слушать, как Маура бестолково блуждает на запутанных тропах гекзаметра.

Примечания

16

Парнас и Геликон — священные горы, где обитают музы, Кастальский ключ на Парнасе — источник поэтического вдохновения.

17

В античные времена эпиграммой называли не краткое сатирическое или ироническое стихотворение, а некую посвятительную надпись на изваяниях богов или на предметах, им преподносимых. Иногда даже эпитафии, то есть надгробные надписи, назывались эпиграммами.

18

Один из титулов Аполлона: Мусагет — предводитель муз.